Решительность

Лунная колесница торжественно примчалась к иссиня-чëрному необосводу, освещая затемнëнные неспящие фигуры. Ади прислонился к одной из мраморных колонн в саду, наблюдая за тем, как ты свободно распускаешь крылья. Он горько ухмыльнулся, думая про себя, что для Непризнанной ты слишком благолепна. Настолько, что даже его стенающее сердце нашло отраду в наблюдении за твоими повседневными тренировками. Отраду в слишком светозарных и осязаемых, как в реальном времени, воспоминаниях о том, как, воспевая в унисон реквием по усопшему Сэми, вы утешили друг друга бальзамом нетипичных ласк и поцелуев, которые Ади благоразумно прервал. Должно быть, вы испили слишком много спиртного. Но как же объяснить то, что даже в трезвом состоянии он не может забыть прикосновения ягод твоих уст? Обычно стойкий и уверенный, он встрепенулся, когда ты обернулась, ощутив его присутствие, его пепельно-пламенный взгляд на своих изгибах. Ади смахнул с белëсого, точно папье-маше, лица следы странной смеси: скорби, страсти, сожаления и борьбы с собственными постыдными желаниями, которые могли бы оскорбить память бывшего возлюбленного. Он растянул уста в своей манере, превратившись в обычного повесу, перед которым ты не устояла с первого взгляда, найдя в его любви к Сэми нечто серьëзное, надëжное и желанное. Ты всегда завидовала Сэми. И не прекращала делать это даже сейчас, когда он покинул вас физическим телом, но остался меж вами эфемерной энергией. — Разве ангелам не пора отправляться в кроватку, чтобы их не наказали? — в типичной дерзновенной манере поинтересовался он, сделав к тебе несколько шагов. Луна услужливо осветила его лик, вынудив тебя затаить дыхание. Ноги стали ватными и дрожащими, внутри поселилось волнение, звенящее разбитыми зеркалами в ушах. Тебе кажется, что разбилось твоë прежнее отражение, которое когда-то дружелюбно улыбалось Сэми и латентно опускало уголки губ, когда Ади подкрадывался к нему сзади с объятиями, которые ты рисовала на себе перед грëзами. И те были тоже о нëм. — А кто сказал, что я ангел? — ты взяла себя в руки, повторяя за ним жалкую попытку быть невозмутимой, и кокетливо повиляла бëдрами, словно бросая вызов. Брови артистично изгибаются, иллюстрируя образ суккуба. Ты не ангел. Уж точно не с такими порочными мыслями, которые посвящены ему. — Я вообще-то ещë не определилась со стороной. Игривый жест находит отклик как в плоти Ади, так и в его сердце. Оно предательски рвëтся вперëд, почти болезненно, как демоническая сущность, рвущая эпидермис во время гнева. Агоническая и одновременно сладкая пытка, заставляющая изнывать, остервенело сжимать кулаки и почти искренне улыбаться. — Ну, на демона ты слабо тянешь характером, — он обходит тебя в манере хищника, оценивающе скользит взором, от которого ты покрываешься мурашками. И он тоже. Вы оба вспоминаете ту сумбурную ночь, отданную цепочкам жарких поцелуев, которые, к сожалению, так и не дошли до пика. — А вот внешность у тебя подходящая: пробуждаешь самые тëмные желания, как чертëнок. Он останавливается рядом с твоей фигурой, смотрит прямо в глаза. Игривые малахитовые очеса, напоминающие о лукавых кошках, обретают серьëзный, какой-то изучающий оттенок. И твоя мягкая улыбка под этим гнëтом невольно спадает. Но искры во взглядах продолжают метаться сквозь призрачный силуэт Сэми, который продолжал безмолвно стоять между вами, не осуждая, не гневаясь и не давая разрешение на близость. Он просто молча наблюдал за тем, как вы виновато проявляете симпатию к друг другу. Ади на минуту кажется, что мираж обращается в реальность: он обжигается об силуэт Сэми, поджимает губы и неохотно отводит от тебя взгляд. Напряжëнные кулаки дрожат, бирюзовые соцветия вен нервно пульсируют, пытаясь усмирить горячую кровь. Демону особенно сложно сдерживать свою страстную алчбу. Их природа попросту устроена иначе, и противостояние ей уничтожает его изнутри. — Ладно, иди спать, (Твоë имя), — с нажимом говорит он, чувствуя болезненный взрыв в груди. Он должен быть хозяином в аду, а не его пленником. Он поворачивается к тебе спиной, вымученно ловя свежий воздух, который не в силах потушить его пламя. Его бы отпустить, потому что он сделал свой выбор, дал прозрачный намëк. Но решимость, вылупившаяся из посаженного в сердце семени, не желает отступать от своего. — Ади… ты всë ещë тоскуешь? — осторожно спрашиваешь ты, касаясь его руки. Он вздрагивает, но не поворачивается к тебе. И не отталкивает. Ты сжимаешь его руку крепче, навязывая себе мысль, что вы ни в чëм не виноваты. Вы имеете право на продолжение нормальной жизни. И вы не обязаны спрашивать у кого-то разрешение. — Демоны не каменные. Но ты, Мими и Вики… вы помогаете мне держаться на плаву. Так что всë в порядке, не бери в голову, — он старается бросить фразу как можно беззаботнее, в своëм стиле. — У меня впереди целая вечность, чтобы прийти в себя. — Я бы хотела всеми силами помочь тебе в этом. Твои пальцы переплетаются с его. Другой рукой ты обвиваешь его, оставляя замершую ладонь на груди, под которой птицей колотится сердце. Прижимаешься к нему всем телом, щекой к спине, пытаешься расслабиться, хотя бы временно насладиться подобной близостью. В этой попытке не успеваешь заметить, как он оказывается лицом к лицу к тебе. Ваши руки всë ещë скреплены, словно кандалами, только уже он сам обнимает твою талию и снова смотрит в глаза. Уже без тоски — с тëплой благодарностью, от которой внутри начинает исходить эйфорическая вибрация. — У тебя и так выходит лучше всех. Даже слишком, — он тяжело вздохнул, поднял руку с твоего стана и мимолëтно прикоснулся к твоей ланите. — Знаешь, иногда в голову приходит мысль, что… — Мы предаëм его? — нетерпеливо закончила ты за него. — Ты не один задумываешься об этом. Сэми тоже был дорог мне. Но я всегда испытывала к тебе особые чувства и мечтала оказаться на его месте. Только не таким образом, конечно… Смущение складывает над вами крылья. Ади переваривает твои слова, взвешивает их на либре, как и свои чувства к тебе. Смотрит на марево в облике Сэми, который пытается отступить. Но Ади сам делает шаг назад. — Ты устала, чертëнок, отдохни, — ласково бормочет он, гладит напоследок и с сожалением пытается уйти. Истерика поднимается в тебе вулканом. Ты резко поворачиваешься туда, куда смотрел опустошëнным взглядом Ади, и едва фокусируешься сквозь перламутровые слëзы на растворяющемся Сэми. Теперь он смотрит на тебя так же, как и при жизни: добро, ласково, поддерживающе, обещая не оставлять, но и не вмешиваться в твои замыслы. Скоро ты выберешь свою сторону, отречëшься от человечности и станешь взрослее в новом мире. Пришла пора сделать первый важный выбор. Ты догоняешь Ади, вцепляешься в него мëртвой хваткой, поворачиваешь к себе. Решительно впиваешься в его губы, как в последний раз. Поцелуй, словно предсмертный, полон горечи и исступления, подбрасывает вас обоих в воронку и сокрушительно роняет вниз. Торопливые касания губ словно способны реставрировать сломанные от падения кости, в силах воскресить жизненные соки, могут вновь распустить крылья и вознести к Эмпирею. Ади заключает тебя в кольцо рук, сжимает крепко, но при этом нежно, и ты чувствуешь себя в безопасности, на своëм месте. Твои дрожащие пальцы сжимают его рамены, ты порывисто дышишь носом, пытаясь усмирить новый поток слëз. Ади сам отстраняется от тебя, но прижимается лбом к твоему лбу, не выпуская тебя из горячих рук. — (Твоë имя)… — шепчет на грани он, и объятия становятся туже. — Ничего не говори, — ты коротко прижалась к его губам. — Если мы хотим этого, мы должны это сделать. Сэми будет счастлив, если будем счастливы мы. Слова действуют гипнозом вкупе с поцелуем, который горчит и становится постепенно приторным. Отрекаясь от сожаления, вы падаете на землю, и Ади нетерпеливо оказывается сверху, властно сжимая твои запястья, точно боясь, что ты передумаешь, отступишь и взлетишь в неизвестность, как Сэми, оставив его совсем одного. Он смотрит в твои гладные мерцающие глаза, на этот раз вопрошая, согласна ли ты зайти дальше, обещая не винить себя в случившемся. Ты лишь обхватываешь дланями его лицо и медленно приближаешь к своему. Пальцы ерошат волосы, губы ищут чувствительные точки и находят, ловя взаимные и долгожданные стоны, плоть электризуется, соединяясь в одно целое. Ногти царапают вспотевшую мужскую спину, пока длятся быстрые толчки, от которых запрокидывается кружащаяся голова. - Я всегда хотел получить тебя, - магматическое дыхание шелестит тебе на ухо, следом мягким лепестком ложится поцелуй на щеку. От этой фразы вспархивают огнекрылые бабочки. - Даже когда рядом был Сэми? - не сдерживаешься ты, плотнее прижимаясь к нему, боясь потерять обретëнное счастье. - Даже когда рядом был он, - без колебаний ответил демон. - Он всегда будет рядом с тобой... - задумчиво проронила ты. - Как тот, кого я любил, - произносит горестно он. Затем вглядывается в твоë потускневшее лицо и улыбается. - Но ты будешь той, кого я люблю сейчас. Если бы ты не решилась... наверное, я бы жил одними страданиями по нему, как глупый человек. И всë-таки ты должна принадлежать демонам, - успокоившись, с усмешкой сказал он, убрав мокрую прядь с твоего лика. Ты счастливо улыбнулась, веря, что между вами будет другой виток истории. - Должна принадлежать мне, Непризнанная.