Elastic heart

*** Настоящее Гермиона спускалась по лестнице министерства магии к порталу, чтобы трансгрессировать с остальными на похороны Джереми Бруствера, невероятно далекого родственника Кингсли Бруствера. После войны прошло три года, а Гермиона все так же ненавидела все поминальные службы, но не пойти на похороны родственника Министра магии было бы оскорбительно. К тому же, ей приходилось еще и организовывать коллективный поход. Ее хорошее настроение вмиг улетучилось, когда она увидела в окне стоящую спиной фигуру, облаченную в черное. Никто иной, как мистер Малфой собственной персоной курил сигарету, выпуская дым. Силой воли Гермиона преодолела себя и прошла мимо. Многое изменилось за последние три месяца, и она спрашивала себя каждый день, что же такого случилось, что они снова стали друг другу практически чужими. Месяца три назад он, как минимум, стоял бы перед ее домом, чтобы провести, а не приходил бы сюда, даже не предупреждая. Спустя семь минут, ровно в назначенное время, Гермиона сдержанно поздоровалась со всеми встала перед зачарованным порталом, чтобы трансгрессировать с остальными в назначенное место. Когда все необходимые формальности были соблюдены, Гермиона отстранено наблюдала за тем, как Драко и Рон что-то оживленно обсуждали, и в очередной раз задалась вопросом, как так случилось, что два человека, так сильно ненавидящие друг друга, стали если не друзьями, то неплохими товарищами. И в ее голове отчетливо всплыло воспоминание двухлетней давности. *** Прошлое — Тебе нужно воспользоваться служебным входом, Малфой. Правило министерства. - Только при виде этого человека Гермиона уже автоматически закипала. — Я знаю, но он длиннее, и туда нельзя трансгрессировать. — Малфой даже не остановился на минуту и не удостоил ее и взглядом, направляясь к двери, ведущей в Отдел Тайн. Гермиона работала в отделе Обеспечения магического правопорядка, и ее безумно раздражало, что все, кому не лень, вроде новобранца Малфоя считали возможным расхаживать мимо ее кабинета, отвлекая ее от работы. Прежде чем подумать, Гермиона невербально произнесла запирающее заклинание, но на удачу Малфоя, кто-то выходил из отдела, и Драко величественно прошагал в нужный ему отдел. Ее ненависть к Малфою не имела ничего общего с его прошлым пожирателя смерти. Наоборот, Гермиона активно свидетельствовала за него в суде, считая вполне нормальным давать человеку второй шанс. И когда Малфой стал принимать активное участие в некоторых проектах мракоборческого отдела, она ничего не имела против, просто старалась держаться от него подальше, а по вечерами слушала возмущенные тирады Рона о том, насколько невыносим Малфой, и почему его вообще приняли. На удивление, Малфой оказался весьма талантливым и сильным волшебником. Его познания в темной магии восхищали и пугали одновременно, но это очень помогало ему, да и всему отделу, в поиске и поимке оставшихся в живых пожирателей смерти. Ее раздражало только одно — то с какой легкостью ему дается абсолютно все, в то время как ей приходилось ежесекундно работать над собой. После очередной неудачи, Гермиона задумывалась о том, что, возможно, у чистокровных волшебников есть что-то, чего ей, магглорожденной, никогда не понять. Драко не делал ситуацию лучше — он на все смотрел свысока, отпускал странные двусмысленные шуточки по поводу и без, доводил ее до белого каления, и при всем этом жил совершенно припеваючи. После очередного обмена любезностями с Малфоем, Гермиону вызывали для обсуждения семинара, который будет проходить в Венгрии, на который она явилась полностью подготовленной, со списком выезжающих волшебников, графиком прибывания, расселения и сметой, расписанной до галеона. Она долго отчитывалась, распиналась, и чуть не задохнулась, когда ее начальник совершенно спокойно предложил ей включить Малфоя в список участников семинара. — Простите, что? Какое отношение он имеет к отделу по контролю магического правопорядка? Он даже не в штате мракоборческого отдела! — Гермиона, ему нужно влиться в коллектив. Тем более, зачисление его в мракоборческий отдел-вопрос времени и финансирования. На днях должны подписать приказ об увеличении бюджета и… — Простите, сэр, но я уверена, что я никак не могу внести кандидатуру мистера Малфоя в список участников. Я уже утвердила итоговое распределение с венгерским министерством. Тем же вечером она оживленно пересказывала разговор с начальством ребятам, со злостью запихивая вещи в чемодан, который, она, на удивление, собирала самой последней. — То есть мы тут безрезультатно бьемся над финансированием для детей, потерявших родителей во время войны, а вопрос финансирования придуманной для Малфоя должности «вопрос нескольких дней»? Они серьезно? Зачем ему вообще финансирование, с его деньгами, работал бы бесплатно! — Так Малфой отказался от наследства, деньги ему пригодятся. — Безразлично сообщил Джордж, не отрываясь от газеты. Вообще, после смерти Фреда он был абсолютно безразличным ко всему, кроме изобретения новых товаров для «Всевозможных волшебных вредилок». — А ты откуда знаешь? — Сощурился Рон. - Он ни разу не говорил ничего такого. — А ты, я вижу, много болтаешь со своей новой подружкой, Ронни. —  Джордж все так же шутил, но словно на автомате. Улыбка, трогающая глаза каждого после очередной его шутки так и не добиралась до его собственных. — Он снимает квартиру рядом с моей. — Все равно! Почему я должна была его брать! — Гермиона, надо помочь ему влиться в коллектив. Ему непросто. — Слышать такие слова от Гарри было странно, и она в очередной раз поняла, насколько и как быстро повзрослел ее друг. На самом деле, этот поступок Гермионы еще очень долго не давал ей покоя. Это было настолько не в ее духе, это было довольно мелочно и даже немножко подло. Она осознавала, что ей ничего не стоило вписать его имя, никто бы даже не заметил. Поэтому, то, что они застряли в захудалой деревушке, после того как гроза размыла железную дорогу, без продовольственных магазинов, отопления и каких-либо удобств она воспринимала как наказание за свой поступок. *** Настоящее Гермиона устало перебирала бумажки на столе, создавая иллюзию того, что работает, пока Драко и Билл о чем-то оживленно болтали, изредка включаясь в разговор, и украдкой поглядывая на Драко. Ее раздражало то, что они оба делали вид, что все нормально, и не происходит ничего страшного. Более отвратным был тот факт что ничего странного на самом деле не происходило. Просто он начал отдаляться от нее со скоростью сто миль в час, делая при этом вид, что все абсолютно нормально. Гермиона каждый день отчаянно искала тот день, ту минуту, когда это начало происходить. И не могла нащупать. Но глядя на него сейчас, спокойного, расслабленного, все так же продолжающего грызть ногти, она отчетливо вспомнила, когда они стали сближаться. *** Начало — Я не ела два дня, и во мне уже три стопки огневиски, поэтому сделай милость, присмотри за мной. — Почему я? — Спокойно, и даже немного с вызовом спросил Малфой, сидящий напротив. — Потому что ты как всегда опоздал, и стал единственным трезвым за этим столом. Рада, что хоть на задание не опоздал. Они отмечали успешное выполнение очередного, трудного задания, и Драко, который практически не пил, с полуулыбкой наблюдал за выпившей Гермионой и Теодором Ноттом, который усиленно к ней клеился, зазывая на свидание. Еще больше его забавляло то, что Гермиона, на его удивление, заигрывала с ним в ответ. — Плохой вариант, Грейнджер. — Устало произнес Малфой, когда Теодор отошел. — Что, прости? — Гермиона обернулась на Драко, сидящего перед ней, и подпирающего голову кулаком. — Ты просила приглядеть за тобой. Нотт-плохой вариант. — Это еще почему? — Ну, если хочешь опаздывать везде и всюду, потому что он пялится на свое отражение двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, пожалуйста. Я не удивлюсь, если он так сосредоточенно смотрел тебе в глаза, чтобы найти в них свое отражение. Нотт-самовлюбленный придурок, я жил с ним в одной комнате в Хогвартсе шесть лет, я знаю, о чем говорю. — Я думала, что ты жил с Блейзом… — И почему ты так думала? — Ну, вы были вместе в Хогвартсе практически постоянно. — Задумчиво ответила Гермиона, на самом деле не осознавая, с чего вдруг она решила, что Драко жил с Забини, и почему это вообще важно. — Как думаешь, почему? Потому что Нотт всюду опаздывал, рассматривая себя в каждой отражающей поверхности. Гермиона искренне рассмеялась, задумавшись, когда же случилось так, что она может смеяться шуткам Малфоя. *** Гордая и сильная. Это именно те слова, которыми можно было охарактеризовать ту Гермиону. Ей всегда было практически все равно на мнение окружающих, решение всегда было за ней. Она была по-настоящему независима, самодостаточна, ответственна. И каждый раз, глядя на себя, спустя год отношений с Драко, Гермиона спрашивала себя, как она стала такой зависимой. По-настоящему зависимой. Как-то раз, Гермиона не могла понять, что же такого она сделала, что Малфой был мрачнее обычного, и не удостаивал ее ни единым взглядом на протяжении всего дня. Уже хорошо изучив его, она знала даже по его выражению лица, когда виновата она, когда кто-то еще, когда у нему можно подойти и спросить, в чем дело, а когда нужно просто заткнуться и сидеть рядом, если не хочешь услышать что-нибудь оскорбляющее. Это был как раз такой случай, и Гермиона весь день подавляла свой порыв подойти к нему. Наконец, когда он устало развалился на камне перед очередной вылазкой, покуривая сигарету, пока остальные носились вокруг, проверяя, все ли на месте, он тихо позвал ее по имени. Видимо, ожидая этого весь день, она скорее почувствовала его призыв, чем услышала, и тут же практически подлетела к нему, чтобы услышать всего одну фразу: — Ты раздражаешь меня в этой юбке. Юбка и правда была короткой, но Малфой никогда не был ханжой. От чего-то ей вдруг стало тепло на душе. Тепло от того, что она понимала, что он ревнует, а значит, не все так потеряно. — Я надевала эту юбку на твой день рождения, и что-то я не помню возмущенных отзывов. — Ага, говори еще громче, чтобы нас услышали все, во главе с твоими дружками. — И он просто отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Она отчетливо помнила, как ухмылка озарила его лицо, когда он увидел эту самую юбку на Джинни, пришедшей навестить Гарри. Именно в этот момент. Именно тогда, Гермиона стала из гордой и сильной той, которая плюнет на себя, свои интересы, желания и предпочтения ради него. Просто чтобы увидеть эту же самую ухмылку, вызывающую всплеск до конца непонятных даже ей самой эмоций. Просто чтоб он понял, что она заслуживает быть с ним по-настоящему.