Как закалялась сталь?
— Ева не явилась и не подала нам знака. Мы не можем дать тебе сан Героя. Нам жаль, но тебе не суждено спасти мир.
— Самсон, с тобой всё хорошо? Ты не ранен? Или…
— Нет, нет, благодарю. Всё хорошо, правда.
— Неужели она не пришла?! И это ты называешь «хорошо»?! Окстись, мальчик мой! Теперь тебе не надо никуда идти, раз она не хочет тебя награждать!
Грусть? Страх? Удивление или разочарование? Самсон Конгос, инквизитор, только встретивший своё совершеннолетие, просто должен был испытать бурю эмоций. Первый инквизитор за всю историю, чей путь не был благословлён богиней, кто не получил обещания попасть в рай, — этот титул мгновенно разрушил всё его будущее, все его планы и всю жизнь. Но, несмотря на это, Самсон не испытывал ничего. Абсолютно ничего, никаких эмоций, лишь пустоту. Абсолютную, всепоглощающую пустоту, не оставляющую места ни для чего.
«Первый отверженный герой. Хах».
— Мои извинения, тётя Айлин.
— Ты ведь можешь получить сан старшего инквизитора и остаться. Нет нужды пытаться стать героем, Самсон!
«Отверженный… первый Отверженный Герой».
— Благодарю Вас за всё, тётя Айлин. Время идти.
— Если что… Ты всегда можешь вернуться… Ладно?
«Да будет так».
Несостоявшийся герой вышел молча. Он никогда не мог смотреть, как его приёмная мать, самый близкий ему человек, плачет.
— Самсон, ты готов? Я всё утро тебя жду!
Алевтина всегда буквально лучилась энергией и жизнерадостностью и даже сейчас не теряла присутствия духа. Неизменно красивая, добрая и закованная в сталь и кевлар с головы до ног, она улыбалась тепло и искренне, и тепло это могло заполнить даже пустоту в сердце инквизитора, а улыбка светилась ярче слепящего полуденного солнца.
— Да, я утрясал… проблемы с документами. Были приготовлены только геройские, на старшего инквизитора пришлось делать в спешке, а наша бюрократия не понимает и не принимает спешку, и вопрос затянулся сверх всякой видимой и невидимой нормы, ну, поэтому, сама пони…
— Сэм! Да какая разница! Ты же знаешь, что на деле никакой разницы нет! И уж тем более ничего такого, что помешало бы нам спасти мир! Ну же, давай!
С неразрушимым оптимизмом Аля просто проигнорировала проблему, которую не могла решить. Несмотря на то, что большинство её проблем решались очередью из пулемёта, она всегда была готова и к проблемам менее материальным.
— Кроме прав на постоянное бесплатное проживание на любом постоялом дворе, не являющемся собственностью Инквизиции… И вмешательств в дела Центрального Отдела… И…
— Сэм!
— Да, извини. Никакой разницы, — пусть и совсем слабо, но новоиспечённый старший инквизитор улыбнулся. Он просто не мог не улыбаться, когда эта девушка была рядом. — Не могу не спросить: ты в этом поедешь? Это же штурмовые латы… Где твоя роба?
— Пф! Зачем мне роба?! В нас же наверняка будут стрелять больше обычного! Нужна лучшая броня, что вообще существует в Мор Элин! — Аля похлопала по бронированной груди, словно показывая, что броня действительно лучшая. — Тем более её делали под меня, так что она всё равно больше ни на кого не налезет…
— Вернее, всем остальным жрицам она, наоборот, будет вели… Ай! — Чуть было не сказав глупость, Самсон справедливо получил леща и чуть не осел.
— Только в области груди будет велика, ясно?! Пф! — Несмотря на законные основания для гнева, жрица не стала больше злиться и удержала глупого парня. Она привыкла.
— Извини… А разве она не должна идти с экзоскелетом? Как ты будешь без него?
— Его мне не отдали, да и не нужен он мне. Экзоскелеты для девочек! — И Аля улыбнулась ещё раз, гордо выпятив грудь, внушительную даже под толстой кирасой. — Ну, мы долго ещё будем трепаться — или поедем? Ты точно всё взял, Сэм?
— Слишком важный вопрос, не могу ошибиться. Точно взял всё. Спасибо, что подождала.
Забросив рюкзак в багажник внедорожника, Самсон вскарабкался на пассажирское сиденье, зажав между ног свой «Штейр-Солотурн». Приятный холод любимого оружия придавал уверенности в себе и немного освещал будущее, такое туманное и тревожное. На побледневшее полное лицо Самсона медленно начал возвращаться привычный румянец. Он улыбнулся голубоглазому и златовласому красавчику в зеркале, и красавчик улыбнулся ему в ответ.
Дизельный двигатель рычал, ворчал и фыркал, тщетно пытаясь перебить аромат леса и таща тяжёлый внедорожник по грунтовой дороге. Шум, однако, совсем не мешал ездокам, давно привыкшим к шумоизоляции — её отсутствию — на военной технике. Да и сам факт, что сбережений всего двух инквизиторов и одной жрицы хватило на такую покупку, не позволял жаловаться. Певчие птицы всех сортов и расцветок, гордость Мор Элин, нестройным хором пытались соревноваться с двигателем в громкости, и им вторил не менее громкий и сочный ансамбль мириад насекомых, чьё стрекотание, наполненное радостью от прошедшей зимы, могло затмить даже гул армейского внедорожника.
— Видишь, Сэм? Весь мир словно проснулся! — щурясь от яркого солнца, Алевтина беззаботно отпустила руль и раскинула руки, словно пытаясь обнять этот самый мир. — Уверена, это добрый знак! Это
не может не быть добрым знаком, верно?
— Да, Аля. Ты точно права. — Несмотря на меланхоличный нрав и однозначно худшее утро в жизни, Самсон не мог грустить вечно. У него была цель — чёткая, конкретная, осязаемая, — и он не мог позволить унынию помешать ему. — Если я забуксую на самом старте, если позволю себе обменять движение на грусть, то точно никуда не доеду.
— Верно! Если у тебя не получается сделать так, как хотел изначально, то сделай иначе! Кто же, если не ты?
Аля, как и всегда, оказалась права.
Первые выстрелы донеслись издалека редкими и нестройными хлопками, всполошив птиц, но затем, словно лавина в вилленских горах, переросли в настоящую канонаду.
— О, Ева… Марк же обещал, что до пальбы не дойдёт! Аля, быстрее! Пришпорь всех коней!
— Не надо так переживать, Сэм. Он может за себя постоять! Но прибавить и правда стоит… — И, взревев и подняв столбы пыли, джип понёсся по грунтовой дороге с недюжинной прытью, словно переняв беспокойство владельцев.
Выстрелы стихли резко, словно кто-то дёрнул рубильник, ровно к тому моменту, как покрытый пылью по самую крышу внедорожник остановился у ворот роскошного особняка. Отверженный Герой со жрицей не были первыми гостями — у подъезда к дому стояли несколько армейских грузовиков, водители которых лениво курили у ворот во главе с невысоким полным офицером преклонного возраста. Увидев гостей, он счастливо улыбнулся, растопырив густые усы, словно дедушка, увидевший любимых внуков.
— Самсон! Алевтина! Как и всегда, очень приятно вас видеть! Не хочу огорчать, но вечеринка кончилась. — Он сощурился с лёгким укором и затянулся. — Я думал, что Инквизиция дала нам только Марка.
— Что у вас случилось?! Марк! Марк в порядке?! Ох, зря я не поехал с ним… — Самсон был готов поддержать друга в любом бою, однако после его окончания был бессилен, и бессилие молодой инквизитор ненавидел больше всего на свете.
— Конечно он в порядке! Ха-ха, что же ему сделается! Не переживайте Вы так, он скоро будет, — старик ободряюще похлопал парня по плечу. — Кстати, поздравляю с совершеннолетием, Герой Самсон! Наконец-то среди этой бесполезной братии появился хоть один человек, достойный Вознесения!
Самсон замер, померк. Место боязни за друга опять заняла горечь от потерянной надежды стать настоящим Героем, и горечь эта была готова раздавить инквизитора при первой же возможности.
— Офицер Жюль, — девушка вышла вперёд, заслонив Самсона собой. — Сэм решил принять сан старшего инквизитора, а не титул Героя.
— Правда? Ну и правильно. — Ничуть не смутившись, старый вояка опять улыбнулся и затянулся с довольным видом, напоминая кота. — И правильно! А то этих Героев сейчас хоть пруд пруди, а толкового инквизитора днём с огнём не сыщешь!
Гулко открылись огромные ворота, и из них, шипя сервоприводами потасканного экзоскелета, вышел закованный в броню мужчина с болтающимся на ремне «Винчестером». Левой рукой он без всяких проблем волочил по земле три связанные фигуры, а правой мял сигарету. Подойдя к грузовикам, он бросил лежать обездвиженных людей, поднял забрало и с видимым удовольствием закурил. Вслед за ним неторопливо вышли остальные солдаты Союза и Марк Уэльский — высокий и статный инквизитор.
— Джек, ну рассказывай! Как у вас там дела? Кого ты мне принёс? Неужто Анджея?
— Анджей мёртв. Старший и телохранители тоже. Прислугу сейчас шмонают, это уже без меня. Живыми взяли женщин и младшего, — на спокойном, бесстрастном лице штурмовика не промелькнуло ни одной эмоции. Кажется, его не интересовало ничего, кроме табака.
Джек Джексон, мгновенно получивший кличку «Джей-Джей», был правой рукой прибывшего из Энорма Марэ офицера Жюля Ампера. Получив в управление присланную Союзом Мор Элин, Мегали Эримоса и Энорма Марэ — всех противостоящих Вилленмахту держав — жалкую армию, он в кратчайшие сроки переоборудовал здание тюрьмы и развернул полноценную борьбу против всех, кто претендовал на звание бандита или шпиона Виллена. Фактически лично управляя всеми войсками на островах, он никогда не занимался бумажной работой, оставляя отчётность на Жюля, и сам командовал бойцами во всех важных операциях. Его экзоскелет Платинового Века, переживший тысячу ремонтов и сотню владельцев, уже давно не сохранил ни одной оригинальной детали, став, по сути, огромной и крайне неудобной грудой стали с парой моторов, но по-прежнему обеспечивал владельцу беспрецедентный уровень защиты. Сталь на груди, сталь на животе, на плечах — и стальная юбка до колен, надёжно защищающая бёдра и пах.
— Марк! Хвала Еве, ты жив! — Самсон сгрёб друга в охапку, повис на нём и с облегчением вздохнул. — Как я переживал! Ну, в смысле, мы пере…
— Идиот! — одной увесистой оплеухой Алевтина чуть не сбила Марка с ног. — Ты же божился, что всё будет без единого выстрела! А если бы тебя подстрелили?! Оставил нас, полез в пекло! Да как тебе не стыдно только!
— Аха… ну, я чутка ошибся в прогнозах, не без этого. — Старший инквизитор Марк Уэльский неловко засмеялся и почесал макушку. — Но я просто не мог забрать вас в день рождения Самсона. Благословение Евы куда важнее, чем парочка вилленмахтовских шпионов!
Он всегда был таким — беззаботным и недальновидным, всегда ставил друзей выше себя. Когда отголоски Мировой Войны докатились до островов Мор Элин, он отказался от мечты принять сан Героя, отправиться в странствие и посвятил жизнь защите своего дома, став лучшим из молодых инквизиторов. И как только совсем ещё молодой Самсон рассказал ему о своей мечте, Марк поклялся сам себе, что защитит и её, и юного друга. В том числе и от его же мечты.
— В любом случае, я тоже рад тебя видеть, Аля. — Взрослый инквизитор обнимать девушку не стал, хотя был одним из немногих, кто мог пережить её объятия в полную силу. — Я думаю, я почти закончил. Подождите ещё пару минут, и мы поедем. Сразу в Эн Тусиг, в порт!
Офицер Жюль с нескрываемой радостью следил за воссоединением друзей и искренне засмеялся, когда Марк получил от Алевтины по куполу.
— Марк, забейте на бумажную работу, я заполню всё за Вас, езжайте с друзьями! Юность дана один раз, и потратьте её с пользой. — Офицер аккуратно потушил сигарету и положил окурок в карман. — Эх, жалко, конечно, что Анджея живым не взяли! Но я тебя не виню, Джек… Я знаю, что он за фрукт был.
— Мне повезло, что я жив. И сын у него был не хуже. Броня едва выдержала. Нужен капитальный ремонт. — Джей-Джея, казалось, это совсем не волновало. Он запустил окурок в траву и опять закурил.
— Я рад! Но эти… Дочь, жена и младший сын, верно? — Жюль поморщился. — Бесполезные, но опасные.
— Устранить?
Самсон, почти уже забравшийся в машину, замер.
— Нет, нет, что ты! Я никогда не попрошу подчинённого о таком… Стрелять в безоружного связанного человека! — Жюль искренне обиделся на такой вопрос. А потом достал из кобуры пистолет. — Я сам.
И прострелил голову Андрею Айко.
Прежде чем Самсон смог понять, что именно делает, его кулак уже попал в толстое и усатое лицо старшего офицера. Удар, резкий, словно раскат грома, сбил Жюля с ног и отбросил почти на целый метр. Прогремел выстрел, и пуля, предназначенная Ае Айко, вонзилась в землю вплотную с её головой. Залязгали затворы, и в следующую же секунду в лицо парню смотрел десяток стволов.
Джей-Джей зевнул и лениво затянулся.
— Аха-ха! Ну и удар! Право, я ничуть не ошибался в Ваших способностях! — Даже не пытаясь подняться, офицер громко рассмеялся. — Но, боюсь, Вы путаете полномочия Инквизиции и армии.
Самсона трясло. Он пытался открыть рот и высказать толстяку всё, что думает о сложившейся ситуации, но говорить он просто не мог, слова застряли в глотке, не позволяя даже дышать.
— Это же безумие! — ничуть не испугавшись кучи солдат, Аля резво выхватила из машины свой пулемёт и взвела затвор, готовая в любой момент вступить в бой даже с армией Элин. — Что вы творите?! Опустите оружие!
— Забавно слышать это от Вас, Алевтина. — Жюль неспешно поднялся и вытер кровь с лица. — Вы же сами целитесь в меня прямо сейчас.
— И буду, пока Вы и Ваши люди не уберут оружие, — жрица была непреклонна.
— Думаете, сдюжите? Вы всего одна. — Несмотря на атмосферу, накалившуюся до предела, офицер совсем не изменился в лице и продолжал улыбаться. — Не надо переоценивать себя, Алевтина.
— О, да меня одной будет даже много… — Аля ухмыльнулась так широко и самонадеянно, это было видно даже через опущенное забрало. — Хотите проверить, хватит ли скорострельности «Виккерса»? За секунду он выпускает семнадцать пуль, офицер. Вы хотите проверить, достаточно этого или нет?
Воздух замер, заискрился, раскалился до предела. В кромешной тишине не было слышно ничего, кроме тяжёлых ударов сердец.
— Жюль, Аля! — с большим опозданием Марк пришёл в себя. — Да что же вы творите! Сейчас Вилленмахт только и ждёт, как мы сцепимся друг с другом, а вы… нет, мы идём у него на поводу!
— Хорошье замечанье, старший инквизитар. — Жюль, несмотря на всё своё хладнокровие, начинал нервничать. — Паэтаму ми сейчас опустим оружье, лигко и проста, верна?
— Вы… Вы просто убили его… — Самсон очень медленно, не в силах унять дрожь, поднял взгляд. — Просто убили! Без суда и следствия! И Вы говорите… говорите опустить оружие?!
Взгляд его горел огнём — яростным, обжигающим, буйным. Лишь увидев его, солдаты отшатнулись, вцепившись в свои «Штейры» с удвоенной силой. Медленно, рефлекторно, полностью игнорируя направленное на него оружие, герой потянулся к кобуре, заставив солдат отшатнуться ещё сильнее.
— А што Ви… кхм!.. что Вы предлагаете, Самсон? Это террористы, и они всё равно оказались бы в петле. Сейчас или позже — никакой разницы. — Жюль пришёл в себя, и его благодушие начало пропадать. — Вы просто превышаете свои полномочия, Герой.
— Ну уж нет, — голос Самсона, высокий и звонкий, как колокольчик, налился свинцом. — Я
не превышаю свои полномочия. Я — старший инквизитор, а не Герой, и это как раз и есть мои полномочия! Я
могу вмешаться и потребовать справедливого суда!
— Справедливого суда, говорите… Это вас устроит? — Офицер поник, постарел лет на пять. — Ребята, расслабьтесь. Видите, мы договорились! Алевтина, можете опустить пулемёт.
Медленно, с опаской и неохотой, «Штейры» отвели взгляды своих единственных глаз с юноши. Аля, удостоверившись, что никто не целится ни в неё, ни в Самсона, повесила пулемёт на плечо.
— Знаете, Самсон, — Жюль достал платок, вытер окровавленное лицо и грустно улыбнулся, — Герой бы получился из Вас куда лучше.
Джей-Джей докурил, раздавил окурок и лениво опустил забрало шлема.
— Пакуем их, Джек.
И в следующий же миг стальная перчатка прилетела Самсону в голову.
И мир померк.
Жёстко, холодно, неудобно. Самсон начал ворочаться, попытался лечь поудобнее, но мгновенно потерпел фиаско и упал, встретившись лицом с каменным полом. И проснулся.
— О-о-ох… каналья… — Даже не пытаясь встать, парень обхватил голову руками и зашипел. Тупая боль пульсировала, разрывала череп на части.
«Вот же мерзавец! Как глупо было надеяться на их порядочность!»
Аккуратно отпустив голову, инквизитор осмотрелся. Тёмная тесная камера. Узкое окошко под самым потолком, закрытое решёткой, нары и отвратительно пахнущий нужник. Крупная решётчатая дверь с редкими толстыми прутьями. Многочисленные голоса, долетающие со двора, и звуки шагов из коридора.
«Однозначно, это тюрьма. Буду считать, мне повезло, что меня не убили прямо там, на месте!»
Парень встал и аккуратно осмотрел себя. Ни оружия, ни брони ему ожидаемо не оставили, но и никаких травм, кроме возможного сотрясения мозга, не было.
«Хорошо ещё, что хоть ватник не отняли. Как только выберусь, поменяюсь с ними местами! На этот раз Союз зашёл слишком далеко!»
Шум из окошка начинал нарастать.
— Эй, ты! Инквизитор, ты проснулся наконец? Отвечай!
Шёпот, но при этом резкий и неприятный, словно скрежет по стеклу. Голос знакомый, но настолько отдалённо, что и вспомнить невозможно.
— Ну же! У нас нет времени! Хватит спать!
— Эм-м… А… Да, да! Проснулся, а ты… эм… кто? — Самсон подошёл к двери и попытался просунуть голову между прутьев. Не вышло.
— Тихо ты! Услышат!
— Эм… Извини… — сконфузившись, парень перешёл на шёпот и перестал штурмовать дверь головой. — Но знаешь, ты даже шепчешь очень громко, так что нас наверняка уже услышали, так что… может… представишься?
— Нет времени! — голос был однозначно женским и однозначно злым. — Я сваливаю прямо сейчас. Ты меня спас, так что сейчас моя очередь. Ну же, ты со мной или нет?
— Сваливаешь? Как? Ты имеешь в виду насилие? Разве сегодня его было… недостаточно? Я уверен, что просто поговорю с Жюлем и он меня отпустит. Ага, точно отпустит.
Из соседней камеры послышались чёткий звук удара по двери и сдавленное шипение сразу же за ним. И медленный вздох.
— Да блядь… Идиот…
Закончив биться о дверь, безымянная соседка вздохнула ещё раз. Шум с улицы стал ещё сильнее, перерос в гул.
— Погляди в окно, инквизитор! И посмотри, как они тебя отпустят!
«И в самом деле… что они так шумят?»
Встав на нары, Самсон подтянулся и заглянул в узенькое окошко. Из него почти ничего не было видно, но и имеющегося обзора герою оказалось более чем достаточно.
Просторный внутренний двор. Здание тюрьмы, обхватившей его со всех сторон. Десятки таких же маленьких окошек, направленных внутрь, большие окна лишь на верхнем этаже. Широкие двери в тюремный блок и лестница в подвал.
И внушительная виселица в самом центре.
Заключённые орали, просовывая руки в щели между решётками, выли и гоготали, издавая поистине инфернальный гул, словно радовались тому, что к постаменту ведут связанных пожилую беловолосую женщину и высокого молодого мужчину. Она плакала и не сопротивлялась, он кричал и плакал, но справиться с тремя охранниками не мог.
«Нет».
Самсон прожил почти всю жизнь при оккупации островов войсками Мор Элин с материка и всегда относился к подобному максимально терпимо, насколько мог. Всегда понимал, что для борьбы с сильным врагом нужно объединить все силы, какие только есть, и контролировать безопасность даже ценой свободы и с помощью жестоких мер.
Но только сейчас инквизитор, занимавшийся почти только тренировками и патрулями, узнал, насколько на самом деле бывает жестока большая политика.
— Марк! МАРК!!!
Кричал ли он ещё что-то? Бился ли он о решетку, изрыгая проклятья, или сразу сполз на пол в слепом забытье? Билось его сознание в агонии — или сразу же отключилось, не выдержав зрелища смерти лучшего друга? Самсон не помнил.
— ЭТОГО ТЫ ЖДАЛ, ИНКВИЗИТОР?!
Лишь громкий и истеричный крик, с лёгкостью перекрывший весь вой двора, уцепился за остатки его сознания и пробудил его, дал сил на краткий, вымученный, беззвучный ответ. Крохотное движение губ, неслышное даже самому Самсону.
— Давай.
Но она услышала. И сразу ответила резким скрежетом напильника по решётке.
Сколько времени она самозабвенно пилила дверь, прежде чем к ней подбежала пара охранников? Как долго длилась нездоровая возня у двери? Вечность стала мгновеньем, а мгновенья обернулись вечностью. Лишь прогремевшие рядом выстрелы вернули Самсону ощущение времени и привели его в чувство. Но не совсем — они разбудили не юного Героя, а лучшего из молодых инквизиторов.
Действуя исключительно на рефлексах, Отверженный Герой Самсон Конгос подлетел к двери и обеими руками схватил за шею охранника, стоящего по другую сторону. Герой, наполненный идеалистическими мечтами, умирал, и на его месте рождался старший инквизитор. Герой бы колебался каждый раз, когда цель переставала оправдывать средства. Но не инквизитор. Герой бы искал варианты, а инквизитор — действовал.
«Земля».
Позвоночник человека, всю свою жизнь охранявшего мирный народ Мор Элин от бандитов и террористов, захрустел и смялся под напором ставших такими сильными пальцев. Его пистолет сделал ещё пару выстрелов и затих, выпал из холодеющей руки и лязгнул о камень пола.
Щёлкнул замок, затем ещё раз, и дверь распахнулась.
Высокая — ростом почти с самого Самсона — и крайне худая девушка с невероятно длинными, почти белыми волосами. Очень злая и очень окровавленная.
— Это и был твой план? Тебе стоило меня предупредить. Ты цела? — На переживания больше не было времени.
— Да, да… Всё в порядке. Спасибо.
— У тебя есть секунд двадцать, прежде чем сюда сбежится вся охрана крыла. Что дальше?
Нет времени горевать. Нужно найти Алю, сейчас же, и бежать. Неважно, сколько охранников погибнет, — Самсон уже начал платить за свои идеалы и не собирался поворачивать назад.
— Это универсальный ключ для этого блока. — Зажав окровавленный живот левой рукой, девушка подобрала пистолет и сунула за пазуху, а затем принялась открывать все камеры, одну за другой. — Не так много, так что придётся раздобыть соседние.
Инквизитор подобрал массивный «Штейр-Хан», переложил обоймы в карманы ватника и повесил на пояс короткий меч, заменявший охране дубинки со времён перевода Джека Джексона.
— Ты знаешь, где Аля? — Заключённые бандиты высыпали из камер, но ни у кого не хватило глупости попытаться отнять оружие у своих освободителей. Все видели, что произошло во дворе, и почти все предпочли сражаться, а не ждать своего часа на виселице.
— Она следующая на очереди в петлю. Я видела, как нас тащат сюда, а их с мамой — во двор.
Самсон хотел пособолезновать, но времени уже не было.
Тяжёлая дверь, разделяющая блоки тюрьмы, распахнулась, и первый вбежавший охранник, тяжелобронированный щитовик, не выдержал и одного укола коротким мечом в шею. Самсон, едва успевший прижаться к стене, подхватил падающее тело и отшвырнул в сторону, к сгрудившимся близ него заключённым, где они сразу же стащили с него щит, меч и выдрали из руки пистолет. Длинноволосая девушка, вставшая у противоположного края коридора, мгновенно прострелила голову следующему за щитовиком охраннику, как только он лишился защиты товарища, и ударом ноги выбила пистолет из его рук, запустив оружие прямо к бандитам.
— Получайте, мусора поганые! — раздался первый же боевой клич, и завязалась хаотичная перестрелка.
— Вперёд, пока их не стало больше! — Бледнеющая на глазах девушка схватила плечо зэка, подобравшего щит, и вытолкнула его в дверной проём. — Ну же!
Кровь продолжала литься из её живота, но её это не волновало. Взяв командование на себя, не иначе как чудом она повела свою маленькую армию в бой и чудом же выбила врагов из соседнего блока. Заплывающие жиром охранники, не сделавшие ни одного выстрела со времён получения лицензии, не справились с толпой разъярённых бандитов, мародёрствовавших на островах с самого начала Мировой Войны и регулярно набиравшихся злости на каторге.
Подобрав ключи от камер, зэки освобождали товарищей, хватали оружие и растекались по зданию тюрьмы, как лавина, сокрушая растерянную охрану.
— Они перестали вешать людей, как услышали выстрелы? Ты можешь идти? — Самсон судорожно вздохнул и вогнал свежую обойму. Его пугало вовсе не то, что он убил нескольких невинных людей, а то, что руки у него совсем не дрожали.
— Если вешает Джек, то нет. И да, могу. — Девушка с трудом перезарядила пистолет и судорожно вздохнула. Несмотря на пулевое ранение в живот, она держалась так, словно с ней ничего не произошло, и лишь смертельная бледность выдавала тяжёлую рану.
— О, Ева… Тогда побежали во двор! — Даже не удостоверившись, что его боевая подруга собирается идти с ним, Самсон схватил её за руку и потащил за собой. Он примерно понимал план тюрьмы и знал, что один из выходов во двор совсем рядом.
И они побежали.
— Я так и не спросил, как тебя зовут!
— Я думала… сам догадаешься… — Её дыхание становилось всё тяжелее, а лицо кривилось от боли. — Дочь Айко, Ая.
«Земля!»
После первого же удара ворота распахнулись и слетели с петель. Самсон рисковал, вламываясь во двор так дерзко и открыто, но иного плана у него просто не было, как и времени его придумать.
И риск оправдал себя: трепыхавшиеся на виселице люди были ещё живы.
«Вода!»
Вскинув пистолет, инквизитор с поразительной точностью увидел,
как именно полетит каждая выпущенная им пуля, и двумя меткими выстрелами перебил обе верёвки. Ближайший палач, встревоженный выстрелами и своим бездействием во время мятежа, вскинул пистолет, но выстрелить не успел — пули Дочери Айко нашли его быстрее.
«Огонь!»
Совсем слабый огненный шар, неспособный никому навредить, но создавший достаточно дыма, чтобы скрыть ворота и помост виселицы.
«Воздух!»
Не тратя времени на размышления об оставшейся мане и сковавшем мышцы оверкасте, Самсон убрал пистолет и перемахнул расстояние, разделявшее его и лежащих людей, сгрёб их в охапку и перекатился на противоположную сторону помоста, использовав его как укрытие. Не останавливаясь и не прекращая поток маны, мощным ударом ветра отбросил второго палача, сбив его с ног. Прогремела ещё пара выстрелов, прибивших несчастного к земле, и на мгновение всё стихло.
Но лишь на мгновение. Выстрелы грохотали, кажется, отовсюду — только начавшийся мятеж уже захлёбывался, и стрельба продолжалась близ холла, откуда и пришли Самсон с Аей.
Воспользовавшись передышкой, Дочь Айко перебежала к Самсону, хромая на обе ноги, и шумно упала рядом — от былой её грациозности не осталось и следа.
— Аля, не двигайся! — Инквизитор достал меч и предельно быстро и аккуратно, не успев даже удивиться своей точности, разрезал петлю, а затем и верёвки на руках и ногах.
Лишившись удавки, полумёртвая уже жрица закашлялась и с шумом втянула воздух. Вытерла слёзы с глаз и истерично вцепилась в Самсона, прижавшись к нему в беззвучном крике, не в силах справиться с ужасом от почти наступившей смерти.
— Я, конечно, рада за ваше воссоединение, но вы ничего не забыли? — Дочь Айко выдрала меч из рук парня и срезала путы и петлю со второго висельника, пожилого мужчины лет шестидесяти. Предельно быстро придя в себя, он сел и неожиданно галантно, как для зэка, улыбнулся Ае.
— Благодарю, юная госпожа. Было бы чрезвычайно обидно умереть вот так.
Невысокий, загорелый, худощавый и жилистый, своей улыбкой и спокойным лицом он совсем не походил ни на кого из виденных ранее арестантов — наоборот, претендовал скорее на аристократа или как минимум дворецкого.
— Сэм, прости меня! Я совсем ничего не смогла сделать! Не успела я заметить, что он ударил тебя, как…
— Тихо, тихо, — парень буквально зажал рот жрице и улыбнулся. — Неважно. Не имеет значения. Важно только то, что мы вместе, верно?
— Верно! — девушка улыбнулась так, как умела улыбаться только она. Настолько ярко и искренне, что одна эта улыбка заставила Самсона поверить: теперь все невзгоды позади и ничто не помешает им с Алей выбраться и решить все проблемы. — Мы вместе, и всё будет хорошо!
В следующее же мгновение голова жрицы взорвалась.
Затвор «Винчерстера» лязгнул, выплёвывая стреляную гильзу и досылая свежий патрон.
— Опять! Нужно! Делать! Всё! Самому! — Джек Джексон, самый опасный и жестокий человек в Мор Элин, навис над героями. Его экзоскелет, лишённый части сервоприводов, почти не издавал шума и не выдал его, забравшегося на помост.
— Аля…
Прежде чем кто-либо смог осознать происходящее, старик выбросил вперёд обе руки и мощным потоком воздуха сдул штурмовика, отбросив бронированную тушу метров на пять.
«Нет, нет».
— Бежим!
«Это просто сон».
Сгребя Самсона в охапку, мужчина стремглав бросился к ступеням в подвал.
«Этого не может быть».
— Быстрее, госпожа!
«Нет!»
В один рывок преодолев расстояние до подвала с Самсоном в руках, старик поторопил Аю, с трудом переставлявшую ноги и безнадёжно отставшую.
«За что?! Почему?!»
— Ну же! Быстрее! — зэк выдрал у инквизитора пистолет и выстрелом сбил замок.
«За что, Ева?!»
— Сейчас! — Даже при всей своей былой прыти Ая не могла соперничать с магом воздуха, когда ей совсем не хватало сил и крови даже для создания простейшего ветра.
Неудивительно, что она не успела.
Двадцатиграммовая пуля влетела в спину и отправила девушку в полёт. Она сбила с ног старого мага и инквизитора, и они втроём покатились кубарем вниз, в подвал.
— Соберитесь, юный господин! — старик поднял Самсона и тщательно встряхнул. — Мы уже не вернём их!
Ая Айко распахнула рот в беззвучном крике и в агонии царапала ногтями каменный пол, одними глазами моля Самсона о быстрой смерти.
— Нет времени убиваться! — Дед был предельно спокоен, и лёгкая дрожь в руках выдавала ничуть не волнение, а оверкаст. — Нам остаётся только отомстить!
Впервые с момента побега из глаз девушки, так и не достигшей совершеннолетия, полились слёзы. О чём она плакала? О вселенской несправедливости, возложившей её жизнь на алтарь свободы неудавшегося Героя? О том, что за всю свою недолгую жизнь она так и не познала настоящего счастья?
— Соберитесь, юный господин! — мужчина говорил спокойно и уверенно, полностью игнорируя всё, кроме парня в своих руках. — Сейчас он придёт сюда, и мы убьём его.
Или, в конце концов, просто от боли?
— Да. Убьём его.
Освещение в подвале, кажется, не включали уже несколько лет. Раньше его использовали для хранения спортинвентаря, позволяя заключённым заниматься во дворе, однако Джей-Джей заменил спорт лесоповалом, а двор занял показательными казнями. Спускаясь по ступеням вниз, он со стыдом осознал, что не помнит даже, где находится выключатель. Однако ему и в голову не пришло отправить вперёд кого-либо из охранников: они всей толпой смогли только ранить одну девчонку и просто погибли бы так же, как и остальные.
А Джек не считал своих людей за пушечное мясо.
Спустившись на последнюю ступень, штурмовик включил фонарик, зарядил в магазин пару патронов и спокойно шагнул во тьму. Если они хотят поиграть и попрятаться, он поиграет и поищет.
Несмотря на то, что Мировая Война дала мощный толчок развитию технологий огнестрельного оружия, ни одна экономика мира, помимо вилленмахтовской, не смогла справиться с патронным голодом. Всё чаще и чаще опытные маги предпочитали холодное оружие для боёв в тесном пространстве, полагаясь на свою скорость и восприятие. Маги воды со временем освоили искусство отражения пуль мечом, сделав эффективным исключительно скорострельное оружие, столь дорогое в использовании. Неудивительно, что все Герои, получившие благословение богини Евы, учились и фехтованию, сильно снижая свою зависимость от неадекватно дорогих боеприпасов.
И ничего удивительного, что один из самых талантливых инквизиторов, так и не ставший Вознесённым Героем, знал, за какую сторону нужно держать меч.
На удар Джек среагировал мгновенно — однако свои рефлексы он нарабатывал, будучи простым штурмовиком, не облачённым в непробиваемую броню, и принял лезвие меча, летевшее ему в шлем, на карабин. Конечно, он понимал, что его массивное забрало способно выдержать и не такой удар, и ему не было нужды лишаться любимого оружия, но осознал он этот факт гораздо позднее.
— Сука!
Невероятно прочная броня, однако, не была прочной везде. В тех местах, где нельзя было расположить толстую стальную пластину, приходилось довольствоваться сомнительной свежести кевларом или даже кожей.
Выпустив из рук сломанный «Винчестер», Джей-Джей прописал Самсону джеб левой, а правой выхватил «Штейр-Хан» из кобуры. Пустить пистолет в дело, однако, ему не удалось — пуля, прилетевшая из-за груды инвентаря, попала ему точно в правую кисть.
Неудивительно, что при технологическом несовершенстве экзоскелета Джек отчаялся изготовить перчатки одновременно прочные и достаточно удобные для пользования карабином со скобой Генри. И только сейчас эта оплошность стоила ему кисти — восьмиграммовая пуля вошла в ребро ладони и разметала пальцы штурмовика по всему подвалу.
— Говна кусок!
Самсон, мгновенно опомнившийся от лёгкого выпада, быстрым ударом рассёк фонарь на бронированной груди и точным уколом вогнал меч в левую подмышечную впадину, пробив тонкий слой кевлара. На пол вновь погрузившегося во тьму подвала брызнула струя крови.
— Почему бы тебе просто не сдохнуть, Джек?!
— Завались! — И штурмовик, невзирая на боль, чудовищным ударом шлема в голову отправил Самсона в нокаут. — Вернусь и добью тебя, не скучай.
Резко развернувшись, Джексон бросился в сторону стрелявшего. Он не видел ни зги в темноте, однако противника с одним лишь пистолетом мог запинать ногами и вслепую. И хотел, очень хотел.
Рефлексы Джека никогда не подводили его, однако за годы, проведённые в экзоскелете, он слишком привык к своей непобедимости и избыточно уверовал в прочность брони. Потеря работоспособности обеих рук не научила его, что для того, чтобы пустить кровь,
пробивать его сталь вовсе не обязательно. И, пробежав всего десяток метров, Джек поскользнулся на рассыпанных на полу патронах, прикрытых комками многолетней пыли.
Его стальная юбка задралась лишь на миг, но и этого мига было достаточно, чтобы пуля нашла путь до паха штурмовика.
— А-А-А-А-А-А!!!
Первый раз в жизни Джек «Джей-Джей» Джексон кричал от боли. Не кричал даже — орал, выл, ревел так, что любому льву в Мегали Эримосе стало бы стыдно. Боль от потери текстикул не шла ни в какое сравнение с тем, что он когда-либо переживал раньше, и ничего удивительного, что он потерял самообладание и не заметил нависшей над ним тёмной фигуры.
Фигуры худощавого старика, волочащего за собой гриф штанги с кучей насаженных с одной стороны блинов.
— Фух… Земля!
Штанга взвилась в воздух и обрушилась на колено штурмовика, раздавив его, словно тухлое яйцо.
— И ещё… Земля!
Штанга взвилась опять и размозжила второе колено, лишив несчастного любой возможности двигаться.
Он подошёл совсем близко, так, чтобы изуродованный штурмовик не мог дотянуться до него правой рукой, и нагнулся совсем низко, почти прижавшись морщинистым лицом к забралу шлема.
— Передавай чертям в аду, чтобы пока не грели сковороду для старины Иеремии, Джек.
И он улыбнулся.
И улыбка эта была более жуткой, чем вся боль, что Джек «Джей-Джей» Джексон испытывал за свою жизнь, вместе взятая.
Треск сверчков — громкий, дикий, почти что истеричный. Все птицы уже давно спали, но сверчки пели громче и громче, словно радуясь своей монополии на музыкальном поприще, и лишь треск костра вторил им.
— Куда двинетесь дальше, юный господин? Не уверен, что Жюль успел занести Вас в списки, так что новость о Вашем предательстве несколько задержится, — слегка хрипловатый голос, тихий и спокойный, словно они отдыхали на пикнике.
Самсон не отвечал. Не потому что не хотел общаться с этим стариком, спасшим его жизнь, а просто не знал, что ответить.
Он хотел плакать, но слёз не было.
— Куда бы мы ни пошли, нам нужно купить патронов и одежду. — Старик зябко поёжился и почти что сунул искалеченные кисти в огонь. — Весна на островах Элин удивительно холодная!
Даже не глядя на него, Самсон видел, что указательные пальцы старого бандита были отрублены.
«Слёзы — это роскошь. У меня нет на них права».
— Если составите старому Иеремии компанию, я могу проводить Вас до Мор Байла. У меня полно хороших знакомых в городе, способных помочь с любой… щекотливой ситуацией.
Иеремия встал и аккуратно отряхнул арестантскую робу.
— Куда Вы направитесь, юный господин? Какие у Вас планы?
— Я… Я прекращу войну… и спасу мир, Иеремия. Я спасу мир.
***
«Штейр-Солотурн» — пистолет-пулемёт Золотого Века. При простой конструкции использует один из самых мощных пистолетных патронов, что позволило ему частично заменить автоматы. Активно используется во всём Мор Элин вкупе с пистолетом «Штейр-Хан» под тот же патрон; на остальной Терре Магна не снискал популярности из-за дороговизны, низкой технологичности и тяжести. Окно приёмника магазина расположено слева, а не снизу, что делает пистолет-пулемёт удобней при стрельбе из окопов.
«Виккерс» Номер 2 Модель 1 — авиационный пулемёт Золотого Века элинской конструкции, приспособленный для использования пехотой. Отличается избыточно высоким темпом огня — 1000 в/м, что делает его почти бесполезным в условиях дефицита боеприпасов. Несмотря на то, что он классифицируется как «единый», вести огонь с рук практически невозможно из-за темпа огня и, следовательно, огромной отдачи; используется только в роли станкового.
Мировая Война — всемирное бедствие, начавшееся в 2479 году по Темпусу с нападения Королевства Вилленмахт на Королевства Мегали Эримоса и Энорма Марэ. Несмотря на продолжительность и почти полную безрезультатность, боевые действия, затронувшие весь мир, не стихают и по сей день. В сочетании с отравлением мира Телосами и изливаемым им гноем (здесь и далее «
Скверна») катастрофические последствия конфликта упорно ведут человечество к концу и забвению.
Самсон Конгос
Пол — мужской
Рост — 178 см
Масса — 78 кг
Возраст — совершеннолетний
Место рождения — острова Мор Элин
Род деятельности — шпион Вилленмахта, террорист
Особые приметы — голубые глаза, золотые волосы
Был подающим надежды инквизитором, но поддался пропаганде дьявольского королевства и пал во тьму. Богиня Ева, увидев это, отказалась благословлять и возносить предателя. Мать умерла от болезни, когда террорист был ребёнком, после чего он воспитывался в приюте при Центральном Храме Евы в Син Уэльсе. Местоположение отца неизвестно.
ВНИМАНИЕ
ТЕРРОРИСТ ВООРУЖЁН И КРАЙНЕ ОПАСЕН
ПРИ ОПОЗНАНИИ НЕ ПЫТАТЬСЯ ЗАДЕРЖАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНО, А СООБЩИТЬ БЛИЖАЙШЕМУ ПОСТУ СИЛ СОЮЗА
