Джастин, пожалуйста, возвращайся домой

— Да мы все там постоянно зависаем! — Тед обернулся к своему соседу по столику кафе. Вся компания была в сборе, и Брайан Кинни, который особенно меня интересовал, тоже. — Скажи, Майкл, почему же мы сегодня не может туда пойти? Майкл, к которому обращался один из компании Кинни, невысокий молодой человек, с темными, почти черными волосами и такого же почти чернильного оттенка выразительными глазами, пожал плечами, зато за него тут же ответил сам Брайан. — Теодор, — баритон заиграл бархатными переливами, переходя сразу в насмешливо-тягучий диапазон. — Майки занят! — Вот как! — Вот так. — Покивал головой Брайан. — У нашего дорогого Майкла завелся бойфренд! — Ты так сказал, будто у меня завелся триппер! — Возмутился Майкл. Все остальные нахально заржали. — Завелся… — Остывая под ореховым взглядом, пробурчал Майкл. — В конце концов, я тоже имею право на личную жизнь! Не все же время мне здесь с вами в тренажерке торчать, или в «Вавилоне»! — Опять у тебя кругом виноватые! — Еще один из рассевшихся за столиком друзей, вступил в общую беседу. Я помнил его — Эммет, приятный, располагающий к себе, парень. — Майкл, дорогой, ну что ты сразу сердишься на «Вавилон»? У нас это же основная площадка для приключений! — Хватит с меня приключений! — Майкл злился, а мне было непонятно, на что. Был уже почти поздний вечер, кафе готовилось к закрытию, я медленно собирал со столов посуду, попутно прислушиваясь к разговору друзей. — У каждого мужчины в жизни наступает такая пора… — Когда он начинает пересчитывать геморройные шишки в своей заднице, жалея об утраченных возможностях! — Закончил за него Кинни и все снова залились жизнерадостным смехом. — Тебе бы только поржать! Когда же ты станешь серьезнее? — Риторически закатил свои выразительные глаза Майкл. — В любом случае, сегодня вы пойдете в «Вавилон» без меня. У меня свидание. Молодые люди начали подниматься из-за стола, подтягиваясь к выходу из кафе. — Брайан! — Я машинально обернулся на голос, хоть обращались вовсе не ко мне. Зато тот, кому был обращен этот возглас стоял почти сразу у меня за спиной. — А ты, ты идешь с нами? — Нет. — Спокойно отозвался Кинни, уверенно глядя мне в глаза. — У меня свидание. — А что обычно делают на свидании? — Спросил я и тотчас подумал, что мой вопрос прозвучал наивно и глупо, и я пожалел, что в живой речи нет клавиши «delete». На Питтсбург уже совсем опустилась ночь, но не та глухая пора, когда даже подвыпившие парочки уже давно разошлись по своим жилищам, а ночь еще совсем юная, подсвеченная фонарями улиц и светом окон домов. — Что захочешь! — Кинни, казалось, моему вопросу ничуть не удивился и не высмеял его, а заодно и меня. — Ночь… — Да… — Как-то не совсем к месту согласился я. — Ночь, — чувствуешь себя участником другой, второй жизни, куда более увлекательной, чем первая. Или просто воображаешь ее… Брайан словно споткнулся о невидимую преграду. — Ты так запросто цитируешь Патрика Модиано? Не может быть, чтобы вы проходили его в колледже! Я тут же пожалел о вырвавшейся цитате французского классика. — Это все издержки филологического образования, у нас были дополнительные занятия по современной литературе. Зарубежной, да. — Надеясь, что он не заметит моей растерянности, начал выкручиваться я, отметив, что и сам Брайан неплохо подкован в этой самой, черт ее подери, литературе. Совсем даже неплохо для рекламщика. — Да ты словно оправдываешься, — мне уже начинало казаться, что он читает меня как открытую книгу. — Я просто слегка удивился, что ты читаешь такую серьезную литературу в твои… э… восемнадцать…? — Девятнадцать, — важно ответил я. — Девятнадцать и ни на единую неделю меньше! Кинни опять засмеялся своим дерзким волнующим смехом, показав на секунду ряд безупречно сплоченных белоснежных зубов. — Извини, ты так молодо выглядишь, — сказал он так, будто прибавил мне как минимум двадцать лет сверху, — я не очень ориентируюсь в возрасте! — Это распространяется только на блондинов? — Совсем уже расхрабрился я. — Нет, — задумчиво протянул Брайан, — А впрочем, не знаю… Болтая, я не заметил, что мы прошли уже довольно далеко от кафе и оказались в одном из солидных спальных райончиков города, всего в нескольких кварталах от той авеню, где находился мой собственный дом, в котором я снял себе комнату-студию. Здесь уже было относительно малолюдно, чинно и благородно, сразу заметно, что это не квартал увеселительных заведений, где даже и за полночь повсюду слышны смех, возгласы, мелькают яркие огни вывесок и прогуливаются прохожие по влажным после дождя тротуарам. Я шагнул в сторону, огибая фонарный столб, и Кинни почти сразу же ухватил меня за рукав куртки. — Что случилось? — Заметив, что он остановился, я тоже замедлил шаг и обернулся к нему. Брайан кивком подбородка указал на крыльцо кирпичного пятиэтажного дома, — дом был таким же чинным и благородным, как и весь этот кусочек Питтса. — Это мой дом, я здесь живу. — Ответил Брайан, потом минуту подумал, словно взвешивая в голове какие-то умозаключения, и продолжил. — Предлагаю зайти и продолжить нашу увлекательную беседу под крышей. Хочешь? Да, я хотел. Я хотел настолько остро и четко, что сам от себя такого не ожидал. — Согласен. — Нужно же было реагировать в рамках приличия. — Если только ты не будешь уверять меня, что роль герменевтики по Шлейермахеру отводится лишь толкованию сакральных текстов! — Что? — Брайан уже втолкнул меня в лифт и так недоуменно уставился мне в лицо, что я не выдержал и засмеялся. В лофт на самом верхнем этаже мы ввалились, не прерывая наш затяжной поцелуй. Уже только когда я начал задыхаться от нехватки кислорода, который был напрочь перекрыт такими жаркими поцелуями, Брайан чуть-чуть, на самый незаметный стежок, выпустил меня из своих объятий. Лофт, в котором мы оказались так незаметно для нас, я надеялся, обоих незаметно, был стильно-изыскан и холостяцки-огромен. — Какая у тебя шикарная квартира, — сказал я, озираясь по сторонам, не знаю, пытаясь выиграть время, как перед прыжком с высоты. — Никогда таких не видел… — Потом, — неразборчиво пробормотал Кинни, снова захватывая мои губы своими, — Все экскурсии по квартире потом… Спальня находилась в нише, отделенной от общего простора лофта тремя длинными ступенями и матовыми раздвижными дверями. — Подожди… — Я уцепился за его руку, которой он увлеченно стаскивал с меня джинсы, — Дай мне пару минут… — О, — даже не удивившись, ответил Брайан, стащив все же мои штаны и нависая надо мной всем своим уже обнаженным телом. — Никак мне принадлежит честь быть первым? И как это у такого красавчика-блондинчика не было секса? Я независимо пожал плечами. — Ну, он вроде бы как бы был… — Начал я, потом услышал, как дрогнул от волнения мой голос и остановился. — Ясно-понятно. — Ответил Брайан. — Без проникновения. — Я благодарно кивнул. — Но сейчас тебе до одури хочется попробовать все? — Я снова кивнул. В горле тут же пересохло и внутри все сжалось в тугой клубок. — Расслабься, — почти нежно проговорил Брайан, по-прежнему держа свое тело надо мной на весу, упираясь обеими руками в кровать, — Главное, — доверяй мне. Он поцеловал меня, на этот раз глубоко, словно и этим поцелуем показывая мне, что ему можно доверять. Но мне уже от одного только ощущения его крупных чувственных губ на своих губах, его языка в своем рту, которым он обвивал мой язык и вылизывал мой рот изнутри так горячо и настойчиво, уже сносило крышу так, что даже если бы он оказался серийным убийцей, сдавливающим в следующее мгновение мое горло, я бы даже не обратил на это внимания. Потом он оторвался от моих губ и лизнул мою шею одним длинным влажным движением. Я замычал и подался ему навстречу, стараясь подставить под его язык сразу все свое тело. Брайан усмехнулся и легонько прикусил зубами мой сосок. — О, черт! — Я еще успел удивиться тому, что пока не потерял способности говорить. — Черт! И я будто увидел себя со стороны, распластанный на темно-синих простынях, я был похож на карту звездного неба, только вместо созвездий на мне вспыхивали точки моих эрогенных зон, зажигаемых умелым языком Брайана Кинни. А когда он добрался до моего возбужденно-напряженного члена и сжал его своими пальцами, я извергнулся таким мощным оргазмом, что даже не сразу понял, отчего у меня потемнело в глазах и скрутило все тело мощнейшей судорогой. — Какой ты быстрый, малыш, — усмехнулся Брайан и сел надо мной на коленях. Я смущенно посмотрел на него снизу вверх. Если бы я был прежним нежно-восхищенным Джастином двухгодичной давности, я бы точно сделал ему комплимент, сказав, что вижу над собой лицо Бога — красивое и довольное. Но сейчас, пройдя пусть и небольшой, но свой собственный самостоятельный жизненный путь, я подумал, что вижу лицо самого Дьявола — порочное и искушающее. И, словно подтверждая мои мысли, Брайан облизнул свои припухшие от наших поцелуев губы и потянулся за смазкой и презервативом. — Больно? — Я не мог говорить много, но он понял меня. — Недолго. — Он выдавил на пальцы прозрачный гель. — Боль как порог, нет, — он мельком улыбнулся, — как лежачий полицейский на дороге, переедешь и все… Я понимал, что он шутит, чтобы я расслабился и закрыл глаза, чувствуя, как он вводит скользкий палец, пытаясь раскрыть тугое колечко мышц моего ануса. — Я недавно читал, — пробормотал он, забрасывая обе моих ноги на свои плечи, — Что препаратами Ботокса можно вызвать релаксацию сфинктера… Я тут же широко распахнул глаза. — Я пошутил, — Брайан уже надел презерватив и приставил свой член к моему анусу. — Ботокс тратить на сфинктер, куда это годится… — И на своих последних словах, он вошел в меня резким и сильным движением. Я тут же забыл как дышать, прикусив нижнюю губу и зажмурившись. Переждав секунду, Брайан аккуратно двинулся во мне раз и другой. Я чувствовал, как вся энергия моего тела, все его ощущения сконцентрировались в моей заднице и в его члене в ней. Это была совершенная комбинация. Я бы сказал, — идеальная. Брайан двигался во мне, размашисто, придерживая мои ноги, потом, сменив угол, почти лег на меня и я тут же обхватил его своими ногами, заключая в кольцо и упираясь пятками в его поясницу. Он закрыл глаза и почти уткнулся мне чуть повыше уха. Я чувствовал его член в себе, он был толстый, раздутый, гладко-скользкий от смазки и латекса, он проезжал по моей простате так, что выбивал искры из моих полуприкрытых глаз. Дыхание Брайана становилось все тяжелее и прерывистее, и еще через несколько фрикций, он кончил, обессиленно упав головой на мою грудь. Я застонал от болезненного ощущения своего собственного эрегированного члена. Кинни лукаво глянул на меня, слегка повернув голову набок и одним резким, плавным движением, скользнул по моему органу своими пальцами. Охнув, я приподнялся на локтях, а он уже был там, внизу, возле моего паха и не теряя ни секунды, взял мой член в рот. Я уже и так был на грани оргазма, а тут, увидев эти безупречные губы, плавно скользящие по моему стволу, просто потерял голову. Брайану хватило нескольких таких плавных движений и пары обводок языком вокруг головки, как я выстрелил спермой, чуть только он выпустил меня из своего рта с характерным хлюпающим звуком. Мы еще полежали рядом в сумраке спальни. Первые слова после близости… я представил, почему-то, что Кинни скажет сейчас что-то пошлое, или банальное, или что-то такое, что сразу расставит все по местам и я почувствую себя ненужным и лишним. Но Брайан, отдышавшись, закинул руку за голову и внезапно рассмеялся своим чарующим смехом. — Ты что? — Удивился я. — Я представил, — Отозвался он, не переставая смеяться, — представил, как мы сейчас начнем обсуждать происхождение термина «герменевтика» на примерах трудов великих ученых… — Кстати, — тут же притворно вдохновился я, — Это происходит от имени бога Гермеса… — Все, все, — Кинни положил свои пальцы, прикрывая мне рот, и я тут же начал перебирать их губами. — Лучше выпьем и в душ! Там, знаешь, еще как можно…