Понедельник
22 декабря 2019 г. в 11:14
Примечания:
добро пожаловать в новый мир Детройта) благодарю за работу свою бету!) искренне надеемся, что новая история найдет отклик в головах читателей. и мы оба будем рады хоть парочке строчек для вдохновения!)
Рассветные оттенки едва окрасили голубой градиент небосвода, как участок и все его служащие уже заступили на пост. Личные автомобили сотрудников в форме и без заняли свои места на парковочной площадке, дежурные машины с электронными номерными знаками выстроились в специально отведенных местах, ждущие своего выезда на вызов. Последнего ждать придется долго. Ведь весь штат, заступивший на дежурство в семь часов утра, собрался в конференц-зале для брифинга под руководством капитана Фаулера – того самого человека, который вот уже шесть месяцев живет словно на иглах от постоянных проверок свыше. И если бы эти проверки были бы плановыми. Нет! Эти проверки длятся раз в две недели уже полгода, и причиной тому стал бунт машин, возомнивших себя личностями! Вопреки ожиданиям Фаулера и многих сидящих в конференц-зале сама недореволюция прошла относительно спокойно, по крайней мере андроиды, несмотря на агрессию со стороны людей, старались принимать мирную сторону, не трогая гражданское население.
Решение правительства было удивительным для всех, но в какой-то степени таким же желанным. Общественное мнение изначально занимало нейтральную позицию, однако через какое-то время приняло позитивный оборот – тут и там гражданские оказывали содействие девиантам, не говоря уже о множестве СМИ, требующих остановить сегрегацию андроидов с последующим прекращением подавления мирных митингов. Это же и стало причиной внезапного поступка благосклонного президента. И Джеффри, стоя за кафедрой и стараясь пробиться через туман накатывающей сонливости, склонен считать, что это стало причиной еще и его извечного состояния тревоги. Вот и сейчас чернокожий мужчина в синей рубашке напряженно сжимает губы в ожидании, когда коллеги рассядутся, заставив его прекратить перекладывать многочисленные бумажки предстоящих новостей на кафедре. Мужчина лишь блекло осмотрел зал, выискивая одну единственную морду среди всех.
Тишина в сером, светлом зале воцарилась спустя несколько минут после того, как все заняли свои места. Увы, но хватило их не всем, а именно машинам. Вопреки многим убеждениям, андроиды и люди ‒ в частности департамент полиции, который с самого начала истреблял девиантов по указке свыше ‒ смогли найти общий язык, и даже больше. Машина, четко осознавая свои преимущества перед хрупким организмом человека, восприняла своим долгом уступать ему там, где это возможно, включая те самые места, на которых сидят офицеры. Девианты, большинство из которых уже избавились от диодов и номерных знаков на одежде, стояли у стенок, уважительно устремив взоры на капитана. В общем-то, все здесь смотрели на него. Джеффри не привыкать к такому вниманию, но даже спустя столько времени ему все еще сложно привыкнуть к столь странному положению дел: машины и люди на равных правах и обязанностях… мир совершенно спятил.
Отдернув себя от лишних рассуждений, капитан прокашлял горло, обрывая последние перешептывания между коллегами. В одном, кстати, девианты все же были лучше людей в плане службы. Если люди обмениваются информацией вслух, то системы андроидов позволяют им это делать «ментально», не мешая разговаривать другим. Полезный функционал.
‒ Обойдемся без церемоний, ‒ пробубнив это как можно громче, Джеффри бесцельно перебрал несколько бумажек, главной из которых была только одна. Ее же он на рефлексах выложил поверх остальных документов, нагнетая воцарившееся молчание шорохом бумаг. ‒ Изменений в делах у нас нет, каждый из вас уже получил пакет электронной информации на свои рабочие терминалы, так что не стану обострять внимание на делах, тратя время и воздух попусту.
Люди подозревающе заозирались по сторонам, обмениваясь сомневающимися взорами. Лишь машины продолжают стоять, с безучастными лицами обратившись к капитану. Еще одна особенность андроидов, которую Фаулер отмечает уже несколько месяцев – они не станут показывать своих переживаний, только в крайнем случае отзываясь небрежно. С людьми такое не прокатит. Один только Хэнк Андерсон чего стоит, за спиной которого стоит Коннор, убрав руки за поясницу. Пока новоиспеченный девиант, не возжелавший изменять свой облик после «пробуждения», вежливо смотрел на капитана, Андерсон, вскинув брови, демонстративно сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, прищурено изучая Фаулера голубо-серыми глазами.
‒ Тормозни, капитан, ‒ один из патрульных, самоуверенно разложившись на стуле и выставив ладонь вперед в просьбе остановить поток слов, приподнял подбородок, дабы показать своему руководству серьезность намерения высказаться. Капитан, облизнув губы и размяв переносицу пальцами, переминулся с ноги на ногу в ожидании не самых приятных минут разборок. ‒ Что значит не будем обострять внимание? Я уже пятый раз подряд патрулирую Лайден-таун! Помнится, у нас был совсем другой уговор насчет этого района!
В знак своих слов мужчина стянул темно-синюю фуражку с головы за козырек и показательно отбросил ее на серый стол. Никто из присутствующих не осмеливался вклиниться в набирающие оборот разборки между начальством и его подчиненным, разве что один из сидящих напротив патрульных в точно такой же униформе громко усмехнулся, прищурив глаза и сцепив руки на столе поверх прихваченных бумаг.
‒ Да, только ты забыл, что до этого гонял балду почти два месяца, пока мы все, ‒ человек, не сводя с покрасневшего от раздражения коллеги пристального взора, обвел всех указательным пальцем, в ответ на что получил подтверждающие кивки, ‒ впахивали в этом районе, как последние твари.
‒ Да неужели? ‒ коллега не просто раскраснелся, но практически выплюнул следующие слова, исходя на желчь от того, насколько грубо его ткнули в его же просчет. Ведь район Лайдена с незапамятных времен сыскал у департамента Детройта репутацию самого проблемного участка с бесчисленным количеством домашнего насилия, наркомании и уличных преступлений. Любой заступивший на дежурство на этой территории увеличивал свой шанс быть убитым с неизмеримой прогрессией. От того каждый пытался избежать подобного, в частности этот же патрульный, что смог с помощью нехитрого мухлежа избежать работы на данном участке. ‒ Может, хочешь это обсудить?
В этот раз никто не успел открыть рот, превратив небольшую перепалку в массовый скандал. Коннор, остро чувствующий перепады настроения у каждого из работников и от того пребывающий в обеспокоенном состоянии, вежливо склонил голову, привлекая к себе внимание всех сидящих в зале. Даже капитан безразлично, но с некоторой благодарностью кинул на машину взгляд. Только Хэнк никак не среагировал на слова напарника, смяв губы и саркастично покачав головой.
‒ Думаю, что подобные вопросы действительно следует разрешить в индивидуальном порядке.
‒ Ну да, ну да, ‒ раздраженно прыснул патрульный, сверля андроида презрительным взором. ‒ Пошел я нахер.
‒ Остынь, Крис, ‒ включившийся в разговор Джеффри смерил подчиненного недовольными глазами, устало перешагивая с ноги на ногу. Тело у мужчины жутко затекло, оно же требовало немедленного отдыха вместо того, чтобы торчать посреди конференц-зала, мусоля одно и тоже.
‒ Остынь? Да с какого хера я должен это делать?!
‒ С такого, что у нас есть проблемы посерьезней! Или считаешь, я просто так собрал вас в такую рань?!
Воцарившееся молчание, последовавшее за громким рявком капитана, накинуло на участников брифинга напряжение. Тот самый патрульный, что пытался предъявить свои права, недовольно, но все же смиренно скрестил руки на груди, обиженно уставившись в стол. Теперь все внимали капитану, напряженно косясь друг на друга.
‒ Как вы уже поняли, у нас сложились некоторые трудности, ‒ капитан устремил свой взор на приказ, распечатанный поздно ночью, взяв его в руки. ‒ Сегодня утром было принято решение провести итоговую аттестацию департамента, а это значит, что…
‒ О, Господи… ‒ тихо проворчал Хэнк, принявшись массировать глаза пальцами. Коннор в ответ на этот жест лишь повел плечами, как бы показывая свою выдержку и профессионализм.
Недовольное перешептывание переросло в громкий галдеж, с которым сотрудники принялись обмениваться недовольствами и ругаться друг с другом, всплескивая руками. Фаулер, заранее ожидающий именно такую реакцию и потому прервавший свою речь, выставил ладони вперед, призывая людей к порядку.
‒ Спокойно, коллеги. Я отлично понимаю, что это не самая приятная новость с утра, однако нам всем предстоит крупная работа. Ничего в этом ужасного нет! Сами знаете, в каком бешеном режиме мы живем! Так что никакая мелочь вроде этой не сможет испортить нам работу!
‒ Мелочь? ‒ вызывающе буркнул Андерсон, привлекающий своим голосом чужие взгляды. Коллеги, однако, притихли, поддерживающе кивая на каждое слово мужчины. ‒ Да сколько уже можно, Джеффри? Уже шестой месяц! Одни и те же проверки, раз за разом! ‒ Хэнк всплеснул рукой в воздух, с праведным гневом смотря на своего начальника снизу вверх. Фаулер не стремился скрыть своего взора, все так же смотря в открытую без страха и сомнений. ‒ Они что, до скончания времен будут таскать нас на проверки?! Буквально на днях был инспектор, куда ж еще-то?!
‒ Не тебе возмущаться, Хэнк! ‒ капитан быстро пресек набирающий «бунт» коллег, указав на лейтенанта пальцем. Андерсон, закатив глаза, вернул руки на грудь, уставившись вперед и поджав губы. ‒ Ты к этому имеешь самое прямое отношение, так что лучше бы тебе помолчать!
И Хэнк смолчал. Хмыкнул, но смолчал, явно понимая, о чем идет речь. Не занял бы он позицию за машин, и кто знает, как бы обернулась вся эта история с очеловеченными андроидами. Но даже вопреки этим безмолвным укорам со стороны некоторых коллег и вопреки постоянным комиссиям мужчина ни грамма не жалеет о содеянном. Да, пришлось потесниться, впустив в свою жизнь и свою обитель Коннора; пришлось каждый день слушать о вреде алкоголя и важности посещения психотерапевта дабы справиться с суицидальными мыслями; пришлось некоторое время выслушивать от особо бунтующих против девиантов людей претензии. Но он доволен! В целом доволен.
‒ Ничего ужасного не случилось, ‒ повторил Фаулер, проследив, чтобы все коллеги умолкли. Удивительно, но даже у машин, из-за которых по сути все и происходит, на лицах полная флегматичность. Зато люди готовы плеваться желчью. Несколько уже покраснело от злости, сжимая губы и втягивая шеи в плечи. ‒ То был всего один инспектор, а это целая группа! И от того, как пройдет проверка, зависит, будут ли нас трогать в следующий раз. Я вообще не понимаю, откуда эти возмущения! Словно бы я получаю удовольствие от постоянных нападок министерства!
Что правда, то правда. Именно Фаулеру приходится отдуваться от инспекторов, которых посылают в участок только с одной целью – вынюхать, выискать, выкопать. Найти хоть что-то, за что можно будет полностью сменить штат или как минимум заменить регламентирующие документы. И именно Фаулер вытаскивает наружу свои связи, лишь бы договориться и прикрыть глаза инспекторам на оплошности участка. Которых в департаменте, как и в любой другом государственном учреждении, выше крыши.
Не находя аргументов для оспаривания, коллеги все как один уставились в стол, смущенные и униженные. Только машины, все это время безмолвно стоящие у стен, продолжают смотреть на капитана без тени смущения, разве что в глазах некоторых чувствовалось нечто вроде вины за неудобство, что испытывает штат по причине роботизированного бунта.
Не получив ни от кого желания поругаться, Джеффри одобрительно кивнул головой и снова уставился в документ.
‒ В общем, все должно пройти как надо. У тех людей, что приедут сюда, точно такой же интерес в сохранении нашего штата, как и у нас с вами, ‒ дабы не дать людям расслабиться, Джеффри вскинул суровый взор, осмотрев каждого и тем самым заставив всех опасливо переглянуться. ‒ Но это не значит, что мы можем расслабиться и ничего не делать! Всем привести свои дела в порядок! ‒ мужчина медленно обвел кабинет пальцем, как бы намекая на то, что слова предназначены всем без исключения. Темные глаза скользнули взором даже по машинам, и те без колебаний опустили руки по швам, выпрямившись и боеготовно кивнув в желании показать свои намерения. ‒ И только пусть хоть кто-нибудь из вас попробует мне что-нибудь выкинуть! До конца жизни будет патрулировать район Лайдена!
‒ О, ты как всегда щедр, Джеффри, ‒ с усталой насмешливостью протянул Хэнк, уже намереваясь покинуть участок. Коннор, ощутив поток раздражения от прищуренного капитана в сторону своего напарника, нахмурился и даже напрягся, но показывать беспокойства не стал, настороженно перекидывая взор с руководства на затылок своего друга.
‒ А ты не умничай! ‒ в этот раз темный палец ткнулся в сторону Андерсона, и каждый из присутствующих порадовался, что они не на месте лейтенанта. Всякий знает, если Джеффри так делает – ничего хорошего это не сулит. ‒ На этом все. Можете быть свободны…
Капитан еще не успел закончить речь, как серая дверь в зал распахнулась, и на пороге показался еще один сотрудник. Привычной кожаной куртки на его плечах не оказалось, только темная бордовая футболка с V-образным вырезом на рельефной груди. Гэвин, резко остановившись и привлекая к себе всеобщее внимание, флегматично усмехнулся и расставил руки в стороны, как бы спрашивая всех в грубом жесте «Да, я опоздал. С какого хера вы все на меня уставились?»
Шум отодвигающихся стульев и болтовни недовольных коллег вновь заполонил серые стены. Мужчина, чуть отойдя в сторону, едва заметно прошептал разочарованное «Черт», понимая, что капитан Фаулер смотрит на него пристально не просто так. И пока коллеги начинали постепенно покидать кабинет, Гэвин, сложив руки крест-на-крест, сонливо отвечал всем приветсвующим его кивком головы. На большее он после безудержной, пьяной ночи не был способен. И так опоздал на сраный брифинг, который кэп с какого-то черта решил устроить с утра пораньше, так еще и вынужден с кем-то общаться, испытывая адскую головную боль. Бред какой-то!..
‒ Гэвин! ‒ послышался громкий клич со стороны кафедры, разразившийся в голове Рида пламенной болью. Некоторые от крика капитана застопорились на месте, большинство же с неким сожалением кинули на стоящего у входа Рида взгляд, продолжив свой путь. ‒ Будь добр, останься!
Ну вот, теперь еще и по жопе получать за опоздание… остается надеяться, что ничего на собрании не было серьезного, иначе у Рида будет крупный спектр проблем. Последних ему и так хватает, учитывая как тяжело стало работать с постоянными проверками и наличием рядом наглой морды Коннора, что навсегда останется для Гэвина пластмассовым ведром. Остальные машины его так не бесят, как эта. Сам не понимает, с чего бы вдруг.
Устало вздохнув и манерно всплеснув руками, Гэвин возвращает их на грудь и делает несколько шагов вперед, мимо редеющего потока людей. Но даже когда практически все вышли, детектив не поспешил усесться за стол. Ведь навстречу ему, а точнее на выход теперь шла еще одна головная боль – старик и его щелкунчик, от диода которого нереально режет в глазах и пульсируют мозги.
‒ Идем, Коннор, ‒ не удостоив коллегу и приветствием, Хэнк Андерсон, ухмыльнувшись, с благодатной улыбкой устремился к выходу, смеряя раздраженного Рида самодовольным взором. ‒ Не хочу смотреть на экзекуцию говнюка.
‒ О, здравствуй, Хэнк. Приятно удивлен, ‒ Рид постарался скрыть свою злость и боль, однако получилось плохо. Лейтенант все равно покинул кабинет с улыбкой, не дослушав слова Гэвина, что буквально были выкрикнуты ему в спину. ‒ Семь утра, а ты до сих пор трезв! Нынче праздник какой-то!
Не было бы так забавно, если бы не так грустно, ведь Рид сам едва на ногах стоит от перебора алкоголем в прошлый вечер. Конечно, такие застолья происходят не каждый день. Удача, если ему с его бешеной работой удается добраться до бара раз в месяц. Но всякий раз, когда добраться все же удается, Рид едва встает на ноги на следующее утро. Вот и здесь старался не выдавать своего состояния, убрав руки в карманы и смиряя праведным гневом Коннора, что приостановился рядом, дабы инертно поздороваться:
‒ Хорошего дня, детектив, ‒ ничего не выражая, произнес Коннор, повернув голову к человеку. Ответом ему стали ни слова, ни взгляд, а выставленный вверх кулак с поднятым средним пальцем. Этот символ Коннор выучил еще больше семи месяцев назад, впервые столкнувшись с Хэнком в баре. Потому машина, нахмурившись и отразив процесс обработки золотым диодом, вновь устремилась вперед, вон из кабинета. Только когда дверь закрылась, а в комнате осталось двое, Рид опустил руки и в очередной раз расставил их в стороны, вопрошающе глядя на выходящего с кафедры капитана.
‒ Чо в этот раз я натворил?
Капитан Фаулер смотрел на подчиненного с некоторой неуверенностью, даже беспокойством. Этих секунд навевающей подозрения тишины хватило, чтобы Гэвин пришел к единственному верному для него выводу: он ничего не натворил. Что-то вот-вот сотворят с ним.
‒ Присядь, пожалуйста, ‒ Джеффри устало кивнул головой в сторону стульев, спрятав глаза в своих ботинках. Только спустя какое-то время Рид нехотя и небрежно отодвинул стул, с шумом усевшись на нем как можно вальяжней. Капитан, однако, не акцентировал на этом внимания. Уже привыкший к вызывающему поведению своего подчиненного, Джеффри простоял на месте несколько секунд, после чего так же отодвинул стул и присел на него, с хмурым видом осматривая свои ладони.
‒ Ну, и? ‒ Рид вздернул рукой вверх, тут же уложив ее обратно на стол. Его голубо-зеленые глаза выжидающе, с неким сарказмом буравили в Джеффри дырку, отчего последний старался прятать взгляд как можно дольше. Делать это пришлось недолго. Разговор обещал быть непростым, а значит, молчание лишь сделает тему острее и неприятней. ‒ Так и будем друг на друга пялиться, как девственники?
Фаулер еще не начал говорить, а уже покрывается холодным потом от осознания, сколько дерьма придется выслушать от человека. По правде говоря, капитан еще перед началом собрания выстроил для себя схему разговора с непростым детективом, в большей степени намереваясь подойти к мужчине благодушно и с выгодным предложением. Джеффри даже рассчитывал, что возможно удастся скрыть от детектива Рида полученную с утра информацию о личностях в составе несущейся в участок комиссии, но надежды – пустое. Рид слишком проницательный человек, и наверняка заподозрит нечто неладное. Он уже в сомнениях суживает светлые глаза, постукивая пальцами по столу и выжидая, когда же начальник соизволит открыть рот. Судя по нерешительности Фаулера, открывать рот он будет далеко не для порицания.
Вяло вздохнув, темнокожий мужчина облизнул пересохшие от напряжения губы и, сцепив пальцы в замок, уложил руки на стол. Взгляд темных глаз вскинулся на Гэвина, вызвав у того еще больше подозрений.
‒ В последняя время у тебя довольно крупное количество дел. Я пересмотрел твой график этим утром, ‒ едва это произнеся, Фаулер мысленно пожалел о сказанном. Утро и так едва началось, потому в глазах Рида взыграло еще больше сомнений от витающего в воздухе вопроса: на кой черт начальство встает раньше солнца только ради того, чтобы пересмотреть график одного единственного сотрудника? Вскинув брови от этой мысли, Рид невесело усмехнулся. ‒ Крупная переработка за последний месяц, не говоря уже о тех делах, которые тебе удалось завершить…
Мужчина рассказывал все это в таком уважительном и положительном ключе, что Гэвину стало смешно. Да, он и впрямь завершил дохрена дел, выполнял работу даже не свою. Но каждый раз по мнению Фаулера безбожно лажал, из-за чего получал по шапке едва ли не каждый день!
Ранили свидетеля? Гэвин, твою мать, какого черта ты это допустил?!
Наркоманы успели избавиться от улик, смыв в туалете килограмм наркоты? Гэвин, ты где шлялся?!
Убийца расстрелял полицейскую машину, взяв заложника? Гэвин, почему ты вовремя не среагировал?! Как не твое расследование? Ты был в другом месте по другому делу?.. и все равно! Плохо работаешь, Гэвин! Плохо!
Все эти претензии и слова словно назло пронеслись в голове обоих, каждому давая понять, насколько лживы и приторны слова капитана. Но Фаулер не сдавался, выждав некоторую паузу и, смяв в нерешительности губы, раскрыл сцепленные ладони, поясняя свою мысль:
‒ Ты ведь давно просил отпуск, не так ли? ‒ темные глаза в поиске спасительного подтверждения устремились на Рида исподлобья, однако детектив не реагировал. Продолжал бурить в Джеффри дырку, разве что стук пальцев по столу оборвался от неожиданности этих слов. ‒ Как насчет того, чтобы взять его, скажем, на недельку?
‒ Ты что, пытаешься сплавить меня? ‒ наконец, не выдержал Гэвин, раздраженно сощурившись.
Фаулер и не ожидал содействия от Гэвина. По крайней мере не ожидал того, что детектив примет отпуск без лишних вопросов. Слишком нервный, слишком надменный, чтобы соглашаться на столь удивительное дарование от вечно бурчащего начальника, как отгулы на неделю. Слишком проницательный.
Ощутив разочарование и усталость от недосыпа в одном ключе, капитан откинулся на спинку стула и протер лицо руками, пряча взгляд.
− Я не пытаюсь, как ты выразился, сплавить тебя, − кому он врет, промелькнуло в голове у капитана. Пытается! Нагло и бесцеремонно! В любой другой ситуации Фаулер может быть даже попытался состроить убедительную мину, но усталость и без того переполняет его, как вода в чашке под открытым напором из крана. Он даже не пытался скрыть свои истинные мотивы, и потому оставил попытки спрятать от раздраженного и наблюдательного Рида какие-либо мысли. Промолчав несколько секунд, Фаулер качнулся на стуле, не обращая внимания на злобность светлых глаз подчиненного. – Слушай. Буквально через несколько часов к нам заявится комиссия, и я подумал, что…
− …что им не следует видеть вот этого придурка, от которого одни неприятности, − в утвердительной форме проговорив это, Рид с вызовом тыкает пальцем себе в грудь, вызывая у Фаулера новый приступ усталого отчаяния. Мало ему проблем в участке и с министерством, ему еще неугомонный Рид головную боль доставляет. Сам Фаулер, обычно терпимый и рассудительный, начинает испытывать злость, словно бы у него есть силы и время успокаивать вечно недовольного работника!
− Я этого не говорил, − с нажимом произнес Фаулер, уже готовый забить на все гвоздь.
− Но подумал.
Глубокий вдох – не менее глубокий выдох. Размяв переносицу пальцами, Фаулер мысленно отругал себя за затеянный разговор. Какой черт вообще дернул его все это начать? Ну приехала бы комиссия, ну не обратил бы он внимания на происходящее. Может, так и стоит поступить? Забить на эту вечную гонку за репутацию и участок? Оставить все как есть? А может, он просто нагнетает себе? Может, появление нерадужного прошлого Гэвина Рида на пороге участка не так уж и плохо? Может, их взаимоотношения никак не коснуться проверки и ее результатов?..
Да ну, бред какой-то.
− Даже если я и подумал. Хочешь сказать, что я не прав? − выжав из себя каплю терпения, лишь бы не сорваться и не выбежать из участка, посылая все на юг, Джеффри сцепил руки на столе и без тени смущения уставился на Гэвина испытывающим взором. Рид от такого пристального внимания поежился, понимая, что перегибает палку, испытывая терпение руководства. – За последний год ты получил столько дисциплинарных взысканий, сколько люди за всю жизнь не получают! Я твоим личным делом скоро буду дверь в кабинет подпирать летом, чтобы душно не было!
− И что? Пытаешься избавиться от лишней проблемы?
Язвительность так и сочилась из Рида, точно были затронуты самые святые зоны его личности. Но ведь так и есть. Гэвин только и слышит в свою сторону претензии, и хоть бы кто сказал «Эй, парень, отличная работа!». Вот и сейчас Фаулер пытается выгнать его из участка, якобы пряча все за желанием не навредить репутации участка. Бесит!
Джеффри повторно откидывается на спинку стула, наминая пальцами переносицу. Пульсации в голове постепенно нарастают, и до полноценной головной боли осталось всего несколько мгновений, Фаулер чувствует это всем своим телом, испытывая усталость и сонливость! Мужчина не сразу различил звуки шагов за закрытой дверью, потому все еще пытался говорить спокойно.
− Гэвин… дело не в качестве твоей работы.
− Неужели? А в чем тогда, кэп?
От язвительности, которая читалась в глазах Рида, у Фаулера вспыхнула новая волна усталости, и он уже хотел открыть рот, дабы объяснить реальность ситуации, как те самые шаги стихли, сменившись скрежетом дверной ручки. Гэвин даже не обернулся за плечо, в то время как капитан существенно напрягся, заметив в открывшемся проходе знакомое лицо. По крайней мере одно из вошедших точно узнаваемо. Ведь именно с ним Джеффри провел почти десять лет в одной компании по юношеству. Именно с ним Джеффри обучался в академии полиции, именно с ним Фаулеру удается поддерживать связь для разрешения проблем участка. И как же Фаулеру повезло, что направили именно этого человека, назначив его руководителем инспекторской группы! Разом снимается невероятное количество проблем.
Ответив показавшемуся темнокожему мужчине приветственным кивком, Фаулер нехотя встал со стула под наблюдательный взор подчиненного. Гэвин между тем продолжил сидеть в кресле, в этот раз сложив руки. Детектив отчего-то улыбался, заприметив замешательство на лице капитана, однако стоило тому кинуть на Рида взгляд и произнести «Сейчас сам узнаешь в чем», как былое ехидство исчезло.
− Здравствуй, Джеффри, − тот самый вошедший мужчина в синем костюме, голубой рубашке и с черным галстуком, пройдясь по коротким черным волосам свободной ладонью, с вежливой улыбкой прошел внутрь. Он тут же пожал руку капитану, одновременно с этим бережливо ставя на стол черный кейс. − Надеюсь, мы не помешали.
На мгновение Джеффри показалось, что руководитель один, наверняка оставил своих подчиненных отдыхать в отеле – странно, что они вообще так рано появились – и эта мысль даже порадовала его, однако уже в следующее мгновение за инспектором прошагали еще двое человек. Надежд больше не осталось. Последней в кабинет вошла она – возможная проблема на последующую неделю.
− Нет, что ты, Льюис. Мы как раз заканчиваем, − Джеффри неуверенно и с опаской взглянул на Рида, тут же поспешив вернуть открытый взгляд темных глаз на инспектора и друга в прошлом. Кажется, он даже услышал как гулко о ребра стукнуло сердце, кажется, почувствовал влагу в ладонях. То ли от собственного волнения, то ли от тихой ярости, что начала образовываться вокруг напрягшегося Рида на стуле. Оно и не удивительно, какой манерной улыбкой он был одарен со стороны девушки в красном брючном костюме.
Кстати, о ней. Фаулер видел ее лишь раз в жизни, и не то, чтобы запомнил ее, но ему все еще помнятся тяжкие дни, ставшие в памяти как дни бешенства Гэвина Рида. Потому Фаулер постарался исподтишка рассмотреть девушку как можно лучше, стараясь припомнить себе наиболее знакомые черты. Темные, длинные волосы, светло-зеленые радужки с черной каемкой, маленькая родинка у внешнего уголка правого глаза. Девушка всем своим вниманием обращалась к нему, капитану, в отличие от своих коллег оставив свой кейс в руках, но больше всего Фаулера интересовала эта предвкушающая улыбка на женских окрашенных красной помадой губах. Такая улыбка не обещает чего-либо хорошего. Теперь понятно, почему Льюис – руководитель группы – принял решение позвонить этим утром и предупредить Фаулера, что состав несколько поменялся. Что в Детройт с целью проверки кадров едет она.
Натянув на лицо несмелую улыбку, Джеффри развел руками в стороны, стараясь скрыть свое внутреннее напряжение. Его слишком сильно беспокоил Гэвин, что, кажется, с каждой секундой нахождения в этом кабинете все сильнее и сильнее уходил в себя, о чем говорили его напрягшиеся мышцы на сложенных руках и втянутая в плечи шея, дополняемая злобным взглядом в пол. Того и гляди, что от него вот-вот повалит пар. Зато она стоит по ту сторону стола, мягко улыбаясь и выдерживая идеальную, горделивую осанку.
Интересно, они так и будут молчать?.. или хотя бы сделают вид, что знакомы?..
− Должен признать, я не ждал увидеть вас так рано, − неловко с улыбкой произнес Джеффри, уложив руки на талию. Его взгляд в поисках спасения вернулся к руководителю, который в свою очередь обменялся сожалеющими взорами с другим подчиненным, стоящим рядом с Льюисом.
− Наш рейс перенесли, так что нам удалось вылететь намного раньше положенного, − Льюис, усмехнувшись и убрав руки на талию в манере капитана, понимал, в какую щепетильную ситуацию попал его бывший сокурсник. Ведь он не зря предупредил Джеффри о смене состава, так же как и капитан надеялся, что тот предпримет хоть какие-то попытки разрешить надвигающуюся проблему. Потому Льюис, смяв губы в неловкой улыбке, пожал плечами, вновь перекинувшись взором с другим инспектором в белой рубашке. – Неужели я смутил тебя этим, Джеффри?
− Ни в коем случае, − капитан, почувствовав себя немного уверенней, вскинул руки вверх в жесте «сдаюсь».
− В таком случае позволь тебе представить моих коллег. Ларри Суон – финансовый инспектор, − Льюис указал легким жестом на стоящего рядом коллегу сорока лет, который немедля с приветственной улыбкой протянул руку для рукопожатия, на что капитан тут же ответил. – А так же Клэр Бувье – моего заместителя по кадрам.
Мужчины учтиво обернулись к девушке в красном, но та лишь выдержанно улыбнулась и ответила кивку Фаулера тем же жестом. Со стороны Рида послышался саркастичный смешок, привлекший к себе внимание сразу всех присутствующих. Только пока Фаулер и Ларри Суон посмотрели на детектива настороженно, а темнокожий Льюис – прищурив глаза, сама Клэр лишь вздернула уголок губ, пронзая профиль Рида ехидным взором.
Да. Похоже, они не покажут, что знают друг друга.
− Что ж, обычно вас в три раза меньше, − чувство неловкости от воцарившегося молчания и явно агрессивно настроенного Гэвина, что единственный сидит в этом кабинете, стало таким невыносимым, что Фаулер постарался превратить ситуацию в шутку. Мужчина немедля привлек к себе внимание всех. Всех, кроме Гэвина, естественно.
− Не волнуйтесь, капитан Фаулер, − быстро перейдя на официоз, Льюис обернулся к своему кейсу. Этот жест и эти слова словно заставили присутствующих забыть о каких-либо личностных проблемах, почувствовав себя специалистами на месте работы. Всех. Снова же кроме Рида. Тот продолжил сидеть с перекрещенными руками, уставившись в стенку сбоку. – Мы ведь здесь для работы, верно?
Никто не скажет этого вслух, но каждый понимает, что эти слова были обращены к Клэр. Пусть Льюис даже не поднял на нее взора, та непременно среагировала на обращение, секундно вздернув брови и бесшумно усмехнувшись. В следующее мгновение девушка быстро перехватила разговор, сделав шаг к столу и уложив на него наконец свой кейс.
− Уверена, что ее здесь как раз-таки мало. Вы ведь ничего от нас не скрываете, не так ли? – такая простая, дружественная шутка, а Фаулер, несмотря на их всеобщий неловкий смешок, вдруг почувствовал себя слабым. Слышать это от того, от кого могут быть основные проблемы – не самое обнадеживающее. – Вряд ли задержимся здесь дольше, чем на три дня.
− Не будем приходить к выводу раньше времени, − Льюис, не взглянув на своих коллег, принялся вытаскивать из кейса некоторые документы. Чем больше в их обществе будет работы, тем меньше останется время на межличностные выяснения отношений. – Тем более в присутствии посторонних.
Джеффри, Клэр и Ларри скрываемо покосились в сторону насупившего Рида, разве что Клэр делала это ехидно и самовлюбленно улыбаясь. Гэвин уже был на грани взрыва, капитан видел это во взбухшей вене на виске, в блестящих от гнева глазах, в тяжелом, порывистом дыхании. Кажется, у мужчины даже проступила капля пота на лбу, настолько сильно он пылал изнутри гневом от присутствия рядом девушки в красном костюме.
− Детектив, − Джеффри, нарушив шорох бумаг спустя десять секунд, вернул руки на талию и, не глядя на Рида, нерешительно проговорил следующее. – Будьте добры, покиньте кабинет. Думаю, мы можем обсудить наше дело чуть позже.
Тяжелый, злобный взгляд светлых серо-зеленых глаз скользнул по капитану и манерно устремился на Клэр Бувье. И Ларри и капитан в любой момент ждали начала урагана, может быть, даже драку или что-то в этом роде, и потому стремительно переглянулись, словно телепатически договариваясь, кто кого будет оттаскивать. Но благо этот хищный взгляд кадровика и детектива длился недолго. Рид, повторно и демонстративно усмехнувшись, встал с кресла и раздраженно промчался к выходу, сопровождаемый ехидным, пристальным взглядом инспектора Бувье. Неловкое молчание в выжидании бури в кабинете царило еще с половину минуты.
Гэвин не мог поверить своим глазам. Ровно как и ушам. Бувье. Бувье! Какого черта он вообще слышит эту французскую фамилию?! Какого черта она вообще здесь делает?! Все эти вопросы переполняли его, выкипая наружу, как вода в кастрюле с узким горлом, и он ничего не мог с собой поделать, вышагивая к своему рабочему месту и сжимая кулаки. Гнев бурлил внутри, била ключом ярость, покрывая глаза красной пеленой. Кажется, он даже врезался в одну из жестянок плечом, услышав за спиной протяжное «Эй, полегче!». Плевать! Ведру с болтами повезло, что все его гневные мысли витают вокруг женской персоны в красном костюме. Она всегда любила красное. Видимо, не изменилась даже восемь лет спустя.
В общем-то, он тоже не изменился. Одна из причин, почему ее появление повлекло за собой чистой воды ярость и желание проломить стенку. Любой другой на его месте скорее всего отпустил бы злость на человека, но только не он. Только не Гэвин. Он будет помнить произошедшее всю жизнь.
Вытащив на ходу телефон из кармана джинс и отбросив его на стол, Рид как можно шумней уселся на свое кресло. Шум в полицейском холле несколько стих, все находящиеся в радиусе десяти метров смолкли и недоуменно смотрели на пыхтящего на своем рабочем месте Рида. Людям пришлось даже оставить свою быструю работу по наведению порядка в терминалах, настолько всех ошеломило сначала резкое появление инспекторов, а затем и гневного Рида. И пока сам детектив под задиристым взглядом сидящего за своим столом Хэнка сжимал кулаки, уставившись в одну точку, мимо проходящая офицер Чэнь в рабочем, фирменном костюме черного цвета неуверенно остановилась. Некоторое время женщина не желала что-либо говорить, однако несмелого взгляда на коллег в поисках поддержки хватило, чтобы офицер все же открыла рот, чуть пригнувшись в желании заглянуть в потемневшие от гнева глаза Рида:
− Гэвин? – мужчина не среагировал, и Тина вновь оглянулась. В этот раз коллеги не стали отвечать ей взглядом, вернувшись в работу с головой. – Гэвин, у тебя все в порядке?
− Ахеренно. Просто твою мать ахеренно, − сквозь зубы процедил Рид, судорожно смяв бумажку на столе. Хэнка этот вид позабавил, а вот сидящего напротив Коннора, что уже успел снять и повесить на спинку стула светодиодный пиджак, поведение детектива Рида насторожило. Не то, чтобы его беспокоил агрессивно-настроенный коллега, в общем-то он его вообще никогда не волнует. Коннор даже как-то признался самому себе, что испытал удовольствие, вырубив мужчину в комнате для улик. Но опыт работы в участке дал понять, что злой Рид равняется крупным проблемам для всего участка. Именно поэтому андроид, нахмурившись и заприметив в поведении Андерсона азарт, мысленно приготовился оборвать возможные попытки Хэнка поиздеваться над Ридом. Последний в свою очередь продолжал гневно сжимать несчастный, бумажный комок, даже не поднимая взора при следующих словах. – Настолько ахеренно, насколько у нашего сраного капитана вьются волосы.
Теперь-то ему понятно, почему Джеффри пытался выпроводить его из участка. Сам Рид даже не может себе честно ответить, что именно бы предпочел: и впрямь уйти на неделю, дабы не видеть ее морду с привычной ухмылочкой, или остаться здесь, чтобы доставить отделу больше проблем. И в общем-то участок не виноват в том, что сюда приперлась она. Именно ОНА! Но теперь, зная о ее присутствии здесь, он уже не сможет покинуть департамент. Чтобы та решила, что он слабый и ее боится?! Вот еще! Обойдешься, Клэр-фу-твою-мать-Бувье!
− Надо же. Рид не в духе! – лейтенант, не скрывая ухмылочки, манерно сложил руки на груди и откинулся на стул, рассматривая озлобленно косящегося на него Гэвина надменным взглядом. Тина, понимая, сколько проблем вот-вот наживет себе Хэнк, закатила глаза и побрела прочь, не желая вставать между этими не переносящими друг друга коллегами. – Надень свой пиджак, Коннор, − все не унимался Андерсон, видя, как сильно злится Рид от его насмехающегося голоса. Андроид в свою очередь раздраженно поджал губы, понимая, в какую игру его втягивает напарник. – Пора валить из участка, пока навозная куча не взорвалась.
− Не нарывайся, Хэнк! – сдерживаясь от крика, прошипел Рид, глядя на седовласого коллегу с самодовольной улыбкой исподлобья.
− Здравствуй, Гэвин.
От звука этого голоса, что послышался совсем рядом, Гэвин едва не проглотил свой язык. Кулаки его больно сжимали документ, костяшки пальцев побелели от такого напряжения. Если ранее Хэнку эта ситуация казалась забавной, то теперь, став свидетелем встречи двух казалось бы незнакомых людей, лейтенант испытал не азарт, но интригу. Оставив губы открытыми точно в желании задать вопрос, Андерсон без какого-либо смущения принялся в открытую вслушиваться в разговор, впрочем, как и весь притихший отдел.
− Или я должна сказать «лейтенант Рид»? – Клэр, сложив руки на груди, саркастично принялась изучать сидящего мужчину ехидным взором, постукивая по полу узким носом черной туфли-лодочки. Единственными звуками в участке остались звонки и перешептывания, но и они стихли, как только девушка с нажимом и явным намеком проговорила якобы должностной статус Рида. Последний, кстати, покраснел. Клэр между тем театрально с интересом осмотрела холл, после чего изумленно и нарочито удивленно вернулась к Риду, что вальяжно развернулся к инспектору в красном на своем скрипучем кресле. – Как странно. Судя по всему, твои напарники очень удивлены твоей должности, о которой ты рассказывал мне в последнем письме. Неужели пропустили тот момент, когда ты получил этот статус?
− Клэр, − с ехидной улыбкой произнеся это словно небрежную попытку приветствовать, Гэвин сложил руки на груди, искря светлыми глазами. Теперь, когда эти двое смотрели друг на друга, не спуская взглядов, весь участок точно перестал существовать. Настолько сильно мужчина и девушка пропитались обоюдным презрением, что мир за стенами департамента показался несущественным. Только эти двое и ненависть чистой воды. – Что, опять выскочила замуж? И кто же на этот раз? Французский багет?
Похабные шуточки от Гэвина для Клэр не впервой. Даже спустя восемь лет она дает себе отчет о тех пунктиках на тему секса и алкоголя, что навсегда засели в личности Рида. Потому девушка иронично улыбнулась, не акцентируя внимания на едком взгляде детектива и не менее едком замечании о ее очередной смене фамилии. Обсуждать это, конечно же, она не собиралась. Потому лишь небрежно переступила с ноги на ногу, игнорируя опасливые взгляды других людей и собственные выпрямленные волосы, что выбились из-за уха.
− А ты не меняешься. Все те же шутки, по которым можно определить уровень твоего интеллекта, − ответив Риду манерно-дружелюбным тоном, девушка демонстративно выпрямилась в плечах и приняла почтительное выражение лица, вскинув брови в вежливом жесте. – В любом случае я рада тебя видеть, Гэвин.
− А я тебя, представь себе, нет, − в этот раз Рид огрызнулся, стащив с лица маску ложной приветливости. – Какого черта ты забыла в Детройте? Приехала поглумиться?
От его резкой смены эмоций в Клэр проснулось ехидство, но она не подала вида, лишь изогнув бровь в вопрошающем знаке. Ощущать на себе взгляды посторонних офицеров даже как-то… приятно. Точно интрига, которую она создает вокруг ауры Рида, и ради которой она в принципе и приехала сюда. Ведь на деле ее, в отличие от других инспекторов, мало волнует благополучие участка. Потому Клэр не обратила внимания на притихших детективов, на пялящегося во все глаза седого мужчину и на андроида, что наверняка принялся сканировать ее личность. Уж о его модели она наслышана, ведь он одна из причин частых проверок данного участка. И, судя по изумленным карим глазам, андроид докопался до истины ее личности.
− Если ты считаешь, что я приехала по твою душу, то ты ошибаешься, − нагло соврав и даже не моргнув, девушка вздернула подбородок, якобы показывая свой профессионализм. Конечно же, Гэвин ей не поверил. Она заметила это в сузившихся глазах и саркастичной усмешке на мужских, потрескавшихся от ветра губах. Потому она без зазрения совести вернула себе приторно-участливый вид, смотря на мужчину, как на милого щеночка. – Хотя нет. Не ошибаешься. Ты даже не представляешь, как я из кожи вон лезла, чтобы попасть в состав инспекции, лишь бы снова увидеть твою морду.
− Увидела? Можешь валить, − детектив манерно указал ладонью на выход, чуть подавшись вперед и не разрывая хищного контакта с зелеными глазами. – Где выход знаешь? Или мне тебя сопроводить?
− Ну, уж нет, − обещающая проблемы улыбка вновь заиграла на ее губах, и от того, как окружающие резко настораживаются от последующих ее слов, Клэр почувствовала себя у руля. Она, конечно, и раньше получала удовольствие от ощущения контроля и власти над кем-то, но здесь, в месте, где Гэвин Рид строит карьеру, это чувство как шоколад с перцем – острое и потому приятное. – Может, мои коллеги и настроены позитивно, я, увы, здесь не для этого.
− Я так понимаю, что вы знакомы.
Подавший голос Хэнк привлек внимание всех, кроме Рида и Бувье. Те продолжали смотреть друг на друга, вот только пока Гэвин пропитывал свой взор гневом и яростью, сама Клэр отвечала ему ложным дружелюбием, при этом искря презрением в зеленых глазах. Девушка, однако, не оставила вопрос седого мужчины без ответа. Все так же держа руки на груди, Клэр облизнула губы, чуть слизав красную помаду, и с улыбкой произнесла следующее, обращаясь одновременно и к встрявшему в разговор полицейскому и к Риду:
− О, не просто знакомы. Не так ли, Гэвин?
− Может, уже объясните, кто вы такая, дамочка?
Без стеснения и какой-либо задней мысли задав этот вопрос, лейтенант получил укоризненный взор Коннора. Сам Хэнк решил, что этот взор спровоцирован наглостью Андерсона, но на деле причины этого взгляда крылись глубоко в личности девушки. Потому Коннор, опасливо посматривая на Клэр Бувье, аккуратно подался вперед и тихо проговорил «Хэнк, лучше не стоит», получив в ответ азартный, мимолетный взгляд напарника.
− Я та, из-за которой у вас будут крупные проблемы, мистер, − не сводя взора с Рида, ответила Клэр. Теперь Хэнку перестало быть смешно, как и всем другим коллегам, что отчетливо слышали ее слова. Офицеры настороженно и даже враждебно переглянулись, уже понимая, что представшая мадам – есть часть обещанной инспекции. Но что еще хуже – настроена она далеко не позитивно. – И винить вам придется вот этого парня, − девушка ткнула пальцем в сторону Гэвина, и все, кто находился рядом, мигом устремили на озлобившегося мужчину свои глаза. – Так что советую тебе быть хорошим мальчиком, Гэвин. Чего ты, уверена, так и не научился делать.
Девушка даже не дала Риду очухаться от шока, наставшего после ее наглых слов. В коридоре за ее спиной показались инспектора в компании что-то тараторящего Фаулера, и Клэр, вздернув уголок губ от блаженства при виде опешившего Рида, резко развернулась и направилась в сторону коллег. Спустя несколько секунд все они скрылись в стеклянном, просторном кабинете по типу кабинета Фаулера, который капитан решил предоставить инспекции как рабочее место.
− Ахренеть, − практически прошептал лейтенант, завороженно наблюдая за тем, как инспектора за стеклянной дверью принимаются о чем-то дружелюбно переговариваться с явно повеселевшим капитаном. – И какого черта это было?
− Полагаю, нас ждет увеселительная неделя, − произнес сидящий в отдалении офицер.
Некоторое время все присутствующие наблюдали в молчании за инспекцией, даже когда те, оставшись в одиночестве после удаления капитана, принялись раскладывать свои бумаги и занимать три рабочих стола из четырех. Как ни странно, но все без исключения смотрели только на девушку в красном, в то время как та, явно ощущая на себе взгляды, но игнорируя их, с самодовольной улыбкой принялась обсуждать с коллегами нюансы будущей работы. Только спустя минуты участок вновь погрузился в дело, заметно опустевая.
− Слышь, Рид, − лейтенант, все еще держа руки на груди, с ехидством вернулся взглядом к Гэвину. Коннор вновь смерил его укоризненным взором, сидя напротив за своим рабочим столом. – Чего она на тебя так взъелась?
− Тебя это не касается, старик, − огрызнулся мужчина, поворачиваясь обратно к своему столу.
− Неужто наутро бросил бедолажку и даже не позвонил?
Насмешливая улыбка растягивает губы лейтенанта, ему так нравится видеть Гэвина таким подавленным и недовольным, что удержать себя от ехидных шуточек крайне сложно! И Хэнк даже не жалеет о своем излишнем ехидстве, даже когда Рид окончательно вскипает, обрывая шум в участке криком и тыча в сторону хихикающего Андерсона пальцем:
− Закрой свой рот, Хэнк! Пока я его не заткнул!
Воцарившееся молчание устремляет на Рида все взгляды. Тишина затрагивает даже инспекцию и кабинет Фаулера, которые в свою очередь замирают, недоуменно смотря на мужчину. Гэвин, ощутив на себе излишнее внимание, тут же сжимает кулаки и, схватившись за телефон и смешно чертыхнувшись, уносится прочь, оставляя после себя шлейф гнева и ярости.
− Какой нервный, − констатировал лейтенант, сопроводив коллегу безучастным взглядом. Стоило ему с улыбкой и чувством собственного долга посмотреть перед собой, как взору его представился укоризненно смотрящий андроид, что неодобрительно поджал губы, отблескивая золотым диодом. – Что?
− Тебе следовало бы проявить уважение, Хэнк, − не скрывая своей негативной оценки, произнес Коннор. Его диод резко сменился на голубой, но в карих искрящихся глазах укор застыл на долгие минуты. Знает Хэнк этот взгляд. Вечно раздражает, заставляя его ощущать себя виноватым.
− Ну, прости, мамочка. Я виноват, что этот придурок наживает себе врагов среди самого страшного народа? – встретив в ответ недоумение, Хэнк закатывает зрачки и тихо проговаривает, − среди женщин, дубина ты железная.
− Это сексизм. И к твоему сведению он преследуется законом.
− О, горе с тобой… нажил себе совесть вместо напарника… − уложив руки на стол и покачав головой, Хэнк устало вздохнул.
− Тебе следует следить за языком. Ты в курсе, кем именно является Клэр Бувье?
Коннору стоило догадаться, что имя и фамилия ни о чем не скажут Хэнку Андерсону. Мужчина лишь потуплено сузил глаза, впиваясь в андроида взглядом сквозь нависшие седые волосы. Коннор, уже успевший заиметь свои «человеческие» привычки, раздраженно поджал губы. Его диод резко перелился золотом, означая обмен данными, и когда терминал Хэнка вышел из режима сна, седовласый лейтенант нехотя посмотрел на загоревшийся экран. В следующее мгновение мужские губы беззвучно протянули «О-у», встретив на своем пути одобрительный хмык со стороны Коннора.
− Вот же срань, − произнес Хэнк, вернув взор на девушку в красном. Та в свою очередь беспечно слушала инструктаж, по-видимому, темнокожего руководителя, присев на край своего рабочего места рядом со стоящим другим своим коллегой.
Коннор последовал за его взором, развернувшись и взглянув на девушку через плечо. Его белая рубашка местами покрылась складками, карие глаза вовсю принялись изучать каждую из персон. Но единственная из них была особо значимой. Еще значимей было поведение двоих ненавидящих друг друга людей, которых связывает тесное прошлое.
Что ж… кажется, это будет веселая проверка. Пожалуй, последняя в его жизни. И не потому, что участок безупречно сдаст контроль. Но потому что кое-кто обязательно доставит им проблем, из-за чего придется искать работу. А ведь другого Коннор делать не умеет…