ёмкость в пять единиц

Все те же голые стены. Все та же безцветная плитка на полу. Тот же тусклый желтоватый свет. Палата была с такими же высокими потолками, как и коридор - около четырех метров от пола. Напротив двери было большое окно, из которого открывался вид на далекие горные вершины, но снаружи все портили прочные толстые решетки. По противоположным углам комнаты стояло две кровати с белыми подушками и бледно-зелеными одеялами, а рядом с ними по тумбочке, которые наровили вот-вот развалиться от старости. Справа от двери стоял шкаф для одежды, которую лучше было бы хранить под кроватью, чем там, а слева стоял обычный стол с бумагами и мелками для рисования. Медленно обведя взглядом все эти детали, Марк остановился на этих самых мелках. Вопросительно посмотрев на Тэмина, он ждал, когда же ему что-то скажут об этом. Но ни на один его немой вопрос санитар так и не ответил, а просто молча помог ему встать с кресла и лечь на кровать, после чего укрыл его одеялом. Марку была приятна эта забота, хоть он и чувствовал, что делает это его смотритель с полностью отреченным видом. Карамельные глаза не выражали никаких эмоций, кроме скуки и спокойствия. В голове снова начало что-то колоть и веки сами собой начали закрываться. Тело совсем обмякло, расслабилось и Марк начал ощущать, что засыпает. Был уже поздний вечер, и после такого трудного дня хотелось выпасть из реальности хотя бы на пару часов, чтобы отдохнуть и восстановиться. Тэмин покинул палату, как только убедился, что юноша уснул, а до этого сидел рядом, разглядывая молодое лицо, и думая о том, как он жил раньше, кем был до амнезии. Услышав тихое сопение, он одобрительно кивнул, поднялся и ушел, закрыв за собой дверь на ключ, стараясь сделать это как можно тише. Сон Марка был беспокойным - за стенами слышались вопли других пациентов, звуки бьющихся стеклянных стаканов, какие-то толчки, и все это время от времени будило парня. В такие моменты его пробирала дрожь, ведь он уверен, даже если потерял память, то он не должен находиться здесь, в этом жутком и неприветливом месте. Здесь же держат полных психов, почему он должен сидеть среди них, пусть и в отдельной палате? Это натолкнуло Марка на идею поговорить лично с главным врачем. Завтра он этим и займется. Раздумывая над событиями сегодняшнего и завтрашнего дня, парень окончательно погрузился в сон, и ему не мешали даже ужасающие крики, разносящиеся по коридору. *** Утро наступило быстро, но это было незаметно, так как в заснеженых горах оно приходило поздно, и солнечные лучи слишком слабо пробивались сквозь густые тучи. За окном тихо шумел холодный ветер, покачивая верхушки сосен, которыми была засажена территория всей лечебницы. Улица казалась не живой, и ни единой птицы не было слышно, будто все вокруг здания вымерло или испарилось, и остались лишь короткие порывы ветра и мороз. В палате Марка к утру стало холодно, видимо, наличие батарей и отопительной системы совершенно не волновало начальство, и они решили откровенно экономить на своих посетителях, оставляя их ночевать в холоде. Это заставило парня сильнее закутаться в бледно-зеленое одеяло, что было таким тонким, что это совсем не помогало. Так и пролежал он неподвижно, с того момента, как проснулся, и пока не услышал поворачивающийся в замочной скважине ключ. Дверь аккуратно открылась, и в проходе показался вчерашний спутник Марка - Тэмин. Лицо его выглядело таким же приятным и спокойным, пепельные волосы были ровно уложены назад, и только одна прядь неопрятно спадала на лоб. Карамельные глаза, за круглыми очками, все так же выражали скуку, будто в них уже потух огонек радости. Черный костюм, белый халат, а вот галстука сегодня не было, возможно, он забыл его надеть? - Простите, что задержался, я немного забегался, - начал говорить Тэмин, но быстро замолчал, когда увидел Марка, отвернувшегося к стенке, подумав, что он еще спит. Санитар не хотел его будить, ведь он итак достаточно пережил за вчерашний день. Он посмотрел на старые наручные часы, и отметил, что опоздал к пациенту на двадцать минут, и они показывали ровно семь пятьдесят. Режим в лечебнице довольно строгий, поэтому пришлось переступить через себя и пробудить Марка ото сна. Медленно приблизившись к кровати, Тэмин слегка удивленно вскинул брови, когда увидел парня в бодрствующем состоянии, говоря: - Я думал, вы еще не встали. Тихо вести себя по утрам у нас не принято... - попытался пошутить сероволосый, после чего, как будто в добавок к его словам, за стеной послышался чей-то легкий стон боли. - Не нужно считать меня сумасшедшим, я в своем уме, - резко ответил Марк, скидывая одеяло. Санитар не ожидал такого смелого ответа, ведь считал, что он будет вести себя весьма робко и тихо. Разговор не задался с самого начала. Наверное из-за того, что ни один, ни второй не выспались, были не слишком рады своей участи, и испытывали некую неприязнь друг к другу. Ну а как иначе, если Марк видел Тэмина вчера первый раз в жизни, чего нельзя сказать о последнем. Виски пульсировали, и парню сложно было сосредоточиться на беседе, но он все равно пытался сделать хоть какие-то выводы, из вчерашних событий. Например то, что знакомы они с главным врачем и санитаром с самого приезда в «Харвуд», сейчас он ничего этого не помнит, но ведь правильно - у него осложнилась амнезия. Отношения со всеми тут казались какими-то странными, будто его никто здесь ни разу не видел, персонал уж точно, а именно самим пациентам было явно плевать на окружающих. Все слишком непонятно. Сев рядом с Марком, Тэмин начал что-то искать в своей тетради, которую принес с собой, листая очень торопливо, словно боясь о чем-то забыть. Ручка начала вырисовывать цифры и буквы, и аккуратно заглядывая в записи, своими черными глазами, парень отметил, что почерк у санитара весьма хороший. - Не думай, что я не вижу. Если хочешь посмотреть - просто попроси - Марка слегка передернуло от внезапных слов Тэмина, ведь он правда думал, что подглядывает очень незаметно. Отстранившись к стене, парень сел, облокотив голову на холодную стену и стал ждать. За окном ставало все светлее. Прошло уже почти полчаса с появления в палате смотрителя, а за это время они перекинулись лишь парой сухих фраз, даже не поздоровавшись. Атмосфера накалялась, хотелось уже просто встать и выйти, чтобы не сидеть в этой комнате, наполненной равнодушием и тоской. Вдруг Тэмин закрыл свою тетрадь и повернулся к Марку, смотря на него все тем же спокойным взглядом карамельных глаз. - Пора спускаться к завтраку. Если останемся здесь еще, то мистер Маиклос будет не в духе, из-за того, что я позволяю тебе нарушать режим, - звучало фальшиво, очевидно, что ему и самому хотелось бы поскорее покинуть эту злосчастную палату, - Пойдем, я отведу тебя. Услышав, что сейчас его снова будут кормить, Марк слегка приободрился, хоть и не был в восторге от местной кухни. А имя главного врача заставило его вспомнить то, что вчера он хотел поговорить с ним, по поводу его нахождения в этой психиатрической клинике. Но сейчас было не до этого. Он послушно кивнул и попытался встать на ноги, но потерял равновесие от того, что долго уже не ходил самостоятельно, да и голова не переставала о себе напоминать, и чуть не рухнул вперед, если бы Тэмин вовремя не схватил его под руки. - Вот черт! - сказал он, усаживая парня обратно на кровать, - Этого я не предвидел... - Простите, просто я... - Твоей вины в этом нет, это скорее всего от недомогания, - перебил санитар, и взяв снова тетрадь в руки, написал там еще пару строк. Время близилось уже к девяти, а они так и не сдвинулись с мертвой точки. Ожидание надоело, поэтому мотнув головой, прогоняя сонливость, Марк встал с кровати, и попробовал пройти пару шагов сам. Он дошел до второй койки, что стояла в противоположной стороне, затем обратно к своей. Он старался ступать твердо и уверенно, но снова начавшаяся сильная боль в голове отдавала, казалось, даже по коленям, что усложняло каждое движение. Тэмин молча наблюдал. Его холодный взгляд скользил от лица парня к его босым ногам, что начинали слушаться его все больше, с каждым шагом. Он смотрел с каменным лицом не него, закинув ногу на ногу, изредка поглядывая на часы. Этого пристального надзора Марк не заметил, поэтому просто повернулся к санитару, и предложил идти в столовую, пока там осталось хоть что-то из еды. На это он не мог возразить, так как они итак уже достаточно опоздали. Вывев юношу за дверь, санитар снова запер ее на ключ, и они направились к лифту, чтобы спуститься скорее вниз. Коридор стал немного живее со вчерашнего дня, так как по нему разносились беседы врачей, больные тоже не утихали, но это были уже не те устрашающие вопли, которые слышались ночью. В столовой тоже было шумнее, чем тогда. Стучали тарелки и стаканы, на кухне возились повара, а из старого радиоприемника доносилась тихая-тихая музыка. Тэмин принес поднос с едой, и сел напротив, скрестив пальцы на столе - так само, как и прошлым вечером. Пока Марк ел, он опять внимательно рассматривал его лицо, не понимая, что такого притягательного он в нем видел. Но на этот раз от взора парня не укрылось то, что за ним наблюдают. Доев последнюю ложку гречки, и сделав глоток горячего крепкого чая, он спросил: - Вы не хотите продолжить историю, которую вы не закончили? - О чем? - Тэмин будто очнулся от транса, и с недоумением забегал глазами по столу. - Об этом месте. Вчера вы говорили про то, как здесь было раньше, - ответил Марк, отодвигая от себя поднос. - Ах да, я забыл. Если вам интересно, то подождите пару минут, я скоро вернусь, - поднимаясь из-за стола сказал санитар, и взял отодвинутый поднос, после чего поспешно удалился в сторону кухни. Пациентам строго запрещали оставаться наедине за пределами своей палаты, но Марк сейчас сидел один среди незнакомых, и возможно, опасных людей, которых он явно опасался. Ждать это сложно, поэтому он решил осмотреть большое помещение, отведенное под столовую. Встав со своего места, он подошел к окну, которое тоже было крепко забито решетками, как и в его палате. Ему так хотелось на свежий воздух, вдохнуть полной грудью, чтобы ветер развивал темные волосы, а глаза наконец-то увидели солнечный свет. Может, стоит поговорить об этом со смотрителем? Надо хотя бы попытаться. Марк направился к картине, что висела между двумя большими колоннами, в самом центре зала. На ней были изображены сцены Второй Мировой войны, плавно переходящие из одной в другую. Работа выглядела очень старой, сам холст потрескался, где-то остались разводы от попавшей на картину воды, а рамка была потертой и щербатой в некоторых местах, но выглядела завораживающе. Вернувшись на свое место, Марк начал понемногу присматриваться к окружающим, которых осталось уже мало, так как время завтрака закончилось. Прямо перед ним, через несколько столов, сидел огромный мужчина, что сразу приковал внимание парня к себе. Он выглядел устрашающе. Грязно-коричневые растепанные волосы, грязное лицо, гигантские руки, что еле скрывались под больничной рубашкой - все в нем было пугающим. Он смотрел ровно в глаза Марка, своим невероятно диким и сумасшедшим взглядом. Как будто, он пытался увидеть его нутро, будто собирался прямо сейчас подбежать к нему, и разрубить ему горло до самого позвоночника, будто хотел уничтожить весь мир одним только махом. Такие эмоции выражались на его лице, точнее на видимой его части, так как другую часть закрывала железная маска, которая нужна была то ли для безопасности остальных, то ли она мешала ему пугать всех своими рыками. Так бы и продолжалось это немое противостояние, если бы к Марку не вернулся озлобленный Тэмин: - Насколько непонятно я выразился, когда просил подождать меня здесь?! - сказал он, оборвав зрительный контакт между тем пугающим громилой и перепуганным от такой жесткости пациентом. - Откуда вы знаете, что я отходил? - осмелился спросить он, но тут же пожалел об этом. - Может знаю по тому, что у меня, блять, есть глаза?! Я еще раз спрошу: что ты не понял из моих слов?!! - обычно спокойный, приятный и глубокий голос Тэмина срывался на крик, заставляющий Марка опустить глаза вниз. Увидев, что своими словами привлек излишнее внимание и взгляды остальных, санитар молча взял парня за рукав и повёл обратно в палату, чему тот даже не сопротивлялся. Он знал, почему на него разозлились, но он очень не хотел мириться с такими строгими местными правилами. Сейчас уже точно нельзя заикаться о том, что Марк хотел бы выйти на улицу, а также пообщаться с Верном Маиклосом, ведь настроение Тэмина было просто отвратительным. *** Почти обед, а Марк все так же и сидит на кровати у стены, в том же положении, что и тогда, когда Тэмин привел его сюда обратно, и снова запер. Тело онемело, все затекло, но какой смысл двигаться, если толку от этого никакого? Если ему и суждено сидеть в этой палате еще несколько недель, то он не хотел бы проводить их в полном одиночестве, наподобие того, что происходит сейчас. Вдруг он снова услышал звук поварачивающегося ключа, и был в ожидании, кто же зайдет сейчас к нему? Но никого неожидаемого там не было, так что увидев своего санитара, Марк презрительно хмыкнул и повернул голову к окну. Когда Тэмин ушел тогда, после столовой, за дверью послышался звук разбитого стекла, грубый пинок об стену, и быстро удаляющиеся шаги. Парню стало понятно, что он сильно разозлил его тем, что ослушался, но что он такого ужасного совершил? И вот, он просто сидел и ждал, пока наконец не увидел вновь этого холодного мужчину с серыми волосами. - Больше не стоит так делать. Могло что-то произойти, а мне за вас отвечать, - голос его снова звучал глубоко и низко, и одновременно приятно. Получив в ответ лишь короткий кивок, Тэмин подошел к Марку, присаживаясь рядом с ним,и снова заговорил: - Вы хотели дослушать мой рассказ о лечебнице? - Да, если вам не сложно... - очень тихо ответил тот, устраиваясь на кровати поудобнее. Вдохнув глубже, Тэмин продолжил: - Как я говорил ранее, лечебница «Харвуд» пережила две реставрации, и последняя была очень сложной, так как после нее обвалилась шахта, которая находится под самым зданием. По ней давно никто не передвигается, так что потеря не велика. К нашему времени мало что изменилось, разве что начальство сменили да решетки на окнах отремонтировали, а так здесь по-прежнему лечать больных, страдающих от психических отклонений или болезней. Ну... На этом все. Марк слушал внимательно, уже не так сильно обращая внимание на баритон, а больше на содержание. Когда он закончил, парень запустил тонкие пальцы в волосы, поправляя их, и наконец осмелился задать вопрос, который волновал его еще с самой ночи: - Могу я выйти на улицу?...