Вечность (Eternity)

Барабанщик поспешил к двери; сердце его выпрыгивало из груди. Он глубоко вдохнул и открыл дверь гитаристу, который стоял на пороге, широко улыбаясь. Яри почувствовал, как его ладони слегка увлажнились; присутствие блондина после стольких лет заставляло его заметно нервничать. Он увидел, что и щеки Олли порозовели, что свидетельствовало о том, что и он испытывал волнение, придя сюда. Оба они были напряжены, не зная, что сказать и как себя вести, но когда темноволосый пригласил его, Олли сделал несколько шагов, и как только Яри закрыл дверь, гитарист притянул его к себе, в крепком объятии показывая, как сильно он скучал. Барабанщик обнял светловолосого за шею, что было так удивительно и естественно, и они нежно поцеловались. Их сердца бились в одном темпе, обоим было непривычно, но ни за что на свете они не хотели бы прекратить то, что делали. Через несколько мгновений они прервали поцелуй, глядя друг на друга сияющими от счастья глазами. Яри мягко погладил Олли по щеке, утопая в его бесконечно голубых глазах. - Я вижу, тут почти ничего не изменилось, и мне по-прежнему рады, - подмигнул Олли. - А чего ты хочешь, люди не меняются, к тому же у тебя была причина выйти из дома в этот вечер. - Очень проницательно, только это ведь ты меня пригласил, если я не ошибаюсь! - Ну, да, просто мне нужен был повод, чтобы пригласить тебя, - признался Яри с улыбкой. - Но я знаю, что это приглашение тебе понравилось. - Неужели? - Да, просто загляни в свои глаза, ты же без меня не можешь! - Это верно, но хорошо, что больше я не намерен оставаться без тебя. Гитарист на миг опустил свой взгляд, тогда как барабанщик не отводил глаз. - А у меня нет намерения ни уходить, ни отпускать тебя, - проговорил он. Темноволосый опять коснулся губ Олли своими губами. Наконец, они разомкнули свое объятие, и Яри настоял на том, чтобы донести чемодан Олли до комнаты, пока гитарист снимал свою куртку. Он огляделся и заметил, что в доме Яри мало что поменялось. Слева от него была комната, в которой стояла превосходная барабанная установка. Неожиданно он улыбнулся, увидев на стене фото группы, в которой он и Яри играли десять лет назад. Они выглядели такими беззаботными! А потом, на более поздних фотографиях, подумал гитарист, их черты станут жестче, а лица мрачнее. Услышав шаги Яри, Олли постарался отвлечься от этих мыслей и просто сосредоточиться на самом изображении. Он усмехнулся и повернулся к Яри. - Ты был такой хорошенький, тебе тогда было лет двадцать пять? - Лучше прекрати! - улыбнулся Яри. - Я выглядел ужасно! Лицо подростка, непонятная стрижка, очки, которые мне не шли, нет, нет, все было плохо! Но вообще-то я должен признать, что на этом снимке я все-таки выгляжу лучше, чем ты... Барабанщик посмотрел на гитариста, ожидая его реакции. Конечно, раньше они постоянно так подкалывали друг друга, но теперь он опасался, что разучился это делать. - Я согласен с тем, что ты до сих пор выглядишь божественно, но с другой стороны ты по-прежнему плохо врешь! - шаловливо выпалил блондин. - Я знаю, что ты считаешь меня неотразимым! - Слишком громкое заявление! И к тому же твои волосы лучше выглядели, когда были длинными! - Что ты хочешь, все мы проходим через разные фазы длины наших волос! - и Олли со смехом запустил руку в волосы шатена. - Но все равно ты всегда смотрел только на меня, я знаю, что ты пал жертвой моего очарования! - Возможно, или я просто смотрел на свое отражение в твоих глазах, - сообщил Яри. - Вы становитесь нарциссом, мистер Салминен? Должно быть, я слишком часто говорил вам, как вы красивы, что вы возгордились этим! - Олли произнес это в шутку и посмотрел в строну от барабанщика, но Яри почувствовал себя ужасно, убежденный тем, что только что ненамеренно обидел человека, которого любил. Когда Олли отвернулся от него, потому что не смог сдержать улыбку, которую не хотел показать Яри, барабанщик подошел и обнял его сзади, а затем с любовью поцеловал блондина в щеку. - Я пошутил, мистер Солнышко, я всегда смотрел и смотрю только на тебя! Ты прекрасен, даже слишком хорош для меня. Голос его стал мягче, потому что он на самом деле засмотрелся на Олли. - Твое лицо с этими прекрасно очерченными скулами, твои голубые глаза - самые красивые, какие мне доводилось видеть, особенно когда ты на меня смотришь этим особенным взглядом, как умеешь только ты, твоя улыбка, самая заразительная в мире, твои волосы и эта маленькая ямочка, которая так часто появляется на твоей щеке, твое тело, стройное и так идеальное вылепленное, твои чудесные и утонченные руки, еще более красивые, когда они берутся за гитару... Внезапно темноволосый, который продолжал нежно обнимать гитариста, покраснел, потому что понял, что сказал слишком много, буквально опьяненный ароматом мужчины в его объятиях. Но Олли слышал каждое его слово и, слегка удивленный этой неожиданной речью, был глубоко тронут. Ему никогда прежде не выказывали такого обожания. Голос барабанщика был полон искренности, и Олли положил руки на руки Яри, прижимая его ближе. - Я просто хотел услышать, что ты действительно считаешь меня неотразимым, но так даже лучше. Но хватит уже заставлять меня краснеть! - сказал он смущенно. - Да? Ты смеешь меня так дразнить? - Яри притворился слегка обиженным и слегка ослабил объятия. - Да, наивный! И что ты теперь сделаешь? - с вызовом спросил Олли. Яри тут же поднял его; гитарист смеялся, пытаясь отбиться, но барабанщик уже принес его в свою комнату и бросил на кровать. Не давая ему времени подняться, шатен прыгнул на матрас и уселся сверху, заблокировав движения светловолосого. - Итак, Олли Ти? - спросил он. - Больше не можешь защититься? Посмеешь ли сбежать от такого неотразимого, как я? - Все правильно, я определенно нахожу тебя неотразимым, особенно когда ты делаешь подобные заявления! - усмехнулся гитарист. - Но к несчастью, ты меня недооцениваешь! - Ты сам-то в это веришь? - Я в этом уверен! И не тратя больше времени, Олли, который прекрасно знал все слабые места темноволосого, начал щекотать его ребра. Барабанщик ничего не мог поделать, он пытался жаловаться, что это нечестно, но хохотал слишком громко и тщетно пытался оттолкнуть руки Олли, который только смеялся над его беспомощностью. Гитарист воспользовался моментом, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу, и без предупреждения подался вперед, вынуждая Яри повернуться. И вот уже барабанщик лежал на спине, тогда как Олли, нависая над ним, крепко прижимал его запястья к матрасу. - Итак, мистер Улыбка, видите, вы не можете устоять против меня! Яри все еще смеялся, глядя на блондина, который и сам широко улыбался. Он и не пытался подняться, потому что ему определенно нравилось его положение. - Ты мне испортил прическу! Ты достоин наказания! - рассмеялся Оли, тряся головой и пытаясь отбросить в сторону светлые пряди, которые падали на его лицо. - О, прости, твои волосы были причесаны? - серьезно спросил Яри. - Сказал тот, что стрижет свои волосы, чтобы их не причесывать! - ухмыльнулся гитарист. - Но я видел, как ты смотрел на меня, когда я приходил так в студию! Признай, что тебе нравится моя стрижка! Лицо Олли казалось расслабленным, а голубые глаза сияли еще ярче. - Правда, она мне нравится, - произнес он и замолчал на миг. - Мне нравишься ты. И всегда нравился. И чем больше времени проходит, тем привлекательнее ты становишься. Когда я вижу, как ты запускаешь руку в волосы, твои глаза просто гипнотизируют, и я схожу с ума. А твоя улыбка, я бы убил ради счастья видеть ее каждую секунду. А от твоего тела, идеально пропорционального и так хорошо сложенного я не могу отвести глаз. Я... Говоря без остановки, Олли заметно покраснел, и Яри больше чем когда-либо ощущал бешеное сердцебиение в груди. Никто и никогда так его не описывал. Кроме того, вероятно, никто и никогда так часто на него не смотрел с такой любовью в глубине глаз. Олли глубоко вдохнул. - Я люблю тебя, Яри, - закончил он мягким и уверенным шепотом. - И я люблю тебя, Олли, - ответил барабанщик голосом, полным чувств. Нежность взгляда, которым двое обменялись, была сильна, как никогда. Они, наконец-то, произнесли слова, которые постоянно крутились в их голове и сердцах в течение десяти лет и горели у них на губах каждый раз, когда они видели друг друга. Ничто не могло бы описать то ощущение цельности. которое они испытывали. Сомнения покинули их мысли, ничего, кроме их любви друг к другу не имело значения. Сегодня они, наконец-то, жили той любовью, которую пытались спрятать от себя самих. Последние слова вновь и вновь отзывались в их сердцах, окончательно излечивая раны, нанесенные последним десятилетием. Две родственных души обрели друг друга. Олли ослабил хватку на запястьях темноволосого и теперь полулежал на Яри. Барабанщик мягко принял его в своих объятия, и двое мужчин закрыли глаза, чувствуя лица друг друга совсем рядом, тогда как их сердца бешено колотились в груди. Жар тела гитариста рождал во всем теле Яри волну счастья. Он давно ни с кем не чувствовал подобной близости, он слишком долго был таким одиноким. С глубоким и полным любви взглядом Яри скользнул одним пальцем по лицу Олли, обводя его черты, спускаясь от носа к его щекам, затем на четко очерченные скулы, на губы и шею. Он заметил, как глаза его возлюбленного задержались на его губах, и блондин закусил нижнюю губу. Тогда Яри притянул Олли к себе и без колебаний пылко поцеловал его. Более страстные, чем когда-либо, они словно бы впервые держали друг друга в объятиях. Гитарист вновь пережил воспоминания того дня, когда в точности так же, только десять лет назад, находился в таком же положении над барабанщиком. Внезапно осознав двойственность их отношений, он смотрел на его губы с тем же желанием. Сегодня ничто не могло остановить его на пути к любви, которая стала единственной причиной жить дальше. В колотящихся сердцах влюбленных взрывалось столько эмоций, и Яри не мог остановиться и целовал Олли снова и снова. Эти поцелуи отличались от предыдущих, были более жадными, более пылкими, более страстными. Чувствуя над собой тело Олли, Яри опять вспомнил то же самое ощущение десять лет назад, кода он так и не получил столь желанного поцелуя от гитариста. Теперь он мог выразить все свои чувства к блондину и удовлетворить свою страсть, тогда подавленную. И, изголодавшиеся, они упивались вкусом губ друг друга. Томимые желанием, двое не отпускали друг друга. Рука темноволосого дерзко скользнула под футболку блондина, лаская его спину. Олли вздрогнул и позволил своему языку встретиться с языком Яри и вступить с ним в яростную борьбу. Более горячий, чем прежние, этот поцелуй заставил воздух вокруг пылать. Когда они, наконец, его закончили, они мгновение смотрели друг на друга, тяжело дыша и ощущая дыхание другого на своей коже. Возбуждение так захватило Яри, что он слегка дрожал, а Олли не мог успокоить свое сердцебиение. Они так часто хотели этого раньше, так часто представляли себе этот момент, что казалось, вернулись в прошлое, чтобы, наконец, оживить все свои мечты. Отрывисто дыша, они читали в глазах друг друга одну и ту же жажду. Блондин неожиданно поднялся, оставаясь на бедрах барабанщика, и, схватив того за рубашку, притянул его к себе. При этом Яри продолжал обнимать Олли за талию, тогда как гитарист обхватил его за шею, приближая его лицо. Они секунду изучали друг друга, словно виделись впервые, а затем Олли горячо поцеловал своего возлюбленного, чувствуя всепоглощающее счастье и столь же глубокое желание. Зрачки Яри расширились, когда он слегка прикусил нижнюю губу блондина. Тот закрыл глаза и, запустив руку в волосы барабанщика, затрепетал от удовольствия. Они любили друг друга, нуждались друг в друге, желали друг друга, и больше ничто не имело значения. Вокруг них больше ничто не существовало, и они больше не боялись ничего безумного, напротив. Внезапный громкий звонок телефона Олли прервал уединение двух мужчин. Музыканты несколько секунд смотрели друг на друга, встревоженные, растерянные, все еще не уверенные в том, что произошло, как будто это был сон, и они только что проснулись. Наконец, блондин вскочил, пытаясь найти телефон в сумке, а затем поспешно ответил, приложив его к уху под внимательным взглядом барабанщика, чье сердце начинало успокаиваться. Молодой человек сидел, задумавшись, затем провел рукой по своей шее и волосам, почти не видя перед собой. Был ли он раздосадован сомнениями насчет их едва зародившихся отношений или его разочаровало то, как резко их прервали? Вероятно, немного и того, и другого, подумал Яри. Но, вспомнив дрожь Олли под его пальцами, когда он кусал его губу, он улыбнулся, забывая свои сомнения. В конце концов, не важно, что их прервали. Они вместе, и если этому суждено случиться, это случится. Он больше не боялся того, что все может закончиться. Он верил в Олли, верил в свои чувства к нему, верил в их воссоединение, доверял их любви. - Да, все верно. Хорошо, мы скоро будем, через полчаса. Прекрасно, спасибо. Уже выезжаем. Гитарист отключился и повернулся к Яри. Он посмотрел, пытаясь унять свое дыхание, и улыбнулся. - Давай, поднимайся, темноволосый красавчик, нас ждут! - сообщил он. - Ты о чем? Где? - с любопытством спросил Яри. - Ты же не думал, что останешься в день рождения без сюрприза? Увидишь! Музыкант положил телефон в карман и подошел к зеркалу, висевшему на стене барабанщика. Он все еще чувствовал напряжение, и его ладони были влажными, когда он попытался привести в порядок свои волосы. Яри тоже поднялся, встряхивая головой и пытаясь отогнать смущавшие его мысли. Он подошел к своему возлюбленному, и его рука скользнула на спину Олли. Двое мужчин посмотрели друг на друга в зеркало. Они были одним целым, как если бы они были рождены для того, чтобы быть здесь, рядом друг с другом. Через секунду Яри отошел, но прежде шлепнул Олли по ягодицам. - Я думаю, это бесполезно, - проговорил он, имея в виду попытки светловолосого причесаться, и после мимолетного колебания добавил, - милый! Услышав хихиканье Олли и чувствуя как нервное напряжение, так и радость и веселье, темноволосый прошел в ванную комнату и плеснул холодной водой на горящее лицо. Затем он протер глаза, посмотрел на свое отражение и в свою очередь поправил волосы. Олли улыбнулся. Последнее слово его возлюбленного звучало слаще всех остальных, конечно, за исключением признания в любви. Он тщетно попытался разгладить несколько складок на своем свитере, а затем вышел в коридор, чтобы одеть куртку. Яри в тот же момент вышел из ванной и присоединился к нему. Он накинул пальто и взял ключи, открывая дверь, чтобы выпустить гитариста. Когда он закрывал ее, то почувствовал легкий ответный шлепок на своих ягодицах, и не мог не улыбнутся, тогда как блондин поцеловал его в щеку. - Так я следую за тобой, верно? Ты все еще не хочешь сказать мне, куда мы едем? - спросил Яри. - Ты всегда можешь попытаться, но я останусь молчалив, и нет, глаза побитой собачки не сработают и не притворяйся обиженным, это тоже не пройдет, - рассмеялся гитарист. - Но я ничего не говорил! - все-таки принял обиженный вид темноволосый. - Я знаю, но я слишком хорошо знаю тебя, так что прости, любимый. Услышав это, барабанщик почувствовал приятное тепло в низу живота. Определенно, он был влюблен и был самым счастливым в мире человеком. Они заняли свои места в машине блондина и поехали в неизвестном направлении, но Яри знал, что ему там понравится.