Кристаллиец

      — Ну здравствуй, сукин ты сын, — обратился ко мне кто-то сквозь кромешную мглу. — Слишком долго приходишь в себя. Вынуждаешь нас всех ждать момента начала шоу с тобой в главной роли. Мы уже готовы. А как насчёт тебя?              Свет резанул меня по глазам. Зажмурившись, я замотал головой.              — Говорили, что ты хорош. Врали. Итак, господа, у нас сегодня в гостях дискордов неуловимый Кристаллиец. Зря ты думал, что мы тебя не достанем. Подобная самоуверенность никогда ни к чему хорошему еще никого не приводила. И ты не станешь исключением.              Говорившего я всё еще не видел, но зато, пошевелившись, в полной мере оценил собственное скверное положение. Голова болела после второго удара, а покуда я был в отключке, меня перевезли не то на какой-то склад, не то на некий старый завод, сразу так и не поймешь. У дальнего угла помещения стояла что-то крайне объемное, сам же я оказался в центре, надежно прикрученным к стулу веревками. Всё, что у меня получилось — подвижка вправо и влево на пару сантиметров, не более того.       Ко мне в круг света вошли двое. Единорога со шрамом под левым глазом я узнал сразу, а когда присмотрелся, скосив глаза, ко второму, то с трудом подавил собственный удивленный вскрик.              — Приятно, когда тебя узнаёт старый знакомый, — произнёс один крайне узнаваемый фестрал и продемонстрировал свою фирменную ухмылку, вызывавшую у меня вполне справедливое отторжение в исполнении кого-то другого.       — Замочить меня решили? — выдавил я из себя, уже понимая, что вряд ли выберусь из этой передряги живым и невредимым. На сей раз я действительно угодил в крутой переплет…       — Не, сперва допросить, а вот потом можно и замочить. Если будешь молчать, то задействуем промежуточный этап, но к нему мы еще вернемся. Приступим, — неприятно улыбнулся Алекс Кардан (а это был именно он).       — Итак, Макс, что задумала Брасс? — начал Амос с места в карьер.       — Это слишком общий вопрос, попробуй его немного конкретизировать, — неожиданно мягким голосом, совершенно не вязавшимся с его суровой мордой, проговорил единорог.       — Что Брасс намерена делать по вопросу противостояния нам? Она явно не будет сидеть сложа копыта и ждать, пока мы снесем всех на своём пути, — последовал рекомендации Кардана фестрал.       — Вы не того взяли, — я закашлялся, попытавшись рассмеяться. — И конкретно накосячили, потому что где-то рядом со мной была сама Брасс. Зачем вам я, если она мне нихрена не рассказывает? Если действительно хотите прикончить меня, то начинайте уже.       — Вон в том углу стоит щековая дробилка для камней, в которую по очереди будут запихиваться твои конечности. Среди нас есть медик, который не даст тебе сдохнуть слишком быстро, дабы ты перед гибелью помучился подольше. Чтобы осознал, что опасно переходить дорогу семье Синдакко, — буднично заявил Алекс, как будто речь шла о чашке кофе в любимом кафе. — Я через пару минут вернусь, Амос, посторожи его, вдруг решит, что сумеет удрать каким-нибудь волшебным способом.       — У меня не убежит, — хмыкнул фестрал. Затем дождался, когда шаги Кардана стихнут вдали и шепнул мне на ухо:       — Где ж ты был все эти годы? Почему не навещал ни меня, ни Ориану в психушке? Вы все сбросили нас со счетов, да? А вот как бы ни так. Учреждение закрыли, а нас всех выкинули. Я сумел выжить. А вот Ориана… Так в себя и не пришла, а после того, как мы оказались на улице, в скором времени скончалась без должного ухода. Доволен?       — Ты уверен… — я опять закашлялся. — Уверен в том, что только ты понёс потери? За годы твоего отсутствия сдохло немало солдат Семьи, и в их числе была и Небула, сумевшая напоследок прикончить Слейта. Её имя тебе о чем-то говорит?       — Мне жаль.              Просто слова. Из банальной вежливости, даже по отношению ко мне, как к врагу, что вот-вот должен был сдохнуть.              — Почему вы схватили меня, а не ту же Брасс, если думали выведать её секреты и планы?       — Она сдала тебя нам в обмен на перемирие. Сказала, что ты знаешь много всего.       — И обманула, — кривая болезненная ухмылка появилась на моих губах. — Подсунула вам пустышку, выиграв хотя бы несколько часов времени. Я погибну, а она, возможно, успеет подготовиться, чтобы дать отпор. Ну или бросит всё и слиняет прочь.       — Тем хуже для тебя.              Вскоре вернулся Алекс в сопровождении еще двоих единорогов.              — Амос, запускай дробилку, время узнать, насколько наш пленник силен духом и физически, — в предвкушении потирая копыта, велел Кардан моему бывшему товарищу, ныне оказавшемуся по другую сторону баррикад.              Фестрал вразвалочку прошелся к стене, ткнул на зеленую кнопку, дробилка начала гудеть, но внезапно свет погас, шум утих.              — Пробки нафиг вышибло, — равнодушно заметил один из двух пришедших с Алексом единорогов.       — Твою мать! Сраные электросети, древние, как говно Виндиго! — от души выругался Кардан.       — Виндиго были духами, — заметил второй незнакомый мне единорог, его голос был немного ниже тональностью, чем у первого.       — Да насрать мне, кем они были! — кипятился шрамированный рогатый жеребец. — Теперь надо думать, каким образом пытать нашего дорогого гостя! Есть у кого-нибудь внятные предложения?       — Резаные раны на морде, потом отрезать уши! — донеслось откуда-то издалека.       — Годится! И почините кто-нибудь дискордово электричество! — рявкнул Алекс.              В его левитационном поле, отчётливо различимом в темноте, появился перочинный нож. Странно, что не боевой. Сообразив, что их босс не сможет без освещения резать меня на грифоний шашлык (гастрономические предпочтения Грознопёрого я знал давно и, к счастью, в меню птицельва не входило мясо пони), подчиненные за неимением чего-то более подходящего, просто включили фонарики на своих смартфонах, дружно направив свет мне в глаза. Именно поэтому я и пропустил момент, когда ножик, подчиняющийся магии Алекса Кардана, подлетел к моей голове. Пришла боль, а потом я ощутил, как по лбу что-то стекает. Кое-как наклонив голову, позволил крови (а больше пока и нечему) капать на пол. Мои глаза по-прежнему не видели ничего (спасибо грёбаным фонарикам, во множестве направленным мне в морду), так что я пропустил и второй порез.       Ощутив, как по щеке в опасной близости от моего правого органа зрения начинает стекать еще одна струйка, я здорово напугался. «А что, если он меня глаза лишил?!» — билась в мозгу паническая мысль. В кровь угодило столько адреналина, что меня натурально начало трясти, и в какой-то момент я чуть было не поверил, будто смогу разорвать путы, а после поступить аналогичным образом и с Амосом, и с Карданом, и со всеми остальными, причем всего лишь голыми копытами и на лоскуты! Ну или меня не хватит на двух-трех оставшихся в живых противников, которые и завершат мою историю, напичкав пулями. Неприятный исход, но и на внезапное спасение рассчитывать я бы не стал.              — Ну как, хватит с тебя, недомерок? — откровенно насмехался надо мной Алекс, судя по его тону. Левый мой глаз потихоньку адаптировался к чрезмерно яркому освещению, а вот правый…       — Кристаллиец легенда, вы только посмотрите на него! — громко выкрикнул единорог, вокруг заржали. — Парень, твои «подвиги» чрезмерно преувеличены. И перед тем, как я приступлю ко второй части сегодняшней вечерней программы, запомни — ты ничтожество.              Нестерпимо хотелось послать его, да только выглядело бы это максимально жалко, словно крик умирающей цапли, которой сперва отрубили крылья, а потом еще и от ног избавились. Боль пока что не была сильной, так что силы терпеть молча у меня еще оставались.       Кардан подошел ко мне, поигрывая окровавленным перочинным ножом в левитационном облачке магии.              — А сейчас я отрежу тебе правое ухо. Для симметрии к твоей изуродованной убогой роже! — он заржал и всерьёз вознамерился исполнить свою угрозу, уже и холодное оружие занёс. И замер, словно прислушиваясь к чему-то. Издалека донеслась приглушенная очередь, затем еще две. Завязалась перестрелка, причем решительно невозможно было понять, кто именно решил оспорить принадлежность этого места советским бандитам.       — По-моему, нас атакуют, босс, — спокойно заметил первый из единорогов, приведенных специально для случая, если вдруг потребуется применить медицину.       — Чего стоите? Идите, отбивайтесь! — рявкнул Алекс в сторону всей окружавшей нас толпы, а потом приставив нож к моей шее, добавил:       — У меня есть огромное искушение перерезать тебе глотку, но это будет слишком быстро и абсолютно не удовлетворит мою жажду крови. Так что чуть позже я с тобой еще потолкую как следует, мудила.              Он ушел, а вместе с ним и вся толпа. Стало очень темно. Двое единорогов, видимо, остались стоять на месте, так как конкретно им никаких новых распоряжений не поступило. Амос, наверно, тоже замер, будто изваяние. Неужели он и впрямь переметнулся к врагам только из-за того, что мы не интересовались его и Орианы судьбой, будучи занятыми своей кучей дел? Это уже совсем как-то по-жеребячьи. Несолидно и недостойно такого бугая, как этот фестрал.       И кто же всё-таки атаковал братков? На секунду возникла совершенно дурацкая и оттого донельзя наивная мысль, мол, Брасс одумалась и послала отряд мне на выручку, но затем я её сразу отмёл в сторону. Если эта синеглазая мразь продала меня однажды, то потом продаст и еще (как в итоге и получилось). Если я не стану форсировать события, и не сделаю свой шаг первым, конечно.       Попытался прикинуть, где я нахожусь территориально. Понятно, что это камнедробильный завод, явно заброшенный, но подобного рода объекты меня прежде не интересовали, так что даже приблизительного своего местоположения я не знал. В противном случае были бы варианты, кто мог припереться сюда и открыть стрельбу, которая, между прочим, стала куда громче! Получается, незваные гости активно теснят «хозяев» этого места.       Однако, сильнее всего меня волновало отнюдь даже не это.              — Эй, что этот ваш… — я едва удержался от грубого ругательства, внезапный приступ кашля помог выбрать более нейтральное слово, — ваш босс со мной сотворил?       — Порез на лбу и порез, пересекающий правый глаз. Сам орган зрения не пострадал. Временная недееспособность из-за натёкшей в него крови, — произнёс второй единорог. — Ситуация с объявленным намерением купировать уши, а конкретно для начала правое, не ясна.              Можно было выдохнуть. Хотя бы на время. Кто бы сюда не заявился (нельзя исключать, что это может быть полицейская операция с привлечением отрядов специального назначения), этот «кто-то» вполне сумеет освободить меня из плена. Амос же по-прежнему не шевелился, и даже глазом не моргнул, будто полностью утратив интерес к происходящему вокруг.       И потому даже не вздрогнул, когда в помещение шумно ввалилась толпа вооруженных пони с мощными промышленными фонарями (и откуда только взяли?), двое из которых тащили раненого Кардана, чьи задние ноги волочились по бетону, оставляя темные следы на полу.              — Всем лежать! Не двигаться! — заорал один из незваных гостей.              Единороги так и поступили, решив не искушать свою судьбу. Фестрал же моментально обратился в тёмную дымку, в отличие от рогатых, не приняв подобного поворота событий и попробовав скрыться. Засвистели пули, но они не причиняли Амосу ни малейшего вреда. Однако потом что-то пошло не так, и мышекрылый вернулся в своё тело, тяжело брякнувшись на пол. Тут-то его от всей души прикладами по голове и угостили, вынуждая принять горизонтальное положение.              — Так-так-так, вроде всех зачистили и пленили, — сделал вывод какой-то пони, — молодцы!       — Кхем, а меня они пленили еще до того, как вы пришли и их пленили, — прохрипел я.              Жеребец поднял на меня взгляд своих синих глаз, которые я где-то уже видел и не раз. А потом ко мне пришло понимание — передо мной стоял главарь банды GS-29! Судя по всему, он тоже меня узнал.              — Что ты тут делаешь? — банальнее вопроса придумать главарь конечно же не сумел.       — Отдыхаю! — сварливо произнёс я, вскидывая голову. — Тело только затекло немного от долгого просиживания в одной позе. И вообще, может быть вместо меня к этому стулу прикрутите вон того рогатого мудака, которого вы сюда притащили?              Предложение было принято, единороги под прицелом сразу пяти автоматов с абсолютно невозмутимыми минами на мордах принялись оказывать мне медицинскую помощь, продезинфицировав мои порезы и постаравшись не сделать хуже моему чудом уцелевшему правому глазу. По их словам, достаточно велика была вероятность образования шрамов на местах порезов.       Не скажу, что эта новость меня обрадовала. Посудите сами, разве всех украшают шрамы на морде? Вон, Кардан, которого уже прикрутили к стулу, имеет подобную штуку под левым глазом. Единорог сам по себе на вид достаточно мерзкий, а уж с подобным следом от давней травмы — и подавно своей рожей не внушает доверия. Ещё шрам был у Темпест Шэдоу, причём он тоже пересекал правый глаз. Немного странно думать, на мой взгляд, о том, что у меня с ней теперь немного больше общего. Разница очевидна: я жив, а она — увы, нет. Тем не менее, бывшей главе армии Короля Шторма этот шрам придавал суровости, даже после того, как сам глава небольшого государства далеко к югу отсюда пал в неравном бою, а Физзи коренным образом сменила род деятельности.       Если коротко, не быть мне больше нормальным… И в этом виноват этот рогатый мудила, которому прострелили обе задние ноги и которому я собирался вернуть должок. С процентами. Сейчас его пострадавшие конечности были обмотаны грязными бинтами. Чистые, из аптечки, ушли на обработку моих ран.              — Слушай, спасибо за освобождение, — прочистив горло, я подошел к главарю банды, задумчиво взиравшему на Алекса. Единорог побледнел то ли от потери крови, то ли что-то прочел во взгляде своего визави. Рот моего бывшего пленителя был заклеен скотчем, так что ничего, кроме мычания, мы от него не услышали.       — Да не за что, Кристаллиец. На самом деле, мы и не знали, что ты здесь. Просто советские паскуды этот завод отбили у нас пару дней назад. Нам было крайне важно вновь завладеть им. Так получилось, что этот главный и ты оказались тут в одно время, — ответил бандит.       — Ну, что, Кардан, теперь мы, кажется, взяли и ролями поменялись? — хмыкнул я, глядя на сконфуженную морду единорога.       — У тебя есть план действий?       — Сделаю с ним то, что он хотел сотворить со мной. Если бы не вы, этот урод уши бы мне отрезал, — моя помрачневшая морда стала красноречивым намёком для Алекса, мигом заволновавшегося и начавшего дёргаться. Тщетно. Пока я не выведаю у него всё…              И тут мне в голову пришла блестящая идея. Я спросил у главаря банды GS-29 адрес завода, позвонил по своему телефону (странно, что его никто у меня не отобрал) Журналисту и сказал, чтобы он как можно скорее примчался ко мне, потому что есть шикарный сюрприз. Фестрал согласился, я назвал ему адрес и закончил вызов.       Теперь оставалось только ждать. А пока… Благодаря направившим свои промышленные фонари бандитам на потолок, стены и углы этого помещения, я обнаружил большую канистру около той самой дробилки, в которую Кардан и его банда вознамерились совать мои конечности. И канистра оказалась не пуста, что наводило на мысль о сожжении моего обезображенного трупа. Зафиксируем. Что дальше? Перочинный нож и любое другое оружие у Алекса наверняка конфисковали, когда схватили его. Остальных, кто сопротивлялся, убили. Союзники знали о Кардане (что чуть ранее подтвердил их предводитель) и понимали важность сохранения ему жизни. Это тоже следовало учесть. Так вот, где же мне раздобыть холодное оружие? Своего я никогда не имел, да и носить с собой не стал бы.              — Я могу попросить у тебя одолжить мне нож или что-то в таком духе? — не придумав ничего лучше, я опять обратился к главарю банды.       — Для пыток, понимаю. Держи, — и он вручил мне свой боевой нож. С таким выходить против врага с перочинным ножичком или заточкой — сплошное удовольствие. Главное, самому не подставляться.              Оставалось дождаться Ига, и можно начинать. Задавать главарю банды вопросы про Брасс и семью Шэдоуфолл я не стал. Какой смысл, если напрямую с ней GS-29 не сотрудничают, выстроив вертикаль взаимоотношений через меня? Вдобавок, следовало сохранить в тайне факт предательства вашего покорного слуги одной мышекрылой синеглазой паскудой. И если бы не тот факт, что банда тоже от сотрудничества имеет определенную выручку, тогда я не преминул бы от души подосрать фестралке.       Журналист позвонил еще через десять минут со словами «я на месте». Вышел, встретил его и уже вместе мы вернулись в помещение с дробилкой. Увидав меня при свете дня, Иг дёрнулся. Да уж, шрамы пони явно не украшают. Особенно, когда они едва-едва начали затягиваться, еще не успев принять свой окончательный вид. Как говорил один киноактер: «Карма — злая сука». Рано или поздно бы всё равно подобное со мной приключилось. И коль это уже произошло, придется с этим смириться. Под нож пластическому хирургу ложиться мне не хотелось, да и денег на это не было, по правде говоря…              — Твою мать, Макс, ты серьезно?! — увидав Кардана, фестрал даже назад попятился. И наткнулся на меня, шедшего позади.       — Что-то не так? — осведомился я.       — Ты забыл, что мне поручено было следить за ним, а не пытать или творить вещи похлеще даже пыток? — гневно прошипел он мне на ухо.       — А я разве говорил, что ТЫ будешь его пытать? Следи за ним сколько влезет, пока я из этого гада всё дерьмо выбивать буду вместе с интересующими меня сведениями. Шрамы, которые вызвали у тебя такую неоднозначную реакцию, именно Кардан мне и подарил. Я намерен сполна вернуть ему должок. Еще вопросы? — прищурившись, разбил я в пух и прах главный аргумент мышекрылого жеребца.       — Ну, если так, то годится, — вздохнул тот, немного успокаиваясь.       — Так что внимательно слушай и запоминай. А еще лучше будет, если включишь диктофон на телефоне. Живой объёмный звук и показания нашего подопытного под аккомпанемент журчания струйки по ногам — против такого аргумента вряд ли устоит тот, кто дал тебе такую работёнку, — я направился к Кардану и резким движением сорвал клейкую ленту с его морды, заставив поморщиться. И откуда только во мне взялось столько ехидства… Защитная реакция организма на произошедшее?              А затем я, замахнувшись полученным боевым ножом, ударил того по уху. Брызнула кровь, Алекс завизжал как свинья на бойне, что в целом было недалеко от истины.              — Первый вопрос! Кто ответственен за всю контрабанду в Мэйнхэттен? Не ори, а отвечай, мать твою! — рявкнул я.       — Я, это я! — закричал он в ответ, похоже, даже и не думая врать.       — Вопрос второй, — я нацарапал самым краешком лезвия ножа у Кардана на лбу неприличное слово. — Каким раком ты и твоя банда вообще стали сотрудничать с сиэддльцами, и кто у них главный?       — Синдакко, Тодди Синдакко, он за всё отвечает! Он! — кажется, у нашего бесстрашного бандита стали сдавать нервы. Мало того, что он бесславно начал опорожнять свой мочевой пузырь, как я и говорил всего-то пару минут назад, так он еще и подвывать стал. За что заработал по кровоточащему лбу рукояткой ножа, но бить я его сильно не стал, ведь допрос только начался.       — Тодди Синдакко? — переспросил главарь банды, пока я брезгливо вытирал запачканные в луже мочи на полу копыта об Алекса. — Я слыхал, у них там настоящий семейный подряд. Жена Франческа в качестве заместителя, а сын Марко — консильери.       — Любопытные сведения, надо зафиксировать, — пробормотал я, а потом отвесил копытом пощечину пленнику. — Не спать! Третий вопрос тебе! Что знаешь про Каркхуфа?       — Он вместе с Синдакко и прочими прибыл в Мэйнхэттен… — совсем по-жеребячьи всхлипнул Алекс, — и обстряпывает какие-то свои дела по возвращению себе прежнего поста, а то и вовсе, может быть, замахнется на кресло мэра! В качестве рычагов воздействия он использует свои восстановленные криминальные связи из прошлого, так и тех же сиэддльцев. Ну и нас иногда.              Я заметил, что не смотря на всё происходящее, единорог сумел хотя бы немного успокоиться и перестать голосить от боли. Это положительно сказалось на связности его речи. Так гораздо проще выдавливать из пленника необходимые сведения.              — А еще я слышал, что семье Синдакко Каркхуф после воцарения в кресле главы города обещает полную неприкосновенность и намекает на избавление от уже сидящих в городе "семей", понабравших в свои ряды фестралов, отбросов природы, роковую ошибку генетического кода пони! — явно стремясь угодить мне, Кардан продолжал вываливать сведения, пусть и далеко не новые (о чём он, разумеется, никак знать и не мог), не способные практически ничем удивить ни меня, ни прочих здесь собравшихся.       — Четвертый вопрос. Почему Каркхуф так уверен, что займёт должность мэра?       — Я не знаю. Возможно, у него есть какой-то план, в который он никого из нас не посвящал, считая недостойными. Слышал только, что мало кто одобряет его радикализм в отношении фестралов, отличных разведчиков и воинов, а также нередко весьма харизматичных и способных заболтать кого угодно, — при этих словах Амос позволил себе тихонько фыркнуть. Выпятить грудь лёжа навзничь у него ни за что не получилось бы.       — Пятый вопрос. Какого рода неприкосновенность Каркхуф обещал семье Синдакко?       — Экономическая, я думаю. Невмешательство в любые дела семьи, которой по барабану на личную вендетту Каркхуфа. Всеми нами движет алчность, и Синдакко — не исключение в этом вопросе, — всё еще всхлипывая и морщась, поведал мне Алекс.              Бить или травмировать его еще больше я пока не спешил, допрос шел неплохо, Журналисту, полагаю, удастся из этого сделать какие-нибудь выводы, потому что второго такого шанса ему не представится.              — Шестой вопрос. Где искать Тодди Синдакко и Каркхуфа? Хочу им, понимаешь, задать множество интересующих меня вопросов.       — Я понятия не имею, — Кардан позволил себе болезненную ухмылку. — Посыльные от семьи Синдакко всегда назначали мне встречу в разных точках города. Каркхуф, повторюсь, вообще не опускался до общения с мелкими бандами вроде нас, и сотрудничал лишь с Тодди. А уже он решал, кого подключить к очередному делу. И на кого, в случае провала, свалить всю вину. Бывало, нам доставалось по полной программе.              Я оставил в покое Кардана и подошел, поигрывая окровавленным ножом, к Журналисту.              — Что скажешь?       — Многое совпало с моими собственными мыслями и выводами, — тихо сказал Иг. — Однако белых пятен остаётся всё еще слишком много, в том числе и по нашим общим делам. Кардан, к сожалению, слишком маленькая фигура во всей этой игре, чтобы знать достаточно. Боюсь, нам придется подобраться к кому-то покрупнее. Марко, Франческа, а то и сам Тодди. Но как это сделать…       — Ты прав. Алекс вряд ли что-то может еще знать, поэтому придется думать. Хотя… Спросить можно, а там посмотрим, ответит или нет, — решил я и вновь отправился к пленнику, которого никто не торопился освобождать.       — Седьмой вопрос. Вероятнее всего, заключительный. Как так вообще получилось, что фестралка по имени Брасс взяла и сдала меня вам с потрохами? Какая ей с этого выгода?       — Простая. На твоё счастье, я присутствовал при заключении сделки, во время которой эта кобыла выглядела достаточно сильно озадаченной. Она поняла, что семья Синдакко при поддержке банд поменьше калибром сумеет рано или поздно подмять под себя всю местную криминальную систему, и потому Брасс решила заранее обезопасить и себя, и находящихся у неё в подчинении гангстеров. Выбор пал именно на тебя, Кристаллиец, по одной простой причине — ты заранее получил метку «пешки», которую можно разыграть на доске и потерять, не понеся особого ущерба для остальных фигур. Твои «геройские» действия были просчитаны, ты шёл на поводу у стратегов, словно бычок, которого хотят забить на мясо. Но вот какая интересная штука. Ты везучий сукин сын. Даже сегодня, угодив в переплёт без шансов на выживание, ты сумел выкарабкаться из данной щекотливой ситуации и обернуть её хотя бы частично в свою пользу, — Алекс криво ухмыльнулся. И на прощание я врезал ему рукояткой ножа по лбу, размахнувшись со всей доступной мне силой и не дав пленнику договорить. Больше Кардан мне был не интересен в качестве источника информации.              И вот теперь передо мой отчётливо вырисовывался непростой выбор. С одной стороны, Кардан одарил меня двумя не самыми красивыми ранами, после которых останутся шрамы, и угрожал отрезать уши. Так что копыта у меня до сих пор чесались отдать ему должок. Я не обещал ему неприкосновенности в случае, если он честно ответит мне на все вопросы. С другой, даже подобный уровень осведомленности оказался достаточным для того, чтобы чуть-чуть распутать этот сложный клубок из хитросплетений.       А был еще и второй, не менее сложный выбор. Амос. Что делать с ним? Я отлично помнил времена, когда мы ураганили в городе при его поддержке. Не верилось как-то, что всё обернулось именно так. Убивать фестрала не хотелось, да только кто даст гарантию, что и он не станет потом делать из моей тушки дуршлаг при помощи автомата? Единственным вариантом, видевшимся мне прямо сейчас, был самый обычный разговор.              — Ну привет, Амос, — сказал я, подойдя к нему, всё еще лежащему на полу.       — Отойди от меня, предатель, — прошипел он.       — Да ну? А поступок Брасс, позволивший мне очутиться здесь и едва не расстаться с некоторыми частями собственного тела? Это не предательство по-твоему? Или ты не знал, какого хрена мне повезло тут с вами потусить? Не верю.       — Я такая же мелкая пешка, как и ты. Но в остальном между нами нет ничего общего.       — Ты абсолютно уверен в своём решении? Все остальные мертвы. Вы с Карданом остались вдвоём, и я никак не могу решить, что же с вами обоими делать? И если тот единорог еще хоть более-менее склонил свою чашу весов к равновесию с противоположной, то ты… своей глупой дуростью положил на собственную чашу не просто своё слово, а всего себя, вплоть до кончика хвоста. И почти опрокинул к Дискорду весы целиком. Ты так хочешь стать трупом? Это, если ты не знал, гораздо хуже, чем быть овощем в клинике. Если твои слова не являются враньём, то какое-то время ты вполне соответствовал тому самому овощу. Ну так что ты выберешь, а? — проникновенно говорил я, удивляясь внезапному приливу красноречия.              Фестрал фыркнул и не стал торопиться с выбором. Похоже, мои слова сумели достать до чего-то такого внутри, вызвав сомнения у этого дуболома, своими габаритами способного потягаться с кем угодно.       Думал он долго. Я не стал его торопить, так как понимал — сейчас Амос решает не просто вопрос жизни и смерти, но и вопрос вероятной формы сотрудничества со мной, как с тем, кого он считает предателем. Мне пока что хватило этой паузы для придумывания еще одного весьма изящного аргумента. Если мышекрылый бугай решит опять со мной спорить, то я пущу свою идею в ход. Посмотрим, как он сумеет опровергнуть приготовленное.              — Дискорд с тобой, я согласен с тобой сотрудничать. Но учти, что терпеть враньё я не намерен, — наконец проронил Амос через силу.       — Вот и отлично, — хмыкнул я в ответ, видя, как тяжело фестралу далось решение, ради которого пришлось встать на горло собственной гордости и нешуточно огромному самомнению.       — Думаю, его можно отпустить, — обратился я к главарю банды GS-29 и протянул ему нож.              Тот забрал у меня своё холодное оружие, обтёр его об тряпицу, извлеченную из кармана, и дал соответствующую команду, фестрал поднялся на ноги и заставил единорогов-медиков начать латать Кардана, а после доставить его в одно тайное место для реабилитации, предугадав моё решение относительно Алекса. Осведомитель мне бы очень сильно пригодился.              — Уходим, — коротко бросил он.       — Погоди. Для моей дальнейшей задумки нужно оружие, — сказал я, придержав фестрала ногой.       — Тогда стой тут, — и Амос скрылся в темноте, вынудив Журналиста отпрыгнуть в сторону.       — И что теперь ты станешь делать? — поинтересовался Иг.       — Потолкую с Брасс. Сперва эта мразь говорит о том, что в её планах мне отведена своя роль, а оказывается, вон она какая, эта роль — быть обезображенным и убитым! Не по нутру мне подобное, поэтому я намерен соскочить с крючка и начать вести свою игру. Мне надоело получать по лбу за других, — поёжившись от того, насколько яркие картинки собственного убиения нарисовала мне моя больная фантазия, буркнул я.       — Понял. Ну, если что еще узнаешь, звони. Или же уведоми заранее, что собираешься предпринять определенные шаги, вместе разберемся. Увидимся! — Журналист расправил крылья и неторопливо полетел к выходу.              Амос появился минут через пять, притащив штук десять автоматов, а затем принялся деловито разряжать их и осматривать, выбирая наилучшие по своему техническому состоянию. Себе он взял один АС-98 классический с деревянным цевьём и прикладом, а мне вручил АС-98М, отличавшийся меньшим весом благодаря полимерным вариантам цевья и приклада (который в свою очередь, еще и складывался, заметно позволяя уменьшить автомат визуально по своим габаритам). И не спрашивайте меня, откуда я всё это знаю. Когда делать нечего бывало в штаб-квартире, то читал не только про машины, но и про стрелковое вооружение.       Фестрал между тем занялся инвентаризацией и снаряжением магазинов для точного учёта количества оставшихся патронов. Делал он это сноровисто, будто ему этим приходилось заниматься далеко не в первый раз. Подмечая его доведенные до автоматизма действия, охотно этому веришь. Подобное невозможно сыграть, это можно лишь уметь.              — По три полных магазина на каждого. Тебе хватит девяноста патронов для того, что ты там задумал? — вручил мне Амос три моих магазина, один из которых я тут же вставил в трофейный автомат до щелчка, передернул затвор, дослав патрон в патронник, и поставил оружие на предохранитель. Не то чтобы я часто это проделывал вообще в жизни, учиться некоторым вещам приходится на ходу. Вот и сейчас, в условиях скудного освещения мне ничего другого не оставалось, кроме как проделать те действия, которые я кучу раз видел в обучающих владению данного автомата видеороликах.       — А что, обороняющиеся почти весь свой боезапас растранжирили, стреляя по теням? — вздёрнул я бровь вверх в деланном изумлении.       — Дилетанты. Садили очередями, забыв об экономии патронов и о рычажке, позволяющем перейти на стрельбу одиночными. Надеюсь, хоть ты об этом знаешь? — саркастичный тон Амоса не услышал бы даже глухой.       — Будь я полнейшим лохом, впервые и крайне аккуратно потрогавшим автомат так, будто он кобыла-целка, никогда ни с кем не трахавшаяся, то даже магазин вставить не сумел бы, — ответил я в той же манере, хмыкнув.              Фестрал оценил мои слова, показав все свои зубы, расправил крылья и полетел к выходу с завода, лениво взмахивая своими кожистыми порхалками. Расположив собственный автомат на спине, я потопал следом. Оружие раздобыто, теперь мне предстоит выполнить следующий пункт составленного мной плана — разузнать, где находится Брасс. Уж очень мне хотелось с ней потолковать насчёт её весьма опрометчивого поступка.       Выйдя на улицу, я оглянулся по сторонам, догадываясь, что Брасс явно не станет ждать известий о моей безвременной кончине где-то за углом или даже в радиусе двух-трех кварталов, а потому единственный способ узнать о её текущем местоположении — позвонить тому, кто еще был способен не просрать моё доверие. Конечно, речь о Грознопером. Можно конечно и отцу было весточку подать, но в его бездействии и словах, что Брасс ждет меня для разговора снаружи, я видел определенный смысл. Дескать, если ты, сын мой, не сделаешь этого, сюда ворвутся боевики, тебя захватят, а нас прибьют. И в этом имелась определенная логика. Именно поэтому безопаснее всего было позвонить грифону.              — Макс? — удивленно клекотнул птицелев в динамик.       — Он самый. А что ты подумал? — хмыкнул я в ответ.       — Брасс сказала, мол, тебя схватили молодцы из ССР, и что ты скорее всего уже труп, — растерянность в голосе Грозноперого читалась настолько явно… Факт пропаганды определенно имел место быть.       — Угу, и по-твоему я звоню тебе с того света? Ха, да как бы не так. В общем, мне нужна Брасс.       — Зачем? — насторожился грифон.       — Для начала просто поговорить, а дальше посмотрим. Ну так где мне её искать? И где сейчас находишься ты?       — У Брасс свой загородный дом в Эвергрин-Хиллз на Второй улице, номер сорок семь. Тут дохрена вооруженного народа — телохранители, наш отряд в неполном составе и еще один в полном. Похоже, она боится. Кого или чего, не знаю, — сообщил птицелев.       — Понял. Выдвигаюсь. И никому ни слова. Ври всем, что хочешь, — я закончил вызов и убрал телефон в карман.              Пока я разговаривал, Амос времени даром не терял, подойдя к невзрачному на вид серому фургону и заняв место на заднем ряду сидений через откатывающуюся в сторону дверь на правом борту.              — Кристаллиец! — окликнул он меня.       — Это, что, твоя тачка?       — Зато не вызывает особых подозрений.              Я скептически оглядел машину — потеки ржавчины повсюду, прогнившие насквозь пороги, наверняка еще и крыша течёт в дождь. Словом, то еще корыто.              — Садись и поехали, — сказал фестрал, вдоволь понаблюдав за моим выражением шрамированной морды.              Ключ уже торчал из замка зажигания, оставалось только повернуть. И вот здесь меня ожидал сюрприз — двигатель завёлся неожидано легко, как будто в первый раз. Да и позднее во время езды несколько я подмечал легкость управления такой машиной.              — Она лишь внешне ржавая. Намеренно. За всем остальным я слежу. Не без помощи Ленни Клеверхуфа. Помнишь такого? — заговорил Амос, когда мы тащились в пробке по Брыклинскому мосту, продвигаясь слишком медленно вперед.       — Ленни? Я о нём уже несколько лет ничего не слышал. Как он там поживает-то хоть? — удивился я столь внезапной теме для разговора.       — По-прежнему содержит собственную автомастерскую. Бизнес пошел в гору после заключения контракта с семьёй Синдакко на обслуживание их автопарка.       — И тут они, — я чуть не плюнул в сердцах. – Куда ни пойдешь, они, сука, повсюду!       — Поэтому им удастся выжать местных из города. Шаг за шагом, квартал за кварталом, заведение за заведением, фирма за фирмой. Просто заключая контракты! — выпятил грудь фестрал.       — Угу, ты еще скажи, что они святые и спасут мир от всевозможного вселенского зла, которое может существовать, — скептически хмыкнул я, глядя перед собой.       — Мне об их планах никто не рассказывает. Слова о конкурентной и весьма успешной борьбе с остальными пятью мафиозными кланами — просто анализ действий Тодди Синдакко и его подчиненных, примерно половина из которых — местные. Перебежчики из других Семей, учуявшие не только ветер перемен, но и запах денег, что друг без друга не могут существовать, — убежденно заявил Амос.              Дальше развивать эту тему я не стал. Возникло отчётливое ощущение, будто жеребцу промыли мозги. Либо же таковы оказались последствия влияния той магии, после которой фестрал восстанавливался несколько лет. Похоже, сдвиг по фазе в его голове всё-таки произошел, и исправить такое уже было невозможно. Даже современная медицина, очевидно, не всесильна.       Источником затора оказались сломавшиеся светофоры на перекрестке Юниверсити Роуд и Брыклинского западного съезда с одноименного моста. Взамен вышедшей из строя технике регулировку движения поручили нескольким полицейским, довольно умело на первый взгляд разруливавшим транспортные потоки. В принципе, они справлялись не хуже светофора, поскольку заторы на мосту возникали и при их работе в том числе.       Миновав университетский кампус и границы города, я наконец-то получил возможность проверить ходовые характеристики фургона в деле. Разгонялся он, понятное дело, тяжеловато, но всё-таки не настолько медленно, как можно было бы подумать, взглянув на его внешний вид, абсолютно неухоженный и обветшалый. Максимальная скорость, которой мне удалось достигнуть на шоссе, составляла восемьдесят восемь километров в час. Тоже неплохо.       Вскоре показался поворот с трассы на второстепенную дорогу, ведущую к Эвергрин-Хиллз. Я гадал: пропустят или остановят? Даже за автоматом потянулся, готовясь в случае чего прорываться силой, но нет, признав мою малость обезображенную морду, охранники на въезде пропустили меня. В зеркало заднего вида я лицезрел, как двое жеребцов, которые только что рассматривали водителя ржавого фургона, что-то обсуждали меж собой. Наверно, гадали, что же такое случилось с мистером Голдом, владельцем дома по адресу «Эвергрин-Хиллз, Третья улица, дом номер восемнадцать». Да пускай, запретить это я им мог только разве что застрелив обоих.       Указанный Грозноперым дом оказался почти в самом конце. На первый взгляд, внешне он мало отличался от моего собственного. И как вообще Брасс умудрилась спрятать в нём два с лишним десятка вооруженных бойцов, готовых по первому же сигналу стереть в порошок любого, кто вторгнется в частные владения? Тесно же будет!              — В дом заходить не будем, — проронил Амос, когда я притормозил возле почтового ящика с нужным адресом. — Нас за пару секунд превратят в решето. Сигналь три раза и выходим. Пускай полюбуется на того, кого предала и на того, о ком забыла.       — Прежде, чем начнём, я тебе так скажу. Оправдываться за свой главный косяк перед тобой не вижу смысла, это будет выглядеть крайне глупо. Однако, виновен не я один. Брасс и прочие, придя к власти и занимаясь своими делами, о тебе тоже не вспомнили. Именно поэтому к ней у тебя тоже должен быть неприятный вопрос, — сказал я. — И это не считая присутствия здесь и сейчас собственной персоной, что наверняка станет для неё большим сюрпризом.       — Понял. Дави на клаксон уже! — скомандовал фестрал.              Я подчинился и трижды просигналил. Двигатель глушить не стал, хотя и понимал задним умом — шансы на успешный побег против двух десятков стволов равны абсолютному нулю, изрешетят и не спросят. И даже моя дискордова удача из такой передряги не вытащит. Взяв автомат, открыл дверь и вышел на улицу, обошел фургон и утвердился на задних ногах, взяв новообретенный АС-98М передними и прицелившись во входную дверь.       Меня сейчас наверняка рассматривали через все окна в доме, что выходили на дорогу. А может быть, и в оптические прицелы тоже. Не самое приятное ощущение. Однако открывать по мне огонь не торопились. Брасс, видимо, команду соответствующую им пока давать не стала. Интересно, почему? Уверилась в собственных словах, будто я труп? Или же совершенно напротив, была абсолютно уверена, что выкарабкаюсь? Как обычно, вопросов в разы больше, чем ответов. Ну же, покажись, сука, я задолбался тут стоять на задних ногах, ведь для пони подобная поза совершенно не характерна!              — Только не говорите мне, будто она там решила приодеться для простого выхода на улицу! — простонал я сквозь зубы, когда пауза начала растягивать уже до абсолютного неприличия, будто бы испытывая нервы на прочность. А вдруг ты не сдюжишь, Макс Голд, плюнешь, повернешься, сядешь в фургон и уедешь восвояси, несолоно хлебавши?              Простояв так еще пару минут, я почти уверился в том, что наша задумка провалилась с треском. Даже опускаться на все четыре ноги начал, но замер, услыхав звук открывшей двери. Лишь голову довернул в нужную сторону. На улицу вышла Брасс в тёмном лёгком пальто с прорезями для крыльев. И не было при ней оружия, ни холодного, ни огнестрельного. Выглядела она уставшей, если не больше — замученной. Тут я с ней волей неволей был согласен, у всех нас выдался длинный и крайне трудный день.              — Макс? — спросила она, спустившись с крыльца. Легкое дежавю охватило меня, когда я услышал своё имя с вопросительной интонацией вновь, во второй раз за последний час.              Позади меня в сторону откатилась в сторону боковая дверь. Спустя пару секунд рядом со мной встал Амос, равнодушно поглядывая на оторопевшую кобылу. Как я и предсказывал, она не ожидала прибытия НАСТОЛЬКО тяжелой артиллерии.              — Т-ты?! — Брасс запнулась, понимая, кого именно видит перед собой. И даже в такой ситуации не торопилась кричать, требуя пристрелить двух крайне опасных для неё жеребцов, одного из которых она предала, а второго забыла. Или только сделала вид, что забыла?