Я хочу быть с тобой

Каждый раз, закрывая глаза, Сирена возвращалась на работу. Усталость, как после смены, навевала воспоминания. Словно можно было открыть глаза и оказаться в рабочей душевой. Переодеться и пойти домой; там будет шумно, зато можно будет поесть и лечь спать. А проснувшись, найти потрепанную книгу в сумке и после перекуса читать, планируя следующий день. Мысли о прошлом на этот раз были не только убежищем, они милосердно вытесняли воспоминания о увиденном и пережитом. Девушка с поразительным спокойствием поняла, что не сможет надеть ничего из того, что было на ней во время проведения процедур. Капли крови Амана и огромное пятно от крови с ее прокушенного плеча будет непросто отстирать. Сирена перекрыла воду, решив оставить ее на завтра. Собралась с духом и, чувствуя, как начинает дрожать от холода, добежала до телеги. - А, это… Прости, - сначала обратил внимание, а затем демонстративно отвернулся Аман. - Я не ожидала, что будет столько грязи-крови, - пояснила свои действия Сирена. Достала маленькое полотенце, которым наспех вытерлась, стараясь не тратить лишнего времени надела запасной комплект. Краем глаза заметила неуверенное движение парня, когда еще дрожала от холода, - Эй, ты куда собрался? - У меня нет одежды, - буркнул парень. - Нет времени-сил чистить. Если она, вероятно, заражена, это опасно. - А что тогда? - мотнул парень еще не успевшей высохнуть головой. - Вот, - Сирена достала подарок Амана - одеяло, купленное в Ленхольде. - Это... Я не уверен, - сжал он в руках отданную ему ткань, - Такое не слишком правильно. Все это неправильно. - Завернись в него и спи. Эй, тебе помочь с полотенцем? - окликнула Сирена и только сейчас поняла, что Аман не не хочет, а буквально не способен действовать. Вероятно, усталость и переживания взяли свое. Человек перед ней находился в полушоковом состоянии, и если она не поможет, он просто замерзнет. - Помоги, - поднял парень затравленный взгляд. Чувствуя, что потратит ресурс уже из следующего дня, девушка произвела пусть слабое, но заклинание для просушивания. Воздух наполнился сухим теплом. Сири высушила голову себе, потом парню. Уже с высушенными волосами Аман, кажется, ожил и вспомнил, что такое стыд, взявшись вытираться дальше самостоятельно. Даже тихо ворчал о том, как все странно складывается, а потом покорно завернулся в выданное одеяло. Только сел поодаль, словно боялся приближаться. Сирена осмотрелась. Доведенным до автоматизма заклинанием налила из емкости нагретую воду в чашку. Сделала несколько глотков. Развеяв чары нагрева, протянула оставшуюся воду парню. - Ты же понимаешь, что я голый, - принял Аман чашку, залпом осушил и поставил на скамью, под которой лежали книги. - Это проблема, чтобы спать? - достала Сирена свой зачарованный плед. Задумалась, что из него стоило бы в этот раз собрать скорее палатку... А, быть может, и так сойдет. - Я не знаю, - пошатнулся парень. - Хочешь, я тебя обниму? - Что? - Помню, ты как-то не хотел быть один, вот и предложила. - Да, - встрепенулся парень, - Но, - он, сомневаясь, поежился, - Произошло так много странных вещей. - Это так важно? - легкомысленно отозвалась Сирена, вовремя спохватившись, - Ну конечно, это важно, - отвернулась она, расстелила зачарованный плед с расчетом на два места. - Ты правда можешь? - уточнил парень, приблизившись. - Вот, давай ложись, - мягко обняла и потянула на себя Амана девушка. Кажется, парень отключился еще до того, как лег, так что пришлось подставиться, чтобы он не ударился. Одним заклинанием укрыла их пледом. Погасила магический свет. В результате всех действий Аман буквально лежал на ее плече. Если ориентироваться по сдвинувшимся на небе звездам, некоторое время они проспали, возможно, час или два, потом Сири проснулась. Удивительно, но больше спать ей не хотелось. Почему-то вспоминались отрывочные сцены из оперетт вперемешку со словами из богословских книг. Ритуал неизбежно свяжет их, а значит, придется учиться ходить в одной упряжке. - Знаешь, я правда хочу быть с тобой, - тихо, надеясь не разбудить парня, произнесла она единственные слова, что могла произнести без тени лжи. - Зачем ты это сказала? - с нотами смущения и обиды спросил вдруг Аман удивительно бодро. - Потому что тебе нравится это слышать, а еще потому, что я так думаю, - продолжала наблюдать небо Сирена, думая, как скоро привыкнет к столь странной связи. - Я должен быть противен тебе. Сирена молча отодвинулась и повернулась, чтобы посмотреть в глаза парня, так что они почти соприкасались кончиками носов. - Что? Я даже не знаю, что ты хотела бы от меня услышать. - Мне нравится, что ты намерен-хочешь помочь, - легла обратно Сирена, с удивлением почувствовав, как парень устраивается на то же место, где лежал раньше, - Я скажу, когда пойму. - Я мог бы помочь с книгами по архитектуре. Или что-то ещё. - Это уже не пригодится, - вспомнила перечитанное девушка, - Есть кое-что. Ты поможешь, если сократишь мое имя. - Для чего? - Просто обращайся-называй меня Ръен? - С чего такое изменение? Сирена задумалась. - Я боюсь, что мое имя злые люди используют, чтобы навредить мне, - выдала девушка первую из более-менее правдоподобных идей. - Как проклятье? - Точно, как проклятье! Аман вздохнул. - Хорошо. Значит, хочешь зваться Ръен? - Да, думаю, это подойдет, - с этими словами девушка коснулась щеки Амана, - Это что, щетина? - Эм, да. Я не мог бриться - ты видела, в каком я был состоянии. - Можно потрогать? Вместо ответа Аман прижал руку Сирены к своей щеке. - Утром я займусь собой, и этого не будет. - Удивительно, даже не верится. - Не смейся! - Я не... Я просто не замечала. - Волосы светлые, их не сразу видно, - он снова глубоко вздохнул, - Принято быть бритым. Веришь, я пробовал отрастить, но растет не очень красиво. - Мне не нравятся мужчины с бородой. Вот щетина - это да. - Так вот как тебе угодить. - А оно тебе надо? Я вот про тебя ничего не знаю. - Не знаешь, но угадываешь. - Правда? Например? - Ты сказала, что хочешь быть со мной, а еще ты меня обнимаешь, - Аман замер, и показалось, что уснул, но спустя паузу добавил, - Ты любишь книги. Я как будто могу разделить с тобой самое ценное, что у меня есть. “Разделить самое ценное.” - Там, когда я думал, что увижу последний сон в моей жизни, произошло что-то по-настоящему странное. - Говори-расскажи. - Я был тобой и убеждал себя заключить договор, стоя у огромного маяка. А еще там было много вкусной еды. И двое убеждали, что я просто обуза. Это было так странно. Теперь я не могу избавиться от чувства, что они не врали, а я и правда… Хочешь, я поцелую тебя в раненое плечо? - Аээ, что? - Ну, - Аман пожал плечами, - девушкам нравится такое. - Ты уже прогрыз мне его, еще я дам тебе приблизиться!.. - Прости, но я на нем уже лежу. - Точно, я как-то пропустила. Они одновременно тихо рассмеялись. - А ты, значит, эксперт по тому, что нравится девушкам? - А по мне незаметно? - Не знаю, как по мне, ты не особо красивый. Сложен хорошо, это да, но прямо красоты нет. Хотя ты милый, но я, кажется, это уже говорила. - А девушки говорили, я и красивый тоже. Сирена вздохнула, вспоминая испещренное шрамами тело парня, поймав себя на возможном его страхе услышать, что эти ранения его испортили. - Всем свое. Некоторые черты мне не очень нравятся. Ты не противный, как говоришь. Просто не совсем мое. - Но ты меня обнимаешь. - Да, я тебя обнимаю. - Ты странная. - Не удивлена. - Ты слабее воительниц, но крепче служанки, - парень задумался, - А еще у тебя широкие плечи. - Они такие же в объеме, как бедра. Вот этого не надо. - Прости, что недостаточно внимания уделял твоим бедрам. - Стоп, остановись, - почувствовала охватившее ее смущение девушка, - Я официально отказываюсь участвовать в этой шутке, - выпалила она, подумывая, не выкинуть ли парня с нагретого места за такое. - Ты смутилась, - приподнялся парень, - Ты опять смутилась, - торжествующе повторил он. - Ты прав: я смутилась. Парень, завернутый в тонкое одеяло, планирует уделять внимание моим бедрам. - Прости, - лег парень обратно. - Это была честная победа. Аман вздохнул. - Никто же не должен знать, о чем мы тут говорили. - Я тоже предпочел бы скрыть это, - он помолчал. Сирена со скуки ткнулась в его волосы, приятно пахнущие мылом. - Аман, я предлагаю не говорить о снах. - Потому что в предсмертном бреду я видел совершенную чушь, и это ничего не значит? Солгать было легко, но Аман не заслуживал этого. Сирена впервые так ясно ощутила стену подчинения из книги. Такие, как она, физически не способны сделать смертным то, чего они не заслуживают. Это мгновенно навело на вопрос, как до этого она так спокойно могла говорить о себе ложь. Но, вспомнив свой сон, поняла. - То, что ты видел, имеет очень большое значение. Но я убеждена: ты… Мы. Мы не готовы говорить об этом сейчас. - С чего такая уверенность? - Иначе я начну расспрашивать про церковь с выбитыми окнами и съехавшей крышей посреди зарослей. - А? - Мне придется спросить про Эрика, ты понимаешь? Сирена не смотрела на него, но была убеждена, что Аман нахмурился в этот момент и отодвинул ее руку от себя. - Я все понял, - он вновь поднес к себе ее руку, на этот раз касаясь губами пальцев, - Когда я смогу, мы поговорим. И я задам много вопросов. Только скажи сейчас одно, - он немного сильнее сжал пальцы, - В твоем сне было что-то… Что могло тебя напугать? Сирена задумалась: ничто не испугало ее, скорее, нерешительность вызывала липкое раздражение. Девушка предпочла переключиться. - Не волнуйся-не переживай, там не было совершенно ничего, что могло бы испугать. - Совсем-совсем? - Аман звучал непривычно непонимающе-разочарованным. Девушка задумалась, выбирая самое нейтральное, что могла ответить. Там была демонесса, которая, кажется, звезда его сексуальных фантазий, вериги, и, собственно, Сирену чуть не задушили. По-настоящему непростой выбор. Причем вывалить на парня хотелось это все разом, с уточнениями про все этапы испытания на чудотворца, которые он проходил. - Там не было еды, я очень надеялась на еду, - радуясь собственной находчивости, ответила Сирена. - Это в твоем духе. - Как есть. Они снова одновременно рассмеялись. Девушка почувствовала: есть шанс, что они никогда не будут так близки, как в этот вечер. Или будут, просто не скоро. Так ли важно, если можно насладиться этим странным моментом? - Ты очень мне помогла, ты знаешь, - он потерся щекой о плечо, - Те ужасные раны. Просто чудо, что ты справилась. - Это из-за деления целительства и врачевания. - А они у вас разные? - Ну да, разве у вас не так? Хотя я не так много знаю о вашем мире. - Можешь рассказать? - Исцеление основано на силе восстанавливать некое состояние вещей, например, если тебе отрубили палец, пока рана свежая, его возможно восстановить полностью. Чем сильнее восстановление, тем больше масштаб исцеления и время, в течение которого возможно что-то восстановить. Так, проповедники и монахи - мастера ближнего боя - на равных бьются с тварями, на месте разрывающими их тела. - Для чего это? - Ну например, причащаешь ты смертного, а все его мысли злы. С расстояния вытянутой руки ты должен быть в силах убить противника или пережить смертельный для простого человека удар. - Я даже не знаю... - Другая история - болезни, с ними борются маги-врачеватели. Они же способны накладывать столь виртуозные швы, что исцеление затягивает раны по шву. То, что ты видел - слабый отголосок настоящей магии врачевания. Не будь у меня целительской силы, ты истек бы кровью. А еще они делают лекарства от болезней, проводят операции. - Даже на животе? - Конечно, даже на животе. Поэтому врачеватели и целители работают вместе: одни меняют твое тело, чтобы оно было более-менее здоровым, другие заживляют раны. Аман задумался. - А ты можешь лечить эту болезнь? - Нет, - уверенно отозвалась девушка, - Я могла спасти только одного. - И ты выбрала меня. - Я знала только тебя. Аман, прерывисто дыша, поднялся, сев рядом. Он неожиданно разозлился. - Ты могла выбрать ребенка или женщину! - Ты мог мне не помогать. Аман вдохнул через плотно сжатые зубы. - Мне просто повезло! - неожиданно понизил он голос, начиная звучать на порядок грубее. - Значит, тебе повезло. - Какое это везение? - Не знаю я, что ты меня все спрашиваешь? - Потому что там масса других людей. - Слушай, - села Сирена, осознав, что парень по-хорошему успокаиваться не планирует, - Так вышло, чего еще ты хочешь? - Не меня стоило спасать, - опустил взгляд парень, шмыгая носом, словно собирался расплакаться. - Аман, - схватилась Сирена за одеяло, в которое он кутался, в месте, где был бы ворот рубашки, как она уже делала, - Может, твой Руфеон тебя выбрал, откуда мне знать? - Я не тот, кто достоин! - Да ладно! - Ты меня не знаешь, - поднял он воинственно-обиженный взгляд. - Мне и не нужно тебе знать. Или ты не доверяешь своему Руфеону? - Доверяю, но я знаю, что выбирала-то ты! - Хорошо, я заберу этот дар назад, но объясняться с ним будешь ты! - С кем? - С РУФЕОНОМ! Отправить к нему - сам все расскажешь? Никто в здравом уме и твердой памяти не перечит таким, как он! - Что ты такое говоришь, - Аман удивленно посмотрел в глаза девушке. - Что слышал! Я не планирую становиться в этой истории крайней. - Я не раз использовал его свет, но та боль, что я видел и ощущал... - Для тебя новость, что Руфеон не всемогущ? - отпустила парня Сирена, сдвигаясь. - В некоторых писаниях сказано... - Много чего. Но ты и без меня знаешь: есть другие силы и другие боги. - Должен быть способ помогать всем! - И мы его найдем, если небеса помогут нам. - Мне так стыдно. Как я мог усомниться... - Тебе было очень больно. Ты в праве верить ему и сомневаться одновременно. Можно даже любить и ненавидеть одно и то же - что говорить о прочем? - Восхищен твоей верой. - Рада, что помогает, но поверь, - Сирена отвела взгляд, - Цена моей веры больше, чем можно представить. - Я понимаю. Прости, что показал тебе сомнения во всем этом. Они посмотрели друг на друга. - Он тебя выбрал, тебе не нужно быть со всех сторон идеальным. Достаточно быть собой, чтобы выполнить его пожелание. - Но... - Молотком дрова не колют. - Что? - Каждому делу - свой инструмент. Если тебя выбрали, есть шанс, что для чего-то одного. - Знать бы, для чего. - Ну, ты еще здесь, значит, пока все делаешь правильно. Если бы ты не нравился покровителю гильдии, у него нашелся бы способ это показать. - Покровителю гильдии? - Ну, церковь - это как гильдия. Выходит, Руфеон - покровитель твоей гильдии. - Странная у тебя логика. - Какая есть, - она посмотрела на начавшее светлеть небо, - Скоро будет утро. Давай еще поспим, - легла на свое место Сирена, решив, что если не уснет, будет просто лежать. Главное - хоть попробовать еще отдохнуть. Девушка подумала о собственных чувствах. В начале сожалея, что он не новичок в ее бригаде, она ошиблась. Она - буквально дух его профессии. Они и так были связаны большим, чем гильдия или бригада. А теперь все зашло еще дальше. Это не хорошо или плохо, просто по-другому, чем когда-либо было. Под эти мысли стало тепло и спокойно, в душе зазвучал простой мотив одной из песен комедии в масках, что поют, если героям удается провести злодея и достичь своей цели: “Хочешь того или нет, Дело сделано, Дан ответ. Пусть не каждый раз, победы отпразднуем час...” Девушка почти уснула, когда рядом улегся Аман. Он выдержал расстояние, на котором спал раньше. Сирену это порадовало: кому нужна близость, если они опять поругаются? В то же время ее радовало, что он, кажется, тоже успокоился и даже начал приходить в некое подобие нормы. ПРИМЕЧАНИЕ 1: Комедия масок (комедия дель арте) — вид итальянского народного (площадного и уличного) театра, спектакли которого создавались методом импровизации на основе сценария, содержащего краткую сюжетную схему представления, с участием актёров, одетых в маски. В мире Сирены это распространенная форма искусства, как правило, обыгрывающая реалии городов. Например, в нижнем городе Сирены часто ставят истории о моряках, портовых рабочих, богачах верхнего города и их наследниках. Изменениями является случайное определение целей некоторых героев и трех основных событий, на фоне которых должны происходить действия истории. Также часто среди заранее выбранных ролей кому-то выпадает оказаться демоном, а кому-то - ангелом. В результате в спектакле появляются элементы игры наподобие мафии, где задачей горожан становится не стать жертвой демона, заключив с ним сделку. Таким образом людям напоминают, что последние могут выглядеть людьми и успешно себя за них выдавать. *** Джеку снился ослепительно яркий зал. Голоса, оглушительные, словно раскаты грома, говорили о приговоре, похоронах заживо, утоплении и отравлении. О том, как он собственными руками вскроет себе горло. И о том, как, вынудив их вмешаться, он лишился любой возможной поддержки. Свет погас, и в этой абсолютной тьме Джек почувствовал, как вся комната наполняется могильным холодом. Он воззвал к внутренней силе, освобождаясь от пут, что, как оказалось, были на нем. Сделал несколько шагов в темноте, когда животный инстинкт остановил его, стоило ему почувствовать сквозняк. Оказалось, он остановился точно у края каменной опоры. Он принялся перемещаться вдоль обрыва наощупь, пока не наткнулся на стену. Так, то и дело проверяя, осталась ли рядом стена и не окажется ли под ним обрыв, он добрался до коридора, слабо освещенного факелами. Джек поднялся и уверенно зашагал вперед, выйдя в зал с уходящими в темноту потолка колоннами, на каждой из которых висело крепление для факела. Но только три из них, находившихся в центре перекрестка коридоров, горели. На перекрестке он понял, что стоит посреди склепа. Мерцающие факела полыхнули прозрачно-зеленым пламенем, что развеивает магию в определенном от себя радиусе. Их использование - прием крайне эффективный, дешевый и подлый, когда речь идет о засадах. Не раз он пользовался этим пламенем, чтобы нападать, не получая отпор. Сейчас он мог лишь сжать в руках нож, готовясь к нападению. В отблесках магического огня шевельнулось нечто огромное. На локоть выше Джека, на свет вышло чудовище крайне уродливого вида с крысиной головой и затянутым мехом наростом на плече, по размеру не меньше головы. - Тебе не стоило вторгаться! - хрипло произнес гигант, щеря два передних зуба. Смрад из его пасти отдавал гнилым мясом. - Она тебя нашла, - вкрадчиво произнес кто-то еще. - Я делаю что хочу! - не задумываясь, огрызнулся Джек, прикидывая, сумеет ли попасть в шею противнику одним ударом. Подобным образом жуткое создание явно не убить, но он выиграет время, чтобы попытаться погасить факелы. Это там, где был свет, магия могла его выдать, напомнить о нем оглушительно громким созданиям, чьи голоса он слышал вначале. Здесь же он не боялся колдовать, только бы погасить чертовы факелы. - Теперь она может доказать, что ты есть, и обыграть тебя, - помотал острым носом гигант. - Твоим поступком ты показал себя, - снова добавил кто-то. - Я не стану уродливым мертвым глупцом, - рыкнул Джек, догадавшись, что говорит с давно покинувшим мир живых созданием. - Очень давно я думал, что, узнав прошлое и будущее, я выиграю у самой судьбы. Это не сработало, и я дам тебе единственный совет: прими то, что не сможешь изменить, а именно поражение. - Ты станешь мертвым умником, - повернулся к нему нарост, оказавшийся второй изуродованной головой. - Смеетесь?! - Если ты не найдешь, кому передать свои дела и силы, не останется ничего, напоминавшего бы о тебе. - Прислушайся, Сын Хаотичного отпрыска. - Назовись, кто ты-вы. - Мы были тем, кто носил шлемы, что видят прошлое и будущее. Мы проиграли, и все, что доступно нам - подсказывать ее врагам, как не покинуть этот мир бесследно. - Полагаю, эта ваша “она” победила нечестно. - Нет, в нашей битве не было ничего зазорного. Но... После смерти за погребальной песнью не последовало обряда сожжения. Она содрала нашу шкуру, и выварила черепа, и дала им голос, дабы говорить с нами. Она думает, мы - игрушка. И пусть нам не возродиться, мы будем искать способ навредить ее планам вечно, пока магия, которой она лишила нас какого-либо перерождения, не угаснет. С хрустом рядом с Джеком упала ветка. Он дернулся, ударившись о ствол дерева, у которого спал. Прерывисто дыша, открыл глаза, осматривая раненую руку, и к собственному ужасу обнаружил, что безымянный палец полностью зажил. На оставшейся культе не было даже сукровицы. Чертова девчонка провела его в очередной раз. День назад он почти ее настиг, но ее сил хватило на прятки в лесу. Джеку недоставало лишь нескольких крупиц силы для успешной атаки на ее защиту. Но его охота на местных духов успехом не увенчалась. Привыкшие годами скитаться, духи оказались достаточно резвыми, чтобы спастись от уже несколько дней раненного охотника. Вчера девчонка обратила в прах его добычу, а сегодня лишила его пальца. Безупречностью знаний, извращенной удачей, либо слепым инстинктом она обыграла его на ровном месте. Буквально выхватила кусок изо рта. Сказать, что Джек был в ярости, было ничего не сказать. Он был готов опуститься до банального подкупа тех, кто поможет воздать за ее деяния. Такие, как она, не должны так легко побеждать.