Чону жмурит глаза от резкой вспышки света, когда он, увильнув от настойчивого менеджера, все же решается заглянуть в эпицентр показа и рассмотреть огромный зал, по форме напоминающий перевернутую церковную апсиду или планетарий, дарующий возможность воочию насладиться красотой Альфа Центавры.
Людей внутри так много, что они сидят друг к другу непозволительно близко, не оставляя в помещении ни одного глотка свежего воздуха. Все одеты совершенно по-разному, кто-то аккуратно и с шиком, а кто-то чересчур вульгарно. Всё это делает обстановку до жути прозаичной, сокращая интерес к внутреннему миру блуждающих гостей до минимального. Большинство скорее всего духовные импотенты и даже не имеют наслаждения от вида шелка на чужих телах — им плевать на показ, они здесь, чтобы продемонстрировать, что не упускают высоко культурные мероприятия.
Парень скромно поправляет имиджевые очки на переносице, спуская носоупоры ниже. Глаза так горят, что Чону едва держит их открытыми — слишком сильно сказывается усталость и ощущение песка под веками.
«Выглядишь так себе», — сказал бы Донен и, черт его побери, совершенно бы не соврал. Ким за последние четверо суток подготовки к этому показу чуть ли не сам научился выходить на подиум. Изо дня в день всех ассистентов собирали кучками в огромном конференц-зале, заставляя приходить на час раньше, чем моделей, и напоминали тем о необходимости бережно относиться к одежде, следить за порядком в гримерках, помогать по возможности остальным амбассадорам. Если бы Чону принимал эти слова всерьёз и работал в полную силу, то наверняка бы уже отправил на почту организаторам чек с требованием платить сверхурочные.
— Чону, машина снизу, — Сонг Хё щелкает того по плечу, — мы летим обратно через час после показа. Поезжай в отель и поспи оставшееся время, думаю, ты итак хорошо поработал.
Ким хочет начать рассыпаться в благодарностях, почти падает на колени, высказывая свою признательность, но свет в зале погасает, оставляя сияющими только пару прожекторов, освещающих прямой подиум.
Те начинают неистово мигать, сопровождаясь какой-то усиливающейся музыкой, и Чону замирает, вглядываясь в перфоманс. На подиуме появляется девушка, своими шагами будто выравнивая дыхание у Кима. На ней обсидиановое платье в пол, чуть стянутое резинкой прямо у щиколоток. Поверх тонких бретелек накинута дополнительно прозрачная рубашка без пуговиц, вытягивающая длинную шею и придающая массивность образу. На голове высокий хвост и спортивная повязка. Чону уже не пытается удивляться тому, как стилисты совмещают несовместимое.
Девушка закрытой походкой рассекает подиум, пока на фоне музыка достигает своего пика — она ненавязчивая, нужна тут скорее для пробуждения задремавших блоггеров на задних рядах. Голоса в зале затихают как один, и все взгляды перемещаются на особу, представляющую первый образ, который является коллаборацией одного крупного бренда и недавней коллекции его дочерней компании.
Следующей выходит девушка, которую Чону почти сразу узнает. Аспидно-синие колготки под полусапогами с высокой шпилькой смотрятся тошнотворно, но парень продолжает изучать её образ, полосуя взглядом юбку и майку. Огромный оверсайз бомбер обвисает вместе с худыми руками вдоль вытянутой фигуры, будто полностью перечёркивая какие-то феминные признаки. Перед глазами у Чону лишь её равнодушное лицо, пустые глаза, которые ещё позавчера при их стычке в коридоре были наполнены слезами.
«Что-то случилось?» — куда-то в пустоту.
Парень замер посреди зала, замечая трясущуюся девушку, когда они с Лукасом направлялись на прогон. Её белки таковыми даже назвать нельзя. Раздражённые капилляры делали глаза какими-то потухшими, а взгляд диким, пока у самой девушки безостановочно текли слезы, обрамляя худые, выделяющиеся скулы.
«Всё в порядке, спасибо. У меня просто пошёл конъюнктивит, и глаза стали чувствительными к свету».
Область вокруг век начала жечь — Чону сейчас сам заплачет, если продолжит смотреть на её убитый вид и опухшие глаза. Сочувствие внутри его чересчур доброго сердца начало пережимать область грудной клетки, пока кто-то резко не толкнул парня в спину.
Удар резким рывком вытянул Кима из мыслей, заставляя шлепнуться на холодный пол, ударившись коленными чашечками. Чей-то низкий хрип.
«Чёрт, прости, пожалуйста», — невысокий парень виноватым взглядом окинул Чону, протягивая ему свою крепкую руку. —«Я совсем засмотрелся в дурацкий телефон».
Ассистент принимает тепло чужой ладони, позволяя себя поднять, и даже вроде выдаёт какое-то несвязанное: «Всё в порядке». Улыбка напротив такая дружелюбная, что ему даже неудобно злиться.
«Я Вонхо».
«Чону».
Сейчас белки глаз той самой модели прикрыты массивными солнечными очками, и парень усмехается про себя, а можно ли так же замаскировать психологическую проблему? Что для этого нужно? Добавить больше слоев тональной основы?
Большинство моделей, проживающих на территории Азии — приезжие. Так уж устроена жизнь, что все европейские агентства своих начинающих машин по сбору денег отправляют сюда. И если палеонтологи забивают чучела мертвых животных газетами, то моделям в голову достаточно загрузить дюжину модных журналов, прикрикивая: «Ты сможешь так же», при каждом шорохе переворота глянцевой страницы.
Молодые дарования приезжают в Китай, сталкиваясь с кучей клишированного дерьма из фильмов и фанфиков, мифы, вопросы о реальном существовании которых у образованных взрослых людей никогда не встанут.
Их собирают как овец в загон, поселяют в одном общежитии и даруют полную независимость в виде самостоятельного поиска спонсоров, проектов и ежедневного прохождения как минимум десяти кастингов. Если же у тебя спустя месяца три такой жизни не получится заработать ни копейки, то агентство скинет с себя обязанности и оставит тебя в этой стране без единого цента, аргументируя все тем, что до этого ты работал испытательным сроком, и, увы, не оправдал тот потенциал, который в тебе увидела какая-то старомодная женщина на обшарпанных каблуках из самарского модельного агентства при доме культуры.
Половина выживших же превращается в типичные игрушки местных рабовладельцев, занимаясь консумацией в барах и клубах. Такие ребята весь день собирают себя по частям, чтобы вечером накраситься поярче и пуститься в амбассадорство каких-то не особо чистых репутацией заведений, сияя там своим красивым лицом и заставляя посетителей оставлять больше денег.
Новый силуэт оттеняет подиум. Парень довольно привлекательной комплекции аккуратно рассекает воздух, скорее порхая, чем двигаясь в своих тяжелых массивных ботинках. Его образ по большей части собран как повседневный, выдавая название бренда лишь огромным логотипом на панаме, почти полностью прикрывающей золотистое лицо. Кожа на плечах нагая, поэтому дарует шанс разглядеть чужие напряженные мышцы, переходящие в крепкие бицепсы.
Чону не может оторвать взгляда от парня, жадно выхватывая каждую деталь.
Длинные натренированные ноги с подчеркнутым рельефом.
Крепкая грудь.
И губы. Чертовски пухлые блядские губы.
Ублюдки всегда выглядят так божественно, или повезло только
Лукасу?
Чону судорожно вздыхает — а судя по звукам, даже всхлипывает — и разворачивается, вспоминая о возможности провести оставшиеся пару часов в Лондоне так, как хочет этого самостоятельно. Было бы глупо при таких перспективах потратить время на сон или открытое залипание
чуть ли не с текущими слюнями и боже, нет, все не так плохо, честно.
Просто сколько бы Чону не напоминал себе о всех стычках с Лукасом, он не может соврать — тот действительно профессионал и чертовски хорошо выполняет свою работу.
Его нужно уважать хотя бы за то, что он не сдался, продавая свою внешность китаянкам, которые эту самую консумацию боготворят чуть ли не наравне с библейскими заповедями. Просто найди себе ту, которая постарше и всем видом в клубе при первом же столкновении покажет, насколько сильно она горит желанием сесть тебе на лицо. Потрахивай её ночами, а днём выходи под ручку в свет, давая шанс богатой (разумеется, не в духовном плане) женщине похвастаться перед подругами своей новой игрушкой. Согласен быть брелком в связке ключей от кенигсегга?
Чону добирается до отеля часа за полтора, перед этим поползав по темным улочкам и позевав на витрины, даже не пытаясь пересчитать в кармане наличные. Ему сувениры дарить некому — Донен магнитики на холодильник не лепит хотя бы потому, что тот у него маленький и комнатный.
— Зачем тебе холодильник рядом с кроватью?
— Забудь это и не смей шутить, я же не припоминаю тебе твое лицо после океанариума, когда ты понял, что тигровая акула не выглядит как чертов тигр.
— Вау, какой классный холодильник, хен!
Собственный телефон неприятной трелью рассекает тишину, пока парень грызет кончик карандаша, чиркая по выведенным аккуратным почерком на листочке словам. Вот уже трое суток он оттягивает свой дедлайн письма, надеясь, что рано или поздно Юкхэй и вовсе забудет о том приказании.
— Да, сонбэнним, — Ким прижимает телефон к уху, устало потирая глаза. Вот-вот он провалится в сладкую дрему, окончательно сомкнув тяжелые веки.
— Чону, у нас изменения в расписании, — шум на фоне дает понять, что с показа они ещё не выехали. Музыка неприятно скребет, искажаясь через динамик. — Мы вылетаем завтра с утра, появились ещё дела.
— Дела?
— Один из спонсоров оплатил ночь в клубе для всех задействованных в показе сегодня агентств — Лукас там нужен. Не произойдёт ничего страшного, если мы полетим обратно другим рейсом.
— Но у него же съемка в Сеуле в шесть утра, — парень переводит взгляд на настенные часы, пытаясь совладать со своим умом и нелепыми попытками выстроить корейский часовой пояс на лондонском циферблате, — а полет занимает десять часов.
— Чону, милый, Лукасу предложили сумму в четыре раза больше той, которую он получил бы за эту съемку. А тут нужно просто пару часиков посидеть в клубе, отсвечивая перед репортерами. — Видно, что мужчина на другом конце тоже знатно утомлен и раздражается на лишние вопросы. — В конце концов, десять часов в самолете он тоже сможет поспать.
— Понял, — Чону откинулся головой на подушку, — я же вам не нужен?
— Такси подъедет за тобой через пятнадцать минут, Лукас все объяснит на месте. И да, Чону,
оденься поприличнее.
Гудки оставляют парня наедине с ворчащим кондиционером, настроенном на режим «морской бриз», и нарастающей злобой. Вдох-выдох, Чону, ты справишься.
Ким поднимается с кровати, подбираясь к широкому зеркалу в ванной — видок у него так себе. Залегающие мешки под глазами, растрепанные волосы, которые уже были зверски разлохмачены мягкой подушкой. При одной мысли об этом запретном наслаждении внутренний голос ассистента выл дифирамбы широкой кровати и грезил совершить харакири где-нибудь в центре ресепшена.
Он передразнивает пару раз менеджера и его грозное «поприличнее», пытаясь осознать, что не так с его повседневными вариантами одежды. В шкафу, разумеется, все также скромно занимает отведенную полку пара комплектов, которые он запаковал, не рассчитывая на подобного рода времяпрепровождение. Он бы скорее взял с собой одежду на похороны, чем на выход в ночной клуб.
Разве можно настолько не щадить своего артиста, отправляя его светить туда лицом после двенадцати часов на ногах и перед таким же продолжительным перелетом. Кто бы что ни говорил, но чем дольше ты летишь в этой каменной птице, тем хуже тебе, вне зависимости от того, входил ли сон в планы или нет. Джетлаг никто не отменял, а легким он обычно не бывает.
Парень натягивает черную водолазку с горлом и такие же мрачные брюки, надеясь слиться с ночью и провалиться в нее окончательно. В голове какие-то глупые претензии к менеджеру и компании в целом. В любые крайности и на любые жертвы ради денег?
Телефон снова подает признаки жизни, когда Чону уже расчесывает свои растрепанные волосы. Он двигается к мобильнику с твердым желанием высказать что-нибудь пассивно-агрессивное на попытки менеджера его поторопить, но на экране высвечивается
«Вон Юкхэй», и парень как-то остывает.
Лукас просит зайти к нему в номер и прихватить пару любых удобных кроссовок из шкафа и портативную зарядку. Ким заканчивает свои экстренные сборы, выполняет просьбу парня и плюхается на заднее сиденье такси, надеясь отдохнуть хоть пару минут.
«Из неравенства материи и антиматерии рождается наше пение
и рисунки синими акварелями»
Hold My Liquor — Kanye West
Чону натягивает на лицо маску и сворачивает в тихий коридор с лестницей, как только попадает внутрь клуба. Следовать за шумной и пьяной толпой — явно не лучшее решение, поэтому он решает дождаться где-то тут Лукаса, чтобы тот объяснил смысл нахождения потерянного и засыпающего ребенка в этом пугающем клубе размером с аэропорт.
Тот приходит только спустя десяток сообщений и два порыва Чону психануть и вернуться в отель.
Парень привычно запускает свои длинные пальцы в отросшую челку, чуть вскидывая её, и путается взглядом среди пролетов, не зная, куда идти. Чону тогда вышагивает ближе к коридору, на всякий случай, двигаясь навстречу парню.
Юкхэй, видимо, сначала замечает пакет со спасительными кроссовками, а только потом Чону, потому что иначе такое внимание к себе, выраженное в отсутствии даже банального приветствия, Ким никак оправдать не может. Неприятно, но парень не удивлен.
— Что от меня требуется? — Наконец спрашивает он, пытаясь наладить связь взглядами с моделью, даже слегка поднимая для этого свою голову.
— Сонг Хё уехал, поэтому ты вроде как временно его подменяешь. — Лукас опускается, прислоняясь к винного цвета стене и стягивая ненавистные лакированные туфли. Он тысячу раз пожалел, что решил надеть эту находку, даже не разносив её как следует. Сейчас, после суток на подиуме, каждый шаг давался с трудом. — На горизонте могут нарисоваться всякие мужчины, предлагающие сотрудничество, спонсорство и новые проекты. Мне нужно, чтобы ты все их предложения куда-то записывал — потом отправим агентству. Обычно только благодаря таким вечерам и происходит заключение хороших контрактов.
— Только мужчины?
— Смотри на то, как женщина одета, и что она говорит. Если гладит по плечам, рукам, то сразу списывай со счетов — им просто нужен секс. Деловые женщины первым делом переходят к предложению и деталям. — С пухлых губ срывается нервный вздох. Парень устал, и это видно по каждому его жесту. Чону убеждает себя, что дело не в Лукасе, его доброе сердце сжимается так из-за жалости ко всем. — Рядом со мной первое время можешь не ходить, да и вообще, появляйся только время от времени. Мне тоже некомфортно, что за мной таскаются.
Чону закатывает глаза, а былое сочувствие к Юкхэю растворяется в тяжелом воздухе и ненавязчивом далеком звучании музыки.
— Самое главное — не пей. Если к тебе будут приставать, отпишись мне, я постараюсь достать бейдж стаффа. — Вон растирает прикрытые веки, скидывая туфли в тот же пакет от кроссовок и устало улыбаясь. — Пошли.
Ассистент следует за парнем, сворачивая поворот за поворотом и пытаясь сразу сгенерировать в голове глупые вопросы, чтобы потом проблем не возникало. Музыка набатом давит на голову, и мозг перестает генерировать, отдавая все свои полномочия глазам.
Синий свет ударяет в лицо, так же быстро убегая куда-то вдаль по чужим головам. Помещение забито не под завязку, какое-то свободное пространство все же есть, позволяя разглядеть пустые места с проходами, барную стойку вдалеке и большой экран с кадрами сегодняшнего показа.
Юкхэй напоследок хлопает Чону по плечу, указывая на столик к которому планирует двигаться, и смывается, утопая в толпе людей. Ким пытается разглядеть компанию, специально поднимаясь на небольшой парапет.
Человек десять сидят на кожаных диванчиках, держа в руках хрупкие бокалы с очевидно каким-то жутко дорогим шампанским. Оно золотом ударяется о стенки, отражая голубые отблески освещения. Раздается смех, а после из ниоткуда возникает Лукас, падая на свободное место и награждаясь ударной порцией внимания. Кто-то восхищенно поднимает бокалы, а кто-то протягивает парню руку, рассчитывая разделить первое рукопожатие.
Взгляд Кима слегка тускнеет. Вот бы ему тоже быть своим в любой компании, втискиваться в нее, вызывая радость у людей. Вот бы ему хоть чуть-чуть той сладости, в которой ежедневно растворяется Юкхэй. Даже холодный чай, если туда подсыпать сахара, будет давать тебе больше энергии, накапливая серотонин.
В кармане жужжит телефон, а парень нехотя вытягивает его, решая занять место за барной стойкой. Это единственное сидячее место в огромном зале, которое не занято кучками репортеров, моделей и крупных шишек.
От: кроль-хен
«Как там показ?»
«Вы же утром прилетаете, я как раз заеду, чтобы с тобой пересечься и отдать ключи».
Кому: кроль-хен
«Прилетим только вечером, тут появились новые планы,
поэтому, видимо, я подъеду к тебе в офис сам».
По пути парень успевает чертыхнуться, столкнувшись с официантом, что на своем небольшом по диаметру подносе умещает дюжину высоких бокалов с шампанским. К великому счастью, ни один из них не покушается на одежду Чону, а вид самого официанта с едва заметным ‘Сынмин’ на пластиковом бейдже излучает примерно ту же моральную усталость, в которой сейчас утопает Ким. Нужно было все же вытребовать себе бирку с должностью стаффа, чтобы избежать лишнего внимания и заниматься своими делами дальше, вербально отправляя сочувствующие улыбки всему персоналу.
Слишком тучный свет сгущается у какого-то коридора за баром, но парень пропускает все, не удостаивая такие детали вниманием. Скорее всего, где-то рядом есть отдельный более элитный зал с кальянами и развлечениями посерьезнее, чем опрокидывание бокалов прямо в горшки с искусственными цветами и лицемерные улыбки.
Ким опускается на высокий стул, заталкивая телефон обратно в задний карман и проверяя местонахождение Лукаса.
Всё похоже на какой-то глупый сценарий кино, в котором сейчас в клуб залетит кучка мафии, всех повяжут и возьмут в заложники. Хоть что-то, что оправдает нужду в смене геолокации с теплой кровати на жесткий барный стул.
Мимо даже разок пробегает Джой, знакомая Чону и по совместительству тоже чья-то ассистентка, она щелкает перед глазами парня своими длинными пальцами и натягивает привычную улыбку, разряжая грозовые тучи над головой Кима. Её улыбка на самом деле какая-то магическая. В одном ухе у неё наушник, и блондин даже хочет пошутить что-то максимально несвязное про фсб, но она исчезает из поля зрения так же быстро, как и появилась. Все в делах, один Чону никуда не вписывается.
Пальцы то ли от скуки, то ли от нервов набредают на чат.
Кому: Юкхэй
«Всё в порядке?»
Соседний стул противно скрипит, а чужое лицо, с которым Чону приходится столкнуться взглядом, приятно отражает сапфировый цвет.
— Привет.
