accidentally in love

Стоило Чонину лишь пойти на поправку, как в доме семейства Пак сразу все заиграло яркими красками. Сехуни стал гораздо веселее, видя, что брат чувствует себя лучше. Чанёль тоже успокоился. Да и Чунмён был рад услышать новость о том, что Нини скоро снова пойдет в сад. Все снова шло своим чередом. Чунмён спокойно жил в ритме работа-дом, как и Чанёль. Разница была лишь в том, что Чанёль работал на несколько часов дольше, и детей из садика забирала его мама. Но случилось то, чего никто не предполагал. Госпожа Пак была вынуждена уехать в Японию, а рабочий день Чанёля заканчивался лишь в около полуночи. Учитывая, что дети по расписанию ложатся спать в 21.00, надо было что-то думать. И Чанёль придумал. Это был сложный и немного напряженный разговор. Для Чунмёна. Конечно, ему не впервой находиться в доме Пака без самого мужчины, но вдруг что-то случилось бы, ответственность за это лежит на плечах Кима. — Чунмён, я доверяю тебе так же, как и своей матери. Пожалуйста, — знаете, такие моменты, когда от сказанной фразы вас будто прошибает током? Это был тот самый случай. И Чунмён согласился. Кёнсу говорил, что рано или поздно такие визиты Чунмёна в дом семейства Пак однажды закончатся сексом. Чунмен хотел в это верить, но он никогда в этом не признается. Отпустив последнего ребенка вместе с родителем, Чунмён принялся собирать малышей Пак, чтобы отвезти домой. Мальчики одевались, пока Ким собирал их вещи по рюкзачкам. — Мёни-сонбэ, а вы останетесь у нас на ночь? — спросил Чонин, натягивая джинсы. — Нет, Нини, но я уложу вас спать, потому что ваш папа придет поздно. — А папа хотел бы, чтобы вы с ним поспали. Я слышал, как он говорил с Минсок-хёном, — сказал Се, вгоняя старшего в краску. — Ты, наверное, ослышался, Хуни, — ответил Чунмён, намекая, что разговор окончен. Всю поездку в такси от садика до дома Паков, Чунмён думал над словами Сехуна. Было ли это шуткой? Было ли это тем, о чем думал сам Чунмён? Он так запутался… Мысль о том, что Чанёль хотел бы переспать с Чунменом, терзала младшего весь вечер. Ему нравилась эта мысль, ведь от одного взгляда на огромного властного мужчину, коленки подкашивались, и хотелось отдаться ему без вопросов и без одежды. Чунмён решил просто ждать. Ждать, когда Пак Чанёль внезапно созреет и скажет:"Чунмен, отсоси мне», и он с удовольствием подчинится. Обязательно. — Сонбэ, а что значит «секс» — внезапно спросил Нини, пока чистил зубки. — Что? — недоуменно переспросил парень. — Я сказал… — Я понял, что ты сказал. Почему у тебя возник такой вопрос, Нини? — Ну просто, когда к папе приходил Минсок-хён, мы уже спали, но мне захотелось в туалет, и пока я шел туда, папа сказал это слово. А я его не знаю. Я хотел спросить у папы, но боюсь. — Не бойся, малыш, об этом тебе действительно должен рассказать папа. И завтра ты обязательно у него об этом спросишь. — Да, сонбэ! — Чонин спрыгнул со стульчика и потопал в комнату. Чунмёну нравилось заботиться об этих малышах. Укрывать их, читать сказки на ночь, просто смотреть, как они вместе играют, дуются друг на друга, называют его сонбэ. Он смотрел на детей и видел в них что-то родное. Как будто это были его дети. Ему было грустно от того, что скоро они пойдут в школу, и он не увидит их, если только Чанёль не останется его другом. Ким подорвался с кресла от звонка в дверь. Он подошел посмотреть, кто решил навестить семейство Пак так поздно. Чанёль бы открыл сам. Так думал Чунмён до того, как увидел пьяного Пака, стоящего у двери. — Чанёль, где ты успел так напиться? — взвалив тяжелую ношу на свои плечи, Чунмён повел старшего на диван в гостиную. — Я подписал контракт, Мёни, я теперь миллионер, — с гордой и пьяной улыбкой произнес Пак. — Я тебя поздравляю, а теперь давай пойдём спать, — сняв обувь со старшего и подняв его с дивана, сказал Ким. — О-о-о, Мёни, ты будешь спать со мной? — Нет, я буду спать дома, а ты у себя в комнате. — Нет, ты будешь спать со мной. Я хочу, чтобы ты спал со мной. Я хочу тебя, Чунмён-а, — Чанёль прижал младшего к стене обжигая шею горячим дыханием. В нос ударил запах крепкого алкоголя, что заставило Кима прийти в себя. — Нет уж, Пак, я буду спать с тобой, только когда протрезвеешь, — Чунмён оттолкнул Пака и снова закинул его руку на свое плечо, чтобы отвести в комнату. Уложив старшего на кровать, Ким начал раздевать его. Чанёль сопротивлялся, тянул Кима на себя, пытался раздеть младшего, но он не сдавался. Чунмёну удалось снять со старшего пиджак и рубашку, но с брюками было сложно. Пак не хотел поднимать свой зад и помогать Киму, и младший решил взять все в свои руки, сев на Пака сверху. Но он не ожидал наткнуться на стояк. Большой и твердый. И каких же усилий ему стоило просто снять с Пака брюки и перевернуть его на кровати. Укрыв Чанёля и убедившись, что он уснул, Чунмён закрылся в его ванной и, достав из кармана телефон, судорожно начал писать Кёнсу сообщение: Мён ОН МЕНЯ ЛАПАЛ И СКАЗАЛ, ЧТО ХОЧЕТ МЕНЯ, КЁНСУ, ЭТО ДАЖЕ НЕ СОН Кёнсу Почему ты пишешь мне, а не скачешь на его члене? Мён Потому что он спит бухой в говно. Кёнсу Грустно ( У тебя стояк, да?)))) Мён Почему тебя волнует мой член? Кёнсу Потому что мы лучшие друзья. Я надеюсь, что ты все же передёрнешь в его ванной, и не будешь таким занудой. Люблю) Мён Говнюк. Чунмёну ничего не оставалось, кроме как поехать домой. Он закрыл дом Паков и, сев в такси, поехал в свою квартиру, где не было пьяного и возбуждённого Пака. И он даже не знал, нравится ему это или нет. Утро встретило Чунмёна кучей смс от Чанёля, которые пестрили извинениями и неловкостью. Он извинялся за то, что пришел пьяный, за то, что приставал, но Мён только умилялся этому. — А мог бы сейчас умиляться его похмельному виду и запаху секса и перегара, — точно подметил Кёнсу, намазывая масло на тост. — Отвали. — Не отвалю, пока ты его не оседлаешь. Это было пожизненным проклятьем Чунмёна. Когда Чунмён пришел на работу, первыми пришли Чонин и Сехун, которых привел разбитый Чанёль. — Доброе утро, сонбэ! — прокричали дети, обнимая Чунмёна. Это заставило Чанёля скривиться и взяться за голову от резкого звука. — Чанёль, может таблетку? — Да, и воды. И… Мён, мы можем поговорить? — Конечно, пойдём, — они вошли в комнату персонала, где Чунмён нашел обезболивающее и воду, он сел рядом с Чанёлем и кивнул в знак того, что слушает. — Когда ты сказал, что переспишь со мной, когда я буду трезвым, ты не шутил? — А ты хочешь, чтобы это была штука? — спросил Чунмён, заметно напрягшись. — Я вчера сказал, чего я хочу, — решительно ответил Чанёль, приближаясь к младшему. — Тогда нет, — сказал Чунмён, — я не шутил, — он накрыл губы Чанёля своими, чувствуя, как по телу разливается тепло. Тепло горячего тела, тепло человека рядом, тепло Чанёля. Губы Чанёля, как и предполагал Чунмён, были мужскими — не совсем мягкими, но такими горячими и приятными, что хотелось подставляться под эти губы всю жизнь. Этот поцелуй был волнующим и долгожданным. Чунмёну не хотелось его заканчивать, но Чанёль оторвался первым. — Я отвезу детей к другу на выходные. Давай проведём их вместе? — Да, — это было единственным, на что у Чунмёна хватило сил. Единственной проблемой Чунмёна на данный момент был вопрос: каким образом все это произошло, и неужели Чанёль хочет его?