Связь ценою в жизнь

      Алэр приезжает после своего очередного загула-отшельничества. В этот раз это был тибетский монастырь. Полгода наедине с собой, природой и полное отсутствие связей с внешним миром. Алэр даже не читает ту гору сообщений, что оставил брат с тех пор, как обнаружил блок на сознании. Он все узнает, когда приедет. Возвращаясь, Алэр уже предвкушает почти юмористические рассказы о новых столкновениях главы Дисциплинарного комитета и одного его наглого туманного одноклассника, а также демонстрацию новых изобретений, сопровождаемую малопонятными техническими комментариями. Вот только в городе ощущается присутствие Реборна, а в доме помимо уже привычной компании его встречают Бьянки, Ламбо и И-Пин. У Алэра сжимаются кулаки, а на лице появляется жесткая ухмылка. Поздоровавшись, он кладет руку Амораю на плечо и растворяется с ним в Тумане. К брату у Алэра будет много вопросов. Ему нужно разведать обстановку перед тем, как начать действовать.       Весь боевой запал переходит в растерянность с самого начала разговора. Оказывается, у Савады Тсунаеши есть старший брат. О котором Алэр слышит первый раз за все семь лет знакомства. Иетсуна с четырехлетнего возраста рос в Италии вместе с отцом. Алэр жалеет, что не узнавал о семье внешнего советника. Вернулся он в Намимори полгода назад. Раньше Алэр не замечал за собой таланта пропускать ровно все самое интересное. Вместе с ним приехал его репетитор-киллер. Иетсуна - Небо и наследник Вонголы. Неправильное Небо, уверен Аморай. Фыркает, что это надо почувствовать. Рядом с Иетсуной - как перед открытым холодильником. Пламя неестественно щиплет морозом, а сам Иетсуна жалит словами. Небо не может оставлять равнодушным, оно всегда вызывает эмоции, заставляет гореть, и тем ярче, чем сильнее Небо. Глядя на негодующего брата, Алэру сложно согласиться с его выводами. Иетсуна недостойный наследник, считает Аморай. Иетсуна - ледышка и в отношениях. Равнодушен к матери, избегает компании брата, презрительно игнорирует окружающих. Он жесток, необоснованно, и так он относится ко всем. Может ударить брата, да и других, тех, кого считает слабее, если те не согласны с его мнением. Право сильного, внутренне пожимает плечами Алэр и понимает, как его семья, несмотря на все знакомства, все еще далека от Мафии. У Тсунаеши тоже пламя Неба и прав наследования не меньше, чем у брата. Вонголе будет лучше, если руководить ею будет не такой, как Иетсуна. С этого можно было начинать, качает головой Алэр. Впрочем, в том, что руководство Истинного Неба всех устроит, он не сомневается.       Беседу прерывает звонок от Тсунаеши. Он нашел в комнате брата приказ об устранении покушавшейся на наследника группировки. Тот ушел один, и теперь Тсуна хочет отправиться вслед за братом, чтобы помочь. Алэр сомневается в необходимости помощи, представляя, на что способен пламенный, выросший в Мафии, и вспоминая собственный послужной список. Но детишкам, очевидно вознамерившимся возглавить мафиозную Семью, стоит хотя бы посмотреть на кровь. И глядя на выражение лица Реборна, понимает, что не один придерживается подобной точки зрения.       На место, найденное Шоичи по камерам, они идут всей шумной толпой. Ни одному из туманников бывать там не приходилось, так что добираются они традиционными методами. У входа в здание их встречают уже остывающие тела, а из глубины еще доносятся выстрелы. Когда зеленоватые от новых впечатлений детишки доходят до нужного места, бой почти окончен. И увы, не в пользу Иетсуны. Тот измотан предыдущими схватками, ранен, истекает кровью, а его противники - два взрослых опытных Урагана. Без предупреждений и почти на инстинктах Реборн стреляет, а Алэр переносится за спину и бьет трезубцем оставшихся противников. На глазах новоприбывших Иетсуна облегченно оседает на пол и кажется теряет сознание.       А Алэр впервые ощущает его пламя. Небо рядом с ним не холодное, какое он ожидал после рассказов. Замерзшее. И до безумия знакомое.       Такое родное. Такое правильное. Такое долгожданное.       Связь с Тсунаеши рвется мгновенно. Так просто, будто ждала этого все годы существования.       Семья Истинного Неба - как приют. Там рады видеть всех. Там всем помогут. Поддержат. Насколько смогут, ведь внимание нужно успеть уделить всем. И быть в такой семье-приюте однозначно лучше, чем быть одному. Но иметь свой собственный, родной дом - несравнимо ценнее. Мукуро стремится домой.       Рокудо бросается к уже не? еще не? своему! пострадавшему Небу и смотрит на Реборна так, что тому срочно приходится вспоминать, что он все-таки Солнце, и лечить своего ученика. Потому что иначе ему пришлось бы лечить уже себя. А еще Реборну совсем не хочется лишаться оплачиваемого отпуска под названием “подготовка уже готового наследника”. Полгода назад ему хватило нескольких дней, чтобы оценить навыки предполагаемого ученика, принять, что это не его дело, почему тот, кто ему платит, о них не в курсе, молчаливо предложить наследнику принцип сожительства “ты меня не трогаешь - я тебя не трогаю” и получив в этом поддержку, найти себе в том же доме другое неплохое развлечение.       Реборн как раз залечил наиболее критические повреждения, когда подоспела вызванная Мукуро скорая. Все еще не пришедшего в себя Иетсуну увезли вместе со скрывшимся под иллюзией молчаливым Мукуро, так и не отпустившим его руку, Тсунаеши, которому и самому нужна была помощь, и таким же невидимым Амораем, который одновременно пытался успокоить свое шокированное Небо и выяснить причины странного поведения брата. Последнее, впрочем, безуспешно.       ***       Мукуро так и не смог найти в себе силы отойти от не вернувшегося в сознание Иетсуны, пока того не устроили в палате, закончив все процедуры. Мукуро не мог перестать касаться измотанного после боя источника небесного пламени. Инстинктивно пытаться хоть как-то отогреть его. Ужасаться тому, насколько дорогое ему Небо промерзло. И корить себя за то, что подобное произошло. Мукуро любовался прекраснейшим из Небес. Замер на коленках на полу, облокотившись на кровать, мягко обхватив кисть Неба обеими руками и прижавшись лицом к тыльной стороне ладони. Раздраженно-печально напоминал себе, что не имеет права называть или считать его своим. Ведь Иетсуна еще ни на что не согласился. Вспоминал, как замерзало пламя его Тсунаеши после разрыва пяти связей из шести, как ему приходилось отогревать свое Небо. В этой жизни Мукуро рядом не было. Оставалось утешать себя тем, что холод не был смертельным. Мукуро даже не знал, есть ли у Иетсуны Туман. Боялся, понимая, что место Хранителя может быть уже занято, и винить в этом кроме себя некого. Знал, что согласится быть рядом на любых условиях. Но ему было страшно даже задумываться о том, что такое возможно, всерьез.       Сейчас, когда между ними не было связи, ему казалось, что стоит уйти, перестать чувствовать долгожданное Небо, и то просто исчезнет. Ведь если что-то случится, Мукуро не просто не смогут позвать. Он вообще не узнает. Мысль об этом пугала. Хотелось дождаться, пока Иетсуна очнется, увидеть, что ему стало лучше. Получить хоть какие-то гарантии.       Время бежало, Небо все еще было без сознания. А у Рокудо неожиданно появилась целая куча дел, требующих скорейшего решения. Он слишком мало знал об Иетсуне. Его слишком долго не было рядом. И он хотел бы понять, на что он имеет право рассчитывать. Еще не стоило больше тянуть и все же объясниться с местным Тсунаеши. Внезапный разрыв многолетней связи Хранителя и дальнейшее молчаливое игнорирование и так выглядели откровенно некрасиво, оставить подобное без комментариев было невозможным. Оставалось надеяться, что Реборн не слишком занят с прочими перепуганными детишками и разберется с оставленными в здании трупами.       Пересилив себя, Рокудо поднял голову, перестав прижиматься к мерзнущей руке Неба, еще раз аккуратно прикоснулся к ней губами, встал и, оглянувшись на пороге, вышел. В коридоре он первым делом захватил сознание стоящей на посту медсестры. Она одна из первых узнает о том, что больной очнулся, а вместе с ней узнает и Мукуро, которому это было просто необходимо. О том, чтобы контролировать сознание самого Неба, Мукуро даже не задумался.        ***       Где можно найти Тсунаеши, Алэр узнал у Аморая. Их связь вообще очень удобная вещь. Никаких перебоев и “вне зоны действия сети”. При прошлом образе жизни Алэра так вообще незаменимая. Аморай, конечно, не Хром, с которой пламя у Мукуро было вообще идентичным, но и отпечаток ада на сознании для Рокудо удобный ориентир. Как и для Аморая. Тот никогда не спрашивал, что делали с его братом, но догадаться мог.       Тсунаеши, оказывается, уже уехал домой, туда же за некоторым исключением прибыли остальные. Каждый из них обдумывал произошедшее. Кто-то переосмыслял свою жизнь, кто-то - окружающих.       Аморай проливал в своей жизни кровь, и хотя, как брат убивает, он видел впервые, испытывал лишь благодарность. Он всегда знал, что Алэр их защищает, пусть раньше и не демонстрировал это в открытую.       Хибари, который вообще согласился присоединиться только от нечего делать, развернулся и просто ушел. Для себя он открыл только то, что даже не задумывался, насколько его знакомые еще гражданские, и задумался, не поторопился ли называть зверьком этого боящегося крови ребенка.       Ямамото хотел побыть один и, возможно, переговорить с отцом. Ему казалось, что он воспринял все слишком спокойно. Он первый раз видел, как убивают, но поступок Алэра он не считал излишним. И возмущения Неба ему не понравились.       Сасагава не понимал. В его жизни были и честные поединки, и уличные драки, но к убийствам он был не готов. И потому действия уважаемого им ребенка и давно знакомого парня вызывали недоумение.       Гокудера собственно тоже ничего необычного не увидел, жизнь его много где покидать успела. Но со своим Небом соглашался.       А Тсуна вслух негодовал. Возмущался, как можно быть таким жестоким. То, что был приказ об уничтожении, он во внимание не принял. И то, что хорошо знакомые варийцы убийствами себе вообще зарабатывают, кажется, принципиально забыл. Алэр утешал себя тем, что и его Тсунаеши в прошлой жизни тоже страдал человеколюбием и попытками переубедить всех словами. Вот только, когда ранили его близких, его Тсунаеши всегда был готов убить.       У каждого свой способ расслабиться. Иногда довольно странный. А Тсуна пытался именно отвлечься. Разрыв связи здорово испугал его, и не понимая причин такого поступка и дальнейшего состояния, он переживал за своего друга. Почувствовав появление того в доме, он прекратил издавать возмущенные крики, предложил принести чай и в одиночестве спустился на кухню. Ему требовалось поговорить с Туманом наедине, личные отношения должны оставаться личными.       Алэр не понимал, что должен сказать Тсунаеши. Не правду про перерождение же ему рассказывать, а остальное звучало бы как оправдание. Но Тсуна понял все сам, предположив, что Алэр раньше был знаком с Иетсуной. Оставалось лишь искренне добавить, что не надеялся того еще когда-либо встретить, вот и распереживался, увидев серьезно раненным. И расстаться на хорошей ноте, поблагодарив за заботу за все это время. Больше вопросов не было. Небо, для которого Туман всегда был лишь одним из, не сожалело о потере.       ***       Алэр отправился гулять по городу. Скользил призраком, заглядывал в сознания, выискивал информацию. И чем больше её находил, тем неприятнее ему становилось. Мукуро смотрел на прекраснейшее Небо чужими глазами и не понимал чужого восприятия. Они смотрели на него, но не видели его. Они видели отчуждение, презрение к окружающим. Мукуро видел неуютность в позах и старания мафиози приспособиться к жизни среди гражданских. Они видели жестокость, агрессию. Мукуро видел ожесточенность и с трудом, но сдерживаемые рефлексы убийцы. Они видели нежелание общаться. Мукуро видел одиночество в глазах и неумелые и непонятые попытки завести друзей. Иетсуна выглядит так, будто он вдруг оказался один в чужом монастыре, устав которого читал лишь мельком, и теперь пытается приспособиться. Неужели Мукуро видит это только потому, что сам когда-то был таким же?       А потом Мукуро узнает, что у Иетсуны есть друзья. Которые были не только друзьями. Небольшая уличная подростковая банда, четыре человека. Плюс еще один недавно присоединившийся парень, которого они вытащили из передряги. И Иетсуна намекал им, кем он является, звал их сегодня с собой. Ну, всех кроме парня-Грозы, который пару дней назад притянул к себе еще одну неприятность и еще не избавился от гипса и костылей, а сейчас благополучно подвергается сканированию памяти. Но только и у остальных тоже нашлись более важные дела. А Иетсуна пошел один и теперь ранен. Парню-Грозе еще сложно ходить, но остальные собрались навестить друга и обещали отзвониться. Мукуро возвращается обратно в больницу.       Компанию Иетсуны Мукуро встречает в коридоре. Они уже заглядывали к нему, но Иетсуна все еще спал, так что ребята решили подождать снаружи. Мукуро смотрит на ребят мельком, и смысла присматриваться внимательнее нет. Главное он уже увидел.       Туман. Три безатрибутника и Туман. Рокудо стискивает зубы так, что еще немного, и они начнут крошиться. Сам виноват.       Мукуро идет в палату к Иетсуне. Ему просто нужно успокоиться. Ему необходимо почувствовать не его Небо. Когда Мукуро входит, Иетсуна уже не спит. Он сидит на подоконнике и смотрит в открытое окно. Небо, любующееся небом, прекрасно. Вот только кажется еще более замерзшим, чем при прошлой встрече. Смертельно замерзшим.       Небо свешивает ноги за окно и наклоняется для прыжка в небо.       Все внутри Мукуро обрывается.