Spider in the Iron Cage

Ощущение близости, чужого тепла, запахов – опьяняло. Они сидели на металлическом выступе около стены, в этой каморке, спрятавшись от других, улизнув, как маленькие дети, и им плевать совершенно, даже если кто-то кинет все силы на то, чтобы найти. Впрочем, говорить за мистера Старка Питер не смел, но он чувствовал, что его ощущения взаимны, они разделяются пополам, расползаясь жаром по коже. Сидели тихо, не говоря ни слова – им больше не нужно диалогов, чтобы понять друг друга, так что когда мистер Старк едва ощутимо дернул его за рукав, Питер пошел следом, не оборачиваясь и игнорируя всяческие догадки о возможных чужих взглядах. Даже если и смотрели вслед – пусть. Не могут же они знать наверняка, куда и зачем Питер ушел следом за Старком? Быть может, им просто нужно поговорить. Причину Питер понял по чужим блестящим после двух стаканов бурбона глазам и по ровному дыханию, опалявшему его верхнюю губу. Мистер Старк просто немного устал. Выходить на балкон – рискованно, да и не даст никто просто так наедине подышать свежим воздухом. А здесь, в узком пространстве, посреди кучи разного рода инвентаря, они могли даже обняться; чем собственно и занимались, стоило Питеру послушно сесть на колени к мистеру Старку. Чужие руки – крепкие, родные, знающие свое дело – плотно обхватили его, не выпуская, но оставляя достаточно пространства, чтобы свободно дышать. Хотя, честно говоря, «свободно» дышать у Питера как раз-таки не получалось: он то затаивал дыхание, вслушиваясь в тишину, то шумно выдыхал в плечо или шею, чувствуя на своей шкуре всю интимность и хрупкость момента. Казалось, одно неловкое движение, хотя бы одно слово – и все лопнет, как стекло, разлетаясь мелкими осколками и вонзаясь под кожу. Питер неосознанно помотал головой, опустил ее и потерся лбом о шершавый рукав футболки, которая так хорошо сидела на мистере Старке. Объятия стали крепче, и в них Питер чувствовал существенную поддержку, опору, которой ему всегда так не хватало. Раньше его голова под завязку забивалась страхами и опасениями: нормально ли подчиняться кому-то? Нужна ли ему свобода? А что, если будет нужна? Старк, конечно, не ограничивал его, но Питер сам закрутил свои мысли в паутину и запутался в ней. Это было похоже на... Паутину в клетке? В той самой, где он застрял, замкнувшись там по доброй воле – в безопасности и достатке. Ощущения опережали мысли. Сначала была вспышка странного, чистого кайфа – острая, пробежавшаяся по венам до судорог – затем осознание: мистер Старк выпустил его рубашку из брюк и касался кожи прохладными пальцами, поглаживая и пощипывая, пробираясь выше к лопаткам и сминая одежду. Прильнув ближе и закрыв глаза, Питер ластился под прикосновения. В простом кольце из чужих рук он был будто в самом надежном месте на планете – там, куда не доберется никто. Он мог бы и сам... Ну, постоять за себя, остановить камаз на разгоне или вытащить из-под руин тело пострадавшего, однако для этого нужна воля. Воля, которую Питер из раза в раз черпал в мистере Старке: том, кто сделал его таким. Том, кто принимает на себя ответственность и учит тому же. Благодарность, слепая жажда следовать дальше, наивная собачья преданность – все это толкало раз за разом тонуть и расслабляться рядом со Старком, отдавать себя в его руки, брать новые силы для своих собственных подвигов, чтобы затем вновь сдаться и подчиниться. Шорох одежды привел его в чувство, и только тогда Питер заметил, что, медленно покачиваясь, он начал тереться о чужое тело, жадно вдыхая ноздрями дурманивший запах. Легкое головокружение вызвало улыбку на лице. Это от перенасыщения кислородом? Или ему просто хорошо? Да какая к черту разница. Внизу живота приятно тянуло, запястья и пальцы дрожали так, что пришлось намертво вцепиться в складки на рукавах пиджака мистера Старка; глаза он и вовсе закрыл, ибо в помещении было так тускло и темно, что не было смысла рассматривать что-либо. Как это часто бывает, стоило глазам прекратить работать, сразу же обострились другие органы чувств, и Питер обращал на них достаточно внимания, чтобы смущаться. Шорох, прерывистое дыхание, тихие всхлипы – в тишине они звучали громко, почти оглушительно, возбуждая и пристыжая еще больше. Слов они по-прежнему не говорили, не нуждаясь в них, хотя Питер неоднократно был на грани сладкого выстанывания «мистер Старк» прямо ему на ухо. Чтобы дать понять: он здесь, он полностью в его подчинении, и если тот прикажет, то он отпрянет и уйдет, даже если ему это будет стоить прерванного удовольствия. Но Старк не отталкивал и ничего не говорил, позволяя прижаться ближе и продолжать этот по-странному приятный и немного унизительный процесс. Питер даже на время прекратил дышать, чтобы услышать не его вздохи – чужие. Неровные, доводящие до мурашек, немного с хрипом и, возможно, даже каким-то шепотом, вникнуть в который Питеру мешало изводящее возбуждение. Штаны сковывали, натягиваясь и надавливая, из-за чего трение отзывалось почти болезненно, но приятно-болезненно, подначивая продолжать. Ерзать сильнее, прижиматься теснее, тереться чаще... Каждый участок на его коже стал гиперчувствительным, неправдоподобное ощущение самого себя маленьким, слабым и немощным перед мистером Старком доводило до очередных мелких судорог, бьющих где-то в суставах. Питер не смог бы встать на ноги сейчас. Точно не смог бы. Мистер Старк перебирал его волосы, водил пальцами вдоль загривка, второй рукой продолжая царапать короткими ногтями кожу на спине. Вдруг он отстранился, откинулся спиной на стену, опустил обе свои руки на бедра Питера и начал оглаживать их, привлекая ближе к себе. Словно поймав какую-то галлюцинацию, Питер терял себя в чужой властности, понимая, что постепенно подводит себя к пику. Даже здесь мистер Старк не отказался оказать ему помощь. Собственные мысли вызывали улыбку, которая, впрочем, стерлась с лица слишком быстро: оргазм накрыл его, выбив пронзительный стон, хлопнувший по привыкшим к тишине ушам до звона в голове.

Мистер Старк, я схожу с ума? Даже если так, все из-за вас. Но не останавливайтесь, пожалуйста. Продолжайте. Да, вот так, чуть выше, прошу, еще немного. Черт, вы что, читаете мои мысли? Это бы многое объяснило...

Старк ласкал его даже когда Питер, навалившись на него, полностью растворился в своих собственных мыслях, потеряв связь с реальностью и улыбаясь широко, глупо, так, что, увидь он сам себя в зеркало, постеснялся бы собственного отражения. – Здесь кто-то есть? Я слышала какой-то шум, – возмутилась Наташа. – Питер? Тони? Я вас уже час ищу по всей Базе, вы можете выйти, наконец? – И Пятница, как назло, не выдает местоположения, – пробормотал Сэм. Их, возможно, было двое или трое; по крайней мере, в нынешнем положении Питер мог услышать только две-три пары ног, медленно ступавших по полу Базы. Да и черт с ними. Хотелось бы вскинуться, начать резко поправлять свою одежду, но Питер не был способен на это физически. Сейчас он предпочел скинуть все свои заботы на мистера Старка, так успокаивающе поглаживающего его и чешущего за ухом, что хотелось спать.