Искушённость неизведанным.

      Ужин прошёл отменно. Атемас усадил меня во главе стола и отвлекался разве что на выбор блюда, которым собирался меня накормить, в остальном же совершенно не обращал внимания на кого-либо. Однако не приходилось переживать и за приятелей - ими занялись родственники наречённого. Чокнутая сестрёнка заняла Дорна с Вергилием, оказавшись не только искусным магом, но также мастаком военного дела, и даже с учётом того, что являлась единственной дамой за столом, вела себя совершенно не женственно, что не только не отталкивало - наоборот - пришлось по вкусу двум прожжённым воякам. Пацерия и Балтуса, между тем, увлёк в дебри политических разговоров кровный родственник Атемаса - Татиан Балара, которого я бы вообще предпочёл более не лицезреть в своей жизни. Но самое занимательное зрелище создавали двое лощёных павлинов, которые словно оказались в личном пространстве без существования остальных сотрапезников: ловелас Клавдий и дива Алкей. Причём первый всячески старался распушить свои "хвосты" перед вторым, показать себя во всей красе и с каким-то извращённым чувством возбуждения отвечал на снисходительно-издевательское отношение собеседника. И если бы мне не знать, что младшенький моего избранника предпочитает видеть в партнёрах лишь женщин, а также то, что он настоящая королева драмы, я бы и сам уверовал в его заинтересованность моим старым приятелем. И отбросив всю шелуху, наблюдал реальность без прикрас: самопровозглашённого мастера дворцовых интриг и главного сплетника столицы легко и до незаметного тонко обводил вокруг пальца расфуфыренный жеманный мальчишка, успевая не только вытянуть любые знания, но и по-всякому потешить собственное эго за чужой счёт. Алкей развлекался, и я бы не хотел оказаться на месте бедняги Клавдия.       И всё же всему свойственно заканчиваться. Смена блюд произошла, десерт съеден, и пришло время подниматься из-за стола или немного потянуть время за раскуриванием сигарет и потягиванием кофе или алкоголя. Атемас коротко окинул взглядом нашу компанию, которая продолжала неспешное общение, словно не заметив изменений, и элегантно-повелительным движением повёл кистью руки, давая слугам немую отмашку. Я вздёрнул бровь в беззвучном вопросе, на что избранник ответил мягкой лисьей полуулыбкой и огладил моё запястье, комфортно расположившись, согнув ногу в колене, прижав к груди, и накренившись в мою сторону, как-то незаметно пододвинув наши стулья с высокими спинками и подлокотниками с мягкой обивкой почти впритык друг к другу.       - Сонок сегодня осилил пятнадцать кругов вокруг поместья, радовался, как... - в расслабленной манере продолжил Атемас вполголоса рассказывать о наших детях, источая такой комфорт и удовольствие, что мне невольно хотелось прикрыть глаза и поддаться этой ленивой неге, от которой так легко становилось во всём теле. Вошедшие слуги отвлекли, заставив напрячься и сбросить пелену сонливости. Проморгавшись, отметил чужую ношу: перед Дорном опустилась пинта с тёмным пивом, покрытым белой шапкой пены; Вергилию достался пузатый чайничек с чайной парой, которую тотчас наполнили горячим чаем; Пацерию - бокал белого вина; Балтосу - стакан с лимоном и какими-то травками; Клавдию - креманку с разноцветными шариками мороженого. И я не сдержался - кинул хмурый взгляд на Атемаса, так как прекрасно знал некоторые предпочтения этой компании, которые в этот момент были угаданы с завидной удачей. Мальчишка невинно повёл плечиком, не сбиваясь с рассказа о том, как у младшенькой племянницы получилось сделать первый шаг этим утром, пока сам дядюшка к его собственной досаде находился вне дома и получил новость из чужих уст. Невольно оглядываюсь на Пацерия. Мне бросили полный сомнений взгляд из-под полуприкрытых глаз поверх чашки. Значит, тоже заметил. Теперь мне стало казаться, что компания была разделена на два лагеря, которые за праздными разговорами, казалось бы, очень завлекательными и глубокими, на деле старались наблюдать друг за другом. Ну, разве что исключая Клавдия, который получил обманчиво-кокетливый шлепок сложенным веером по наглой ручке, потянувшейся в чужому оголённому плечику. Дверь оказалась открыта без стука, и личный помощник Атемаса приблизился совершенно бесшумно, протянув хозяину письмо без отличительных знаков и отпрянув на пару шагов в ожидании распоряжений. Шуршание бумаги на фоне чужой болтовни, и я только краем глаза замечаю, как двое, словно дрессированные собаки, резким движением поворачивают головы в нашу сторону. Мурашки пробегают по коже от острых хладнокровных взглядов ищеек. Но в следующее мгновение Алкей и Магна, как ни в чём не бывало, возвращаются к прежнему занятию. Атемас выдыхает довольно шумно и пару мгновений о чём-то сосредоточенно размышляет, прежде чем скомкать письмо и кинуть помощнику, отмашкой отправив того восвояси.       - Поделишься? - едва слышно спрашиваю, наклонившись к чужому ушку и в ласке скользнув костяшками пальцев по чужой щеке.       - Завтра ожидаются гости, не забивай голову. Максимум переговоры на высоких нотах. Может, лучше пойдём в кровать? О твоих друзьях позаботятся, - лукаво улыбается, и я принимаю этот переход на другую тему. Целую в висок и поднимаюсь из-за стола вместе с избранником. И пока мальчишка на правах хозяина прощается с гостями, я еле заметно качаю головой, заметив открывшего было рот Пацерия, схватившегося за подлокотники и готового встать. И приятелю с недовольным прищуром приходится подчиниться, снова откинувшись на спинку стула.       - Но, молодой господин...       - Ни слова больше, - отмахивается Атемас, осекая своего помощника, загруженного кипой папок и рулонов бумаг, выглядящего побитым щенком. - Ты пока не осознаёшь, сколь много мы потеряем, если не решимся сейчас перестроиться на другую отрасль.       - Молодой господин, мы ведь столько!..       - Знаю, - с долей раздражения снова обрубает наречённый, бросив острый взгляд на Виля, а следом - короткий на меня, прежде чем снова отвернуться и пригубить из чашки. - Мы вложили годы труда в это детище, которое сейчас приносит нам хороший достаток. Но это порог. Большего мы из Дома Тканей не выжмем, а мода склонна меняться. Сейчас я нацелен на что-то более стабильное и прибыльное. Поэтому составь грамотный контракт вместе с нашими юристами. Не хочу и серебрушки меньше получить с продажи этой свинье, - и я чуть было не сбился с шага, двигаясь от двери к дивану, на котором и восседал мой воинственный жених, редко позволяющий себе отпустить грязное словцо о ком-либо. Его помощник вздрогнул, заметив моё появление и натянул на лицо бесстрастность, покорно отвесив полупоклон и без слов отправившись восвояси. Дверь с тихим щелчком закрылась, а я приземлился на мягкое сидение. Появившаяся из неоткуда моментом позже Катерина, эта девочка-призрак в фартуке служанки, уже не вызывала желания опалить её сгустком огненной магии, и протянутую чашку с чаем принял не дрогнувшей рукой.       - Ответь, - пригубив чуть-чуть напитка, прошу, - как она это делает? Я не чувствую колебаний магии в этих её незаметных перемещениях.       - Это сложно объяснить по-простому. Могу только сказать, что в некотором смысле её сила завязана на моей. Катерина не ребёнок, чтобы ты понимал, не обманывайся её внешним видом. Она самая старая душа среди всех наших с братьями и сёстрами подчинённых, при этом самая способная и ограниченная.       - Поясни, - отставляю чайную пару на столик и оборачиваюсь к, как всегда, безупречно выглядящему Атемасу. Шоколадные локоны волос наполовину собраны шпилькой на затылке, лежат волосок к волоску, бурый костюм-тройка без единой складочки пошитый точно под фигуру, словно вторая кожа, а на шейном платке застёгнута брошь с крупным драгоценным камнем глубокого синего цвета, напоминающий глаза своего хозяина. Серебряная серьга со странным символом покачивалась в правом ухе в такт движений головы, а на тонкие пальцы нанизана тройка колец, одно из которых - печатка рода Мисцхаф.       - Когда-то я решил начать эксперименты. Катерина - мой первый удачный опыт, который был произведён на душе психопатки-убийцы. После нескольких воплощений она стала одной из тех душ, что шли по пути саморазрушения, из жизни в жизнь становясь социопатами с возрастающей тягой к кровопролитию. И у нас состоялся договор: она служит мне в обмен на ограничение её "природных склонностей", однако это отчасти подавило её эмоциональный спектр. Сейчас она по большей части послушная кукла с крайне слабым чувственным откликом, и единственная её цель - служить моему слову.       - Не могу решить, спас ты её, или вовремя подсуетился, чтобы получить удобное оружие, - хмыкаю скептично. Атемас никак не отреагировал, только снова отпил из кружки, прежде чем продолжить прежним ровным тоном.       - Я нашёл её в возрасте сорока трёх человеческих лет, в тюрьме одного виконта, когда её клеймили ведьмой и готовили к сожжению. Она была одновременно в ярости и горе, проклиная всех и вся, параллельно заливаясь слезами. Её психика уже была нестабильна, ведь несмотря на то, что ей выпала удача родиться в любящей обеспеченной семье, скажем, с серебряной ложкой во рту, она от рождения была склонна к насилию, начав с животных и слуг, казалось бы, совсем невинно, позже закончив убийством матери, в котором её не смогли уличить, а дальше - и всей остальной семьи. Совершая это, она предавалась извращённому чувству удовольствия и защиты, после - рыдая в сожалении от содеянного. В итоге ей был вынесен приговор пасынком от третьего супруга-покойника. Так она и попала ко мне. Соглашусь, что оказался в её жизни во вполне удобный для меня момент, однако я её к тому не подталкивал и не сидел в ожидании. И в то же время, не верю в случайности. В будущем Катерина не единожды помогала мне в критические моменты, за что я благодарен, как ей, так и случаю нашего знакомства.       - Атемас... - только и могу выдохнуть.       - Это дело прошлого, Алерт, - отставив с тихим стуком опустевшую чайную пару на стеклянную поверхность столика, наречённый обернулся ко мне, с удивительно мягким взглядом бездонных синих глаз с мимолётной улыбкой в уголках губ.       - П-почему ты смотришь на меня так? - дрогнул я.       - А как мне смотреть на своего старшего? - тише прежнего, как-то интимно-игриво вопрошает, а у меня по коже от одного этого тона пробегают мурашки и оседают в паху щекоткой возбуждения. Сглатываю. Тихий шорох тканей, и мальчишка плавно придвигается, не позволяя разорвать зрительный контакт. И вот его руки уже скользнули по моим плечам, тело ощутило чужой вес и тепло, а нос уловил едва уловимый аромат парфюма. Оседлав меня, с шумным вдохом вжался в мою грудь, врезаясь пятернёй в гриву волос на затылке. Накрываю ладонью поясницу, прижимая сильнее, плотнее.       - Может... ты хочешь больше услышать обо мне? - почти на грани шёпота спрашивает, скользя изучающим взглядом по моему лицу. Мазнул пальчиком по нижней губе, заставив облизнуться, к чему на пару ударов сердца прикипел вниманием.       - А я и не против, - не сдерживаю самодовольной ухмылки, наблюдая за таким голодным и жадным мальчишкой. Сбивчиво вздыхает с затапливающими синеву провалами чёрных зрачков, и приникает ближе, обхватывая скулы, цепко не позволяя отклониться, чего я и не намеревался делать.       - Ты весь мой, Алерт, - лихорадочно шепчет, опаляя мои губы горячим дыханием, с подрагивающими ресницами полуприкрытых глаз. - Помни об этом всегда и везде. В любое время, - заканчивает и, наконец, прижимается в требовательном поцелуе. Хмыкаю и с мимолётным запозданием отвечаю не менее пылко. Это ещё кто чей, мой дорогой.       Вспышка страсти закончилась довольно грязно и с потрёпанной одеждой, однако до чего же восхитительно, отчего совершенно не хотелось подниматься с такого удобного дивана, как и выпускать из рук задремавшего мальчишку. И всё же тактичный стук в дверь заставил вернуться в реальность, где помимо нас в доме находилось ещё непомерное количество народа, а мы - на минутку - даже не в спальной, а в общей гостиной!       - Мм... - недовольно-сонно протянул Атемас, ворочаясь под боком, с неохотой поднимаясь. - Чёртовы Покровители... может, просто вырезать их всех под чистую?.. - едва различимо пробурчал. И хоть я не видел его лица полностью, отчего-то слова не воспринимались шуткой. - А что, хах, тогда и проблемы все отпадут. Нет тела - нет дела... - и замирает, уставившись в одну точку. А потом вдруг вздрагивает, несколько раз моргает, широко зевает в запоздало подставленную ладошку и оборачивается ко мне заспанным встрёпанным совёнком. Моргает пару раз.       - Я это сейчас вслух сказал, да?