***
Наступило утро, которое бы девушка с радостью пропустила бы, но протяжной звонок в дверь разбудил спящую красавицу. Шизука медленно поднялась с кровати и пошла босыми ногами по ледяному полу в прихожую. Вслепую она отыскала ключи от двери и, вставив в замочную скважину, открыла её. — Доброе утро, — зевая, сказала девушка. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? — сердито спросила женщина. Одна секунда, две, три. Шизука подняла глаза на гостя. — Аоими-сан! — закричала она и кинулась на шею женщине, которая еле-еле устояла на своих ногах. — Слезай, слезай! — пока что Удзумаки не отходила от роли строгой тёти, но Шизука знала, что уже скоро всё будет как раньше. — Прохо… Стоп, а где Маска? — Маска? Да у парня вообще фантазия на нуле… — закатив глаза, сказала она и зашла в квартиру, — На трёхдневной миссии, так что, все эти дни я твоя нянька. — она поставила сандалии в угол, — Пойдём на кухню. — женщина махнула рукой, и Шизука поспешила за ней. — Вы сказали, что у него плохая фантазия, что это значит? — спросила девушка, когда наливала гостье чаю. — Неужели ты думаешь, что родители назвали его Маской? — улыбаясь, спросила Аоими и сделала глоток из чашки, — А ты чего себе не налила? — Да мне плохо как-то от всего, я, может, просто водички попью, — скромно улыбнулась Шизука и налила себе даже не треть обычного стакана. Аоими закусила нижнюю губу и опустила глаза на чай. Она прекрасно понимала, что после того, что в тюрьме восстановиться было сложно, но она не хотела видеть чуть ли не умирающую Шизуку. Бледная кожа, как у мертвеца, усталые потускневшие голубые глаза, под которыми синяки не только от усталости, истерзанную спину, руки, затравленный вид. Сейчас Шизука выглядела ещё хуже, чем при их первой встречей, когда Намикадзе ещё была куноичи Звука, а Аоими принадлежала Корню. На кухне была гробовая тишина, которую никто не нарушал. Удзумаки думала, как бы приободрить Шизуку, а Шизука же просто радовалась, что наконец может увидеть Аоими. Эта женщина столько для неё сделала, что просто её доброго приятного взгляда хватит для поднятия настроения. — Гхм, — кашлянула девушка, когда её посетила обжигающая мысль. Она стиснула руки, вспоминая о том, что так и не извинилась. Она робко посотрела на Аоими и тут же спрятала глаза. — Что-то не так? — отложив чай в сторону, спросила женщина. — Простите, меня, — тихо сказала Шизука, — Пожалуйста, — из глаз полились слёзы. — Хей, ты чего? — Аоими быстро подскочила к Шизука и обняла, крепко стиснув в объятиях. — Я, — голос дрожал, не давая сказать. — Я же убила… Кумагами… — на секунду Аоими перестала так крепко обнимать Шизуку, но всё равно не отпустила её. Девушка замерла в ожидании того, что же сделает Аоими. — Это тебе Данзо или Орочимару сказал? — голос внезапно осел, и Шизука поняла, что Аоими больно. — Нет, Изаму. — Вот шакал, — улыбаясь горькой улыбкой, сказала Аоими, а потом крепче обняла девушку, — Не беспокойся, я знаю это давно и давно тебя простила, да осадок есть, ведь это был мой единственный ребёнок, но как бы я тогда не кричала на Четвёртого и не говорила в гневе, что его правление ужасно, а ты просто избалованная девчонка, — она замолчала, — Четвёртый не понизил ни меня, ни моего мужа. Он не стал что-то делать во вред мне или моему мужу, за то что я оскорбила его, он просто, ещё раз извинившись, ушёл. Признаться, я до последнего думала, что ты просто избалованная, а о твоей силе надуманно, ведь ты дочь Минато, а значит и не можешь его позорить. Но я поняла одно, пока наблюдала за тобой: ты не такая. За плащом Минато никто не видел твой потенциал, никто не понимал, что ты не Минато, ты совершенно другой человек, — продолжала тихо шептать женщина, — Да, пока я не разобралась в тебе, то думала, что до смерти Кумагами тебе на всё фиолетово, но потом поняла, что ожидала от тебя многого, думая, что с моим сыном идёт Четвёртый, а не его ребёнок. Только после смерти Минато, я нечаянно узнала, что во время войны, твой товарищ стал инвалидом и, не смирившись с тем, что он больше никогда не возьмёт оружия в руки, убился. Я слишком поздно увидела в тебе другого человека, до этого же я видела Минато и думала, что ты такая же, но ты другая. Ваши стили боя похожи, это да, но ты не он. Тебе выбирать: достичь его силы, превзойти или же оставить его силу недосягаемой для тебя, — закончила она. — Она будет для меня недосягаемой, я ведь преступник, — убито сказала Шизука и потёрлась щекою об плечо Аоими. — У тебя всё ещё есть шанс, — успокаивая, сказала Аоими.***
— Как там Шизука, — спросил скрипучий голос, заканчивая рассматривать внутренности очередного подопытного. — Жива пока что, — хмуро ответил собеседник. — Мне она нужна живой, — убирая труп, ответил убийца. — Я знаю, — всё так же хмуро ответил собеседник. — Но это же Намикадзе, она не она, если не оставит после себя какую-то глупость, я еле с этими терактами выпутался, но Хатаке всё равно на меня косо смотрит и даже не скрывает этого, — возмущённо сказал Данзо и стал нервно ходить по комнате. — Но ты же его убедил, что Сэкера террорист, так что в чём проблема? — сказал Орочимару, вытирая от крови стол. — Или ты хочешь сказать, что не смог? — уловив гневное молчание, спросил змей. — Смог, но это было намного сложнее, — прошипел Данзо, вспоминая, на каких условиях Хатаке согласился не говорить Третьему о его терактах и встать против Шизуки, — Он об этом пожалеет, — чуть тише сказал Данзо, когда Орочимару вышел, — И как мне выполнить условия Хатаке, если этого змея не обмануть? — Данзо вздохнул, — Придётся согласиться с Третьим и оправдать Намикадзе, иначе я потеряю всё… Пусть Орочимару сам гоняется за своим сосудом, раз она ему так нужна, — он быстро вышел из убежища, не желая находится рядом с Орочимару.***
В Конохе уже наступал поздний вечер, и Хирузен, как обычно, уже справился с бумажными отчётами. Он перебирал все бумаги, пытаясь найти ту, которую он не заполнил. Таковой не оказалось, а значит можно и нужно было переходить к самому, пожалуй, главному шагу за сегодняшний день. Направив свою руку, покрытую морщинами, в карман плаща, он стал искать там маленький ключик от ящика. Вытащив ключ в связке с другими не менее важными, он отыскал тот, который от ящика под столом. — Войдите, — вынимая трубку изо рта, сказал он, почувствовав чакру за дверью. — Сарутоби-сэнсей, — в кабинет в приподнятом настроении вошёл беловолосый бывший ученик, он поднял свою руку и помахал ею, широко улыбаясь во весь рот, — Вы звали? — подходя к столу спросил Джирайя. — Помнишь Сэкеру? — Хокаге достал из ящика бумагу, но пока не показывал её Джирайе. — Ту, которая Удзумаки? — морщинки на лице старого учителя напряглись, но Хирузен кивнул, — Такую забудешь, поведение отвратное, — саннин скорчил лицо, вспоминая их поход в библиотеку и общение в тюрьме. — Я слышал, это она стояла за терактами, — понизив голос, сказал Джирайя. — Да, такая новость не могла не покинуть пределы деревни, — печально сказал Хокаге и положил перед учеником лист. — Что это? — спросил тот, быстро беря в руки документ, — Казня… Тюрьма… Дело в процессе, — он поднял бровь, — Вы сомневаетесь в её виновности? — ошарашенно спросил тот. — Не то, чтобы да, и не то, чтобы нет, — подбирая слова, начал Хокаге, — Просто всё слишком просто и не логично в её действиях, — наконец, сказал он. — К примеру? — Джирайя придвинул стул и сел напротив Хокаге, понимая, что разговор будет долгим. — Если она хотела, чтобы с стране был один правитель, то давно бы могла напасть на феодала и убить его, захватить власть, она многое могла сделать с лисой! Она опозорила Четвёртого Райкаге, заставив сбрить усы из-за её печати, — в голосе Хирузена был слышен отчётливый страх, — Она одна из немногих, кто по силе может сравнить с тобой, Джирайя, — он замолчал. — А может она не хотела попадаться, поэтому не нападала в открытую, а только руководила, — извращенец опустил тот факт, что в глазах сэнсея он слабее этой девушки. Да, был неприятный осадок, но Джирайя уже больше не двенадцатилетний мальчишка, которого это бы сильно обидела, и он бы начал оправдываться. Саннин понимал, что такая неведанная сила превосходит его, поэтому просто быстро смирился. — Даже если так, главное моё подозрение, что она пешка какого-то нукенина, либо же Данзо, — хмуро сказал Хокаге. — Она? — выкатывая глаза, переспросил мужчина. — Зачем ей его выгораживать? Пусть они оба темны, но она уж явно получше него будет, по крайней мере сейчас, — до сих пребывая в шоке, Джирайя всё не мог закатить глаза обратно. — Данзо или неизвестный может её чем-то шантажировать, но чем? — Сарутоби решил не придавать значения шоку ученика и снова перешёл к главной теме. — Родственники? — выдвинул предложение Джирайя. Это было самое банальное, но в то же время и действенное оружие. Третий лишь покачал головой. — Сирота, — отрезал Хокаге. — А откуда она? — часто бывает так, что бывшее место обитания может рассказать больше, чем знакомые. — Самое интересное, — Хокаге поднял палец. — Она из Звука, но Сэкера Удзумаки появилась там только на свой шестнадцатый год, это, во-первых, а, во-вторых, была девушка точь-в-точь Сэкера, только, можно сказать, раб Орочимару, — Хирузен сдвинул брови, обдумывая сам, что только что сказал. — И снова он со своими опытами? — презренно спросил Джирайя, воспоминая, былого друга. — Кто-то может шантажировать её чем угодно, но она не скажет ничего, — задумчиво протянул Хокаге, смотря на Четвёртого. Свой проницательный взор на него же поднял Джирайя. — Думаете, она не умерла, и она и есть Сэкера? — первым нарушив наступившую тишину, спросил Джирайя. — Есть как противоречия, так и сто процентные доказательства, — подтверждая слова Джираи, Хирузен кивнул. Было видно, что эти слова загнали ученика в тупик. Он сложил руки в замок, положил локти на колени, а замок из рук приставил к подбородку, на лбу образовалось множество морщин. Джирайя рассуждал, что же могло привести Шизуку к терактам или покрывательству настоящего террориста. — Тогда будем отталкиваться от этого, — он верил, что Шизука жива, но не думал, что снова будет осуждена, — Даже если и так, зачем ей это? — в голосе было отчаяние. — Кто её знает Джирайя? Прошло два года. Она изменилась за это время до неузнаваемости: поменялся характер, сила воли, стиль боя, отношение к людям и многое-многое другое, — Хокаге не переставал смотреть, как Джирайя просто место себе не находит на стуле. — Она не могла, зачем ей это? — всё ещё не веря, говорил Джирайя. — Скорее всего, она пошла за Орочимару или Данзо, а может и нукенином по доброй воле, потом они, использовав её, скинули со счетов, кидая на смерть, — это было единственное, что приходило Сарутоби на ум. — Ха-а… — Джирайя нервно дышал, переваривая услышанное. — Но как? Зачем? — не унимался бывший наставник девушки. — Я не знаю как, — Хокаге откинулся на спинку кресла. — Но представляю себе это так: спланированное убийство сына феодала, подставление Шизуки, её перехват, когда её везут на казнь, дальше Орочимару похитил для своих целей, но она как-то смогла выбраться и вернулась в Коноху, потом её шантажируют, и она соглашается взять вину на себя… Нет, не достаёт как-то детали, связывающей Шизуку, Орочимару и Коноху, тогда бы всё стало ясно, — Сарутоби опустил глаза. — Данзо? — тихо спросил Джирайя. Для него это была идеальная кандидатура. — Он не настолько аморален, — это была очередная ошибка Хокаге, которая стоит не только ему не малых проблем в будущем, — Хоть я его и немного подозреваю, но он чист в большинстве случаев, да и зачем ему Шизука? — Может, мешала чем, — не унимался Джирайя. И это было чистой правдой: Намикадзе мешала ему стать Хокаге. — Нет, — Третий покачал головой. Он не видел в Шимуре угрозы, а зря. — Ладно… — саннин постучал пальцем по коленке. — Давайте сменим тему: почему вы уверены, что Сэкера — Шизука? — Удзумаки, стиль боя отдалённо напоминает стиль Минато, цепи уровня использования Кушины, ходили слухи, что использовала расенган, Летящий Бог Грома, стихия Ветра уровня Минато, без краски и всего остального напоминает Кушину в юности, жестикулирование меняется, но похожи на жесты Минато, бъякуго, которое она скрывала за тональной основой, быстро нашла общий язык с Какаши и Гаем, будто всё время их знала, часто сидела у могилы Четвёртого и Кушины, хотя они должны ей приходиться никем, по крайней мере Минато, если бы она была Сэкерой, — Сарутоби загнул десять пальцев. — А нельзя сделать ДНК-тест? — Ты же знаешь, что была куча подозрений, что Шизука неродная дочь Минато, — устало повторил Третий, вспоминая, как еле-еле умял этот конфликт. — Нет, я имею виду ДНК официально сгоревшей Шизуки с ДНК Сэкеры, — Третий повертел эту мысль у себя в голове, прикидывая, как всё это будет. — Это хорошая идея, я подниму архив, — сказал Третий и встал из кресла, — Заодно узнаем, является ли Шизука дочерью Минато, либо врачи всё-таки перепутали детей. Но надо разбираться во всём по скорее, народ недоволен, что Сэкера не в тюрьме.***
Прошло три дня. За это время Джирайя так и не покинул деревню, как полагал ранее, а остался дожидаться решения суда над Сэкерой, который пройдёт со дня на день. Старик извращенец стоял на балконе очередного отеля Конохи и, положив руку на подоконник, оперевшись локтем на перила, он смотрел на лица Хокаге. В левой руке саннина была маленькая розовая бандана с перечёркнутым символом Листа. Концы банданы развивались на ветру и невольно создавали образ девочки, за затылком которой они развивались два года назад. — Шизука, — протянул мужчина и вышел с балкона. Даже на женщин сейчас смотреть не хотелось.***
— До свидания, Аоими-сан, — обнимая женщину, сказала Шизука. — Обязательно, — Аоими также обняла девушку и вышла из квартиры. — Надо же какие люди, — уже в подъезде сказала Аоими, смотря на Маску. — Как Шизука? — лишь спросил парень. — Нормально, я же за ней присматривала, — сказала женщина. — Ты лучше разберись со своими тараканами в голове. То ты ей смерти желаешь, то защищаешь её, — она покрутила пальцем у виска и стала спускаться вниз. — Я никогда не желал ей смерти, — тихо сказал тот, но Удзумаки его уже не слышала. — Маска! — радостно сказала Шизука, когда увидела в прихожей парня, — Ты вернулся, как миссия? — девушка помогла снять ему экипировку и потащила внутрь квартиры. — Да так, сопровождали важного человека из одной точки в другую, — скомкано ответил парень. — Лучше ты скажи, тебе лучше, в больницу не надо? — Да нет, всё в порядке, начала немно-о-о-о-го кушать, — она чуть улыбнулась, — А так всё хорошо, — как бы то ни было, возвращения Маски она ждала давно. — Ну это хорошо, — искренне обрадовался тот, — Не хочешь сегодня сходить прогуляться? — с лица девушки мигом исчезла улыбка. Она смотрела дрожащими неверующими глазами на парня. — А разве мне можно? — с опаской спросила Шизука. — Ну как, — Маска чуть замялся, — Можно, но просто я выведу тебя ночью, когда будет меньше посторонних глаз, — признался тот, — Ну так что? — Я только «за», но куда? — Выбирай сама, куда бы хотела пойти, я буду только сопровождать тебя, — сказал Маска и налил себе холодного чая. — У меня есть одно любимое место, у озера, я там часто бывала, — сказала девушка, — Давай туда сходим? Я покажу дорогу. — Да, конечно, — сказал парень и помыл чашку, — Тогда поспишь, чтобы ночью погулять? — Да, — ответила Намикадзе и побежала в кровать.***
На Коноху медленно опустилась ночь, полная луна выглядывала из-за тёмных облаков, а звёзды создавали ощущения волшебства. В одном платьице Шизука переступила порог подъезда и оглянулась. Этот район ей был хорошо знаком: центральный район Конохи. Она никогда не любила его за излишний шум и частоту обмана продавцов. — Не смотря на звёзды темно, — туманно произнесла девушка, рассматривая фонари на улице. Теперь выйти с незнакомцев в тёмную ночь на улицу казалось не такой хорошей идей. Она ещё раз попыталась рассмотреть в Маске знакомого, либо врага, но это было тщетно. Либо этот человек очень хорошо скрыл свою внешность, либо это и вправду какой-то незнакомый ей человек. — Что-то не так? — спросил парень, когда чувствовать взгляд на спине стало не выносимо. — Нет, всё хорошо, — растерянно произнесла Шизука. — Уверена? — он взял её за руку и посмотрел в глаза. — Кто ты? Покажи лицо, — настойчиво потребовала девушка. — Лучше? — сказал тот с улыбкой, когда снял маску. Под ней оказались пронзительные коричневые добрые глаза, волнистые каштановые волосы плавно развивающиеся на ветру, мягкие черты лица и бледная кожа. — Да, — сказала Шизука, когда поняла, что в этом человеке нет ничего для неё знакомого, — Намного, — он улыбнулся и пошёл дальше. И всё равно что-то знакомое было в этом лице, словно она знает его, но не может понять кто. Решив не заморачиваться по этому поводу, она шла за ним прямо до леса Конохи, потом же она уже стала показывать направление, а парень стал ведомым. — Ночью тут особенно красиво, — Шизука подошла к воде и посмотрела на своё изображение в воде. С волос сошла краска, к ним вернулась прежняя длина и теперь они снова напоминали мамины. Цвет ясно-голубых глаз прекрасно передавала прозрачная вода. Лицо наконец-то стало расслабленным, с долькою радости в улыбке. Шизука оторвала взгляд от воды и посмотрела на парня, — Не правда ли? — Очень, — загадочно произнёс он и посмотрел на небо. Шизука тоже решила рассмотреть ночное светило Конохи. — Слышала легенду, что когда душа умирает, она относится к какой-то звезде, поэтому в день смерти появляется новая звезда, — прошептала Шизука и смотрела на небесные тела, надеясь, что родители не видят с неба её страданий. Она не хочет их огорчать. — Если это так, то из-за меня должна была появиться одна звезда, — голос дрогнул, Шизука посмотрела на парня, а потом на его едва заметную слезу. — Ты кого-то убил? — тихо спросила она. — Подругу, — Маска обречённо опустил голову и стал смотреть на воду. На озере наступила тишина, Шизука видела, что Маска явно вспоминает ту, которую убил. — Всё хорошо, — её рука коснулась плеча парня, — Я не думаю, что ты это сделал нарочно, — она встала на цыпочки и обняла его со спины. Парень медленно развернулся и тоже обнял Шизуку. Молчание затянулось, но никто из них даже не думал разрывать объятья. — Да, хорошо… Я много об этом думал, но чувства не притупились… — Шизука ощутила, как парень крепче её обнял, и она обняла его крепче, стараясь не умереть от нехватки кислорода, ведь Маска сжал её очень сильно, но она знала, что он не хочет сломать её кости рёбер. — Маска… — прохрипела девушка, когда щёки налились красным. — Ты меня задушишь, — парня ударило словно током, и он отпустил Шизуку. Она сделала несколько спасательных вдохов и посмотрела на маску, которая плавала на воде. Аккуратно девушка подобрала предмет и оглянулась по сторонам. Никого. Она прижала маску к груди и снова посмотрела в стороны. — Маска… — обеспокоенно проговорила она, — Маска?! — уже в панике прокричала девушка. — А-а-а!!! — закричала она, когда со спины её окатило ледяной водой. Она быстро обернулась, не удержалась на ногах и упала в воду, — Маска! — крикнула она, обрызгивая парня с ног до головы, хотя тот уже давно был мокрый. — Дурак! — не пытаясь его обидеть, кричала Шизука. — Я чуть не померла со страху!!! — водные атаки на парня продолжались, поэтому он просто стоял, прикрывая лицо руками от капель и смеялся. — Прости, обстановка была уж слишком мрачная, и я решил её развеять, — он подошёл к ней. Девушка перестала брызгать его, — Поплаваем? — он протянул ей руку, но она её отклонила. — Извини, с детства топором плаваю, хоть и была в АНБУ, — чуть краснея от стыда, призналась девушка. — Научу, — сказал он, — Согласна? — она всмотрелась в его лицо, которое и вправду было добрым, от которого не веяло угрозой… Но и от Какаши с тридцать первого на первое не веяло предательством. — Мне страшно без чакры, давай лучше на суше во что-нибудь поиграем, — сказала Шизука и тут же вышла из воды. Девушку обдало ледяным ветром, и она задрожала. Как можно было забыть хотя бы кофту? Потирая ладони, она стала прыгать на месте. Маска вышел вслед за ней, подошёл к своим вещам, взял из рюкзака свитер джоунина и надел его на Шизуку. — А? — она опомниться не успела, как Маска просовывал её руки в рукава свитера. — Вот так теплее будет, хотя она тебе очень велика, — Шизука посмотрела на себя и тоже засмеялась. Она и вправду была, как мешок в картошке. — Спасибо, — сказала она тёплым ласковым голосом. — Давай в прятки? — Я надеюсь, эта игра не с целью на побег? — было видно, что его слова чуть задели её. — Нет, мне бессмысленно затевать побег, — сказала она. — Просто прятки интереснее догонялок, чур баколки у того дерева, — она показала на скосившееся дерево. — Хорошо, кто вода? — Раз, два, три? — предложила Шизука, намекая на «камень, ножницы, бумага». — Давай, — они вытянули по руке. — Раз, два, три, — раздалось хором. — Ты вода, — сказала Шизука, убирая свою «бумагу» на «камень» парня. — До пятидесяти хватит? — Самое оно, — сказала куноичи, — и побежала в глубь леса. Пока Маска считал до пятидесяти, Шизука забежала в маленькую пещерку, которая была в пяти метрах от озера, и спряталась там за камень. Переведя дух, она стала прислушиваться. Маска окончил счёт. — Приветствую, — зловеще послышалось за спиной. Намикадзе встрепенулась, голос был знаком. Она быстро оглянулась, но никого не увидела, — Значит, ты и вправду лишена чакры? — спросил кто-то снова за спиной. — Ах-ха, — сдавленно произнесла девушка и схватилась за руку, которая сжала её горло. Бесполезно. Без чакры она обычная деревенская, — Мас., — хотела позвать она, но на рот тут же легла ладонь, — М-м! — запротестовала Намикадзе и стала выбираться. — Молчи, — как только металл куная прошёлся по горлу с едва заметным нажимом, но достаточным, чтобы образовались маленькие порезы, из которых выступили капельки крови. Она перестала сопротивляться, — Ты мне, кончено, нужна, но перспектива перерезать тебе глотку тоже заманчивая, тем более за круглую сумму феодала. Ну так что, Шизука, убийца и террористка, молчание или смерть? — кунай снова был приставлен к горлу, — Молодец, — сказал давно знакомый и убрал кунай, — А теперь давай переместимся туда, где нам не помещает этот парень, — человек показал на спокойно идущего Маску, который отчего — то не видел Шизуку и парня. Девушка вместе с похитителем начала закручиваться и испаряться. Они оказались в каком-то мире, где было множество кубов. С удивлением Шизука начала рассматривать место, но долго это не продолжилось, так как завертевшись, она очутилась в другом месте. Теперь уже на балконе. — Где я? — панически спросила она и посмотрела вокруг. Дождь, дождь и ещё раз дождь. Испуганный взгляд Намикадзе встретился с равнодушным взглядом медовых скучающих глаз Конан. Она посмотрела за спину Намикадзе, где стоял похититель. Девушка-оригами растворилась в квадратных бумажках. — Ты в моём главном убежище, — сказал похититель, усаживаясь на балкон. По его оранжевой маске и коричневым волосам тут же потекли капли дождя. — Ты и так промокла в озере, зайди внутрь, — Обито показал рукой в комнату. Намикадзе тихо прошла и тут же услышала, как Обито идёт за ней. — Я тебя уже встречала, кто ты и что тебе надо? — не поворачиваясь к нему спросила девушка. — Я Мадара Учиха, — произнёс парень, но не получил той реакции, которую ждал. — Уже что-то знаешь? — Ты не Мадара, ты его ученик, — сказал девушка, уже повернувшись к нему. Голубые глаза, горевшие вызовом, встретились с расчётливым взглядом шарингана. — Аоими? — Аоими, — подтвердила девушка. — Я недооценил эту женщину, — ухмыльнулся Учиха. — Зачем поставил печать на мне? — требовательно спросила девушка, смотря в его шаринган. — Тебе бы себя так отважно со мной не вести, сейчас ты слабачка, — сказал Обито. — Ты сказал, что я тебе нужна, — Шизука ходила по острию катаны, но она должна была рискнуть всем, чтобы понять то, кто он или хотя бы зачем она ему. — Я могу и преподнести твою голову феодалу, — высокомерно ответил Обито, но в этой битве проиграл заведомо. — Но не сделал этого, хотя ты сейчас можешь не слушать меня и убить меня, но ты этого не делаешь, — на висках Обито выступил пот, которого Шизука не могла заметить. — То, что ты хорошо умеешь заговаривать, я и так знал. Зачем ты мне? Всё просто: я хочу предложить тебе вступить в мою организацию, — повисла пауза, Обито продолжил, — Я хочу создать мир, где не будет боли, где каждый будет счастлив, где будешь счастлива ты, имея всё, что хочешь. — Это будет не жизнь, — отрезала девушка. — Не жизнь? — Обито засмеялся, — Не жизнь?! А сейчас у тебя что? Жизнь? Тебя обвинили в убийстве сына феодала… — Орочимару помог отпрыск твоей организации, — выплюнула девушка. — Не важно, факт в том, что тебя предали. Сейчас ты Сэкера, и ты снова виновна за дела Данзо, а он чист, как младенец, — в сердце девушки ёкнуло. Он прав. — А Какаши? — Хватит! Не смей! — вот что что, а о Какаши она слышать не хотела. — Мир без боли, мир, где живы Минато и Кушина, все тебе помогают, никто не предал, — размеренно и заманчиво говорил Обито, мечтательно закинув голову. — Но это не реальная жизнь… — с сомнением проговорила Шизука. Обито ухмыльнулся, теперь инициатива на его стороне. — Этот мир прогнил… Не осталось ничего, кроме страданий… — Но этот мир реален… — твердила девушка. — И всё? А мой мир чем не реален для каждого живущего там? Подумай, и если заинтересована снова обнять маму и папу, отобрать у Цунаде бутылку сакэ., а Джираю застать, подглядывающим на источниках… Смех Рин, улыбку Обито, встречу с Ка… — Я подумаю, — выдавила девушка, надеясь, что её казнят, и ей не придётся жалеть о том или ином выборе. — Хорошо, но спи спокойно, ты оправдана, — девушка ошарашенно на него посмотрела и отшагнула. — Завтра ты разочаруешься в лицемерии других, поэтому если захочешь примкнуть ко мне, — он достал из кармана бумажную птицу Конан. — Приди в деревню дождя и предъяви это, — Обито положил в карман оригами. — Срок на раздумья — неделя, — прошептал он и испарился. — А? — в эту же секунду Шизука открыла глаза и быстро села, как оказалось, на кровати. — Маска? — удивлённо спросила девушка и посмотрела на парня, лежащего на матрасе у стены. — О, ты проснулась, — отрываясь от книги, сказал парень. — Как спалось? — Н-нормально… — произнесла девушка. — Что произошло? — Не помнишь? — она помотала головой. — Мы играли в прятки и ты, забежав в скалу, уснула. Я нашёл тебя, но не стал будить, — сказал парень. — Понятно, — прошептала она. — Спасибо… — она сжала одеяло. — Ладно, я пойду приготовлю завтрак, а ты приходи, — он быстро встал, убирая книгу. — Ты ведь помнишь, что сегодня повторный суд? — Что? — опешила девушка, но Маска уже вышел из комнаты. Завтра ты разочаруешься в лицемерии других — пронеслось в её голов, и она подскочила к кофте парня, она быстро нашла там карман, а в нём и вправду лежала намокшая птица. — Значит, это не сон, — произнесла она и осела на пол. — И что теперь? — она смотрела на эту птицу, а в голове стоял образ Мадары, слащаво описывающий его будущий мир. Тяжело вздохнув, она спрятала оригами в свой рюкзак, которой Маска тоже заботливо принёс из её дома, и отправилась на кухню.Осталось пережить повторный суд. — Как вкусно пахнет, — произнесла Шизука и вошла на кухню. — Что готовишь? — она заглянула за спину парня и посмотрела на рис и мясо. — Вкусно, — облизывая губы, сказала Шизука. — Помочь с чем-нибудь? — Да, порежь лук, — Маска указал на лук и нож возле него. — А я пока закончу с мясом, — он перевернул маленькие кусочки на сковородке, а Шизука стала медленно чистить лук. Пока руки машинально чистили и резали овощ, девушка унеслась далеко в мысли о мире, который ей описали. Он был прекрасен, восхитителен и так желаем, что она даже заплакала. Маска смахнул слёзы девушки на лук, а сама же куноичи была рада, что её слёзы имеют оправдания в глазах парня. — Я всё, — сказала Шизука. — Отлично, — сказал он и взял из её рук тарелку с кольцами рука. — Мы поедим и за тобой сразу придут, так что переоденься, — сказал Маска. — Как раз всё будет готово. Шизука кивнула и побежала обратно в комнату. Распахнув дверь шкафа, она осмотрела вещи, из которых выбрала платье, в котором гуляла с Какаши. С одной стороны было дурно вспомнить о предательстве, с другой же — это её любимое платье, к котором не так холодно. А потом её взгляд метнулся на кофточку, она быстро надела тёплую вещь и вернулась на кухню. — Приятного аппетита, — парень положил перед ней тарелку. — Спасибо и тебе, — они начали есть.***
— Шизука ты готова? — наматывая шарф, спросил Маска. — Да, — ответила Шизука. — Шарф? — удивлённо спросила куноичи. — Ты вчера меня затащил в озеро, окунулся, меня обрызгал, а сейчас шарфик на шею наматываешь? — Горло заболело, — вставляя ключи в дверь, сказал тот. — Ну да, надо ж было думать в конце декабря в озеро лезть, — с укором произнесла девушка. — Ты вроде как тоже там была, — прищурился Маска. — Всё равно, — смеясь, сказала девушка. — Это было глупо, — парень лишь пожал плечами. — А маску брать не будешь? — уже на выходе спросила девушка. — Нет, она мне нужна, — ответил парень. Как только Шизука вышла за порог квартиры, её тут же окружили АНБУ. Она надели ей на руки и ноги кандалы и повели из подъезда. Пока спина девушки не исчезла из поля зрения Маски, парень не переставал смотреть в окно. — В суде всё должно пройти гладко, — успокаивая себя, сказал он и сел на кровать, очень сильно волнуясь.***
Раздался удар молотком и началось повторное слушание дела. Судья выглядела хмурей обычного, Данзо нервно оглядывался, а Третий был сильно взволнован, как и Шизука. Сейчас, освободившись от постоянной боли, она могла здраво оценивать своё наказание: посмертное одиночное заключение в кровавой тюрьме. Так можно легко сойти с ума, ведь одиночество в четырёх стенах слишком ужасно. Ты сидишь наедине со своими мыслями, постепенно начиная сходить с ума, ведь уже за несколько дней ты вспомнишь всю свою жизнь и поймёшь, что снова вспоминать её не хочется, а новых тем для рассуждений нет. Шаг за шагом падаешь во тьму безумия, пока не умрёшь от какой-то болячки. От такого в горле пересыхало, и Шизука, вздрогнув, сглотнула. — Оправдана, — девушка выпучила глаза и посмотрела на судью. Её подвёл слух? Она оправдана? Что? Пока она непонимающе смотрела в спину уходящему судье, Шимура нервно кусал локти и желал убить девушку, с которой уже снимали кандалы. Его глаз нервно дёрнулся на Третьего, который снимал печать с Шизуки. Живо куноичи засветился, и она почувствовала, как её наполняет чакра. — Чакра! — радостно закричала она и подпрыгнула, готовая обнять даже побогровешего Шимуру. На выходе из суда ей отдали ключи, и она побежала к Маске. Девушка мчалась по крышам, представляя, как обрадуется парень, но она ошиблась: — Мас… А вы кто?.. — растерянно спросила девушка, когда дверь ей открыла какая-то бабушка. — А где Маска? — непонимающе спросила она. — Кто? Девушка, вам чего? — недовольно спросила она. — Маска, парень который тут жил, — растерянно произнесла Шизука. — А-а, ты про того парнишу, который у меня квартиру снимал? Не знаю. Съехал сегодня в пол одиннадцатого, — бабаушка пожала плечами. — Спасибо, до свидания, — разбито сказал она и выбежала из подъезда. Она даже не хотела забирать вещи. — Одиннадцать, — произнесла она. Сейчас было одиннадцать часов утра. — Надо домой двигать, — она побежала быстрей домой, стараясь не думать о парне.***
Было уже четыре вечера. Шизука сидела на кровати, кушала рамэн и смотрела новости. Перед тем, как испариться из её жизни, Маска перенёс все вещи в квартиру девушки, только кулона она не нашла, да и не хотела его больше его видеть, он напоминал о Какаши. — Кто это может быть? — озадаченно спросила Шизука и поставила рамэн на пол. Она подошла к двери в прихожей, откуда недавно раздался звонок и посмотрела в глазок. — Чего надо? Проваливай, — грубо ответила она, даже не открыв дверь перед Какаши, который стоял на лестничной площадке. — Тебя ждёт Хокаге-сама, — сказал Какаши, ни чуть не изменив своей обыденной интонации. — Прямо сейчас. — Уйди! — сказала она. — Хорошо, — послышались шаги. Она подбежала к окну и увидела, как Какаши слился с толпой. — Ненавижу, — на глазах образовались слёзы, но они не вытекли. Шизука быстро оделась и выбежала из дома к Хокаге. Перед Хокаге надо соответствовать, поэтому она надела на себя стандартную форму шиноби, и через пять минут была уже у дверей Хокаге. — Вы звали? — войдя без стука, спросила девушка. Хокаге, сидевший за столом, и стоявший поодаль него Джирайя кивнули. — Да, вызывали, — на лицу Джирайи заиграла светлая добрая улыбка. Он подошёл к девушке и протянул ей её старую бандану с розовой лентой. — Это что? — непонимающе спросила девушка. — Твоя бандана, Шизука,— сказал саннин и протянул её ей. Девушка на шаг отшатнулась. — Возвращайся к своему прежнему имени, — сказал Джирайя. Её брови сдвинулись на глаза, она смотрела на учителя и не понимала, сбрендил ли он? Ей, которую заклеймили, на чьём имени цензура снова стать Шизукой? — И давно вы это… Это знали? — не хватало кислорода, чтобы нормально дышать. — Догадывались, — подал голос Третий из-за спины ученика. Девушка одарила и его ошарашенным взглядом. — Мы оправдаем тебя, и докажем, что ты невиновна, — сказал Джирая и попытался надеть на Шизукку бандану, как когда-то это делал, но… Намикадзе со всей силы ударила его по руке. Ненавистная бандана отлетела в дальний угол кабинете, Джрайя не ожидая удара отшатнулся и упал на задницу, а Хирузен с открытым ртом встал из-за стола. — Шизука?.. — шокировано спросил саннин. — Нет, Сэкера, — она подняла взгляд на мужчин, в глазах металась ярость. — Я не стану куноичи Конохи и не вернусь в эту гнилую деревню! — крикнула Шизука, а её эхо, в которое была вложена чакра, разлетелось по кабинету и разнесло аккуратно сложенные бумаги Хокаге со стола. — После всего этого вы хотите, чтобы я снова носила фамилию Намикадзе? Я что дура по-вашему? Вы встречаете меня с доброй улыбкой, сэнсей, потому что я оправдана? А почему не оправдали меня два года назад? Почему? — она зло посмотрела на него. Почему только сейчас встали на мою сторону, только сейчас поверили мне?! Если бы вы мне тогда поверили, мои родители ведь могли жить! — отчаянно крикнула Шизука. Сейчас девушка была так зла, что не сопоставляла свои тогдашние силы с силами Курамы, но она знала, что хотя бы что-то бы сделала, а не просто отлёживались у Орочимару, когда в ней нуждались. — То есть по-вашему это нормально, что я стала биджу, и вы упекаете меня за решётку, потом отпускаете, чтобы снова посадить? Сэнсей, вы при нашей первой встрече всё прекрасно поняли, вы узнали меня, но не подошли… Боялись наказания за раскрытие правды? — голос стал тихим, но озлобленным. Ещё никто не видел такой Намикадзе. Злой Намикадзе. — Объявляйте меня нукенином хоть под какой фамилией, я не вернусь! — она быстро выбежала из кабинета, пока Третий не остановил её. Шизука бежала, как ужаленная. Она решила быстро заскочить домой и взять рюкзак там всё: таблетки Орочимару, оригами, травы, снаряжение… Залетев через окно, она через него же и выбежала, но хвоста так и не было. Вот она уже пересекла ворота деревни, как услышала, как её зовут. — Сэкера! — девушка остановилась и посмотрела на преследователя. — Чего тебе?! — не понимая, почему он снова за ней увязался, Шизука подошла к стоявшему Какаши. — Дай я всё объясню, не уходи из деревни, это будет ошибкой! — в спешке Какаши размахивал руками.Рука парня незаметно для рассеянной от злобы девушки коснулась кармана, где должна лежать питьевая вода, что-то на миг блестнуло и тут же пропало в кармане. — Отвали, знать тебя не желаю! — крикнула она. Она ударила Какаши, который даже не стал сопротивляться. Парень отлетел к дереву. — Просто знай, ты предал меня не один раз, — голос надломился, а в глазах девушки лишь на секунду читалась боль, но её быстро сменила злость. Как только она захотела вновь бежать, то почувствовала чакру. — Правильный выбор, — из тени вышел Мадара и оказался за её спиной, но на этой раз она не отпрянула. — Я думала, я должна была к тебе прийти. — Разве я мог пропустить твой суд? — насмешливо спросил Обито. — Ну так согласна? — Стой, не соглашайся, чтобы он не обещал! — закричал Какаши, вставая, но было уже поздно: спираль поглощала любимую и Мадару. Он остановился на том месте, где только что стояла Шизука и упал на колнаи, впиваясь пальцами в землю. — Нет! — из глаз потекли слёзы, и он ударил кулаком по земле. Какаши притих, расставляя по полочкам произошедшее, и чуть погодя произнёс: — Зато она свободна, — чуть погодя сказал Какаши и встал с земли. Он направился в Коноху.***
Какаши вернулся домой очень поздно, ближе к двенадцати. Он весь вечер бродил у озера и вспоминал, как когда-то играл там с Сэкерой. Груз на сердце просто разрывал его, он не мог не думать об этой девушке, как не старался, поэтому пришёл домой лишь ночью. Включив свет в своей комнате, он посмотрел на ящик, который был закрыт. Открыв его, Какаши достал от туда бандану девушки, которую ему отдал Джирайя, когда Шизука уже была за пределами страны Огня. А во второй руке парень держал как раз ту маску, которую носил первые дни перед Шизукой. Уставший, полный боли, страданий, печали и скорби взгляд метнулся на стол, где лежали коричневый парик и карие линзы. Да, это он был Маской, но так и не смог этого сказать… Он лёг спиной на кровать и стал вспоминать, что побудило его оказаться против Шизуки: После того, как Сэкера напала на деревню, Какаши проснулся в больнице, а всё тело было перебинтовано, но ему не привыкать, поэтому он уже одной рукой держал книгу мастера извращенца, а другой ел суп. — Доброе утро, Данзо-сама, — спокойно сказал Хатаке, когда Шимура вошёл в палату. — Доброе, — спокойно ответил тот. — Вы что-то хотели? — Какаши убрал книгу и обед. — Да, но для начала: как твоё самочувствие? — Превосходно, — ответил Какаши. — А ожоги? — Какаши усмехнулся и даже не скрыл этого. — Пройдут, — ответил он и пожал плечами. — Вижу ты не до конца осознаешь, как их получил, кто их поставил, — Данзо не нравилось спокойствие шиноби. — Лиса, — всё так же спокойно ответил Какаши. — Сэкера, — презрительно поправил Данзо. — Нет, — грубо сказал Какаши. — Лиса, овладевшая телом Сэкеры, — Шимура сжал губы. С таким настроем убедить парня встать против Шизуки невозможно. — Я знаю, что вы хотите. Вы ждёте, что я встану против Сэкеры, как когда-то против Шизуки, но этого не будет, — холодно ответил Какаши. — Она нуждается во мне, и снова я её не предам. — Что значит «снова»? — прикидываться дураком Данзо умел, но Какаши его игра не поразила. — Значит, что я знаю, что Сэкера это Шизука, — это ошарашило Данзо, и он вспылил. — Эта дрянь не могла проболтаться! — Она мне даже не намекала, я сам это понял, — повисла тишина. — Ты всё равно будешь против неё, — просипел Шимура. — Делать мне больше нечего, — презрительно сказал Какаши. — Хатаке, ты будешь против неё, иначе я всем расскажу, что она Намикадзе, тогда для неё всё будет обстоять ещё хуже, нежели сейчас. — Если вы это сделаете, я расскажу всем, что вы подставили её дважды, — Какаши напрягся, торговаться с Шимура надо во всеоружии. — Да, моя репутация пострадает, но в большинстве своём ты сделаешь хуже только Сэкере: я выверну всё так, что она подговорила тебя сказать это, приплету ей лишние убийства, плюс, попрошу Райкаге Облака помочь с её наказанием. У него руки чешутся сомкнутся на её шее. К тому же у меня много людей, которые смогут подтвердить, что тогда-то и тогда-то я был там-то, там-то, там-то и не причастен к преступлениям Намикадзе. — У вас нет гаранта, что ваши алиби вас не подведут. Шизука и я не единственные, кто в вас сомневаются. Я предлагаю вам условия: вы любым способом добиваетесь её свободы, после же я никогда более вашими делами не интересуюсь, согласны? — Обнаглел? — зло прошептал Шимура. — Вы уверены, что народ оценит ваши заслуги, полученные смертями других? — всё так же парировал Хатаке. — Хорошо, но ты напишешь, что против неё, — он дал ему бумагу. — Зачем мне это? — подозрительно спросил Какаши и взял бумагу. — Если ты это сделаешь, я скажу тебе кое-что, что поможет ей не умереть через пять лет от Лисы, — Какаши подозрительно на него посмотрел. — Напиши, а потом узнаешь, — Какаши быстро написал что-то скомканное, но суть была ясна: верю, что террористка, верю, что могла совершить не только это. — К Третьему, — советник перед лист Какаши АНБУ, и тот понёс его Хокаге. — Я слушаю. сказал Какаши. — Во всём внимании. — Её лиса когда-то была обычной девушкой клана Удзумаки. Однажды на её деревню напали. Кто? История умалчивает. Удзумаки попыталась спасти близких и призвала лиса по имени Кеншин. Лис и шиноби клана боролись до последнего, но увы проиграли. Уже в самом конце, когда деревня была сожжена, убийцы всё ещё не унимались, они продолжали убивать всех. Кенишин понимал, что ему не спасти всех, поэтому он закрыл своим телом маленькую девочку и терпел все удары, которые наносили ему враги. Через какое-то время, когда лис был на последнем издыхании в деревню вернулись остальные шиноби деревни, которые уходили на войну. Они быстро разбили остатки врага. Когда Кеншин понял, что его маленькой призывнице ничего не грозит, он умер, а лисы, их огонь и их ветер стали символами клана Удзумаки. Деревня Водопада была отстроена.Уже повзрослев, маленькая призывница превратилась в гордость своего клана: умная, красивая и сильная — прям как сказке. Но девушка была двулична: она ненавидела свой клан за то, что в тот день все сильные шиноби оставили деревню без присмотра и ушли. Она винила их в смерти друга. Если верить легенде, то ей было от пяти до семи лет, когда погиб лис. Боль, горечь, обида и отчаяние настолько поглотили её, что она стала искать любой способ воскресить мёртвого и практически нашла: она прародительница Эдо Тэнсей — техники Второго Хокаге. За всю историю шиноби появилось много странных ошеломляющих техник, как Эдо Тэнсей, отдача своей жизни на чужую (бабуля Чиё в битве с Сасори) и много другого, что стало запретным, так и она создала технику, позволившую ей снова встретить лиса: она с помощью цепей своего клана отобрала часть силы у предводительницы лисов, разрушила их мир, из-за чего они по сей день скитаются где-то в мире призыва, потом сложила печати, в результате чего её тело умерло — перенагрузка, но она умерла, став уникальным биджу, вобрав в себя все силы лисов и неведомые знания. Она обрела идеальную вечную жизнь, но поняв, что так и не встретила Кеншина, она решила уничтожить корень проблемы — весь мир шиноби. Ведь эти вечные войны заставили её горевать, эти войны убили её семью, и они продолжались, — на минуту даже в голосе Данзо послышалась грусть. — Смогла она всё-таки отомстить кому-то или нет — неизвестно, знаю лишь, что была побеждена известным тебе дуэтом: Мадарой и Хаширамой. — В одно время логично, в другое же бред сивой кобылы, — сказал Хатаке. — Так гласит история, расскажи это Шизуке, ведь лиса не помнит своего прошлого. Она потеряла память от удара Мадары и Хаширамы. Они заключили её в свиток и отдали главе клана. Свитки Another world — наследие, которое сохранила до наших дней самая старшая сестра биджу, уходившая на войну во время нападения на деревню. Правда, она не стала упоминать имя своей сестры, оставив свитки нетронутыми. Они передавались их из поколения в поколения. И да, с того дня лисы перестали водить дружбу с Удзумаки, были, конечно, исключения, но тогда этих лисов выгоняли из стаи. — То есть лиса? — Является дальней-дальней родственницей Намикадзе, в принципе как и все Удзумаки. — Бред, — выругался Какаши. — Но если это неправда, все узнают о тебе правду, — Шимура ничего не ответил и исчез. — Моя задача вернуть Шизуку и не дать ей умереть от лисы, — сказал Какаши уже в настоящем времени и, положив вещи обратно, решил уснуть.***
— И-и… Что теперь? — немного грубо спросила Шизука, рассматривая в зеркале свой плащ, который ей дал Обито. — Облака — белогривые лошадки! Облака — что вы мчитесь без оглядки? Не смотрите вы, пожалуйста, свысока, а по небу прокатите нас, облака! — пропела Шизука, явно издеваясь на великим «Мадарой». — Тебе, как я вижу, весело, — устало протянул Обито. Она его уже выбесила. — А почему бы и нет? Жизнь с нового листа прекрасна, — пожимая плечами, сказал Удзумаки. — Этот «новый лист» — второй в твоей жизни, — скептически подметил Обито и посмотрел на погоду, устроенную Конан. Дождь. — А тебе завидно? — девушка ещё раз взглянула в зеркало, посмотрела на свои волосы и с грустью прошлась по ним расчёской. — Надо отрезать, — уже не замечая Обито, Шизука одним махом отрезала красные локоны, а потом сожгла их техникой огня. — Так намного удобней, — улыбнувшись, сказала она, но улыбка её больше походила не на добрую и беззаботную. Она была холодной, злой и местами похожей на улыбку маньяка. — Ну так что? Что дальше-то? — нетерпеливо спросила она и подошла к Обито. — Для начала полностью вылечи свои раны, а мы с Конан будем дальше искать подходящих нам людей. После полной поправки ты будешь напарницей Конан, — Шизука с грустью посмотрела на Обито. Этот человек явно хочет её использовать, как и Коноха, только вот он заботился о ней, а в Конохе выздоровела, не выздоровела — иди на миссии. Она чутка улыбнулась и вышла, ничего не ответив. Намикадзе шла по вторым лабиринтам Орочимару, пока наконец не нашла своей комнаты. Она вошла в мрачную маленькую комнатку, оглядела интерьер: кровать, тумба, шкаф — и села на кровать, доставая из-под ней рюкзак. — Кулон?! — закричала Шизука, рассматривая украшение. Починенное украшение. — Но когда?.. — не веря своим глазам, Шизука нервно вспоминала, когда это могло было быть. — Маска его не мог положить, так как после того, как я пришла домой, я проверила все вещи, в поисках кулона… Тогда кто? Если этот рюкзак трогали только я и… Какаши…— Дай я всё объясню, не уходи из деревни, это будет ошибкой!
И тут пришло понимание, что это Какаши положил ей кулон, что Какаши и есть Маска, что это он заботился о ней и самое главное: он знал, что она Шизука. — Какаши, — прошептала она, надевая на шею кулон. — Прости… — произнесла она, а в голове вспыхнули слова:— Уйди! — Ненавижу. — Отвали, знать тебя не желаю!
КОНЕЦ.