Мне факты кажутся какой-то ложью шумной, Считая звезды в тьме, я попадаю в ров… Но Голос шепчет мне: «Храни мечты, безумный! Не знают умники таких прекрасных снов…» Шарль Бодлер
Максим Поташёв, сидя этим утром в небольшом ресторанчике и думая о своём, даже не подозревал, что главный его секрет оказался раскрытым. Пусть для одного лишь Левина, но это уже не важно. Время встречи неумолимо приближалось. Максим был озадачен. Что же настолько серьёзное хотел обсудить Левин, что назначил встречу так срочно? Мысли в его голове так быстро сменяли одна другую, что обдумать более детально хотя бы одну не представлялось возможным. Поэтому Поташёв решил просто дождаться Бориса. Благо, ждать оставалось не долго, через пять минут Левин вошёл в ресторан. — Привет, прости, что заставил ждать. Была небольшая пробка. — Ничего, всё нормально. Только я через два часа должен быть на работе. — Я понял, тогда без шуток. Перейдём к делу. — Ты меня заинтриговал. Как же это, Левин и без шуток? — Ну, если ты настаиваешь, то можно и пошутить. — Ладно, о чём ты хотел поговорить? — Макс, я понимаю, что…и как-бы лезть не в своё дело тоже не хочу, но…ясно, что это очень личное, и…твоё право ничего не рассказывать, если не хочешь…послать меня куда подальше… — мужчина краснел и запинался. — Левин, у тебя речевой аппарат сломался? Давай поконкретнее. — Максим с искренним непониманием смотрел на Бориса. — Я не слепой… — Спасибо, что сообщил. Что-то ещё? — перебил его Поташёв. — Да. Вчера на Кубке я заметил кое-что странное. Ты уделял очень мало внимания вопросам. И гораздо больше…– вот на этой фразе Максим начал догадываться, к чему клонит друг, и от этого у него отняло дар речи. По выражению лица собеседника, Левин понял, что продолжать не нужно, и тоже замолчал. Повисла немая пауза. Борис осознавал, что, начиная подобный разговор, он ставит под угрозу дружбу, доверие Максима. Да, в конце концов, за такое, простите за мой французский, и морду набить можно. Но любопытство всегда было сильнее страхов. Это и есть тот крест, который Борис Левин несёт всю жизнь. Все самые неприятные ситуации в его жизни связаны с непреодолимым желанием узнать какую-то тайну, поиграть в детектива. «Макс отличный друг, — думал Борис, — я не хочу его терять!» Сейчас он бы может и забрал свои слова обратно, не говорил бы такого, не пытался бы что-то выяснить, но жизнь научила никогда не жалеть о сказанном, ведь так всё своё время растратишь на сожаления. «Будь что будет!» Минуты ожидания казались вечностью. Наконец, Поташёв прервал молчание. — Я…всегда знал, что ты внимательный, проницательный и многие другие эпитеты, но не настолько же. Я не вижу смысла скрывать что-то от тебя. Ты, наверное, по моей реакции уже всё сам понял. Левин растерянно пожал плечами. Он даже не надеялся, что Максим будет искренен с ним. Честно говоря, Поташёв и сам был в лёгком шоке от своих действий. У него не было времени, чтобы всё обдумать, потому и открыл все карты. «…твоё право ничего не рассказывать, если не хочешь…» — эхом отдавались в голове Максима слова Левина. «А может, я хочу? Вот хочу и всё! Только не с кем об этом поговорить, да и как такой разговор начать? Я же никогда их не вёл, свои проблемы я всегда решал сам. Тем более настолько личные. А вот теперь мне необходимо рассказать кому-то, тогда и сам лучше всё пойму, и, может, совет какой-то дельный получу. Хорошо, что возможность представилась. Ну Левин! Как он только до этого додумался? Мне б такую наблюдательность!». — Боря, ну у тебя же явно есть ещё вопросы ко мне? Задавай, я постараюсь ответить. — Да, наверное. — Борис вышел из ступора. — Как это получилось? — Левин, вот как у тебя это получается? Ты сейчас задал самый идиотский вопрос, на который только был способен. Ладно. Как это может получиться? Наверное, внезапно. Как-то в одночасье понял, что все мысли приводят к ней, что она не выходит из головы. Что всё остальное меркнет, как будто в мире есть только она. Никогда в жизни такого не чувствовал. Ни к одной женщине. Она как-то меня оживила, что ли. — Понятно, а что ты собираешься делать дальше? — Если бы я знал… Она замужем, а я не хочу разрушать её семью. — Так она же…- Борис прикусил язык. Он ведь обещал Инне, что никто не узнает о её разводе. — Она что? — Максим вопросительно посмотрел на Левина. — Она хорошая девушка, Макс. — Борис поспешил перевести тему. — Пообещай мне, что если ты на что-то решишься, то не обидишь её. — Я очень постараюсь. — А вообще, тебе стоит поговорить с ней по душам. Только не выкладывай все карты, просто ненавязчиво расскажи ей свою историю. Я очень хочу помочь тебе, Макс. Доверься мне. Несмотря на то, что Левин зачастую «весельчак и балагур» в их компании, именно сейчас Поташёв воспринял его слова всерьёз. Максим никогда и ничего так не хотел, а полагаться и ждать помощи было больше не от кого. — И как мне поговорить с ней? — Нужно оставить вас наедине. — Борис на секунду задумался. — Есть идея! Мы уже договорились, что после игр я буду подвозить её до дома. Я могу, к примеру, после третьей игры серии, сказать, что сегодня не могу, неотложные дела, ну я придумаю что-нибудь убедительное, а ты будешь стоять рядом, услышишь и предложишь ей свою помощь. По-моему, гениальный план. Ты как считаешь? — глаза Левина горели, было видно, что он в восторге от своего замысла. — Давай попробуем… — с недоверием сказал Максим. — Всё равно других вариантов не предвидится. — Что за кислый тон? Где «спасибо, дорогой Борис, за поддержку, советы и прочее-прочее-прочее»? Где вот это вот всё? — Спасибо, дорогой Борис, за поддержку, советы и прочее-прочее-прочее. — повторил Максим. — Эх, а почему без энтузиазма? Ладно, на первый раз прощаю. — Борь, мне уже пора, правда, спасибо. — Хорошо, действуем по моему плану. Удачи тебе, Макс. Мужчины пожали руки и разошлись. Борис был доволен. Стоит заметить, что кроме юмора, спорта и истории, Левин обожал ещё одну вещь, которая в народе называется «сводничество». Была бы возможность, заменил бы Гузееву, да лицом не вышел.***
На следующее утро Максиму позвонил Левин. Он сделал предложение, от которого невозможно отказаться. По их старой командной традиции, пригласил в баню. Но без Вити, Лёни и Миши. У Поташёва сразу возник резонный вопрос: «Вдвоём?». Борис засмеялся и ответил: «Нет!». До Максим долго доходило, что планирует Левин. — А Инна согласилась? — наконец спросил он. — Куда ж она денется? Я сказал ей, что это традиция, боевое крещение и без этого «ритуала» за игровой стол не садятся. Так что первого числа ждём тебя в бане. И можжевельник захвати. — Ладно. — Поташёву не хотелось спорить с Борисом, он был рад любой возможности увидеть Инну.***
После бани Максим пребывал в отличном расположении духа. Он замечательно провёл время с Борисом и Инной. Левин разбавлял поначалу неловкую обстановку своими шуточками, которые то и дело опускались ниже пояса, а девушка забавно краснела и вежливо улыбалась, делая вид, что её это нисколько не стесняет. После они втроём попили зелёного чая, заботливо приготовленного Инной, и разъехались по домам. Вечером, завершив все свои дела, Поташёв решил просмотреть новостную колонку, но буквы расплывались перед глазами, а мозг никак не хотел сосредотачиваться на статье о грядущем экономическом кризисе. Как и всегда в его голове роились мысли о ней. Мужчина был уверен, что это будет, пожалуй, лучший сезон за долгие годы, в независимости от того, выиграют они или проиграют, ведь он сможет сколько угодно любоваться ей. Максим засыпал с надеждой. С надеждой на то, что завтрашний день, неделя, месяц, принесут новые яркие краски в его жизнь. Он испытывал лёгкость от того, что открылся Левину, что теперь он не один. «Да, сегодня определённо был великолепный день, какой-то переломный. Будем надеяться, что в лучшую сторону». — думал, уже засыпая, Максим. Первый раз за последнее время магистр Поташёв заснул с улыбкой на лице. И первый раз ему совершенно не снились кошмары.