***
Марина Фёдоровна несколько дней места себе не находила, переживала: жену Михаила Ивановича она знала слишком хорошо, потому догадывалась, каким ударом для неё стала смерть супруга, но ничуть не удивилась появлению на светском приеме высокой, одетой во все чёрное, женщины. Гуро она избегала как могла. Говорить со следователем было не неприятно, нет, но опасно. И для неё, и для него опасно. Она слышала недовольный разговор отца с Андре о каких-то бумагах, которые кто-то забрал раньше них. И знала, что и отец, и муж догадывались о личности этого кого-то. На приеме в этот день присутствовал и господин Мизинов, волею случая оказавшийся в центре внимания из-за своего странного, как показалось самой Марине, поведения. Помощник следователя на то сетовал, что граф Воронцов согласился на какую-то тайную встречу в то время, когда на него чуть ли не охота ведётся. При том говорил он нисколько не понижая тона, в обычной своей манере, так что слышать его могли все, кто находился от него в ближайших метрах трёх. Насолить ли он решил своему хитроумному коллеге, был ли просто неосторожен или следовал какому-то одному ему известному плану для Добринской загадкой оставалось. Сам Яков Петрович в это время находился в дальнем конце гостиной и точно не мог слышать своего помощника. Более того, он даже на него не смотрел. Создавалось впечатление, что между двумя этими людьми произошло что-то. Одно оставалось ясным - Воронцова снова попытаются теперь убрать, даже если посчитают саму эту встречу приманкой: даже опытные мастера своего дела навряд ли успеют остановить существо, что служит верой и правдой очередному тайному обществу. Если это ловушка, то в первую очередь для тех, кто сам ее и поставил. Она знала, кому могло хватить самонадеянности на подобную идею, но рассчитывала на разумность этого человека. Очевидно - зря. Женщина посмотрела куда-то в идеально-ровную спину следователя. Отговорить его она не сможет, как и не смогут этого сделать бестолковые письма с угрозами. Внезапно мужчина обернулся, поймав тут же её взгляд. На губах его появилась усмешка. Всем своим видом он словно издевательски (а как иначе?) спрашивал: Вы что-то хотели? Марина Фёдоровна не выдержала и отвернулась. Все бесполезно: разговоры, просьбы, доводы... Помочь могут только действия. Действия, что, возможно, полностью скомпрометируют ее саму, но спасут несколько жизней. Она направилась в сторону выхода, сказав мужу, что слишком устала. И на протяжении сего недолгого пути ощущала на себе чужой пристальный взгляд.***
Граф Воронцов шёл по пустынной улице, то и дело озираясь по сторонам. В прочем, поводов для беспокойства было не так уж и много, о встрече он нигде и никому не говорил, а потому его навряд ли будут здесь караулить. Между тем, мужчина почти чувствовал на себе чей-то нехороший взгляд. Необоснованный страх старался завладеть сознанием, но Владимир Александрович усилием воли гнал его прочь. Им нужно было покончить с этим. И чем скорее, тем лучше. Уже почти добравшись до места встречи, он краем глаз уловил быстрое движение справа, но сделать уже ничего не успевал. Человек, одетый во все чёрное, и с маской на лице, с нечеловеческой скоростью оказалось рядом и схватило за горло, заставляя врезаться в стену. Маска была снята, на лице неизвестного... существа не отразилось ни единой эмоции, а в глазах... в них была сама мгла, на дне которой разгорался огонёк, не смотреть на который невозможно было совершенно. Владимир Александрович хотел бы, да не мог взгляда отвести. Сознанию затуманивалось, тело стало словно бы невесомым и вдруг... все прекратилось, существо отвлеклось, разрывая контакт, послышался лязг оружия и звук удара. Он видел, как это исчадие ада откинуло в сторону подбежавшего было жандарма. Слышал звук выстрела, хотя и не мог понять, откуда он доносился. И уже оседая на землю и погружаясь в небытие, заметил, как кинулась к нему чья-то тень, отводя от него занесённую руку с кинжалом убийцы, и как последний вдруг согнулся в три погибели.