Меч

      — Чего-о?! А ну-ка повтори еще раз, что ты там только что вякнул, старик?!..       Громкий негодующий вопль Синя эхом разнесся по тронному залу. Здесь, в царской обители, в святая святых царства Цинь, от проявления подобной вопиющей наглости не сотрясались разве что стены. Чудом уцелевшие в недавней резне чиновники широко распахнутыми глазами наблюдали невиданную доселе сцену: какой-то ничтожный сопляк-оборванец смел грубить не кому-нибудь, а Чан Вень Цзюню — уважаемому воину и приближенному царя. Одному из тех немногих, кто рискнул жизнью ради того, чтобы вернуть истинного правителя обратно на трон. Зрительная дуэль между вспыльчивым юнцом и почтенным командиром продолжалась какое-то мгновение, прежде чем второй с громким вздохом попытался снова.       — Я всего лишь хотел сказать…       — Я не дурак и все понял! — резко перебил Синь, и его брови угрожающе сошлись к переносице, что вызвало новую порцию потрясенных ахов и охов у наблюдающих, но не решающих вмешаться чиновников. — И поэтому заруби себе на носу, старик: я его не отдам!       Решимость, горящая в глазах парня, не оставляла место сомнениям. Чан Вень Цзюнь видел, на что было способно это юное дарование, и понимал, что ему в почтенном возрасте уже не по силам тягаться с его упрямством. Упрямством, которое вкупе с огромным упорством и силой духа считанные дни назад спасло их всех. Кто бы мог подумать, что его встреча с двумя рабами из захолустной деревни сможет вылиться во что-то подобное?.. Вот уж он, бывалый воин, точно не смог бы себе такого представить.       Прикрыв глаза, Чан Вень Цзюнь снова заговорил, призывая последние остатки терпения.       — Ты действительно заслужил награду за свои старания, Синь, и, помимо прочего, ты можешь выбрать себе любое другое оружие…       — Я что, неясно сказал? Так повторю еще раз. Я. Его. Не. Отдам! И хватит уже меня доставать!       Поставив жирную точку во всем этом небольшом разговоре, Синь, продолжая пылать праведным негодованием, ушел, оставив позади потрясенных свидетелей. Чан Вень Цзюнь только и мог что покачать головой: вспыльчивость этого парня с лихвой окупалась его безрассудной смелостью, но однажды этого могло оказаться недостаточно. Если он уже сейчас отказывался пойти на компромисс даже ради такой мелочи…       Тогда бывшему командующему просто не пришло в голову, что свой путь к званию великого генерала Синь сможет пройти только с этим мечом.

***

      Хэ Ляо Дяо не сразу поняла, что случилось. Когда Синь налетел на нее на выходе из дворца, гневно зыркая на всех вокруг и браня Чан Вень Цзюня последними словами, ей не оставалось ничего другого, как выслушать негодующего парня, пока тот не натворил каких-нибудь бед.       — Этот старик! Вот уж от кого не ожидал!..       Синь уверенно шел вперед, не разбирая дороги, и в конечном итоге они оказались на одной из крепостных стен, откуда открывался замечательный вид на Сэньян. Никто из стражи, видя разгневанное лицо юноши, не смел ничего ему сказать: во-первых, Синь был одним из доверенных лиц царя, а во-вторых, ни у кого из них попросту не хватило бы духу к нему обратиться (многие уже успели прослышать о победителе местного чудовища Ланкая). Однако, глядя на расторопно расступающихся перед ними стражников, девочка полагала, что не в заступничестве правителя тут было дело. Синь в любом месте чувствовал себя как дома, и сейчас его самоуверенность действовала на окружающих почти магически.       — Я ничего не понимаю, — покачала головой Дяо через некоторое время, когда ей надоело наблюдать за метаниями друга по стене. — Расскажи уже нормально!       — Да я и говорю! — угрюмо бросил он и наконец остановился, скрестив руки на груди. — Старик велел отдать меч. Трещал что-то там о царском клинке и все такое. Тьфу! Мол, они дали его Пяо затем, чтобы его сочли за царя. А я сказал, что теперь он мой и что я его не отдам. Так он снова завелся… Дурак! Будто не понимает, что я никогда этого не сделаю.       Словно в подтверждение своих слов, Синь сильнее сжал ножны, и Дяо машинально отметила, как побелели у него костяшки пальцев. Конечно, она знала историю этого клинка и понимала, что у старика действительно не было никаких шансов вернуть меч обратно законному владельцу. Скорее небо упадет на землю, чем Синь предаст память о своем друге.       — Это ты дурак, — в конце концов вынесла вердикт девочка, и недавний герой уставился на нее во все глаза.       — А?! И ты туда же?!       — Ты должен был все ему объяснить, а не ругаться, — пожала плечами Дяо. — Старик бы понял.       — Я никому ничего не должен, — недовольно буркнул Синь в ответ после недолгой паузы. Понаблюдав за ним какое-то время, девочка отметила, что черты его лица немного разгладились, а злость поутихла: должно быть, до этого ему и в голову не пришло, что нужно было как-то обосновать свой отказ, а не рубить сгоряча, как он всегда делал. Дяо покачала головой в такт своим мыслям: таких болванов свет еще не видывал. И тем не менее…       Тем не менее хотелось ему помочь.       Дяо уже великодушно собиралась было пойти с Синем обратно к Чан Вень Цзюню, чтобы лично удостовериться в том, что это небольшое недоразумение будет исчерпано. Однако у парня на этот счет оказались свои планы.       — Ладно, может, ты и прав, Дяо, — он сжал правую ладонь в кулак. — Пойду-ка я сейчас все как следует объясню.       — Синь?..       Полный решимости юноша вдруг ни с того ни с сего ухмыльнулся и бодрым шагом направился обратно во дворец. Предчувствуя, что ничего хорошего из задумки друга не получится, Дяо поспешила за ним.