Elastic heart

*** Начало Гермиона решила произвести генеральную уборку своего кабинета, а для того, чтобы совместить приятное с полезным включила маггловское радио, подаренное Артуром Уизли. Он модернизировал его, и теперь оно принимало как волшебные, так и магловские частоты. Она сидела на полу, в окружении кипы бумаг, накопившихся за долгий срок, которые старалась перебирать и хоть-как-то систематизировать. Гермиону преследовало два проклятия: таинственным образом исчезало все, что дарил или давал Драко, или что как-то было связанно с ним. А ещё-стоило ей выкинуть какой-нибудь на первый взгляд бесполезный документ, бумажку, записку или стикер с какой-нибудь фразой-он тут же оказывался жизненно важным. Именно по этой причине она пыталась сейчас не выкинуть что-то хоть мало-мальски важное. Она уже разбирала второй шкаф, когда приятный голос из радио объявил: Селена Гомез с песней «Трезвый». Сначала она не обратила внимания, но одна строчка зацепила ее: «Ты не знаешь, как любить меня, когда ты трезвый». И это настолько было похоже на него. Их отношения начались, когда они напились. Они переспали, когда напились. Они ругались, когда напились. Он показывал, что любит, когда пил. Откровенно говоря, после войны все делали это довольно часто. Даже Гермиона, которую едва можно было заставить выпить бокал сливочного пива. Но Драко пил чуть больше остальных, учитывая, что употреблять что покрепче алкоголя он перестал ещё в школе. Продолжая вслушиваться в текст песни, Гермиона вспоминала их вылазки с Блейзом и Джинни, вспоминала, как они первый раз остались вдвоём и напились, разговаривая обо всем на свете. *** Прошлое — Малфой, я приеду, если ты обещаешь, что будешь вести себя хорошо. — Это оскорбительно, Грейнджер. — Драко приложил руку к груди изображая глубокую печаль. — Что ты имеешь ввиду под «вести себя хорошо»? — Мой лифчик и джинсы должны остаться на мне к концу вечера. — Грейнджер, да ты распутница! Первое свидание, а у нас уже вторая база! — Заткнись, придурок. — Грубые слова, которые она так часто говорила ему ещё в школе, впервые звучали заигрывающе. — Хорошо, обещаю не сильно к тебе приставать, если и ты пообещаешь. Ты меня вообще хорошо видела? — Идиот! Если хоть одна деталь моего гардероба окажется не на мне — ты будешь должен мне желание. — Гермиона рассмеялась, поцеловала его в щеку, правда надеясь, что не случится ничего сверхъестественного, но к вечеру при этом надела своё лучшее белье, надела легко снимающиеся джинсы, нанесла увлажняющий шиммер и сделала с собой еще кучу манипуляций. — Желание, Малфой. — произнесла Гермиона, когда ощутила его руку на своей спине,расстегивающую застежку лифчика. Она едва успевала глотать воздух между поцелуями, вжатая в диван его телом, стягивая с него рубашку. — Что? —Голос Драко в эту минуту был на несколько тонов ниже, обычного, и это заставило ее выгибаться ему навстречу. — Моя рубашка на полу, ты должен мне желание. *** Настоящее Даже тогда он был пьян. Стоило Драко выпить-она становилась единственной девушкой в мире для него, он заставлял ее чувствовать себя особенной. Гермиона чувствовала себя нужной только в такие моменты, только тогда, когда он был пьян. В остальное время она знала это, но он не давал ей это ощутить. И ей хватало этого. Хватало ждать этих редких моментов, до тех пор, пока она не поняла, что значит не просто знать, что ты важна, но и чувствовать. *** Настоящее — Ну нет, Тед, мы не поедем никуда, особенно, учитывая, что мы выпили, и дважды учитывая, что ты собираешься поехать в другой город на маггловской машине. — Грейнджер, с каких пор ты такая трусиха! Этот твой «другой город» в двадцати минутах езды! И к тому же, если ты не поедешь со мной, поеду я один! Гермиона тяжело вздохнула, бросила неразборчивое «схожу за курткой» и успела осознать всю странность ситуации: она и Теодор Нотт, мало того, что выпили вместе, так еще и собираются провести вечер вместе. Последний месяц они работали над совместным проектом: легким, отчасти даже веселым. Они были полностью согласны по всем вопросам, и Гермиона с удивлением обнаружила, как приятно избегать вечных споров с Драко, Роном или Гарри по каждой мелочи и просто делать то, что должно. Они быстро нашли общий язык, много смеялись, шутили, и еще больше работали. Над проектом работали и другие специалисты мракоборческого отдела, но ни Гермиона, ни Тед не были с ними близки, и были не более чем коллегами. Вполне логичным казалось то, что они и на обед выходили вместе, а Гермиона упустила тот момент, когда выпить с Ноттом у него в кабинете по стакану огневиски стало вполне нормальным. Тед был по-настоящему красивым. С длинными волосами, которые он заправлял за уши, густой бородой и улыбкой, которая заставляла каждого, кто ее видел, улыбаться в ответ. Гермиона привыкла к нему, привыкла к тому, что он обнимал ее при встрече чуть крепче и чуть дольше, чем следовало бы, но Тед был таким — иногда даже чересчур добрым, милым и ласковым, что совершенно нетипично для слизеринца. Они ехали уже минут двадцать, и Гермиона поняла, насколько ей с ним комфортно, потому что за это время они обмолвились максимум двумя предложениями, наслаждаясь спокойствием ночной трассы, звуками капающего дождя и миганием уличных фонарей. Неожиданно Тед, засмеялся, принимая от нее уже зажженную сигарету. — Что смешного, Нотт? — Люблю, когда человек чувствует себя со мной расслабленного, без всего этого стеснения. — Ты это сейчас про то, что я горланю песни, совершенно не умея петь? — Гермиона привыкла к тому, что над ее вокальными способностями смеялись все, кому не лень. — Именно! Не с каждым же ты позволяешь себе отпустить себя настолько, чтобы так отвратительно петь. От этого и я чувствую себя менее сковано. На удивление Грейнджер, выпустив дым, Тед запел с ней, отвратительно выговаривая слова итальянской песни, раздававшейся из радио, но пел он просто превосходно. Доехав до нужной точки, Нотт остановил машину, и они еще несколько минут сидели, глядя друг на друга. -Ты уверен, что хочешь это сделать? Вообще-то, там холодно и идет дождь. — Не трусь, Гермиона. Этот вид стоит того. — Принимаю ставки. Я думаю, мы сдадимся через полтора километра. — Мы должны добраться до вершины, Грейнджер. Иначе оно того не стоит. Гермиона тяжело вздохнула, когда он протянул ей руку, взяла его под локоть и с уверенностью пошла с ним. Гора была невысокой, но с ее вершины открывался замечательный вид. Они болтали обо всем, об учебе, о работе, о домашних проблемах, о любимой еде, и Гермиона с удивлением ощущала, что стоило ей лишь слегка оступится, рука Теда сразу сжималась, придерживая. — Мы завтра не сможем встать. — Да ладно, это полезно, Грейнджер! Веселее! Гермиона ощущала ни с чем несравнимое спокойствие, когда они оказались на вершине, наблюдая за раскинутым внизу городом, который сиял как рождественская елка. — Оно того стоило, скажи? — Он смотрел на город, и обращался скорее к себе, чем к ней. — Вроде да, но как я вспомню, что нам столько же спускаться, начинаю жалеть. — Жалеешь, о том, что приехала сюда со мной? — Странную улыбку осветил патронус-волк, в котором они оба сразу узнали патронуса Малфоя. — Грейнджер, ты где? — Я вышла прогуляться с Тедом. — Оу, тогда не мешаю. — Одним предложением она убила всю нежность в голосе Малфоя. — Что за бред, чему ты можешь помешать? — Малфой, привет. — Подал голос парень, явно не делая ситуацию лучше. — Я скоро буду у тебя. — Да, приятель. Жду. Захвати сигареты по пути домой. Патронус Драко исчез, оставив после себя серебристый дымок. — Ну все, он разозлился. — Устало произнесла Гермиона, мечтая бросить машину внизу, Теда на вершине и трансгрессировать домой к Драко, вымаливая прощение. — Между вами что-то есть? — Нет, ничего. — Гермиона старалась избегать его взгляда. — Ты ж знаешь, мы ненавидели друг друга столько лет, и нам еще тяжело найти общий язык, ни смотря на то, что мы вроде как друзья. — Вроде как, или все-таки друзья, Грейнджер? Я не люблю всего этого. Если я общаюсь с человеком по-дружески, это значит, что у нас не может быть ничего больше. Вы бы тоже определились. — А мы и определились. Мы обсуждали это. Мы просто друзья. И стоя сейчас на вершине горы с потрясающим мужчиной, Гермиона только и думала о том, как они остались друг с другом впервые наедине. *** Начало Они явно были пьяные. Видимо,Гермиона пропустила тот момент,когда Драко плюнул на все и начал пить. Другого объяснения тому, что они уже несколько часов не могут выйти из министерства магии,не было. Время текло необъяснимо быстро, и словно замирало тогда, когда они оказывались максимально близко к друг другу. Гермиона чувствовала его каждой клеточкой тела, когда он прижал ее к стене в одном из темных коридоров министерства. Он не делал ничего. Просто обнял ее, словно желая впитать в себя каждую ее клеточку, а она с удивлением осознала, что дышит в такт ему. В этом было что-то неправильное, что-то далекое, странное и завораживающее. Она по-настоящему чувствовала его, впервые она чувствовала другого человека лучше, чем себя, и впервые в жизни, она испугалась. Раньше она всегда знала, чего боится и как это преодолеть, но сейчас она действительно не понимала, отчего ей хочется одновременно раствориться в нем и бежать от него как можно дальше, она действительно испугалась этого всепоглощающего чувства разочарования, когда он отстранился от нее, и не поцеловал. Она возненавидела себя за то, что ждала, что он ее поцелует, возненавидела его, за то что он не сделал этого, пыталась понять, что с ней не так, почему он не захотел ее. Все эти мысли пронеслись в ее голове за секунду, еще до того, как она осознала происходящее. Но все ее внутренние демоны успокоились за секунду, стоило ему лишь улыбнуться. *** Прошлое — Что вы делали? — Драко ходил из комнаты в комнату словно загнанный зверь, готовый броситься на нее каждую секунду. Она снова задержалась с Ноттом после работы, поболтать — Мы разговаривали, Драко, просто разговаривали. — Вот оно как! — Гермиона поежилась, увидев ухмылку на его лице, которая сразу перенесла ее вновь в школьные годы, когда он презирал ее. — А что не так, объясни? — С каких пор ты блять сидишь с ним и просто разговариваешь после работы?! С каких? — Он выплескивал на нее свою ненависть, которую сдерживалась весь вечер. — Да еще и пьешь с ним! — А что в этом такого? Объясни мне, может я не понимаю. Он твой друг, что в этом такого? Давай просто обсудим это! — Это нельзя обсуждать. — Его голос вдруг стал тихим, и это напугало ее больше, чем все его крики. — Об этом нельзя говорить, это нельзя обсуждать. Это не ревность. Это предательство. Я такое не прощаю. — В чем, в чем я тебя предала? — Тут уже самообладание Гермионы дало сбой, особенно, когда она увидела, что он направляется к выходу. — Если ты сейчас же не останешься здесь и не поговоришь со мной, клянусь Мерлином, я приеду к тебе домой и выломаю твою чертову дверь! — Это еще что такое? — Не вынуждай меня унижаться перед тобой. — Даже тон Гермионы говорил о том, что она не просто просит-она умоляет. — Ты знаешь, что я к тебе чувствую. Не вынуждай меня повторять это снова. — Не надо говорить мне об этом. — Мне все равно, сколько раз ты меня отвергнешь, сколько раз скажешь мне, что я тебе не нужна. То, что я чувствую к тебе — не изменится. Ты можешь жениться, воспитывать детей, если я сказала тебе это один раз-это не изменится. Я клянусь тебе, если мне нельзя проводить время с Тедом или с кем-то еще-скажи, что ты этого хочешь, и я даже стоять рядом с другими мужчинами не буду. Ни Тед, ни один другой мужчина в мире не стоит этого. Не стоит ни одной моей ссоры с тобой, потому что ты, идиот, самый важный человек в моей жизни, и я никого не боюсь потерять так, как тебя. Я не говорила этого никому и никогда, и я не должна унижаться и говорить тебе этого! Я год тебе это доказываю, а ты не видишь. — Тебя никто не просит что-то мне доказывать, Грейнджер. — А чего ты хочешь? Чего ты хочешь от меня? — Ничего, абсолютно. — Я сделала все для тебя, Драко, и буду делать все возможное и невозможное, чтоб ты был в моей жизни. Я запихнула все свои чувства к тебе так глубоко, как только возможно, чтоб иметь возможность быть рядом. А теперь представь, какие эти чувства сильные, раз я поступила так. Но это низко, Малфой. Низко думать, что у меня может быть что-то с кем-то кроме тебя. — Не надо вести себя так, чтобы на работе все думали, что мы встречаемся. — Ни одной чертовой эмоции на его идеальном лице, которое хочется размазать о стену. — В каком смысле? Какого черта, Малфой? Я сделала все возможное, после нашего первого разговора, который вообще-то меня унижает, я не произношу твое имя, даже не сажусь рядом, мне только бегать от тебя осталось! Что я делаю такого, почему ты винишь в этом меня? Скажи мне, может, я чего-то не вижу. — Пока все нормально, Грейнджер. Я на будущее. — Пошел к черту, Малфой. — Мы поняли друг друга. Драко развернулся и вышел из дома Гермионы, оставив ее в полном недоумении, желания кричать и разрушить все в этой квартире, но вместо этого, она просто осела на пол и зарыдала.