Связь ценою в жизнь

      - Если хочешь испытать свободу падения, могу посоветовать банджи-джампинг или прыжки с парашютом, - движение Иетсуны прерывает странная для ситуации фраза.       Алэр говорит незаинтересованно, насмешливо щурится, стоит расслабленно, привалившись к косяку. В душе испуг, в глубине глаз паника, а тон спокоен, и на губах ухмылка. Мукуро хотелось бы оказаться рядом, сжать Небо в объятиях, требовать даже думать не сметь о подобных поступках. Но он знает, что подобное сейчас бы не помогло, а только подстегнуло к скорейшим действиям. Так может удержать только кто-то близкий. Они с Иетсуной даже не знакомы. Сейчас же для него единственная возможность помочь - заинтересовать.       - От проблем вообще почему-то проще скрыться где-нибудь в джунглях Амазонки. Оттуда, поверь моему опыту, в отличие от того света, случайно никто не вытащит, - спокойно продолжает Туман. Иетсуна замер на подоконнике, прислушиваясь.       - И что же, большой опыт? - вопросительно хмыкает Иетсуна, поворачивая голову.       - О, вся моя жизнь - игра с судьбою в прятки! Умирать я пробовал, но неприятности смогли достать и после. Так что я решил, что лучший ответ проблемам - “вне зоны доступа.” Сплавы по рекам, походы в горы, жизнь в тропиках. Желаешь послушать или составить компанию? - Алэр болтает и незаметно, внимательно следит за реакцией.       - А желаю. И послушать, и составить компанию, - Иетсуна резко оборачивается, перекидывая через подоконник ноги. Мукуро еле сдерживает облегченный выдох. Заинтересовал. Пусть пока только на этот раз, но получилось. - Сбежим прямо сейчас?       Иетсуна сидит, наклонив голову к плечу, ждет ответа. Мукуро кивает, соглашаясь. Он понимает, что, как бы ни хотелось думать иначе, такое решение Иетсуны - признак не доверия, но безразличия к собственной судьбе. Для мафиози подставить чужаку спину - способ самоубийства. Более интересный, но часто даже более надежный, чем прыжок из окна. Мукуро лишь подставит в ответ свою.       - Алэр Бруяр, младший брат Аморая, - все же решает представиться. Он делает несколько шагов от двери - до этого шевелиться он не решался - но не подходит близко, все еще соблюдая дистанцию. Иетсуна слышал о протеже Аркобалено Тумана. Точнее просто офицера Варии, если вспомнить, что это вроде как секрет. Полишинеля. Но встретить своего ровесника, оказавшегося, очевидно, знакомым его брата, не ожидал. Впрочем, удивляется Иетсуна недолго, и, коротко представившись в ответ, возвращается к теме: “Куда едем?”       - О! - губы Мукуро растягиваются в показательно восторженной улыбке. За которой скрывается искренне радостная. Туман готовится отогревать Небо. - Первый побег - это очень важно, он самый запоминающийся! Тут нужно серьезно подойти к выбору места… ***       Мукуро увозит Небо в Китай. Они оставляют записку Нане, забывают телефоны дома и уезжают в тот же день. Меняют города, отели, личины, документы. Болтают о погоде, увиденном, истории. Вспоминают за чашкой чая известных гражданских и мафиози и интересные случаи на собственных миссиях. Обсуждают новинки техники и способы слежки. Рассуждают о религиях, развитии науки и пытках разных стран мира. Бродят по музеям и возвращаются в понравившиеся места ночью, смеясь обходя системы защиты. Пробуют все, что приходит к ним в головы, наплевав на законность и теоретическую возможность. С головой погружаются в новую реальность.       Алэр никогда еще не чувствовал себя так естественно. Он всегда хотел мирного существования, не любил Мафию, но просто не знал другой жизни. И не находил понимания ни среди мафиози, ни среди гражданских. Закрывался привычными им масками и от тех, и от других. И сейчас, не боясь показать все грани своей личности, Рокудо Мукуро откровенно наслаждался. Выросший с отцом Иетсуна был невероятно похож на него. И находясь в этой новой, непривычной и желанной ему мирной, но не сковывающей обстановке, постепенно отогревался.       В привычном образе насмешливого Тумана Мукуро все подкидывает новые идеи, развлекает, не дает Небу заскучать. Даже замерзшим это Небо прекрасно. Небо жалит-обжигает морозом, но Мукуро это только бодрит, призывает к действиям. Туман восхищается им любым, но предпочел бы видеть Небо по-весеннему цветущим или по-летнему теплым. А потому смело находится рядом, согреваясь в постоянном движении вместе с ним. ***       Мукуро боится замереть и дать Иетсуне задуматься. Он все еще не знает, что послужило причиной решения покончить с собой, и внимательно наблюдает. Он ничего не спрашивает. Они едва знакомы, и уже имеющему печальный опыт Иетсуне потребуется немало времени, чтобы начать ему доверять.       В прошлой жизни им откровенно повезло с этим. Побитый жизнью осторожный Рокудо и откровенно боящийся его Тсунаеши. Довериться друг другу для таких людей было непросто. То путешествие в будущее помогло им посмотреть друг на друга по-новому.       Тсунаеши осознал собственное пламя и понял суть связи между ними. Посмотрел ближе на мир, в котором вырос Рокудо. Смог поверить в его верность, увидев, как тот рискует жизнью ради его идеалов, даже после гибели самого Тсунаеши.       Рокудо же понял, на что способен Тсунаеши. Получил подтверждение, что тот не бросит его и даже вытащит из места, откуда никто не выходил. Узнал, что он сам, даже когда будет выбор, останется с Тсунаеши и продолжит сражаться за него, когда того не станет - а уж себе Рокудо верил. Осознал сумасшедшую преданность Тсунаеши своим близким, ради которых он, как оказалось, был способен умереть, повернуть вспять время, убить, разрушить или изменить мир.       Не доверять друг другу после этого они уже не могли. Все то доверие и понимание, что накопились за неслучившиеся десять лет, обрушились на них вместе с появившимися воспоминаниями о непроизошедшем и месяцем жизни в будущем. Тогда, вместе с возвращением Тсунаеши, истерикой Мукуро и появлением памяти о будущем, их отношения не просто перешли на новую ступень. Нет, они перелетели минимум пару лестничных пролетов, преодолев заодно несколько прочнейших стен. И когда в силу обстоятельств они фактически остались одни во всем мире друг у друга, сквозь различное воспитание стал окончательно виден похожий взгляд на мир.       Сейчас, в этой жизни, у них нет чудес или необходимости ужиться из-за отсутствия выбора. Но зато у них есть впитанное с детства схожее мировоззрение, одинаковое желание избежать предначертанной местом рождения судьбы и дополняющие друг друга возможности.       А так же уже существующее абсолютное доверие одного из них. Которое почти не удается скрывать. ***       Мукуро палится. Демонстрирует совершенно не свойственное малознакомым людям, тренированным убийцам поведение. Ловит себя на том, что может подойти слишком близко, повернуться спиной, не задумываясь, взять что-то из рук. Но совершенно не может контролировать это инстинктивное, такое неправильное для мафиози, но такое естественное для одинокого скучающего по своему Небу Тумана желание быть как можно ближе.       Иетсуна все это видит. Туман конечно старается держать дистанцию, никогда не нарушает личное пространство осознанно, старается держать в поле зрения, хотя и потому, что стремиться всегда чувствовать долгожданное Небо для него естественно. Но когда однажды вечером протеже Аркобалено, известный киллер засыпает в чужом присутствии, ничего не заметить сложно. Иетсуна наблюдает, смотрит внимательным взглядом и пытается прийти к каким-то своим выводам. Ничего не говорит - о таком вообще не понятно, как уточнить. Все-таки как-то раз спрашивает задумчиво “мы раньше никогда не встречались?” Пытается рассмотреть что-то в глазах, получив насмешливо-правдивое “в этой жизни точно нет”, но закрывает тему.       Иетсуна сам не замечает, как постепенно начинает доверять Алэру в ответ. И Небо уже не жалит Туман своим холодом. ***       Со временем Небо и Туман сближаются, узнают друг друга ближе. Беседы становятся более откровенными. В тот раз речь заходит о связях Неба с атрибутами. К теме постепенно подвел Иетсуна, и это осторожное прощупывание почвы звучит для Тумана почти как вопрос. Скрывать свои намерения он не собирается.       О связях с Небом Алэр рассуждает с точки зрения выгоды для самих Атрибутов. Он немало обдумывал эту тему еще в прошлой жизни, когда пытался принять ее необходимость, и в самом начале этой, решая, стоит ли возобновлять подобное. Конечно, о личном и о чувствах он не говорит, приводя лишь логичные и практичные обоснования. Неопровержимыми фактами доказывает, что отступать не собирается. Слишком большая осведомленность не остается без внимания. Да, у него уже была связь. Нет, сейчас она его уже не держит, и возвращать ее он не собирается. Потому что. Потому, что доверять Небу, которое не заметило, что его брат на грани самоубийства - невозможно. Потому, что Мукуро мечтает о связи с единственным, самым прекрасным для него Небом, и другое ему не нужно. И да, он рассматривал разные варианты. Мукуро считает важным показать, что других для него нет.       Алэр откровенно рассказывает, какими чувствует Небеса, а Иетсуна с любопытством его слушает. Небо всегда вызывают эмоции. Каждое - свои, разной окраски, вкуса, интенсивности. Ощущается по-своему. Но и одни и те же ощущения будут для каждого особенными. Одного заворожат, другому покажутся просто приятными, третьего оставят равнодушными, у четвертого вызовут омерзение, а пятого - вообще взбесят.       Собственный опыт Алэр пересказывает как забавную историю, но шутя, не скрывает ни имен, ни чувств. Встречал одного - Бьякурана - чувство, как перед Богом стоишь. Кто-то бы впал в экстаз. Рокудо хочется доказать, что он сильнее него, что может решать за себя сам. Недобог бесит так, что Рокудо его прибить готов. Он, впрочем, так в итоге и делает. Другая - Ария Джинглио Неро - податливая, как пластилин, можно слепить, что нравится. Задержишься рядом подольше - и красивую картинку увидишь, забудешь, что сам ее такой сделал. Никакого внутреннего стержня, мерзко. Занзас Скайрини - как у искрящего вулкана стоишь. Когда рванет - неизвестно. Отойти на всякий случай подальше и смотреть оттуда за экстремалами-фотографами, что с восторгом каждую искру встречают. Дино Кавалоне - вызывает жалость так, что защищать хочется. Как котенок уличный, погладить-подкормить можно, но в дом тащить - это ж всю жизнь за него отвечать придется. Но находятся добрые люди. Тсунаеши - никакой. Просто общий небольшой фон тепла. Любому приятно задержаться рядом. Особенно, если идти некуда. А можно пройти мимо, не заметив, если есть куда спешить.       Иетсуна спрашивает, каким ощущается он. Каменной стеной. Огромной гранитной глыбой уверенности. В том, что он не бросит, не предаст. Примет любым и поймет все. Вытащит из любых неприятностей. Потому что укрывшись за ним, можно расслабиться и перестать сражаться. Ведь он весь мир удержит, но к тебе в момент слабости не подпустит. За стену не пройдут горести и печали, тех, кто посмеет заглянуть с недобрыми намерениями, не пустят внутрь. И пусть камень будет обжигать снаружи в жару и не согреет в стужу - внутри, для своих, он сохранит приятную прохладу, или его можно будет самостоятельно протопить. Пусть его самого тоже надо будет оборонять - основной удар он все равно примет на себя. Пусть придется иногда чинить и поддерживать его, пусть нельзя будет надолго оставить, не опасаясь разрухи, пусть. Для Мукуро он - идеален. Мукуро стоит перед этой стеной и мечтает попасть под ее защиту хоть в какой-либо роли.       Вслух Мукуро не отвечает, он смотрит Небу в глаза. Слова Тумана - ложь. Это Небо прочтет в его глазах больше, чем он способен сказать.       Молчание звучит почти открытым предложением. Но Иетсуна еще не хочет отвечать, и Алэр переводит тему. ***       Туман ничего не спрашивает и не требует. Он не считает себя в праве это делать. Он лишь молчаливо предлагает. Свою преданность, пламя, жизнь. И терпеливо ждет ответа. Боязливо, с надеждой и смирением.       Небо заботливо решает хотя бы рассказать ему, почему ему так сложно согласиться. Иетсуна впервые так откровенен с Алэром, и тот вслушивается в каждое слово, прочувствывает словно на себе каждую деталь, каждую фразу. А даже не подробное повествование полно боли.       Иетсуна говорит, как впервые за много лет приезжает домой. Как возвращается с радостью и ожиданием, но встречает лишь непонимание. Любимый брат от него отдалился, мать стала незнакомкой. Поведение людей вокруг непонятно, а репетитор, единственная связь с привычным миром, сбегает от него. Иетсуна пытается защищать брата от Мафии, от лишних, опасных знаний, а тот сам радостно лезет головой в петлю. И кажется сделал это давно и вполне успешно, так и не поняв, что натворил. Иетсуне кажется, что от него отворачиваются все, с кем бы он ни пытался общаться, не получается ничего, чего бы он ни старался достичь.       И в этот момент он впервые находит друзей. Пусть они не из Мафии, и многое им недоступно, но с уличными хулиганами, драчунами можно поделиться большим, чем с совсем мирными людьми. Иетсуне кажется, что его понимают. Они переживают вместе различные неприятности и сближаются еще больше. А потом один из них, а затем и второй пробуждают в себе пламя. Пусть оно слабое, но Иетсуна создает с ними связь. Решает связать с ними жизнь. Когда от босса приходит новый приказ, он зовет своих новых Хранителей с собой. И получает отказ. Иетсуна выслушивает объяснения и идет один. А потом чуть не погибает. Его вытаскивает брат. Мышеловка с Тсунаеши захлопнута. Иетсуна приходит в себя, чувствуя рядом друзей, но сразу они этого не замечают, а потом он не подает признаков пробуждения. Они смотрят на его ранения, обсуждают ситуацию. Боятся. И радуются, что их там не было. Вспоминают о намеках Иетсуны и опасаются последствий общения. Приходят к выводу, что стоило бы прервать опасное знакомство. Бывшие друзья разворачиваются и уходят. Пламенная связь рвется.       Иетсуна не заканчивает. Смотрит в стену. Что было дальше, Алэр видел сам.       Тогда навалилось все разом, полгода стрессовой обстановки поверх и так не особо веселой жизни, полоса эмоционального подъема резко прерывается, и вот она, нижняя точка. Желание все закончить. Сейчас Иетсуна уже чувствует неловкость за то решение.       Мукуро ощущает какую-то злую иронию мира. Тотальную несправедливость. Что в новой жизни, в совершенно других условиях, но Хранители опять бросают Тсунаеши, носящего уже другое имя. Снова находятся предатели, готовые воспользоваться и оставить прекраснейшее Небо разрушаться без них.       Чтобы восстановиться и решиться подпустить кого-то так близко снова, Небу нужно время.       - Понимаю, - серьезно говорит Туман и выходит. Им обоим нужно многое обдумать. ***       Скрывая от мафиозного мира прекраснейшее Небо, Алэр не прерывает связей сам. Он пытается узнать так опрометчиво упущенную информацию о жизни Иетсуны в Италии. Поднимает свои знакомства в Вонголе, ищет выходы на Внешнего Советника, пытается узнать, почему Иетсуна считается наследником - при живом-то родном сыне Девятого. Информации мало, на каких-либо носителях ее вообще не найти, но опытный Туман неограниченной силы, а главное, имеющий важный стимул, справляется.       Иемитсу скрывал, что Иетсуна его сын. Он тренировал его как своего преемника и вероятного будущего Внешнего Советника Вонголы. Готовил его к выживанию в Мафии с четырехлетнего возраста. С той самой семейной поездки в Италию, когда Тсунаеши приобрел Туман, а Иетсуна пробудил пламя Неба, сильное пламя, в присутствии других мафиози. Тем самым предрешив свою судьбу. Иетсуна остался расти в Италии, имея возможность контактировать с остальной оставшейся в Японии семьей лишь раз в несколько лет, но зато под бдительным оком отца. Если так посмотреть, Иемитсу неплохо справился, подготовив сына к наследованию важной должности в Семье, и дал ему неплохие возможности. Вот только просмотр памяти одного из работников медицинского блока штаба Внешнего Советника стоил Рокудо разнесенного номера в отеле и нового несмываемого пункта в списке “в чем я виноват перед Небом”. А так же мысленно подписанного смертного приговора Иемитсу. Пусть пока, без одобрения Иетсуны, и недействительного.       Несравнимо сложнее оказалось выяснить настоящую причину того, что, пусть и в узких кругах, но уже известное в качестве преемника Внешнего Советника Небо объявили наследником Вонголы, обосновав все его родством с Джотто. Объяснилось все тем, что Энрико, единственный живой родной сын Девятого и настоящий наследник Вонголы, о котором было известно, что он восстанавливается после ранения, на самом деле находился в коме. И еще не было известно, сможет ли он из нее выйти.       Сознание привыкшего к интригам туманника быстро довело логическую цепочку до завершения, найдя ей некоторые подтверждения. Требовалось отвлечь от Энрико внимание, да так, что и думать никто бы не смог о новых покушениях. И тогда наследником Вонголы назначили другого. Придумали ему образ никому не известного мальчика-гражданского, отправили в Японию, подальше от территории влияния всех заинтересованных в информации, и приставили к нему лучшего телохранителя, который за назначенное вознаграждение будет называть себя репетитором и молчать в тряпочку.       Скорее всего в случае благополучного выздоровления, либо же смерти Энрико, ситуация бы разрешилась демонстративным Конфликтом Колец. После которого Иетсуну официально бы назначили преемником Внешнего советника, а Энрико, или в другом же случае Занзаса, объявили будущим Десятым Вонголой. Два будущих важнейших лица королевской Семьи и их подчиненные показали бы свою силу всему мафиозному миру. Вероятно, Занзаса не назначили на должность сразу потому, что отменить подобное решение бескровно уже бы не вышло. А Занзас, знающий о задуманном, но имеющий свои, отличные взгляды на будущее Вонголы, строил вместе с Тсунаеши другие планы.       Как ни крути, но выбрасывать Иетсуну из Вонголы в этом мире никто не собирался. Для него в ней уже есть определенное место. Алэр поблагодарит за это Иемитсу перед его смертью. Да, его поместили под прицел, объявляя наследником. Но тем же самым продемонстрировали его важность, доверяя нормальное для членов Семьи задание по защите босса. То, что они отправляют Иетсуну без поддержки в полностью незнакомую обстановку: в чужую страну, к малознакомым людям, в мир гражданских; что у него подростковая хрупкая психика, и что Небо без привязок к Атрибутам нестабильно - они просто не приняли во внимание.       Перспективы на будущее не так плохи, как могли бы быть. И какое бы будущее они ни захотели, достичь его будет возможно. Осталось убедить в этом Небо. ***       Старые страхи не проходят бесследно. Они плавают в глубине сознания, скрытые за хорошими воспоминаниями, и ждут малейшего повода, чтобы вновь напомнить о себе. Алэр пересекается с Вендиче случайно и совсем ненадолго, но знакомое ощущение от пламени Мрака делает свое дело. И вот сон уже превращает прохладу горного воздуха в стабильно поддерживаемый холод лабораторий, а потом и в неизменную температуру постоянно окружающей его воды, а спокойствие ночного отеля становится мертвой тишиной подземной тюрьмы.       Мукуро просыпается резко. Распахивает глаза, всматриваясь в окружающую темноту. Дышит шумно, глубоко, редко. Так, что похоже на всхлипы. Тянется к выключателю и всей кожей пытается впитать режуще-резкий заливший комнату свет. Нехватка связи с Небом ощущается как никогда остро.       Такие сны уже бывали прежде. Но в первое время после появления памяти успокаивал сам факт нахождения на свободе, а потом новая пламенная связь превратила кошмары в просто неприятные сны. Сейчас же, уже взбудараженное, нестабильное сознание воскрешало в памяти все новые пугающие воспоминания и порождало ассоциации. Не имея возможности почувствовать состояние Неба, Мукуро вспоминал, как уже дважды находил того на грани смерти и чудом успевал что-то исправить. Мукуро растягивает собственный Туман по гостинной, пытаясь нащупать источник небесного пламени, но Небо находится слишком далеко, чтобы его можно было почувствовать, не имея связи.       Зная, что Небо здесь, неподалеку, и нужно буквально несколько шагов пройти, чтобы его увидеть, сдержаться невероятно трудно. Идти без всякой цели стучаться в чужой номер посреди ночи глупо. Алэр отлично это понимает. Но не менее ясно он знает и то, что не успокоится, а только продолжит себя накручивать, до тех пор, пока точно не узнает, что с Иетсуной все в порядке. Он костерит себя в голове и называет параноиком, но одевается и выходит из номера.       Алэр стоит под дверью уже больше минуты, пытаясь нащупать желанный источник, или же придумать хоть какую-то причину ночному визиту, когда Иетсуна открывает дверь. Он немного взъерошен, но все еще в дневной одежде и по нему видно, что он еще не ложился. Из комнаты доносится запах зеленого чая. “Тоже не спится?” - с улыбкой бросает Иетсуна вместо приветствия и отступает с прохода, приглашая ночного гостя пройти.       Ему мешает держащая его рука. Мукуро сам не заметил, когда успел схватиться за запястье Иетсуны. Всей своей сутью, своим пламенем он тянется к желанному Небу, переплетается с его пламенем. Только сейчас он понимает, что до этого его все еще трясло. Смущенно отведя взгляд, спешит прервать касание. Иетсуна, похоже, уже замечает, что с Туманом что-то не так, и тактично ничего не говорит. Проходит вглубь номера и, переводя тему, спрашивает о чае. Получает вежливый отказ и, взяв свою кружку, усаживается обратно в кресло.       Уткнувшийся носом в чашку и наслаждающийся умиротворяющим ароматом Иетсуна сидит расслабленно. Источая несущее уверенность небесное пламя, он сам кажется огромным источником спокойствия. Мукуро стоит у входа в комнату, все еще решая, что ему делать дальше. Он чувстует, что пьянеет от этого насыщенного спокойствия, растворяется в волнах прекраснейшего пламени. Ему хочется совершить еще один, совершеннейше невозможный и глупый поступок, и желания сдерживаться у него уже нет.       Алэр сильный и уверенный Туман, знающий себе цену, а так же то, что связь по-своему важна для обеих сторон. Здесь, сейчас, смотря на прекраснейшее Небо перед собой и вспоминая, на что оно способно, он как никогда не уверен в том, что достоин его. И забывает о том, что Иетсуна, в которого никто никогда не верил и не учил ценить себя, может думать точно так же. Перед ним, перед этим Небом, Мукуро готов выступать просящей стороной.       Алэр вскидывает взгляд резко, решаясь. Смотрит в завораживающие, отливающие янтарным пламенем глаза Иетсуны, и медленно, ведя безмолвный диалог, приближается к нему. Подходит совсем вплотную и, не отрывая взгляд, садится у ног. Прижимается щекой к бедру. Руки опущены вниз. Глаза закрыты. Все. Он открыт.       Это уже не намеки. Не случайно демонстрируемое доверие. Не словесные намерения. Здесь нечто большее.       Все равно, что лезвие в чужие руки дать и приставить к собственному горлу. А затем ждать, что решит самолично назначенный судия. Оцарапать? Совсем убить? Или все же помиловать? Вот только сейчас Туман не тело под удар подставляет. Душу. И единственному человеку в мире он готов ее доверить.       Мукуро сидит, завороженный остротой ощущений. Чувство расслабленности от близости Неба и опасности от самой ситуации, от того, как он беззащитен, переплетаются, обжигают контрастом, заставляют балансировать на яркой грани.       Кажется, Иетсуна заворожен не меньше. Он замирает. На несколько секунд? Минут? Им обоим сейчас не до времени. Но вот теплая рука осторожно, только подушечками пальцев, касается щеки, медленно проводит по скуле и зарывается в распущенных волосах. Сжимая пряди у корней, аккуратно тянет, заставляя поднять голову и вновь посмотреть в глаза. Иетсуна наклоняется, почти касаясь волос собственной щекой, и уже двумя руками утягивает Мукуро куда-то на себя. В огромном гостиничном кресле подростки помещаются вплотную, почти в обнимку.       На губах у Мукуро замерло одно единственное слово. Слово-признание. Обещание. Клятва. Обращение. Молитва. Просьба. Вопрос. Мукуро выдыхает его, произносит губами, но не издает ни звука. Небо. И его слышат. Как и всегда. Прижимают ближе, еще крепче обнимая и руками, и пламенем.       Вслух так и не сказано ни слова, но пламя гудит, звенит, переливается. Между ними все еще нет связи, но пламя переплетено настолько плотно, источники находятся так близко, что сейчас это совершенно не важно.       Эмоции постепенно утихают, и Мукуро все больше расслабляется в объятиях Иетсуны. Он так и засыпает под боком прекраснейшего Неба, слушая песню ласкающего его пламени и чувствуя мягкие успокаивающие поглаживания по волосам. ***       Утром Алэр просыпается первым. Все еще в одном кресле с Иетсуной. И между ними все еще нет связи. Мукуро уверен, что это и есть ответ. Он обещал себе, что примет любое решение Неба с достоинством. И продолжит бороться. Но сейчас ему нужно пережить отказ. Он и так получил вчера больше, чем мог ожидать. В конце концов, он ввалился посреди ночи и вел себя совершенно неадекватно. Его могли бы просто послать подальше, и были бы правы. Да и отказ был совсем не категоричен. Но сейчас все же лучше уйти, чтобы не ставить никого в еще более неловкое положение…       Алэра окликают уже от двери, сонно-вопросительно. Иетсуна встает и повторяет оклик еще раз, уже растерянно-извиняющеся. Кажется, он вот-вот начнет оправдываться. Но вместо слов Небо твердо смотрит в глаза и тянется пламенем.       Гудя, переливаясь, звеня прекраснейшей из мелодий, струна связи натягивается между Туманом и Небом.       На мгновение Алэр застывает в неверии, а потом выдыхает. Шумно, расслабленно, радостно, чувствуя, как по лицу расползается какая-то совсем непривычная ему искренняя улыбка. Связь ощущается так правильно, желанно, необходимо, что Алэр и сам, кажется, весь звенит от нахлынувшего внезапно счастья.       Небо напротив смотрит в пространство рассеянно, будто пытается что-то осознать. Но робкая сначала улыбка с каждой секундой становится все шире. А затем раздается радостный смех. И совсем неожиданно впервые в новом мире звучит его старое имя.       - Мукуро..? Я вспомнил. *** Иетсуна и Алэр ещё не знают…       …что Туман будет звать свое Небо со своей, особой, неповторимой интонацией. Тсу-на. И только в этом обращении Небо будет слышать оба своих имени.       …что вернувшись в Намимори, они найдут там извиняющегося и насмерть рассорившегося с остальной бандой парня-Грозу, действительно виновного разве что в собственном невезении. И нелёгкий путь к прощению он преодолеет.       ...что Иетсуна вновь простит своих обидчиков, но от вбитого Алэром понимания, в чем они не правы, их это не убережет. Впрочем, об этом Небо и его Туман уже догадываются.       ...что Энрико Скайрини умрет буквально через несколько дней, запустив целую цепочку различных событий.       …что в лёд, а потом и в иллюзии, и Занзаса, и Тсунаеши все таки закатают. В профилактически-воспитательных целях. Не на Конфликте колец, конечно - на публичном мероприятии семейные вопросы не решают - заранее, в личной битве. И пыл обоим "успешным заговорщикам" подобное остудит надолго.       ...что Иетсуна все же станет Внешним советником Вонголы. Но не потому, что привык к этой мысли с детства, а потому, что “эта Семья тебе уже вторую жизнь испортила, нужно же с нее хоть что-то поиметь.”       ...что отпуск у Внешнего советника всегда будет делом непредсказуемым. Вот он потерян под бумагами, а вот уже потерян для мира.       ...что Реборн найдёт в Алэре и Иетсуне родственные души в развлечениях, и у Дино появятся ещё несколько "названных братьев по несчастью".       ...что когда Рокудо поймет, что лучшая компания для экстремальных вылазок - это мучающийся рядом, а потом удовлетворенно улыбающийся ученик, звания лучшего репетитора Реборн лишится.       ...что Тсунаеши, напросившийся на место главы Вонголы, попадёт под раздачу вместе со всей своей компанией. И будет страдать от энтузиазма обоих адреналиновых маньяков, ведущих какой-то свой счёт.       ...что сняв проклятие Аркобалено, Тсуна поймёт - инициатива наказуема. А Аркобалено на его примере будут передавать опыт садизма достойному младшему поколению в лице наследников Внешней Семьи.       …что Тсунаеши и Иетсуна так и не научатся понимать друг друга и не станут близкими. Потому что осознать чувства и намерения человека, рядом с которым не работает, отражаясь, столь привычная и необходимая Интуиция - чрезвычайно сложно.       ...что после первого убийства Ямамото найдет не только принятие, но и понимание совершенно не у своего Неба. И не решившись предать уже существующую связь с Тсуной, будет жить как Вайпер - связанный с одним Небом, но живущий полноценно вблизи другого.       ...что когда И-Пин научится справляться со своим смущением и перестанет взрываться рядом с уже не обжигающе-холодным Небом, окажется, эта женщина - настоящий Ураган - невозможно настойчивая. И захотев, устроит себе и “жили они долго и счастливо”, и “умерли они в один день”, и “даже смерть не разлучит их”.