Психоз

Паркер не осознавал, где находится, да и его в целом это не особо волновало. Он различал дорогу, автобусную установку, старые, неприглядные одноэтажные домики вдалеке, и остатки сознания или же голоса (все смешалось) продиктовали ему: "Промышленная зона. Голубое небо". Правда, и эта информация его никак не заботила, как и то, что его могли избить или ограбить не только тут, но и по пути сюда. Все стало таким пустым и бессмысленным. Оджильви подошел к ящикам и лег рядом с ними. Больше не было сил на передвижения, на какие-либо действия. Он просто лежал, ни о чем не думая, смотря вверх, на чистое голубое небо, такое безмятежное и спокойное, и что-то внутри тянуло его ввысь. Взлет. Откуда появились облака? Впрочем, это не так важно. Главное — это бесконечная радость полета и возможность увидеть мир с высоты. Это было так завораживающе! Паркер летел долго, кружил, выполнял самые разные трюки в воздухе, и впервые за долгое время ему стало хорошо. А потом он огляделся — все те же пыльные улицы, автобусная остановка и нелепые дома. Но картина несколько изменилась: к нему подходили люди, кажется, трое. Любой другой на месте Оджильви поднялся и либо попытался убежать, либо приготовился к драке, ибо район этот не был безопасным. Но Паркеру было абсолютно плевать на все, он продолжал валяться среди ящиков. Подняться слишком сложно. — Эй, богатенький, ты в своем уме? — с ухмылкой произнес один из них. Его слова проплывали в голове Паркера. — Давайте его проучим, чтобы больше не вздумал здесь появляться! — раздался второй голос, который звучал как эхо в голове Оджильви. — А ну поднимайся! Живо! Паркер все еще лежал. В какой-то момент он подумал: "Меня сейчас убьют?", однако эта мысль не вызвала никаких эмоций. Сплошное безразличие. Он был даже не уверен в том, что смотрел на подошедших парней. Все было как в тумане. Теперь жизнь больше походила на сон. — Погодите, парни, - раздался третий голос, более спокойный и низкий, и в него Паркеру хотелось укутаться, словно это было одеяло. — Мне кажется, ему не очень... — Ты вообще нас слышишь? — Эй, богатенький! Прием! Оджильви по-прежнему не отвечал. Мальчишки видели, как он смотрит на них, но словно сквозь них, куда-то вдаль, в неизвестность. И они почувствовали нечто родное, знакомое до болезненных ощущений во всем теле. Каждый из них знал состояние, в котором находился Паркер. — Парни, похоже, он... не в себе, - произнес Леон и сел на корточки рядом с Оджиильви. — Нужно отнести его в больницу. Клинт, помоги мне. И Клинт послушался. Они подхватили Паркера и потащили его, а он, обмякший, будто бы окончательно потерял связь с реальностью. Но тут внезапный план был прерван грубым голосом Отто: — Погодите, стойте! Куда вы его тащите?! Вы че, забыли, че такое дурка, мать ее?! Вы хотите, чтобы его запытали там, как пытали нас?! Да он же один из нас! Один из нас! Отпустите! Клинт засомневался. Свободной рукой он почесал макушку и вновь глянул на Паркера. Парень выглядел не слишком хорошо, вероятно, ему нужна была помощь. С другой стороны, Клинт прекрасно знал, что из себя представляют "Счастливые Вольты", так как ему не раз приходилось там бывать. Сдавать палачам еще одну жертву? А не слишком ли жестоко? — И какие у тебя идеи, Отто? — поинтересовался Леон, считавший, что больница — это, пожалуй, самый оптимальный вариант. — Мы оставим его в убежище городских! Будем навещать его каждый день, следить за ним, заняться-то все равно нечем. Мы поможем ему! Вы гляньте, он пришел к нам, к НАМ, это не просто так, он хотел, чтобы ему помогли, а мы его понимаем, значит, сможем помочь! — Отто говорил довольно быстро. Клинт и Леон переглянулись. И если Клинт изначально считал психушку дерьмовым планом, то Леон скорее просто сдался под пристальным взглядом товарища, не обладая достаточной силой воли, чтобы противостоять ему. Паркер был принесен в убежище и уложен на импровизированную кровать из старого матраса, положенного на несколько коробок. Оджильви начал осматриваться: постеры с полуголыми женщинами, граффити, игральный столик. Однако ничто не вызывало у него эмоций и никак не отзывалось внутри. Пустота поглощала его все больше, и теперь от нее невозможно было скрыться. Обессиленный, Паркер просто лег, уложив ладони на живот. Казалось, даже дышать было трудно, не говоря уже о других вещах, также необходимых для жизни. — Итак... — Отто взглянул на Оджильви, а затем сел на край матраса, чудом не упав. — Как тебя зовут? Ты помнишь? — Паркер, — очень тихо произнес он, смотря в потолок. То, что парень был способен понимать речь и отвечать, немного успокоило Леона. — Ну и че ты сюда приперся, Паркер? Крыша совсем поехала, а? Знаешь ведь, что тебя тут и побить могут. Ващет тебе просто повезло, что это мы, а не, допустим, Омар, — Клинт говорил грубо, но при этом взгляд его был достаточно мягким. Паркер ничего не ответил, потому что ответа у него не было. Он просто шел. Он даже не помнил, как оказался на территории городских. И возможность быть избитым его также не заботила. По правде говоря, он не мог даже просто ценить ту заботу, которую оказали ему исключенные ученики, потому что не чувствовал ничего, кроме всепоглощающей боли. Оджильви из прошлого вряд ли бы согласился задержаться в таком месте надолго, однако теперь все потеряло смысл. Грязь, бедность, грубость — все это стало таким незначительным, как сам Паркер, считающий себя лишь крошечной пылинкой, бесконечно маленькой и жалкой, в огромной Вселенной. Повсюду звезды. Такие далекие, невозможные, прекрасные. Они горят, а потом затухают, совсем как люди. Только вот беда: Паркер потух до того, как умер. Но сейчас ему определенно было легче. Больше не нужен был воздух, а тело сделалось таким легким в невесомости. Он пытался долететь до одной звезды, но она будто бы с каждым его движением отдалялась от него. Скромница. — Парень... Паркер, ты меня слышишь? Ты здесь, с нами? — Может, лучше все-таки в больницу? — Ни за что! Мы сами о нем позаботимся, как ни один врач не сможет! — А как же его родители? Наверняка они будут его искать! — И от них спрячем! — Что?! Какая же тупая идея, Отто! Клинт посмеялся и произнес: — А что, звучит безбашенно. Мне нравится. Я в деле. Леон только вздохнул и сел на один из стульев. Он смотрел на Паркера, редко моргая, и лицо его выражало явнейшее сочувствие. — Может, ему нужна новая одежда? Парни, я типа ко всему привык, но от ученика воняет. Могу принести, — Клинт глянул в сторону двери. — А я принесу поесть. Кто знает, сколько он не ел, — Леон поднялся с места и пошел к двери. Они остались с Отто наедине. Попытки разговорить Паркера не увенчались успехом, так что, в конце концов, пришлось сдаться. Отто мог понять, что переживал Оджильви, хотя его болезнь проявлялась совершенно иначе: он становился агрессивным, неуправляемым и опасным. Но в любом случае это невыносимые муки, через которые слишком сложно проходить в одиночку. Необходимы друзья. — Твои друзья-мажоры даже не подумают искать тебя здесь, ха, — вдруг произнес Отто, и Паркер аж легко дернулся. Наконец-то хоть какие-то эмоции проявил. — Они вообще не будут меня искать. Я им не подхожу. Они отказались от меня. Отто нахмурился и протянул руку к голове Паркера, затем начал трепать его сальные волосы. Ему к грязи не привыкать, не с таким сталкивался. И хотя он сердился на мажоров за то, что они бросили товарища в час нужды, он все-таки был рад, что Оджильви "ожил". Пусть это длилось недолго, и взгляд его вновь сделался пустым, но появилась надежда, что они вытащат его даже без помощи врачей. С тех пор городские наведывались к Паркеру каждый день. Они приносили немного еды (столько, сколько позволяли финансы), занесли ему плед, в который Оджильви стал постоянно кутаться. Иногда они сидели с ним, пытаясь разговорить, узнать что-то новое о нем, а порою просто играли в карты или дурачились. Однажды Паркер даже тихонько посмеялся, чем несказанно обрадовал новых друзей, но тут же разрыдался. Отто тогда растерялся, а Клинт посчитал эти проявления чем-то хорошим, говорил, мол, парень наконец-то чувствует. Однако временами Паркер просто лежал неподвижно, глядя в одну точку. В такие времена он вообще ни на что не реагировал, и сложно было понять, он спит или бодрствует. Ничто не помогало ему, все слова городских словно проходили мимо, а прикосновения он как будто вовсе не ощущал. Здоровый человек, вероятно, испугался бы такого состояния, но Отто и Клинт видели подобное раньше — с Леоном происходило то же самое. Они привыкли и думали, что нужно просто ждать. Они надеялись. Как-то, прогуливаясь ночью по городу, чтобы украсть что-нибудь, Клинт заметил на фонарном столбе объявление о пропаже. Он пригляделся и хмыкнул. Значит, Паркера наконец-то начали разыскивать. Он сорвал плакать, сжал его в кулаке и отправился на свою территорию. Необходимо было переговорить с парнями утром. На следующий день Клинт отправился к Отто, но никого не было дома. Тогда-то он поплелся к убежищу. И каково было его удивление, когда он увидел Эдгара, своего лидера, зайдя внутрь. — Привет, Клинт. Проходи, — спокойно произнес Мунсен, но от него определенно шла некая угроза, скрытая, тихая. Эдгар в общем напоминал притаившегося зверя, готового сорваться и накинуться на жертву в любой момент. — Объяснишь мне, что здесь происходит? Отто не может внятно высказать свою мысль. — Ну... — начал Клинт, почесав голову. — Нашли, значит, паренька на улице. Хотели отдубасить и выкинуть, а паренек, Паркер, оказался... Не здоровится ему, короче. Мы приволокли его сюда и попытались помочь. — Вы не думали, что его станут искать? — Думали, конечно. И че? — Его следовало привести домой. Или в полицейский участок. Или в больницу. Клинт покачал головой. Эдгару сложно было понять, что они чувствовали, что чувствовал Паркер. С другой стороны, он пытался подойти к проблеме рационально, так как понимал, что укрытие нездорового человека попахивает похищением. И пусть цели их были благородны, но богачи могут плюнуть на все и просто разрушить жизни трем подросткам за своего сыночка. Клинт вновь глянул на Паркера и спросил: — Скажешь че? Оджильви повернул голову в сторону Клинта. Он несколько секунд просто смотрел, казалось, ничего не ответит, однако он все-таки заговорил: — Не хочу, чтобы у вас были неприятности. Эдгар покивал. Отто нахмурился. — Понял. Отведу его в больницу, а там пусть все решают и предкам его звонят, — сказал Клинт, после чего встал и поднял Паркера с кровати. Он потащил Оджильви на выход. Отто сердился. Когда двое скрылись, он кричал на Эдгара, кидался вещами и рычал от собственной беспомощности. Почему все происходит именно так? Только когда он успокоился и развалился на матрасе, Мунсен сел рядом и спокойно заговорил: — Это для его же блага. Ему станет лучше. Врачи ему помогут. Я знаю, что ты сам хотел ему помочь и не хотел, чтобы он столкнулся с чем-то, с чем столкнулся ты, но у него такого не будет. У него богатые родители, они обеспечат ему достойный уход в больнице, никто не навредит ему. Ты очень много сделал для него, ты добрый парень, Отто, но иногда одной доброты недостаточно. Слова Эдгара несколько успокоили Отто, и он даже расслабился, перестал злиться. Позже пришел Леон, и ему поведали о произошедшем. Тот был рад, понимая, что так будет лучше, пусть даже Отто и Клинт не совсем с этим согласны. Родители нашли Паркера. Теперь он лежал в больнице под пристальным присмотром санитаров. Условия, в которых он находился, были лучше, чем у большинства других пациентов, так как отец сумел договориться с главным врачом. За малейшими изменениями в состоянии мальчика внимательно следили, подбирая ему лекарства. Теперь он мог получить необходимое ему лечение. Рано или поздно Паркеру должно стать лучше, и тогда он вернется к своей прежней жизни. Правда, с одной лишь переменой — его отношение к бедным, в частности к городским, кардинально улучшится, и однажды, проходя мимо очередного бездомного, он даст ему столько денег, сколько будет с собой, потому что никогда не знаешь, из-за чего он оказался на улице, быть может, также из-за психического заболевания. И Оджильви никогда не забудет помощь своих друзей из промышленной зоны, пусть даже они больше не встретятся.