***
Серж в очередной раз повернулся на бок, к стене, прячась от назойливых рассветных лучей. На соседней койке мирно сопел Роланд, которого, казалось, не смогло взволновать даже такое серьёзное событие. «Испытание сразу после дня рождения — выспишься тут, конечно! — со злостью подумал Серж, уже потерявший надежду подремать хотя бы часок. — Что я в таком состоянии смогу показать Аргусу? Вырублюсь прямо на поле боя, наверное… Ох, чёрт, да как же взять себя в руки?!» Восемнадцатилетие будущего паладина отпраздновали достаточно скромно: все были слишком заняты подготовкой к главному событию года. Впрочем, он и сам довольно скептически относился ко дню рождения: ну, стал на год старше, и что с того? Однако друзья Сержа так не считали и под вечер, нарушив уставы Храма, всё-таки устроили небольшую попойку. Трелло, балагур с вечно рассечёнными губами и смеющимся, но проницательным взглядом, притащил откуда-то целую бутыль гномьего пива. После первой же кружки, влитой буквально насильно, именинник расслабился и повеселел, что было для него несвойственно. Зато к ночи, когда чудесное действие напитка закончилось, все его тревоги мигом вернулись и даже как будто усилились. Когда Серж был ещё мальчишкой, только поступившим в Рыцарский Храм, он не задумывался о том, какой путь избрать. Всё решилось в тот злосчастный год, когда Баал, сразив гномов, эльфов и орков, добрался до Дариона. В год, когда тёмно-русые волосы Сержа стали седыми. Всех боеспособных мужчин старше пятнадцати лет отправили на передовую — кого в Арланию, к графу Аргусу, кого в Верлонский Лес, который уже держался из последних сил. Никто не ожидал, что твари сумеют пробраться в Гринворт. В ту страшную ночь Рина проснулась первой и разбудила детей, велев им спрятаться в подвале дома. Лаура была послушным ребёнком, в отличие от Сержа, который тайком отправился на задний двор. Вилы и косу сложно назвать хорошим оружием, но ими сражаться всяко сподручнее, чем голыми руками, — так он рассудил и, вооружившись, с мальчишеским азартом приготовился к бою. Деревня уже горела, и треск рушащихся домов заглушал крики селян. В глазах защипало от дыма, щёки обожгло раскалённым воздухом. Серж зашёлся в судорожном кашле; идея погеройствовать перестала казаться ему такой уж привлекательной. Сквозь дым он увидел, как какая-то девчонка лет семи бежала, визжа и путаясь в полах ночной рубашки. В глаза бросились её растрёпанные ярко-рыжие волосы и надетый на шею амулет из кристалла магии — это была внучка Марии, малютка Софи. «Глупая! Куда же ты вылезла?!» — мысленно ужаснулся Серж, даже не осознав, что собирается совершить такой же безрассудный поступок. Без колебаний он бросился ей навстречу: — Софи, беги сюда! Та не услышала его. Горящая балка, так некстати оказавшаяся поблизости, рухнула прямо на Софи: короткий вопль — и придавленная девчонка затихла, а по её волосам и рубашке заплясали жадные языки пламени. Для Сержа она не была близким человеком — так, одна из множества деревенских детишек, — но его сердце сжалось. Хотя, может, это ещё не худший исход: в руках демонов бедняжку могла ждать куда более мучительная смерть. Серж, оторвавшись от страшного зрелища, мотнул головой. Не стоит здесь находиться. Надо вернуться домой: есть шанс, что демоны не полезут в подвал. Внезапно раздавшиеся хрипы — жуткие, нечеловеческие — отвлекли его от размышлений. Серж почувствовал, как капли пота обильнее потекли по затылку, и сжал крепче косу в руках. Единственная здравая мысль билась в его голове: «Что ты стоишь?! Беги отсюда, покуда цел!» Но бежать почему-то не получалось. Хрипы становились всё громче, и Серж, тревожно озираясь, разглядел сквозь дым силуэт какого-то существа. Оно сделало шаг вперёд, и крик застрял в горле подростка: это был огромный иссиня-чёрный демон, в одной руке сжимавший топор, а в другой — отрубленную голову Марии. Заметив перепуганного мальчишку, демон оглушительно взревел; отбросив голову, он провёл когтистой ладонью по лицу, вымазав его в человеческой крови. «Так вот от кого бежала Софи…» Серж почувствовал странное оцепенение — ни рукой, ни ногой пошевелить не получалось, точно его парализовало. Позже он узнает, что палачи — так звали этих тварей — умеют вселять ужас даже в подготовленного противника; это позволяет им компенсировать свою медлительность. — Мама! — завопил Серж что есть силы первое, что пришло в голову, и бросился в сторону дома. Ноги ещё путались и отказывались слушаться, но сознание протрезвело на удивление быстро. Палач издал недовольный рык (не ожидал он такой молниеносной реакции) и тяжёлой, уверенной поступью направился за Сержем. Тот уже закрылся в доме, использовав косу как запор, и утирал дрожащими руками пот, так и лившийся по бледному лицу. Палача это препятствие задержало лишь на секунды. Ловкий взмах топором — и дверь вместе с импровизированным запором разлетелась в щепки. Ещё один взмах — и щепки убрались с дороги. Широко распахнутыми глазами Серж наблюдал, как палач, сгорбившись, вошёл внутрь. И без того огромный, в маленьком крестьянском домишке он казался совсем гигантским. Оскалившись, демон уставился на свою жертву и всё с той же неумолимостью начал подходить ближе. Больше всего Сержу запомнились его глаза: глаза безумца, одержимого, бешеного зверя, что вырвался из клетки. У такого бесполезно просить пощады — только раззадоришь ещё больше. Спасением могло стать лишь чудо. И это чудо явилось — правда, совсем не от того, от кого ожидаешь. — Быстро ко мне! — раздался вдруг знакомый голос, в котором прозвучали непривычные железные нотки. Голова Сержа была уже совсем тяжёлой от вобранного дыма: словно в тумане он увидел очертания матери, чьё лицо исказилось от гнева и одновременно — от страха за своего ребёнка. Рина не стала дожидаться реакции сына: она выкрикнула что-то и бросилась навстречу демону. Палач рыкнул и замахнулся было топором, но вдруг замер, а в его взгляде промелькнуло почти человеческое недоумение. Перед ним стоял самый настоящий зомби: глаза Рины затянуло чёрной пеленой, кожа стала серой и покрылась трупными пятнами. Вцепившись мёртвой хваткой в руку поражённого демона, она раскрыла рот так, что порвались уголки губ, и сомкнула челюсти на его предплечье. Истошно воющий палач и мать, сжимающая в окровавленных зубах выгрызенный кусок мяса, — это было последним, что увидел Серж перед тем, как окончательно потерять сознание.***
Он знал, что селяне побаивались Рины из-за проклятия, но считал их опасения полной ерундой. Зачем переживать, если чары давно сняты? Однако оказалось, что у матери был ещё один секрет: заклинание, которое некогда исцелило её, работало и в обратную сторону. — Нужно наложить холод… и на грудь… Похоже, мне придётся… в огуречном рассоле. — А я… компот: ему надо… что-нибудь горячее. Серж различал лишь обрывки, но из этого понял: он жив, а рядом с ним — близкие люди. Глаза разлеплялись с трудом, и вскоре попытки были оставлены. Будто издалека, Серж слышал, как мать о чём-то умоляла сестру, как та фыркнула излюбленное «Я уже не ребёнок!» Затем совсем рядом что-то чпокнуло, послышался плеск. Холодная мокрая тряпка легла на лоб больного, но тот даже не дёрнулся. Запахло уксусом и солёными огурцами. Снова плеск. Глаза Сержа еле-еле приоткрылись, но этого хватило, чтобы увидеть мать, сосредоточенно замачивающую тряпку в огуречном рассоле. Они были в подвале; судя по всему, демоны не смогли найти лаз. Слабый свет магической лампочки освещал лестницу, предусмотрительно убранную к стене, мешки картошки и какой-то хлам, поросший паутиной. Серж лежал на земле, на старом шерстяном покрывале, которое Рина, похоже, прихватила с собой, когда расправилась с палачом. «Палач… Неужели мать это сделала? Неужели она… не человек?» Следующая тряпка легла на его грудь. Рина еле слышно вздохнула и взяла руки сына в свои. На её подбородке и губах виднелась спёкшаяся чёрная кровь, но больше в облике не было ничего, что напоминало бы о жутком превращении. Пальцы поглаживали руки Сержа, тёплые тёмно-карие глаза с тревогой вглядывались в его лицо. «Она сделала это, чтобы спасти меня. Это не проклятие — это наш семейный дар. Мама, прости меня за то, что заставил тебя пережить». Серж расплылся в слабой улыбке. Рина, не сдержавшись, тут же издала радостный возглас и стиснула сына в объятиях. Она много чего хотела ему высказать, но все нравоучения были оставлены на потом. Лаура, вернувшаяся с согретой банкой яблочного компота, разделила их радость. «Мы живы. Теперь всё хорошо. Теперь всё будет в порядке».***
Почти четыре года прошло с тех пор. Вскоре принцесса Амели и Билл Гилберт общими усилиями освободили Эндорию от гнёта демонов; мир потихоньку начал приходить в себя. Восстанавливались школы, замки и храмы, а на месте старых деревень строились новые. Налаживалась водная и воздушная связь с другими материками. В королевстве Дарион стало почти так же спокойно, как в ту счастливую пору, когда малютка Амели была спасена из лап дракона Хааса. Казалось, даже разбойники что-то для себя поняли: Гнилой Хек и его товарищи решили завязать со своим грязным ремеслом, а затем и вовсе добровольно занялись строительством. Неужто настал тот самый золотой век? Звон колокола — знак того, что пора бы уже проснуться, — прервал размышления Сержа. Роланд нахмурился и что-то пробурчал себе под нос, явно намереваясь ещё поспать, но подушка, ловко брошенная в него соседом по комнате, привела его в чувство. — Серж, скотина! — выругался потревоженный рыцарь и швырнул подушку в обратную сторону, но промахнулся. — Я мог ещё минут пять подремать! — Чтобы опоздать на экзамен, а потом получить по башке от Аргуса? — Серж с довольным выражением лица, точно он и не прободрствовал всю ночь, вскочил и суетливо начал одеваться. Роланд тем временем сполз с кровати и теперь устало потирал веки. — Ну, долго ещё я тебя ждать буду? Взглянув на полностью собранного друга, уже в нетерпении барабанящего пальцами по стене, Роланд обречённо вздохнул и встал. Кто тут ещё, называется, всю ночь дрых как убитый? Просторные коридоры Храма медленно наполнялись людьми: то и дело приходилось кому-то кивать. Сквозь бесчисленные окошки лился солнечный свет, придавая уют холодному каменному помещению. Несмотря на сдержанный интерьер, внутри Храм выглядел почти столь же грандиозно, как и снаружи: стыки потолка и стен были украшены роскошными позолоченными бордюрами, которые поблёскивали в свете настенных факелов, а видневшиеся тут и там портреты лучших выпускников вызывали прилив сил и гордость за свою страну. Некоторые герои заслуживали даже особой почести — увековечивались в скульптурах. Больше всего Сержу нравилась статуя Железного Ричарда: он стоял с расправленной грудью и глядел вдаль, опираясь на верный меч. Сам Ричард частенько подшучивал над собственным изображением, но этот подарок Марка Мудрого — знак их дружбы и символ верности короне — явно много для него значил. Шерстяные паласы, ещё не выцветшие лишь благодаря наложенной на них магии, пружинили под ногами юных рыцарей. Все ученики Рыцарского Храма без исключения носили тёмно-серые бриджи и дублеты; единый цвет значительно упрощал стирку, однако нравился далеко не каждому. Роланд вечно сокрушался по этому поводу: он любил всё яркое и броское, под стать своим рыжим космам, а серый цвет вгонял его в тоску. Серж это мнение не разделял, считая, что для учёбы такая форма была в самый раз, тем более для рыцарской. Хотя в такой день могли бы выдать и нечто более внушительное! Всё-таки выпускные экзамены проводятся раз в год, а коронация нового правителя — и того реже. В честь грядущего события все занятия были торжественно отменены, поэтому многие хотели перекинуться парой слов с будущими выпускниками. — Прифет, Серж! — помахал тому рукой светловолосый здоровяк и улыбнулся, демонстрируя выбитый зуб. Это был Гидеон — будущий паладин, на курс младше Сержа. — Удачи тебе сефодня! — Это кто тебя так? — изумился Серж. — Вчера же ещё зуб на месте был! — Сам фыпал, — развёл Гидеон руками. — Шатался почти неделю. Хочу себе нофый — протез, как у Железного Ричарда! — Новый, значит? А что, могу организовать, ага! Роланд, уже не напоминавший сонную муху, с хитрой ухмылкой уставился на побледневшего Гидеона. — Дафай без этих тфоих штучек, Роланд! Стафь опыты на ком-нибудь другом! — Ага, как скажешь, — притворно надулся тот. — Я-то всегда помочь готов, ты только попроси! Гидеон лишь фыркнул в ответ на это заявление и побрёл дальше. Все знали, что Роланд хоть и учился на боевого мага, но куда больше интересовался «мирным» волшебством — если зачарование предметов можно так назвать. В Рыцарском Храме ученики постигали только самые азы магии; даже выпускники могли в лучшем случае «Огненный Шар» наколдовать. Роланд, после одной из лекций откопавший в библиотеке талмуд по зачарованию, решил взяться за дело серьёзно, но знаний ему катастрофически не хватало. Выходом из положения стали злополучные эксперименты, которые Серж называл не иначе как смертоубийством. — Рванёт? — каждый раз задавался вопросом юный исследователь и сам же с напускной уверенностью отвечал: — Не должно. Конечно, не должно, я ведь всё предусмотрел, ага. Хотя вот тут… Да нет же, хватит, не должно! Любой свидетель этого странного действа сказал бы, что Роланд немного не в себе, и Серж такое мнение полностью бы разделил. Однако подставлять друга перед наставниками ему не хотелось, так что оставалось лишь взывать к голосу разума, помогая замётывать следы. Последствия экспериментов были самыми разными — от безобидного запаха тухлых яиц, въевшегося в «зачарованные» портки, до настоящего пожара, за который Роланд всё же получил втык лично от Аргуса. В результате, к несказанной радости Сержа, опыты прекратились, но, к его столь же несказанному горю, лишь на время. Охочий до знаний друг стал намного предприимчивее. Порой он вызывался помогать в подземельях, ведь прочным каменным стенам даже пожар не был страшен; оставалось только быстро разобраться с просьбами, а потом можно садиться за эксперименты. Времени, правда, всё равно не хватало, поэтому Роланд, опробовав самые рискованные затеи, возвращался в их с Сержем общую комнату и продолжал уже там. Впрочем, такой расклад однозначно был лучше, чем прежний, поэтому Серж перестал плеваться ядом в адрес увлечённого друга. Пройдя ещё немного по коридору, они свернули налево и направились в трапезную — перед Испытанием следовало хорошенько подкрепиться. Трапезная располагалась в зале с множеством длинных деревянных столов, за каждым из которых могло поместиться человек восемь. Зимой и в особенно зябкие вечера, чтобы согреть такое большое помещение, растапливались все четыре камина. Сегодня же дрова потрескивали лишь в одном из них — этого хватало для рассеивания утренней прохлады. Теплее становилось и от присутствия людей: пара десятков рыцарей разного возраста завтракали, оживлённо общаясь между собой. Серж сел на своё любимое место и теперь с задумчивым видом ковырял вилкой кусок мяса — всё-таки выпускникам полагалась сытная пища. Есть, однако, не хотелось совершенно. — Роланд, — обратился он к другу, сосредоточенно поглощавшему свой завтрак, — как думаешь, что будет в этом году? Тот пожал плечами и, дожевав, подкрепил свой жест словами: — А чёрт его знает. У меня так и не получилось ничего вытянуть из королевских рыцарей. Одно ясно: будем драться, ага, а ещё копаться в подземелье в поисках каких-то безделушек. — Да уж, сведения крайне скудные. — Серж вздохнул и взъерошил волосы. — Ага, согласен. Хотя… Не успел Роланд договорить, как за соседний стол уселась крайне шумная парочка рыцарей. — Говорю же тебе, точно будет дракон! — взбудораженным голосом рассказывал один из них, в котором Серж признал Ламберта — рыцаря-воина. — От него нужно спасти принцессу — ну как принцессу, это просто её манекен. А потом… — Да с чего ты взял? — перебил его Фредерик, легко узнаваемый по характерной гнусавости. — Мне приятель из дворца рассказывал, что в прошлом году были циклопы! А с ними уже совсем другая тактика боя нужна. У нас вообще что-то третье будет, наверное. Так что не пудри никому мозги своими теориями! — Знаешь что, умник? — тотчас взвился Ламберт. — Предлагаю заключить пари! Если будет дракон, то с тебя пятьдесят золотых, если нет — с меня. Ну что, испугался за свой кошелёк? Фредерик только скривил губы в неприятной усмешке. — Хорошее пари, мне нравится. Вот только ты кое о чём забыл. Вернее, кое о ком, — он кивнул головой куда-то в сторону, и Серж с Роландом, слушавшие разговор, тотчас оглянулись вместе с Ламбертом. Битва с приспешниками Баала изрядно покосила ряды рыцарей. Именно поэтому, когда коварного архидемона одолели, по инициативе принцессы Амели в Рыцарский Храм стали принимать и девочек. Их было совсем немного, человек пять: мало кому оказывались по силам изнурительные тренировки. Самую старшую среди девчонок звали Мойра. В четырнадцать лет она избрала путь воина и с тех пор подавала очень неплохие надежды, но главное — она была дочерью графа Аргуса — наставника, отвечавшего за Испытание. — Чего уставились? — нахмурилась Мойра и одним глотком прикончила остатки компота. — Я сегодня как-то особенно хорошо выгляжу? Серж повёл плечами: никаких изменений во внешности он не заметил. Белые волосы, как и всегда, были собраны в аккуратный хвост с металлической застёжкой. Лицо он бы даже назвал милым, если бы не эта гримаса и недовольный взгляд сощуренных серо-голубых глаз. — П-прекрасно выглядишь, Мойра, — чуть запнувшись, выдал Фредерик и слегка покраснел. — Я просто хотел спросить… — Нечего спрашивать! — отрезала та, для пущей убедительности стукнув кулаком по столу, отчего компот в других кружках живо заплескался. — Если думаете, что я в курсе всех планов отца, то вы ошибаетесь. Я знаю не больше вашего. А вообще — нужно просто готовиться к экзаменам, а не пытаться смухлевать! Ламберт тем временем вышел из оцепенения и, громко рассмеявшись, похлопал раздосадованного приятеля по плечу: — Ну, и кто тут умник? Ещё согласен на пари? — Да иди ты к чёрту! — Вот же придурки! — раздражённо шикнула Мойра, тряхнув головой. Серж переглянулся с отчего-то смутившимся Роландом и почесал подбородок. Раз уж даже она не знает, то смысла спрашивать кого-либо ещё не было. Да и поздно уже пытаться, ведь до Испытания оставалось всего пятнадцать минут.***
Выпускные экзамены рыцарей традиционно проводились в одном из крупнейших ответвлений подземелья Храма. Из-за своей обширности эта сеть тоннелей не единожды становилась прибежищем подданных короля. Сослужило подземелье добрую службу и во время нашествия, когда всё население страны устремилось в Кронберг. Демоны, конечно, пытались пробиться внутрь — и иногда даже успешно, — но доблестные рыцари во главе с Железным Ричардом и графом Аргусом неизменно расправлялись со всеми вторжениями. Именно благодаря своим боевым подвигам Аргус возвысился при дворе и занял почётное место старшего наставника, сменив ушедшего на покой коллегу. Он уже давно не напоминал того мечтательного юношу, каким был во времена трёх Искателей: кожа огрубела и обветрилась, лицо заросло бакенбардами, а немного торчащие уши стали незаметными под копной серебристых волос. Сам король Марк усмехался, поражаясь сходству Аргуса с молодым Ричардом. Многие, правда, считали, что Железный Зуб был всё-таки снисходительнее к ученикам, нежели закалённый в боях и оттого нетерпимый к слабостям граф Арлании. Даже свою дочь Аргус не стал отговаривать от решения пойти в Рыцарский Храм; скорее наоборот — он полностью поддержал её выбор. Главный наставник в задумчивости разглядывал рыцарей, вставших перед ним в полукруг, прямо по краю выложенного из напольной плитки солнца. Их было девять — по три от каждого класса. Раньше до Испытаний доходило дай бог три человека, но то уже в прошлом: теперь в Школу берут детей и крестьян, и ремесленников, а экзамены проходит не один человек за раз, а все вместе. Факелы освещали лица будущих выпускников, на которых читались волнение и решительность. Все они, безусловно, подавали надежды, и Аргусу очень хотелось верить в то, что служба его воспитанников продлится долго. — Итак, — начал он, мгновенно став серьёзным, — сегодня для каждого из вас подошло к концу время учёбы. Не буду скрывать: настал великий день в истории Дариона. Отныне те, кто справится со всеми испытаниями, будут служить уже не его величеству Марку Мудрому, а принцессе Амели. Помните: от того, какое испытание вы пройдёте лучше, а также от решения её высочества зависит ваша судьба! Покажите всё, на что способны! «Всё, на что способны», — эхом прозвучали последние слова Аргуса в голове Сержа, тщетно пытавшегося унять дрожь в конечностях. Он взглянул на Роланда, но тот, похоже, и ухом не повёл: широко расставив ноги и убрав руки за спину, друг спокойно слушал вступительную речь, и Серж в очередной раз позавидовал его беспечности. — На всякий случай напомню распорядок выпускных экзаменов, — продолжал тем временем наставник. — Они состоят из трёх испытаний. В первом вы должны показать свои навыки командира: возглавить группу рыцарей-наёмников и победить вражеский отряд. Каждый год мы с Ричардом придумываем новых противников: у ваших будущих соратников были и циклопы, и костяные драконы, и даже древние энты… Казалось, Аргус хотел довести волнение участников до предела. Серж еле удерживался, чтобы не вытереть вспотевшие ладони о бриджи, — в присутствии наставника такие вольности не допускались. Остальные чувствовали себя не лучше: Мойра без конца теребила рукава своего дублета и хмурилась; Фредерик и Ламберт многозначительно переглядывались; даже Трелло, известный своей беззаботностью, напряжённо вслушивался в каждое слово наставника, что уж говорить об остальных. — …но то было раньше. Вас же ждёт поистине великий подвиг, достойный настоящего рыцаря! — Выдержав паузу, близкую к драматической, Аргус выпалил: — Драконы! — Драконы?! — дружно охнули рыцари. — Всё верно, именно это я и сказал, — в глазах наставника прямо-таки плясали весёлые огоньки. — Не дриады, не древние вампиры или кто-то ещё на букву «д», а драконы. На каждого из вас сотни по две, если не больше, этих самых чудищ зелёного цвета! Что, неужели никто ещё не догадался, о ком я тут толкую? — Это… дракончики? — вдруг подала голос Мойра, причём с таким растерянным видом, будто собственное предположение казалось ей бредом. — Те, что зовутся озёрными? — Они самые. — Рыцари недоумённо переглянулись; кое-кто даже расплылся в улыбке, ведь противник оказался совсем не страшным. — Но спешу предупредить: не всё так просто. Каждую свору дракончиков возглавляет настоящий дракон, так что не расслабляйтесь. — Ламберт тут же ухмыльнулся и жестом показал Фредерику, чтобы тот распрощался со своим золотом. Фредерик в ответ скорчил мину и отвернулся. — Испытание будет тяжёлое, не чета прошлому году, но я верю, что мои уроки не прошли для вас даром. «Озёрные дракончики, значит, — моментально закрутились, точно гномьи шестерёнки, мысли в голове Сержа. — Шустрые твари с ядовитым дыханием. Сами по себе очень слабые, но в больших количествах могут сильно насолить. А ещё… — он вдруг затаил дыхание, поражённый догадкой. — Ещё им легко сражаться с рыцарями, потому что их дыхание разъедает броню! Вот он, подвох! Нужно что-то придумать, нужно срочно что-то придумать». — Во втором испытании мы традиционно делаем упор на противостояние нечисти. — Аргус грозно хмыкнул, уставившись на распоясавшихся Фредерика и Ламберта, и те тут же прекратили обмен жестами, но продолжили сверлить друг друга взглядами. — Битва с Баалом хорошо показала наши слабые места, поэтому каждого из вас ждёт поединок с демоном. В клетке, которую он охраняет, находится пленённая девица, ждущая своего спасителя. Вам нужно будет показать не только свой навык владения мечом, но и знания об особенностях этих тварей, ведь они невероятно хитры и опасны. Я возлагаю на это испытание большие надежды, поэтому, прошу, не разочаруйте меня. Внезапно Серж почувствовал, как мысли в голове начали путаться. Обычное дело, когда хочешь спать, вот только он был вполне бодр — по крайней мере, пока. Надолго ли хватит запаса сил при таком раскладе? Серж мотнул головой и до боли прикусил губу. «Думай об Испытании, думай об Испытании…» — Ну и, наконец, третья часть — кстати, единственная, которую мы с Ричардом не стали менять, — поиск трёх спрятанных предметов в пещере с пауками. Каких именно — вам предстоит выяснить. — Наставник тяжко вздохнул и добавил с некоторой досадой: — Да-да, мы всё ещё лелеем надежду найти настоящего Искателя. Если его среди вас не окажется — что ж, ничего страшного: хотя бы покажете, как умеете шинковать пауков. Аргус сделал паузу и обвёл глазами рыцарей, напряжённо переваривавших полученную информацию. — Что ж, думаю, вступительная речь окончена; с этой минуты первое испытание ждёт вас. Тренировочные Мечи лежат в сундуке за моей спиной, можете брать. Каждому из вас, кстати, полагается несколько свитков: воинам — три «Ускорения», паладинам — одно «Воскрешение», а магам, как самым одарённым, — одно «Лечение» и две «Огненные Стрелы». Пользуйтесь ими с умом и не тратьте понапрасну. На взгляд Сержа, такое распределение выглядело не слишком-то честным: всем по три свитка, а им с Трелло и Фредериком всего лишь один. Да ещё такой, каким не получится воспользоваться! — Особенное внимание хочу уделить «Воскрешению»: если вы помните, свитки содержат самые примитивные варианты заклинаний, то есть такое «Воскрешение» позволяет оживлять лишь слабых союзников. Но в Академии Магии сумели изменить структуру ваших свитков, поэтому вы сможете оживить рыцаря или кавалериста — правда, только одного. Так что будьте благоразумны и осторожны. Помните: поражение в бою, переход на сторону врага, любое жульничество и, конечно, смерть — всё это означает, что вы остаётесь на второй год. По подземелью пробежался смешок, и главный наставник поспешно поправил себя: — Да-да, оговорился; побывали бы на моём месте, язык бы отсох через пять минут! Хотя можете считать, что даже смерть не спасёт вас от учёбы. Идите, и да пребудет с вами сила!***
Волнение всё-таки взяло своё: едва Серж взялся за Меч, как руки буквально заледенели, а в висках застучало. На смену сонному состоянию пришло нездоровое, лихорадочное оживление. Пожелания удачи, дружеские хлопки по плечу от Роланда, какие-то последние напутствия Аргуса — всё это прошло мимолётно, никак не запечатлевшись в памяти. Поэтому Серж в какой-то момент с удивлением обнаружил, что очутился в другой части подземелья, где должно было пройти его Испытание. Здесь, вдобавок к вполне ожидаемому холоду, царила жуткая сырость. Даже на паутине, опутавшей старые бочки и чьи-то пожелтевшие от времени скелеты, поблёскивали крохотные капельки воды. За проржавевшей металлической оградой в свете факелов виднелись фигуры наёмников — целый отряд из двадцати обученных воинов ждал своего командира. Чуть в отдалении на привязи стояли лошади в полном боевом облачении. Серж замер в нерешительности: он, неопытный мальчишка, будет отдавать приказы бывалым солдатам? А не поднимут ли его на смех? Однако стоять здесь целую вечность он не намеревался, поэтому с самым уверенным видом, на какой только был способен, пошёл вперёд. — О, а вот и наш малец! — воскликнул один из рыцарей, и остальные тут же обернулись в сторону Сержа. — Как зовут тебя, юноша? Тот представился, мысленно проклиная пересохшее от волнения горло. Собеседник удовлетворённо хмыкнул: — Что ж, сэр Серж, бравые рыцари и отважные кавалеристы полностью к твоим услугам — но только на одно испытание! Веди же нас навстречу подвигам и славе! Речь показалась Сержу несколько насмешливой, но говорил рыцарь серьёзно, а лица остальных были преисполнены решимости. Похоже, они действительно собирались следовать за ним до конца. — Тогда… Кавалеристы, по коням! Выдвигаемся в путь! Приказ был исполнен тотчас же, и юный командир поначалу воспрянул духом, но мрачные мысли так и закрадывались в его голову. Ответственность за людей ощущалась тяжким бременем: впервые в жизни ему предстоит командовать кем-то по-настоящему, рискуя чужими жизнями. Не хотелось бы терять таких славных воинов, но избежать потерь в битве с драконом крайне сложно — а уж если он не один, то тем более. Нужно будет осмотреться на местности: препятствия вроде валунов не только не остановят врага, но и помешают кавалерии, привыкшей сражаться на просторе. Пока воинство шло вслед за Сержем, лязгая доспехами, тот продолжал размышлять об озёрных дракончиках. И рыцари, и кавалеристы уступали в реакции этим стрекозам-переросткам, поэтому игру будут задавать враги. Если всадники возьмут хороший разгон, они смогут прикончить с полсотни дракончиков за раз, а пешие воины тем временем примутся за дракона. Знать бы ещё, какой он будет! Ворота, к которым подошёл отряд, с жалобным скрипом, словно по волшебству, поползли вверх. Впереди сквозь клубы зеленоватого тумана проглядывали очертания огромных куч золота, мерцающих в свете каменных торшеров, но подступиться к ним оказалось бы трудной задачей — здесь раскинулось целое подземное озеро! Серж ещё не видел, но уже слышал его обитателей: стрёкот бесчисленных крылышек и недовольное попискивание перемежались с низким рыком дракона, от которого сердце буквально выскакивало из груди. — Стойте, — негромко, но твёрдо произнёс командир, и воинство замерло. — Они ещё не знают, что мы здесь, и этим нужно воспользоваться. Кавалеристы, — обратился он к всадникам, — разделитесь на четыре отряда: две пары и две тройки. Рыцари, встаньте по центру и будьте наготове. Серж пытался рассуждать рационально: скорее всего, дракончики нападут группами, поэтому разделение отряда поможет сократить потери. И всё же, от одной только мысли о смертях в его руках возникала противная слабость, а Меч как будто становился ещё тяжелее. Снаряжение это, конечно, не самое хорошее — притупленное лезвие, облезлая рукоять… Но Аргус всегда говорил: в умелых руках даже палка может стать грозным оружием. Да и сражаться в этом испытании не Сержу, а его войску; он может лишь отдавать приказы и пользоваться скудным запасом изученных заклинаний. А чтобы делать всё это хорошо, нужно оставаться сосредоточенным, не распыляя внимание на панику. Так Серж себя и успокаивал. Туман впереди постепенно рассеивался от жара огненных светильников, хотя воды озера всё ещё были окутаны его пеленой. На неожиданно ровной каменной дороге тут и там валялись монеты, а заканчивалась она ослепительной горой драгоценностей, на которой лениво возлежал красный дракон. Неужели им действительно по душе такая «мягкая» подстилка? Одна лапа гигантской рептилии перебирала сокровища, и те со звоном сыпались на пол подземелья, а на другую опиралась её голова, казавшаяся ещё крупнее из-за костяных наростов. Красные драконы считались ярчайшими представителями своего вида: именно они обычно фигурировали в сказках и легендах. Возможно, их чёрные собратья составили бы им конкуренцию, не встречайся они так редко. Разглядывая это величественное создание, Серж невольно испытывал трепет. Сложно было даже помыслить о том, чтобы расправиться с ним без ощутимых потерь. Когда дракон вдруг поднял голову и заворочался, рыцарь, опомнившись, нырнул за ближайший валун странной продолговатой формы. Укрытие неожиданно озарилось ярким светом; в ногах Сержа распустилась целая клумба призрачных сиренево-голубых цветов, а рука, сжимавшая Тренировочный Меч, словно налилась силой. «Это же святая статуя! — осенило его. — Нам просто необходимо провести битву возле неё!» — Все сюда! — заорал Серж, пытаясь перекричать рёв встревоженного дракона и стремительно приближающийся стрёкот озёрных дракончиков. — Все к статуе! Дракон взмыл в воздух и спикировал прямо перед отрядом рыцарей; от глухого удара камни под их ногами задрожали. Яркая вспышка — и дорожка пламени, способного расплавить доспехи, устремилась в сторону воинов. От их пронзительных воплей у Сержа бешено заколотилось сердце: «Боги, что творит это чудовище?!» Однако ответный удар поступил незамедлительно — рыцари вонзили мечи в незащищённое брюхо дракона, и тот взвыл, прикрываясь лапами. — Ad vulnera sananda, — собравшись-таки с мыслями, произнёс Серж и протянул ладонь в сторону раненого бойца. Тот поморщился, но махнул рукой: видимо, стало лучше. Стоило признать, что с навыками исцеления у юного паладина было не ахти, да и жестокое зрелище здорово мешало сосредоточиться. Тем временем из-за туманной завесы уже показались озёрные дракончики — крупные, похожие на странную помесь стрекоз и морских коньков насекомые. От трепетания их прозрачно-сиреневых крылышек рябило в глазах, но Серж всё-таки смог убедиться в своей правоте: они и впрямь разделились на четыре отряда и сейчас прорвались к всадникам. — Кавалеристы, атакуйте самый левый отряд! Ну же, все вместе! Первая тройка всадников разогналась и обрушила всю мощь на стайку дракончиков, растолкав и передавив добрую треть. Выжившие «стрекозки» отчаянно запищали. Их ядовитое дыхание ослабило кавалеристов, но на исход схватки это не повлияло: под градом ударов остальных воинов отряд пал. — Молодцы, так держать! — надрывался командир, уже сменивший укрытие на отдалённую от поля боя груду золота. Драгоценный металл, как и стоило ожидать, оказался подделкой, и он с досадой отбросил проверенные монеты. Святая статуя вновь озарилась вспышкой, окончательно исцелив бедолагу-рыцаря, продолжавшего нелёгкий бой с драконом. «Похоже, боги сегодня на моей стороне, — подумалось Сержу. — Лишь бы дальше всё шло так же хорошо». А дальше, как назло, начались трудности. «Стрекозки» стали теснить кавалеристов, раз за разом вынуждая тех отступать. Дракон же быстро смекнул, что рыцарей под защитой статуи ему не одолеть, и переключил внимание на толпу всадников, пустив в их сторону поток пламени. Ржание обезумевших от боли лошадей и вопли раненых зазвенели в голове Сержа, когда он увидел то, чего так боялся всё это время. Один из кавалеристов, весь окутанный огнём, выпал из седла прямо в гуще битвы, чтобы в ту же секунду оказаться раздавленным собственным конём. Сердце юного командира пропустило удар — всё его тело на миг парализовало от ужаса. Какая жуткая смерть… Остальные словно не обратили внимания на потерю соратника: так же, как и до этого, они атаковали очередной отряд дракончиков, теперь как-то особенно злорадно запищавших. «Ну нет! Нет! Это же ещё не конец битвы! — очнувшись, Серж сжал кулаки и с силой стукнул себя по коленям. — Так, успокойся. Эта проблема решаема. Нужно лишь проследить, чтобы никто больше не погиб». Как бы он себя ни уговаривал, страшная картина продолжала стоять перед глазами. Даже тело отказывалось слушаться: Серж с трудом достал из футляра единственный свиток, который ему полагался, — «Воскрешение». Как паладин, он понимал всю ценность этого свитка и знал, что его следовало бы сохранить на будущее. С его помощью Серж когда-нибудь сможет изучить само заклинание и научится воскрешать бойцов. Вот только действовать нужно будет быстро, пока тело ещё не остыло. «Сделаю это позже, — решил он. — Сперва надо проконтролировать действия войска». Рыцари по приказу командира продолжали сражаться с драконом, отвлекая его от кавалеристов. Рептилия выглядела уже не столь грозно, как до начала битвы: морда покрылась запёкшейся кровью, часть наростов на голове была сломана, а живот превратился в кровавое месиво от бесчисленных ран. Даже утробный рык, от которого дрожали стены, сменился отчаянным, режущим уши скулением. Дух приближающейся смерти обдавал дракона ледяным дыханием и придавал сил вымотанным рыцарям — совсем скоро победа окажется в их руках. Любая спешка могла оказаться роковой, поэтому они действовали осторожно. Избегая всё более неловких и редких выпадов противника, воины шаг за шагом смыкали круг. Самые опытные стояли прямо перед драконом; именно они не только вносили наибольший вклад, но и находились в опасной близости к пасти и когтистым лапам. Среди них был и тот, который заговорил с Сержем, — высокий, с ярким синим плюмажем на шлеме. Когда рептилия отбросила воина, его сменил другой, явно желавший поскорее завершить эту битву. Серия резких, яростных ударов обрушилась на взревевшего дракона — казалось, этот рыцарь-берсерк вложил в них всю свою ненависть. Еле держась на ногах, он в исступлении рубил по старым ранам, и свежая кровь сочилась по корке запёкшейся. — Назад! — закричал Серж. — Приказываю отступить! Рыцарь как будто не слушал своего командира, как ни в чём не бывало продолжая иссекать шкуру дракона. — Томас, мать твою, не лезь! — послышалось со стороны кучи золота, на которую рухнул его предшественник. — Слушай, что тебе говорят, Томас! Серж в отчаянии заломил руки: непослушания войска он никак не ожидал. «Нужно срочно прикрыть этого самоубийцу!» — Рыцари, атакуйте хвост и спину! Ну же, давайте! Это отвлечёт дракона! — Трусы! — вдруг зло выкрикнул Томас, на миг отвлёкшись от атаки. — Он почти сдох! Давайте сю!.. Договорить он не успел. Дракона изрядно раззадорило бесстрашие человечка, крутившегося прямо у его носа. Один точно выверенный взмах — и когти рептилии вонзились в плоть Томаса, без труда миновав избитые доспехи. Тот раскрыл рот от неожиданности и недоумённо уставился на проделанные в животе дыры. Дракон протяжно взревел — да так, что этот рык громом раскатился по подземелью, — подтащил к себе жертву и с отвратительным влажным хрустом откусил ей голову. Осиротевшее тело рухнуло на каменный пол, орошая всё вокруг кровью. — Боги… — пробормотал Серж, сжав в руках свиток. В таком случае «Воскрешение» было бесполезно. Дракон захрипел под градом ударов, уже не в силах сопротивляться, и совсем скоро жизнь покинула его. Статуя богини долголетия коротко вспыхнула, как будто проводив их с Томасом в последний путь. — Помогите кавалеристам, — кивнул командир растерянным рыцарям, которых гибель товарища явно потрясла. Слова давались тяжело: нелепая смерть в учебном бою — разве это достойный исход для молодого воина? — Мы почти победили, не падаем духом! «Зачем было так спешить? — задавался вопросами Серж, пустым взглядом наблюдая за окончанием битвы. — Зачем было давать волю чувствам? Оставалось лишь немного потерпеть — и всё, победа в кармане!» Впрочем, кое-что ещё можно было исправить. И сейчас самое время этим заняться.***
Когда последний дракончик, жалобно пискнув, испустил дух, в подземелье наконец наступила благословенная тишина. Командир отправил пару рыцарей помогать воскрешённому кавалеристу — измученному, с переломанными костями и в оплавленных доспехах, но всё-таки живому. Сам же Серж теперь откалывал Мечом магические кристаллы, росшие возле стен, и складывал прямо в опустевший футляр. — Слушай, — без всяких предисловий начал рыцарь с синим плюмажем, — я не знаю, что нашло на Томаса. Он, конечно, парень отчаянный, но бросаться в глотку к дракону — не-е-ет, ну это просто верх безрассудства! Так что не вини себя: мы доложим обо всём Аргусу, пускай примет к сведению. Должен, кстати, сказать, что ты вёл себя весьма достойно. Надеюсь, мы ещё пересечёмся. — Спасибо, э-э-э… — Вильгельм. Просто Вильгельм. Закончив со сбором кристаллов, Серж огляделся: кажется, больше ничего ценного здесь не было. Досадно! — Да ты не спеши, поброди тут. Может, у берегов что-нибудь найдёшь. Вот, держи. — Рыцарь отцепил от пояса сумку и протянул её Сержу. — Вижу, ты забыл взять походный рюкзак, так пускай хоть сумка будет. — Да я занервничал просто, — дёрнул плечом тот и, оттолкнув носком сапога труп озёрного дракончика, опустился на колени. В тёмных прибрежных водах он увидел своё отражение и смутное зелёное пятно чуть левее него. — Всё перед глазами плыло, еле собрался. — Понимаю, Испытание — это дело такое. Но тебе всё равно придётся научиться держать все свои чувства и страхи в узде. Сам видишь, до чего они могут довести. Пятно оказалось руной Духа — ценнее золота, свитков и кристаллов. Бережно вытерев волшебный камень об рукав дублета, Серж положил его вместе с футляром в сумку. Дальнейшие поиски ни к чему не привели, но и это было очень хорошей добычей. Простым людям кристаллы и руны казались лишь красивыми камушками, зато рыцари и маги отлично знали их истинное предназначение — совершенствование чар и навыков. Интересно, наставники специально прячут здесь такие сокровища перед каждым Испытанием? Кавалеристы тем временем пытались погрузить останки Томаса на круп одного из коней, но тот только храпел и отбивался — чуял мертвеца и ни в какую не желал находиться рядом с ним; пришлось взвалить ношу на многострадальных рыцарей. Теперь все стояли в сборе и прощались со своим командиром. — Бывайте, ребята, дальше я должен идти один! — Серж помахал рукой на прощание войску. — Вы отличные бойцы, для меня было честью возглавлять вас. Огромная дверь прямо в стене подземелья, расписанная затейливыми узорами, уже приглашала его войти внутрь. Чуть замешкавшись, Серж отворил её и исчез в темноте.***
— А теперь делаем так, как договаривались. Вы возвращаетесь с докладом к Аргусу, а я иду за этим пареньком и смотрю, как он проходит второе Испытание. Дождавшись утвердительной реакции от остальных, Вильгельм, уже снявший доспехи, убрал со лба прилипшие волосы и направился вслед за Сержем.