Князья Мира Сего

О далёких берегах Среди пламени Цитерии стояло великое древо Сцореней, и вот он промолвил: «Давайте играть в миры и королей». И Сцореней пустил корни, и там, где его корни легли, стала земля, а на земле этой были холмы и горы, и среди гор бежала река Адриан… а в дали, за равнинами, был край света, свитый Орамусом, за которым плескалась Изначальный Океан, гневно ворча на своих не желавших тонуть в её водах братьев и сестёр. Таковы были первые земли Далёка, пейзажи Дзен-му.

***

Впервые я на более-менее продолжительное время покинул коридоры дворцового комплекса незадолго до своего восьмилетия. Разумеется, я был не один, но в компании ещё пары мальчишек и одной девчонки, все примерно мои ровесники и, само собой, родственники, а так же целой небольшой свиты из нянь и вооруженных слуг Дома. Причиной похода в город стало наше скорое отбытие в разбросанные по всему Царству начальные школы, в которых мы наравне с детьми патрициев продолжим начатое дома обучение, а поводом — отмечаемый в конце года пятидневный праздник с интересным названием «Калибрация.» Полагаю, нам просто хотели хотя бы мельком показать неофициальную столицу Великого Дома Катак, так сказать, со стороны, прежде чем мы уедем кто куда как минимум до следующей Калибрации, и местного аналога новогодних каникул. По такому случаю, вместо привычной рубахи и панталон на мне было что-то вроде халата или, если угодно, кимоно, из окрашенного в алый цвет шелка с вышитыми золотой нитью символами-монами Дома. А вот обувью мне по-прежнему служили деревянные сандали, хотя и явно более высокого качества, ходить в которых было не сказать, чтобы удобно, но я не жаловался. Жаловаться в этой семье вообще было хреновой идеей. Калибрация праздновалась ночью, когда солнце садилось за горизонт и мир погружался в безлунную тьму. Да, безлунную — хотя это небесное тело присутствовало в Творении как и на Земле, но в течении ночей Калибрации тёмный небосвод освещался лишь хаотичной россыпью звёзд, луны же видно не было. Вроде этот феномен связан с тем, что боги на небесах настраивали свои «небесные часы» на год вперёд, но, понятное дело, я ни коим образом не мог проверить достоверность этой версии. Но сейчас вокруг было отнюдь не темно, напротив, повсюду были развешаны разноцветные фонари и лампы, обычно в виде драконьих морд или им подобных украшений, а сама главная городская улица была наполнена шумом и гамом надвигающегося карнавала. Многие из встреченных нам прохожих были одеты в пёстрые одежды, почти все носили разнообразные карнавальные маски, призванные отпугивать злых духов. Со всех сторон раздавался смех, по ушам била какофония накладывающиеся друг на друга мелодии множества музыкальных инструментов, а из-за подворотни слева доносился восхитительный сладковатый запах, от которого у меня, на этот момент уже вконец ошалевшего от риса с рыбой, натуральным образом потекли слюнки. Увы, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что никто не собирается баловать нас вкусностями или же отпускать «бесноваться с чернью». Нет, цель нашей экскурсии была куда более… ну, скажем, «благочестива.» В городе Мион, пусть и далеко не единственной, но самой важной вотчине Великого Дома Катак, было три основных достопримечательности. Во-первых, город был крупным портом, и регулярный товарооборот не только со всем Благословенным Островом, но и с заморскими сатрапиями Царства превратил портовый квартал в настоящий лабиринт магазинов и лавок, в которых можно было купить любые товары с Юга или же Запада Творения. Во-вторых, над городом монументальной громадой возвышалась Крепость Великого Генерала, своим архитектурным стилем напоминающая старинный Японский замок — если бы оный строился в расчете выдержать ядерную бомбёжку. Это было и в самом деле величественное строение, возведённое в предшествующую Алой Династии эпоху Сёгуната, на осколках которой Императрица и выстроила современное Царство. Крепость Великого Генерала являлось одновременно и неприступной цитаделью, и политическим сердцем Дома Катак, и гробницей его давно почившего основателя. К слову, именно там сейчас собралась большая часть проживающих в округе драконокровных, готовившихся устроить пирушку, которая продлится до самого конца пятидневного периода Калибрации. Такова была старая традиция — в период Калибрации границы между миром людей и всякими неприятными местечками вроде Ада или Нижнего Мира истончались, позволяя призракам и демонам свободно проникать в Творение. Эдакий местный Хэллоуин, только настоящий. Ну, наверное. Пока что ни тех, ни других видеть мне не доводилось, хотя сомневаться в их существовании в моём положении было бы, пожалуй, не совсем разумно. Как бы то ни было, но по вышеназванной причине ночи Калибрации лучше всего подходили для всякого рода колдовских делишек. А кто у нас самые могущественные чародеи? Правильно — Возвышенные. Вот и возникла традиция, согласно которой драконокровные на время Калибрации собирались вместе на пирушку со всей округи, тем самым показывая, что не занимаются ничем непотребным. Наконец, последним приметным местом Миона, а заодно и местом нашего назначения, было Вечнозелёное Святилище. Уже отсюда, с улицы, я мог видеть гигантский вечноцветущий ясень на вершине холма, склон которого был буквально застроен разнообразными храмами и пагодами, посвящённым всем Безупречным Драконам, но в первую очередь — Секстес Джилису, который по преданию лично посадил это дерево тысячу лет назад. Вскоре наша небольшая процессия слилась с потоком прочих паломников, подымающихся по ярко освещённой дороге вверх к храмовому комплексу. Столь популярный среди пилигримов маршрут был вымощен удобной каменной плиткой, а моны Дома Катак на наших одеждах заставляли прочих путников держаться на почтительном расстоянии, но подниматься всё равно было тяжело. Мало того, что холм был достаточно высоким и крутым для моих маленьких ножек, так я ещё и дополнительно усложнял себе жизнь, при каждой удобной возможности таращась вниз, в мерцающий змеями праздничных улиц город. С высоты мне, несмотря на темноту, был хорошо заметен любопытный дуализм Миона, когда черепичные крыши более современных строений тут и там чередовались с силуэтами арок и куполов куда более древней постройки. Контраст архитектурных стилей был явно искусственно сглажен, переходы были плавными и гармоничными, что производило впечатление некой мистической значимости, некоего веса событий и истории, который сложно было бы почувствовать при свете дня. А ведь когда-то, ещё до уже более-менее понятной мне Династии, до известного мне из учебников Сёгуната, до Великого Восстания, в мифическую Эру Кошмаров этим местом наверняка правил демон-Анафема. Действительно ли те времена были столь ужасны? В доступных мне книгах о той поре было написано не много, а мои преподаватели не очень охотно говорили на эту тему. Собственно, всё, хоть как-либо связанное с Анафемами было большим «табу», вплоть до полного запрета ношения любых символов, связанных с Солнцем и Луной, которые так любят те из Анафем, которым время от времени удаётся совратить слабовольных смертных обещаниями силы и могущества, и захватить их тела, таким образом на время возвращаясь из поглотившего их Ада в мир живых. Но вот наша небольшая процессия наконец добралась до подножия великого ясеня, где должно было состояться богослужение. Безупречный Орден запрещает поклоняться Драконам, утверждая, что бессмысленно молиться тем, кому мы все должны стремиться подражать. Поклонение прочим богам так же было запрещено — иначе боги становятся гордыми и ленивыми, и перестают выполнять свою роль в Безупречном Порядке. Вместо этого существовал специальный календарь, по которому драконокровные монахи справляли обряды в честь строго определённых богов в строго определённое время. Ну, например, сегодня монах молится богу дождя в одном храме, на следующий день он молится богине плодородия в другом, и так далее. Из этого правила было всего два исключения: драконокровный Возвышенный (но ни в коем случае не смертный!) мог обратиться к определённому богу с молитвой при острой необходимости в его благословении, а смертные могли под руководством высокопоставленного (и, разумеется, Возвышенного) члена Ордена вознести молитву так называемой Сотне Богов. Если с первым пунктом всё понятно, то месса Сотне Богов, как видно из названия, была адресована не какому-либо из местных Земных божков, которые могли быть в соседних префектурах Благословенного Острова совершенно разными, но более важным Небесным богам, причём не индивидуально, а всему их скопу разом. В Мионе такая месса была приурочена к первой ночи Калибрации. Представителям Дома Катак, в том числе и мне, досталось место в первом ряду, непосредственно под сенью цветущего ясеня и у самого края храмовой площади, на которой уже собрались стройные ряды Безупречных монахов, одетых в уже давно знакомые мне желтые накидки и подпоясанные шерстяными поясами. Лишь один выделялся из числа прочих — его зеленоватая кожа выдавала в нём драконокровного Дерева, а шелковый пояс указывал на статус ламы, то есть самого важного Безупречного монаха во всей префектуре. Само действо началось примерно минут через двадцать, когда строй монахов начал неторопливое, размеренное движение по периметру площади, монотонно распевая сутры из Безупречных Текстов. Саму молитву читал непосредственно сам лама, а собравшейся толпе оставалось хором повторять за ним. Молитва сводилась к очень общему прошению о том, чтобы жизнь на Благословенном Острове и дальше следовала Безупречному Порядку, чтобы Алая Императрица правила ещё тысячу лет, чтобы Анафемы обходили Царство стороной, и так далее и тому подобное. Лично я находил эту мессу совершенно бесполезным времяпровождением, но, эй, благодаря ей завтра с утра у меня не будет рабочки, так что никаких проблем! Город, опять-таки, повидал. К тому же, смотреть на донельзя серьёзные лица лысых монахов, бубнящих себе под нос всякую тарабарщину, было довольно забавно и само по себе. В целом же никаких непредвиденных ситуаций или происшествий во время службы не было, и мы наверняка простояли бы ещё долго, если бы одна из служанок не заметила, как мои привыкшие к строгому расписанию кузены уже начинаю украдкой зевать в рукава своих кимоно. Инцидент случился уже внизу, когда мы спустились обратно на ведущую к нашей резиденции улицу, на которой на тот момент уже вовсю бушевал карнавал. Как и прежде, нас пропускали вперёд еда завидев, не рискуя приближаться к вооруженным слугам Дома ближе пары-тройки метров, и именно поэтому, подозреваю, они и утратили бдительность. После очередного поворота из одного из многочисленных кабаков внезапно вывалился тучный мужчина со съехавшей набок простой деревянной маской и довольно приличных, но сильно застиранных и явно не новых рубахе и штанах. Возможно, его вытолкнули, или же он просто неудачно споткнулся о высокий порог — это не важно. Важным было то, что существующей даже в фэнтезийном мире инерцией его снесло прямо на меня и застывшую рядом кузину, кажется, дочь моего двоюродного дяди. Понимая, что сейчас произойдёт, я едва успел среагировать, оттолкнув её в сторону, но не успел отскочить сам. Весящая, пожалуй, не меньше центнера туша врезалась в меня и, обдав сильным запахом перегара, повалила на мостовую, навалившись сверху. Поскольку я успел по крайней мере морально подготовиться к столкновению, мне удалось уберечь голову и не стукнуться с размаху о камень затылком, но зато я очень больно стукнулся локтем и почти сразу почувствовал, как рукав намокает от натекшей крови. Я попытался оттолкнуть от себя пьяницу, но тот был просто слишком тяжел и, к тому же, не спешил подниматься самостоятельно, что-то бессвязно мыча мне под ухо и неосмысленно мотая башкой. Через секунду подоспевший слуга рванул его от меня за шкирку, а затем добавил ногой, заставив незнакомца застонать и скрючится в нескольких шагах левее. — Господин, вы в порядке?! — С нотками паники крикнула сопровождающая меня няня. Её испуг легко понять — жизнь любого несущего в своих венах драконью кровь династа несравнимо ценнее её собственной и, если со мной что-нибудь случиться, то головы вполне может лишиться не только она, но, что вероятнее, все присутствующие слуги Дома разом. — Ничего страшного, — как мог бодро ответил я, но женщина всё равно ахнула, увидев рваный шелк и проступившие на нём багровые, в слабом свете фонарей почти черные капли. С моей точки зрения это действительно был пустяк. На мою гипотетическую способность Возвыситься или же иметь детей (которые, в свою очередь, также будут нести в себе кровь драконов) сия царапина никак не влияла и, в сущности своей, ничем не отличалась от тех, что я обычно получал во время занятий по физподготовке или тренировок с оружием. Кимоно только жалко, но, опять-таки, едва ли его потеря разорит Великий Дом. Так думал я. Моя охрана придерживалась иного мнения. Ещё один грубый рывок и пьяница оказался на коленях перед хмурым слугой. Короткий обыск, сорванная и небрежно кинутая наземь маска, и несколько простых вопросов, после невнятных ответов на которые старший из наших охранников принял очевидное для него решение. Когда он медленно, демонстративно вынул из ножен короткий легионерский клинок, я уже догадывался, что сейчас произойдёт. Я собирался остановить его, правда! Быть может, у меня бы это даже получилось, но… но в этот момент мой взгляд случайно скользнул по собравшейся в стороне толпе. Я увидел, как бедно одетые горожане в дешевых масках чуть ли не лезут друг на друга, словно боясь пропустить момент грядущей казни. Я увидел, как молодая девушка из явно хорошей семьи повернулась к подружкам и, хихикая сквозь украшенную бархатным узором маску, указала изящной ладошкой на обмочившегося от ужаса мужчину. Я увидел, как пара городских стражников в приметных черных шлемах устроилась неподалёку, молча ожидая развязки. Нельзя сказать, что в тот миг я впервые поверил, что больше не на Земле. Версия с безумием или затянувшимся бредом уже давным-давно потеряла для меня актуальность, а возможные причины и следствия растворились в ежедневной рутине. Нельзя сказать, будто я и раньше не подозревал, что попал отнюдь не в мир милых розовых пони — милитаристское воспитание на это как бы намекало. Просто в тот момент я почувствовал это особенно остро. Когда меч вошел мужчине между рёбер — чтобы сразу пронзить сердце и не запачкать мостовую больше необходимого — я не отвёл взгляд, хотя где-то внутри меня была часть, что отчаянно, до стиснутых в кулаки ладоней хотела это сделать. ... .. . Десять Тысяч Драконов правят Творением. И однажды я стану одним из них.