«Паучок, у меня для тебя кое-что есть».
Примерно такое сообщение ждало Питера по возвращении из патруля. Он уже было приготовился снять маску и прилечь в мягкой постели, чтобы слегка передохнуть после достаточно тяжелого рабочего дня (да, конечно, школа — это не такой тяжкий труд, как работа, но сил на три лабораторных подряд он потратил немало), но проверка сообщений на его телефоне окончилась лишь разочарованным стоном. Мистер Старк ждал его, а это значило лишь одно: нельзя игнорировать. Подобного рода слова Питер видел (или читал) крайне редко; в основном, они были связаны либо с новым БДСМ-сценарием, либо с каким-то подарком, либо с предложением по модификации костюма. Иногда речь вообще шла о принципиально новом костюме. Дела обстояли так, что, стоило Старку додуматься до какой-то новой детали для своих собственных Марков, он пренепременно делился этим с Питером, и тот не обвинил бы его, даже если бы хотел: в конце концов, мистеру Старку было тяжело оставлять увлечение, так захватившее его много лет назад, исключительно при себе. Не медля ни секунды, Питер пару раз сжал и разжал ладони, несильно похлопал себя по щекам — чтобы взбодриться — вновь натянул маску и выкарабкался из окна, надеясь, что Мэй еще не заметила шороха в его комнате, символизирующего его там непосредственное присутствие. Возможно, со стороны Питер казался самому себе каким-нибудь содержанцем или голддиггером: в конце концов, мистер Старк относился к нему в некоторой степени бережно, не скупясь на все те вещи, подаренные им по его собственному желанию. Порою Питер боялся взглянуть на что-то, что пришлось ему по вкусу, ведь после этого он рано или поздно неминуемо получал данную вещь в подарок. Оставалось лишь вздыхать и принимать мистера Старка таким, каков он есть: харизматичный, но местами одинокий взрослый человек со своими идеалами. Так или иначе, любовь Питера к мистеру Старку диктовалась не только благодарностью, но и многочисленными совпадениями в интересах, включающими и тягу к определенным сексуальным практикам, и погруженность в науку. — Мистер Старк? — он немного вздрогнул, услышав тихое шипение закрывшейся двери. — Вы звали меня… — Ты когда-нибудь перемещался на ходулях? — даже не поворачиваясь, ответил Старк, продолжая возиться у гладкой белой доски, на которой еще виделись остатки формул, написанных черным и красным маркерами. — Что? — Я задал вопрос. Отвечай, — голос прекратил быть добродушно-шутливым, став теперь тем самым железным тоном, от которого у Питера поджимались кончики пальцев. Ответить сразу он не мог, вместо этого шаря глазами по мастерской, пытаясь воскресить в памяти любой подходящий случай. Увы, в его голове ничего не нашлось, зато взгляд наткнулся на нечто красное и глянцево-блестящее, упакованное в самом невзрачном уголке мастерской — там, где Питер обычно стоял на коленях. — Нет, кажется, не перемещался, — задумчиво и монотонно ответил он, стараясь как можно незаметнее подкрасться к заинтересовавшему его предмету. — Стоп, — Старк обернулся, держа зажатыми меж губ пару мелких саморезов. Он выглядел забавно со всеми этими шурупами во рту, но Питер подавил улыбку, замерев на месте и выдержав на себе лукавый изучающий взгляд. Детское любопытство стало жрать его еще сильнее, потому что чем запретнее и таинственнее кажется нечто, тем больше интереса оно вызывает. — Я, конечно, знаю ответ на этот вопрос, но, — мистер Старк вытащил саморезы изо рта и кинул их в небольшую емкость с другой мелочью, — все равно его задам. Пробовал когда-нибудь каблуки? — Мистер Старк! — нахмурившись, Питер состроил самый осуждающий взгляд, на который только был способен. — На кого я, по-вашему, похож? В тишине лаборатории раздался смех мистера Старка: глухой, тихий и слегка похотливый; или, быть может, так показалось Питеру, который, представив себя на каблуках, готов был спрятаться в кладовке, чтобы сгореть там со стыда. Позвенев деталями от Марка еще немного, Старк заговорил опять: — Можешь взглянуть, — и отвернулся, занявшись своими делами. Питер не контролировал свой шаг, оттого не знал, насколько нетерпеливым и заинтересованным он выглядит. Зато он четко знал, что перед ним наверняка располагается какая-то крутая штука, разработанная мистером Старком и призванная… Наверное… Помочь ему стать… Самым лучшим… Супергероем. — Что… Это? — Питер аккуратно взял несколько пестрых красно-синих лоскутов материала, местами с ювелирной аккуратностью переплетенных черной сеткой. Мистер Старк обернулся, видимо, оценивая растерянность на лице Питера, и ухмыльнулся. Единственным, что он произнес в ответ, было: — Там еще кое-что. Несколько секунд Питер по-прежнему всматривался в гладкие немного тяжелые предметы одежды (это однозначно был костюм или, как минимум, его часть), после чего повернулся к столу, где действительно лежало еще кое-что. Наверное, оно спряталось под тем, что Питер сейчас держал в руках, оттого длинные платформы с каблуками не были замечены сразу. Чулки. Да, это однозначно были чулки. Только… Из латекса? Гладкие и такие же тягучие, как и то, что Питер нервно сжимал своими пальцами. Выглядело, как издевательство, да вот только вряд ли Старк ставил своей целью одну большую коварную шутку; скорее, дело было в очередной грязной идее. Где-то глубоко внутри себя Питер очень даже поддерживал такие игры. По крайней мере, попробовать стоило. — Мне переодеться, мистер Старк? — очистив мысли и относительно успокоившись, спросил Питер, уже снимая с себя свитшот. — Ага. Коктейль из страха, озабоченности и предвкушения рвал изнутри до легкого головокружения, но Питер так и не раскрыл рта, чтобы попросить мистера Старка не приказывать ему патрулировать в таком виде. Никакая паучья ловкость не позволит ему остаться незамеченным в подобном наряде, а если еще учитывать неуклюжесть самого Питера, то эти игры точно обеспечат всей печатной прессе не один десяток громких статей. Да, конечно, Старк не заботился о таблоидах, но только пока они касались его самого; если речь шла о других его коллегах по цеху, он старался, чтобы СМИ если и писали о них, то только самое наилучшее. Ну или нейтральное. По настроению. Питер знал этот факт достаточно хорошо, чтобы успокаивать себя мыслью о том, что до таких безумных приказов мистер Старк не дойдет. Однако чужая фантазия иной раз умела поражать, так что… — Кажется, все, — Питер собирался было пристегнуть латексные пажи, но они скрепились сами, образуя слитную со всем остальным костюмом конструкцию. Удобно, конечно, однако Питера этот факт слегка испугал. Он ведь сможет снять костюм по своей воле, да? Свои движения он мог бы охарактеризовать как «неуклюжая ловкость», потому что, при всем неумении ходить на каблуках, с ног он не валился и ходил по полу почти ровно. Глянцевые платформы казались мягкими, нажим на них чуть пружинил, что напомнило Питеру о тех удобных конверсах, которые он когда-то получил в подарок от Старка. Несмотря на всю откровенность, костюм сидел слишком идеально, обнимая тело везде, где только мог дотянуться со всеми своими открытыми участками. Смотреть на мистера Старка сверху вниз было непривычно, так что Питер старался отводить взгляд, чтобы не выдавать образовавшуюся разницу в росте, хотя «вырос»-то он всего на одну голову. А вот Старку это, видимо, не мешало откровенно пялиться на практически обнаженное тело, лишь местами покрытое латексом; впрочем, Питер уже сомневался, что это был именно латекс. — Выглядишь изумительно, паучок. Как ощущения? — в его голосе, противореча общему глубокому и ласковому тону, по-прежнему присутствовали нотки насмешливого ехидства. — Не жмет? — Н-нет, мистер Старк, — Питер попытался улыбнуться. Он съежился, всеми силами стараясь стать ниже, после чего отвернул голову в сторону зеркала. — Не жмет. Ощущения… Непривычные. С губ едва не сорвался вопрос «так зачем это все?», но Питер поджал их, удерживая язык за зубами. Ему, пожалуй, требовалось дождаться, пока Старк сам не захочет рассказать, к чему все эти «нововведения». Вдруг чужая рука поднесла к его груди маленькое черное устройство в форме паучка. Сетка, практически приварившаяся к телу, слегка расступилась, позволяя последней детали встать на свое место. Вопросов стало еще больше. — Не жди, я не расскажу тебе обо всем, что есть внутри этого костюма, — продолжал измываться Старк. — Думаю, ты и сам поймешь после первого дня. — Первого дня? — надежды на то, что его не заставят патрулировать в таком виде, становилось все меньше. — Да. Ты будешь носить его как нижнее белье. Периодически. В этом костюме есть… Некоторые примочки, которые позволят передавать тебе мои задания быстрее, чем по связи. — Но мистер Старк! Питер собирался возмутиться, однако Старк его не слушал, продолжая свою речь: — Маска от твоего первоначального костюма отлично сюда подойдет. Они совместимы. Думаю, ничего не случится, даже если ты наденешь два костюма одновременно. — Что? Но… Он же будет просвечивать, — прошептал Питер, оглядывая себя вдоль и поперек. — К тому же, эти рукава… — Ничего не знаю, — оборвал мистер Старк, — свое задание ты получил. Завтра твой первый день. — Но патруль… — Никто и не сказал, что тебе нельзя на патруль. Питер смотрел прямо в чужие глаза, наполненные коварством, насмешкой и властностью. В те моменты, когда их взгляды пересекались, все возмущения, все желание поспорить, весь подростковый бунтарский дух застревали прямо в глотке, не имея больше возможности вырваться наружу дурацким сбивчивым и непостоянным словесным потоком, призванным доказать свою взрослость, самостоятельность и независимость. Хваленая железная клетка захлопывается, стискивает и даже немного давит, но Питер вовсе не был против. Покорность позволяла ему оставаться здравомыслящим. В какой-то степени. Слова мистера Старка о том, что на патруль ему все-таки можно, являли собой лукавство и обман: они оба прекрасно знали, что нет, нельзя, и Питер обязан был подчиниться. — Не переживай, малыш, — грубые пальцы, резко пахнущие металлом и машинным маслом, провели по щеке. В зеркале Питер заметил, как на коже остается темно-серый едва различимый след, — без дела ты точно не останешься. Пятница, тест номер двадцать два. Замерев на месте, Питер пытался сфокусировать взгляд. Двадцать второй? О чем были остальные тесты? И что вообще за тесты? Вдруг по коже, в местах, обтянутых сеткой, мелкими уколами поползли слабые разряды тока, не способные причинить ничего, кроме щекотки; однако и этого Питеру было достаточно, чтобы почувствовать отчасти приятный дискомфорт, разогревающий изнутри и заставляющий лишь восхищенно смотреть вслед мистеру Старку. И когда он успел… Сделать это все? — Работает, — заключил Старк. — На кровати в моей спальне лежит одежда, можешь взять ее, чтобы добраться до дома. Костюм не снимай. Впрочем, — ухмыльнувшись, он звякнул каким-то инструментом и снова зажал губами саморез, — ты и не снимешь его без моего разрешения. Все, что оставалось — коротко кивнуть и улизнуть из мастерской, прихватив свой обычный костюм. Питер думал о том, как бы объяснить Мэй, какого черта он вернулся в чужой одежде. И о том, насколько тяжелым будет завтрашний день.***
Нет, все-таки это не латекс. Нечто похожее на него, бесспорно: блестит и облепляет тело, немного тяжелит, но… Так или иначе, костюм сидел на Питере, как вторая кожа; и, хотя он был достаточно тяжелым, на теле совершенно не чувствовался. Питер уснул в нем слишком просто, так же просто он в нем и проснулся, даже не сразу заметив красные в черную паутинку рукава на своих предплечьях. Конечно, такой — кхм — вид вызывал у него некоторое смятение: и как он в этом покажется на людях? К его собственному удивлению костюм сам начал отвечать на все вопросы еще до того, как те были заданы: например, перчатки словно растворились в воздухе, стоило Питеру пристально на них взглянуть. Немного погодя он понял, что часть материала просто «замаскировалась», став прозрачной и обнажив его бледную кожу на ладонях и пальцах. С платформой (на которой Питер, между тем, уже наловчился передвигаться) проблем тоже не было, так как она в буквальном смысле втянулась в подошву, когда в этом возникла необходимость. Возможно, костюм сам выбирал оптимальные для повседневной жизни Питера решения, но ему почему-то нравилось думать о том, что мистер Старк внимательно следит за ним, отдавая команды своему непосредственному творению. Во всех слоях одежды, накинутых поверх костюма и прикрывающих все самые деликатные моменты, Питер выглядел вполне себе обыденно. Он несколько минут крутился перед зеркалом, озабоченно натягивая рукава свитшота как можно ниже, чтобы те скрывали черные браслеты вебшутеров, которые были встроены в костюм неизвестно в каких целях. Немного погодя, Питер понял, что раствор в этих вебшутерах имел ту же формулу, что и его… Экспериментальные образцы, которыми он баловался, пытаясь связать самого себя. Тогда-то и прорубились первые ростки осознания: весь этот костюм, как подумалось Питеру, представлял собой один сплошной БДСМ-девайс. Тони Старк либо чертов гений, либо последний сумасшедший. Школьные заботы, являвшие собой результаты лабораторных и кое-где работу над ошибками, помогли Питеру забыть о существовании костюма на продолжительное время. Он даже прекратил постоянно дергать края рукавов, ибо скрывать шутеры перед Недом не имело смысла, а остальным Питер объяснял, что это своего рода часы, которые он сделал «своими руками». Было кощунственно утверждать, что такое искусное творение создано самим Питером, но иных выходов из ситуации он попросту не видел. На химии костюм подал первые признаки жизни, напоминая о своем предположительном предназначении: грудная клетка начала слегка чесаться, кожа в некоторых местах стала чувствительной, отзываясь на любое прикосновение к ней ткани. Приплюснутый паучок, заботливо вставленный мистером Старком в середину, тихо вибрировал, посылая по всей сетке короткие импульсы. Электрический ток. Черт возьми, Питера все это время прошивали едва заметными разрядами тока! Перед глазами почти помутнело, когда пара особенно ощутимых вспышек коснулась области рядом с сосками; кажется, какая-то из полос проходила совсем рядом с ореолом. И именно там, будто прикосновение нескольких швейных игл одновременно, его огрело разрядом. Питер вздрогнул. — Что с тобой? — шепнул Нед, бесшумно придвинув ближе к нему свой стул и склонившись. — Ты уже минут пять прячешь лицо в ладонях. — Что? — Питер моментально положил руки на стол, осознав, что он действительно сгорбился над партой и спрятал лицо. — Все в порядке. Просто… Странно себя чувствую. Теснота в брюках и тепло, свернувшееся в животе — вполне ожидаемые последствия от манипуляций костюма, который словно подготавливал его к чему-то. На телефон совершенно неожиданно пришло сообщение:«Как тебе костюм? Ах да, совсем забыл сказать. Диктофон в нем тоже имеется».
Питер стиснул зубы, жалобно взглянув на Неда и тем самым попросив оставить его в покое. Он придет в себя, обязательно придет. Наверное, нужно было дождаться перерыва и скрыться где-нибудь, чтобы отдышаться. Новость о том, что его еще и слышат, дико смущала, но будила внутренних демонов, которые готовы были бросить мистеру Старку вызов. В конце концов, не должен же один только Питер изнывать от возбуждения в желании прикоснуться к чужому телу? Остаток занятия Питер пытался сосредоточиться на буквах в собственной тетради, не сдерживая сопение и короткие вздохи. Вспышки разрядов тока продолжались, но становились заметно тише, затем и вовсе прекратились. Или Питеру показалось? Что ему точно не показалось, так это повышение градуса в области паха. Проблемы начались во время обеденного перерыва: некоторое тепло внизу живота, которое Питер ранее списал на разыгравшееся воображение и очевидно появившееся из-за электрической стимуляции возбуждение, обратилось тихой вибрацией, невероятно слабой, но ощутимой. Член, аккуратно уложенный Питером в плавки еще вчера в мастерской, от такого поворота событий начал постепенно крепнуть. Мысли о Старке и о том, что все происходящее, черт возьми, его рук дело, только усугубляли положение. — Пит, с тобой точно все в порядке? — бесстрастно, с некоторым ехидным любопытством спросила ЭмДжей, вазюкая картошкой в соусе. — Да, просто… — Питер начал подбирать в голове любое хоть мало-мальски подходящее оправдание. — Лихорадка! Д-да, меня лихорадит в последнее время. Я скоро вернусь. Вскочив из-за стола, он уверенным, но не очень ровным шагом направился в туалет; и стоило ему, наконец, закрыться в кабинке, как приятная вибрация, все это время набиравшая силу, резко стихла. Питер готов был выть и хныкать, потому что ломота во всем теле, вызванная, очевидно, возбуждением, следом за вибрациями не успокоилась. — Мистер Старк, за что… — выстонал он, не удержавшись от того, чтобы пригладить член. Вряд ли в таком положении ему доступна мастурбация, так что единственное, чем он мог заняться, чтобы хоть немного привести себя в порядок — беспомощно потирать ладонью область паха поверх брюк и молиться, чтобы его учебный день поскорее закончился. А ведь оставалась еще половина. Голова, разрываясь, наполнялась мыслями, и учеба, к большому сожалению, занимала там далеко не лидирующую позицию. В каждой детали костюма Питер чувствовал не только власть Старка над собой, но и его почти отцовскую нежную заботу о нем: все из опробованных на сегодняшний день функций учитывали особенности организма Питера, держали его в относительно здоровом и комфортном состоянии, лишь коротко и игриво поддразнивая, как то делал бы сам Старк. Весь опционал будто в один голос повторял давно сказанные слова: — Я встроил все в твой костюм. По коже пробежал холодок. Выйдя из туалета и направившись обратно на урок, Питер заметил, что это не сквозняк: каким-то неизвестным ему образом покрытие костюма пыталось в прямом смысле охладить его пыл, сменив температуру. Признаться, это помогло; по крайней мере, он стал чувствовать себя значительно лучше, оправдавшись перед друзьями и слиняв из школы чуть раньше, чем мог бы: оставаться на факультативы он и без того не собирался, а желание увидеть мистера Старка так и вовсе подначивало сбежать с уроков. Очутившись дома, он даже не помнил, как отвесил Мэй что-то о том, что мистер Старк «уже ждет его у себя», хотя Питер не мог знать этого наверняка. Подтверждением его собственной догадке стало только то, как легко и непринужденно костюм расступился, пажи на бедрах расстегнулись, а сетка втянулась в верхнюю часть костюма, облегающую руки и плечи. Паучок на груди, больше не имеющий поддержки, отвалился и почти упал на пол, но Питер успел подхватить его, теперь как следует рассмотрев. — Видимо, здесь расположен диктофон? — вызывающим тоном пробормотал он в небольшое углубление, похожее на микрофон. — Так вот, мистер Старк, сейчас я запихну это недоразумение в рюкзак и прибуду к вам, поэтому, эм, ждите? Скинув свою «вторую шкуру» окончательно, Питер твердо решил направиться к мистеру Старку так быстро, как только сможет. Скорее всего, Питер играл по чужим правилам, которые изначально предусматривали его нынешние желания. Но знаете что? Питеру было плевать, ибо трахаться хотелось куда больше, чем сопротивляться чужим мастерски построенным планам.