The colour of my blood

      - Дорогие мои дамы! Если вы спросите о том, что за бумага в моих руках, то уверен, что ни одна догадка не окажется верной!       Князь Щербатов старался сдерживать внутреннее ликование.       - Алексей Григорьевич, зачем вы испытываете наше терпение? – Екатерина Павловна увлеченно раскладывала очередной пасьянс.       - Екатерина Павловна, нас впервые пригласили на царскую охоту! - не без чувства гордости сообщил князь Щербатов.       - Ну, Алексей Григорьевич! Вот что вы за человек такой? Напугали меня! Отвлекли от любимого занятия!       - Екатерина Павловна! Нет в вас этого азарта охоты! – князь Щербатов принялся жестами объяснять сестре искренние свои переживания и от предвкушения неожиданного события, и от того, что приглашение поступило от государя. – Разве может быть что-то прекраснее, чем поединок с сильным и хитрым лесным хищником?       - Сколько же раз я все это уже слышала! – нетерпеливо воскликнула Екатерина Павловна. – Сейчас вы мне снова поведаете о том, как желаете участвовать в соревновании с другими такими же охотниками, как и вы, и что количество добытых трофеев превращают охоту из промысла в настоящее искусство!       - Девочки тоже едут с нами! – сообщил князь Щербатов, еще раз пробежавшись по тексту бумаги, которую бережно держал в руках. – Мы едем вчетвером! Анна, девочка моя, помнишь сколько часов мы провели с тобой за беседами о возможности хоть одним глазом взглянуть на этот особый мир со своим церемониалом, призванный демонстрировать подданным и иноземным гостям блеск и величие, авторитет и могущество правительства и государства.       - Но дядя…       Анна прекрасно помнила, что желание посетить такое грандиозное мероприятие было искренним желанием, но Сергей Иванович не объявлялся уже несколько дней и переживания были сосредоточены только на получении любой весточки от подполковника.       - А если я скажу вам, что подполковник Муравьев-Апостол тоже приглашен государем? Это сможет повлиять на желание присутствовать там вместе со мной? – хитро улыбаясь, поинтересовался Алексей Григорьевич.       - Это совершенно меняет дело! – воскликнула Анна, тут же прикрыв ладонями рот, словно боялась раскрыть очень важную тайну, и искренне надеюсь, что матушка была так увлечена картами, что не услышала чрезмерного восторга в голосе дочери.       - Екатерина Павловна, многих ли ваших знакомых государь приглашал на охоту? Не желаете ли в удобной ситуации рассказать о том, как завтракали с государем? Щербатов наблюдал как меняется выражение лица Екатерины Павловны, и она нервически начала ерзать на кресле. В глазах княгини Бельской появился интерес.       - Даже если вы откажетесь присутствовать на охоте, то девочек я забираю с собой! Подобный выход в свет пропустить просто невозможно!       - Вы что удумали, любезный брат? – Екатерина Павловна наскоро сложила карты в шкатулку, подаренную ей Сергеем Ивановичем. – Я обязана сопровождать своих дочерей!       - Тогда сегодня вечером не засиживаться допоздна и постараться выспаться перед дорогой. Сергей Иванович будет у нас самым ранним утром и если хоть одна из вас не будет готова, то будет добираться до охотничьих угодий самостоятельно. Это всем ясно?       Анна ловила взгляд Анастасии, которая иногда поднимала свои глаза, отрываясь от вышивания, и загадочно улыбалась сестре. Оставив пяльцы и шкатулку с нитками, направилась к Анне и, взяв ее под руку, увела в спальню.       - Я завтра увижу Сережу! – на глубоком выдохе произнесла Анна. – Как же душно у нас в комнате!       - Ты должна успокоиться, - почти шепотом произнесла Анастасия, осторожно тронув сестру за плечи, почувствовав, что Анна дрожит. – Маменька не должна лишний раз думать, что в твоих мыслях теперь только Сергей Иванович!       - Только он! – напевала Анна, танцуя перед зеркалом. – Лишь он! Нет никакой возможности впустить туда кого-то другого! Как же это похоже на любовное заболевание!       - Губительное любовное заболевание? – мысли Анастасии были заняты подготовкой к раннему выезду. – Я ведь должна испытывать чувство зависти к таким сильным переживаниям!       Анна аккуратно отцепила от платья брошь в форме бабочки и поместила ее в шкатулку.       - Если ты будешь так стучать своей брошью, то снова сломаешь застежку и маменька снова будет ворчать! – голос Анастасии донесся откуда-то из-за шляпных коробок.       - Я не стучала, - Анна поймала удивленный взгляд сестры. – Это был…       - Стук в стекло! – одновременно воскликнули сестры Бельские.       - Кто это может быть? – спросила Анна.       Анастасия первой шагнула к окну и тут же отпрянула от него, удивленно глядя на Анну.       - Там подполковник Муравьев! – Анастасия произнесла это настолько тихо, что Анне пришлось читать эту фразу по губам.       Анна, не раздумывая, раздвинула шторы, убедившись в том, что за окном на запорошенной снегом дорожке была знакомая фигура Сергея Ивановича, который заметив в окне Анну, лишь широко улыбнулся.       - Вы оба сумасшедшие! – Анастасия, улыбаясь, смотрела на Сергея Ивановича.       - Помоги мне открыть окно! – Анна потянулась к тугой щеколде, которая не всегда поддавалась пальцам девушки. – Вдвоем мы сможем легко это сделать.       - Ты что делаешь? – Анастасия сверкнула своими темными глазами. – Ты хочешь, чтобы…       - Если ты произнесешь хоть слово, то перестанешь быть самым родным человеком! – небрежная фраза из уст Анны прозвучала словно угроза, Анастасия покорно потянулась к щеколде и, приложив усилия, девушки смогли отворить створки окна, впуская морозный воздух в комнату.       - Сергей Иванович! – Анна едва могла произнести даже одно слово, так как губы предательски расплывались в улыбке, и предвкушение долгожданной встречи выстукивало в висках бешеный ритм.       Ошеломленный действиями сестер Бельских, Сергей Иванович вдруг стал серьезным и не сразу понял, что задумали девушки.       - Ну идите же скорее сюда! – Анна искренне переживала, что вездесущая матушка вот-вот войдет в комнату и сердце девушки застучало еще сильнее. Наблюдая за тем как подполковник Муравьев приближается, недоуменно глядя на Анну. – Внимательно посмотрите на стену под окном и увидите небольшой выступ. Поспешите, у нас мало времени!       Поступок Анны показался Сергею Ивановичу еще более безрассудным, чем его частые прогулки под окнами девичьей спальни. Он с легкостью нашел в стене выступ, о котором говорила Анна, и перемахнув через подоконник, ступил ногами на паркетный пол.       Анастасия, завороженно наблюдала за тем, что происходит, до конца, не веря своим глазам – Сергей Иванович ворвался в их комнату и Анна заключает его в свои объятия.       - Я лучше выйду, - Анастасия попятилась к двери, неловко дергая за ручку, не понимая в какую сторону она открывается. – Пойду проведаю матушку или подопру дверь чем-нибудь тяжелым.       Анна уже не слышала слов сестры. Девушка молча стягивала с его головы двууголку и помогала скинуть шинель, морщась от снежинок, которые попадали на ее лицо, шею и оголенные плечи, с жадностью рассматривая родные черты, словно их разделяли долгие месяцы разлуки. Позабыв о неловкости, ласкала его щеки, пытаясь отогреть теплом ладоней. Сергей Иванович только сильнее прижимался, принимая тепло любимых рук, одновременно покрывая их поцелуями.       - Как же вы решились? – полудыша шептала Анна, взъерошивая его темные волосы.       - Как вы решились, моя милая Анна? – пальцы его коснулись головы Анны, задев заколку, которая с легким стуком упала на пол, а волосы опустились на ее плечи мягкими волнами. – Мне стоит сейчас же уйти! Если только ваша матушка узнает!       - Как же долго вас не было! – девушка желала лишь касаться губами его губ. – Вы не должны были! Невозможно столько времени не давать ни весточки!       - Нежная моя Анна! – губы Сергея Ивановича покрывали настойчивыми поцелуями оголенные плечи девушки, а барабанная дробь в голове твердила о запретах и правилах приличия. – Разве мог я ждать утра? Разве возможно терпеть разлуку? Жалеть буду о каждом поцелуе!       - Они так неприятны? – встрепенулась Анна, нежно касаясь губами ямочки на его подбородке.       - Жалеть буду, что их не тысячи, - несдержанные прикосновения Сергея были предвестниками скорой потери рассудка, - но благодарить буду небо за каждую секунду подле вас. Я так сильно должен вам признаться! Сделать это мне не так просто!       Из ворота его мундира, который уже был распахнут, показался краешек его шелкового шейного платка.       - Ах, Сергей Иванович, что такого страшного вы смогли совершить, что теперь испытываете неловкость? – Анна не могла отвести глаз от Сергея Ивановича, совершенно не думая о том, насколько смелыми могут оказаться ее мысли и действия.       - Я так часто бываю под окнами вашей комнаты, что Алексей Григорьевич пожурил меня за то, что не пристало подполковнику русской армии, словно влюбленному юноше проводить столько времени тайно всматриваясь в окна девичьей спальни. Ах, в какую же краску он меня вогнал! Как же он пристыдил меня!       - Вы подглядывали за мной? – Анна наслаждалась запахом его кожи.       - Нет, милая Анна! Вовсе нет! Ни одного раза я не позволил себе и мысли о совершении гнусного поступка по отношению к вам. Испытывал свое терпение. Боролся. Бесов своих внутренних усмирить пытался! Да тщетны все эти попытки оказались! Внутренние мои демоны надежно завладели сознанием моим и сердцу моему велели учащенно колотиться, словно тысячи барабанщиков играли сбор!       - Что же вы такое говорите, Сережа? – близость Сергея Ивановича пьянила девушку, и она была близка к полуобморочному состоянию.       - Только лишь искренние свои мысли, - губы его опускались все ниже, оставляя влажные следы на плечах Анны.       Анна очень старалась оставаться спокойной, вспоминая наставления матушки, которая учила, что приличная барышня не должна быть эмоциональной, на любые даже неожиданные истории правильно реагировать сдержанно. Приличная барышня сделала все, чтобы нарушить все мыслимые и немыслимые правила, не в силах сдерживать свои желания. Какое значение имело недовольство матушки, если бы она сейчас оказалась на пороге спальни своих дочерей?       Стоило Анне только подумать о своей матушке, как ее голос раздался из-за двери. Анна была уверена, что матушка отправилась спать, но она заблуждалась.       - Анна, девочка моя, ты спишь? – голос Екатерины Павловны раздался неожиданно, и Анна растерянно смотрела по сторонам. Сергей Иванович остановил Анну, которая устремилась к двери комнаты, чтобы встретить свою мать. Но тут же поняла свою ошибку и остановилась на месте. Сергей Иванович попытался что-то сказать, но Анна коснулась пальцем его губ, чтобы он не издал ни звука.       - Что случилось? – Анна задала вопрос негромко, чтобы Екатерина Павловна подумала, что своим вопросом разбудила старшую дочь.       - Почему твое окно приоткрыто? На улице холодно! – Екатерина Павловна явно не собиралась уходить, несколько раз дернув ручку двери, пытаясь попасть внутрь комнаты.       - В комнате было очень душно, - объяснила девушка, надеясь, что матушка поверит ее словам. – Вы же знаете, что невозможно спать если душно. Спокойной ночи!       Анна еще какое-то время выждала, стараясь не переговариваться с Сергеем Ивановичем. Из-под двери все еще можно было заметить свет, который отбрасывало пламя свечи в руках у Екатерины Павловны.       Сергей Иванович увлек Анну за собой в глубь комнаты и усадил ее на мягкую овечью шкуру, что была расстелена под самым подоконником, и сам опустился рядом с Анной.       - Как же мне сейчас сложно подобрать нужные слова! – Сергей Иванович старался произносить слова очень тихо. – Мне крайне совестно за этот мой бесшабашный поступок.       Анна до сих пор еще была ошеломлена собственными действиями, смелостью Сергея, сообразительностью Анастасии, прозорливостью матушки.       - Как бы все это сейчас не выглядело со стороны, я не могу отпустить вас, и пусть хоть тысячи котлов с раскаленным маслом будут уготованы мне судьбой. Анна спрятала эту смелую фразу, прикрыв лицо ладонями и слегка опустив голову.       - Вы можете думать обо мне самые жуткие вещи! – прошептала Анна, не открывая лица. – Я пойму вас.       Сергей Иванович опустил голову и искоса бросил взгляд на Анну, которая все также сидела рядом, не открывая лица. Подполковник, стараясь сдерживать свои порывы, немного придвинулся к девушке, плечи их соприкоснулись, и голова Анны опустилась на плечо Сергея Ивановича.       - Сердце мое стучит так сильно, что я не успеваю насчитывать то количество ударов, которое оно выдает.       Анна сделала несколько глубоких вздохов и в этот момент Сергею Ивановичу вновь открылся вырез ее платья, в котором так соблазнительно вздымалась грудь девушки.       Анна открыла свое лицо, и Сергей Иванович не смог сдержать мягкой улыбки, все больше и больше погружаясь в бездонную синеву любимых глаз.       - Умоляю вас, Сережа, давайте просто посидим молча, - Анна почувствовала, как мужская ладонь приобняла ее за талию. – В моей голове не переставая звучат матушкины наставления.       Анна старалась хоть немного преодолеть смущение, запуская пальцы в его темные волосы, в мягких волнах которых отражалось пламя свечи.       - Если бы вы только знали, моя нежная Анна…       В безмолвном диалоге влюбленных глаз Анна легко прочитывала его желание жадно касаться ее губ.       - Я, кажется, знаю…       Щеки девушки все больше покрывались розовым румянцем, а Сергей чувствовал, как растворяется в ее глазах, понимая, что его ждет верная гибель, и эту смерть он готов принять, не раздумывая.       - О чем бы вы сейчас не думали, Анна, я хочу намного большего и вам стоит прогнать меня из своей спальни, чтобы мы с вами не совершили того, что сделает наше утро совершенно безрадостным.       Анна лишь в очередной раз порозовела от его слов, не зная, что нужно ответить. Она лишь тихо улыбнулась, стараясь вызвать ответную улыбку и, чтобы лицо Сергея Ивановича перестало быть таким серьезным.       - Неужели, Сергей Иванович, нет никакой возможности сдержаться от нахлынувших желаний?       Слушая Анну, Сергей Иванович снова был поражен той смелости, с которой девушка излагает свои мысли, и в то же время обольщает его одним своим присутствием. Анна продолжала гладить его волосы, приобнимая за шею, настойчиво подставляя свои губы для поцелуя, которые жаждали они оба.       - Тогда мне придется отвлечься и рассказать сказку, чтобы ты скорее уснула, и я тебя полусонную отнес на кровать.       - Ты расскажешь мне сказку? – Анна, негромко мурлыча, еще теснее прижалась к Сергею. – Отнесешь меня на кровать, и я точно не смогу тебя отпустить.       - Мы встретимся завтрашним морозным утром на крыльце вашего дома. Лошади будут в нетерпении ожидать, пока все займут место в санях. Я стану переживать о том, какой будет наша встреча, потому что как только ты покажешься из-за дверей, взгляды наши встретятся не просто приветствуя друг друга, а напоминая о том тайном происшествии, которое навсегда связало нас. Матушка ваша в предвкушении увеселительного мероприятия будет беседовать с князем Щербатовым. Сестра ваша Анастасия займет место рядом с нами, но так, чтобы отвлекать внимание на себя, и если вдруг вам, моя нежная Анна, вдруг неожиданно захочется почувствовать тепло моих рук и я смогу незаметно касаться ваших ладоней, преступно проникая в вашу муфту. Сани будут мчаться так быстро, что нас будет болтать из стороны в сторону, но я приложу дополнительные усилия, чтобы чаще прижимать вас к себе, губами чувствуя, как пульсирует вена на вашей шее.       Веки девушки делались тяжелыми, рука ее плавно опустилась, не в силах задерживаться на шее Сергея Ивановича. Голос подполковника тихий и удивительно убаюкивающий доносился издалека.       Старинные часы в гостиной дома князя Щербатова пробили полночь, и Сергей Иванович уже не думал о том, как сложно ночью будет поймать извозчика, потому что он готов был с легкостью преодолеть обратный путь до казарм Семёновского полка согреваемый воспоминаниями о свидании с Анной. К удивлению подполковника, Анна уснула у него на руках. Он постарался сесть удобнее, чтобы девушка не проснулась. Испытывая неловкость еще и оттого, что Анастасии пришлось искать ночлег в другой комнате, Сергей Иванович только крепче прижимал к себе Анну, оставляя едва уловимые поцелуи на ее мягких волосах, и неосознанно касаясь подушечками пальцев оголенного плеча девушки. Остаться до самого утра, ни одним движением не прервав сновидений Анны, позволив себе еще какое-то время укачивать девушку в своих крепких объятиях или отнести ее на кровать, уложив на мягкие подушки, сдерживая всепоглощающее желание еще раз прикоснуться губами к ее губам, заставить себя покинуть комнату, чтобы всего через несколько часов увидеться снова?       Погрузившись в крепкий сон, Анна не могла слышать, как подполковник Муравьев, обуреваемый чувством вины и сожаления, осторожно уложив девушку на кровать и едва слышно покинул комнату,