Колдовство

      Утро встретило студентов холодом, шепотом и сплетнями. Почти во всех коридорах курсы вплоть до пятого обсуждали недавнюю новость, которая сотрясла Хогвартс. Очередная стайка второкурсников прошла мимо первокурсников Слизерин, перешёптываясь: — Слышали? Хранителей ключей Хагрида отстранили от работы на месяц… — Говорят, что он нелегально приобрёл дракона. — Брешешь! У него столько денег нет! — Я тоже бы этому не поверил, если бы семья Уизли не собралась возле дома лесничего. Вроде бы один из их братьев работает с драконами…       Студенты скрылись за поворотом и только сейчас Гарри позволил себе возмутиться. После Рождества всё вернулось на круги своя, многие ученики вернулись в Хогвартс и теперь ему казалось, что многое стало намного проще. По крайней мере до этого момента. — Что за чушь? Хагрид бы никогда не подверг Хогвартс такой опасности как дракон. — Этот дубина?! Я буду удивлён, если у него мозгов больше, чем у садового гнома — фыркнул Драко, кинув неодобрительный взгляд сначала за угол, а затем на своего друга. — Не говори так о нём. Хагрид меня вытащил от Дурслей, и когда Сам-Знаешь-Кто убил мою семью, вытащил меня от туда. Я не могу позволить так отзываться о том, кому я обязан — на этих словах брюнет помрачнел и в голосе скользнули металлические нотки. Драко ещё некоторое время щурился, всматриваясь в лицо сокурсника, но цокнув языком отступил. Они плавно удалялись от поворота, за которым скрылась стайка студентов и теперь шли по коридору к подъёму в кабинет, где будет проходить урок трансфигурации. — Как знаешь. Я этого верзилу на дух не переношу. Он полукровка. И ему запрещено колдовать. Каждый в Хогвартсе об этом знает — нервно пожав плечами он ускорил шаг. — Да, пожалуй, он мне рассказывал о таком… — мальчик ненадолго задумался, как бы уводя взгляд куда-то вдаль, однако тут же передёрнув плечами, будто сказал всё невзначай. — Но знаешь, нам ведь тоже запрещено колдовать в коридорах школы. Это ограничение… раздражает, понимаешь?       Прикусив нижнюю губу Драко задумался над словами и затем коротко кивнул: — Отец рассказывал, что раньше тоже были строгие ограничения, но и не менее строгие наказания. Правда их отменили ещё до их выпуска, но я точно не уверен. — Наказания? — голос мальчика дрогнул, но Поттер быстро взял себя в руки, отметая непрошенные эмоции. Сейчас они были ни к чему. — Да, подвешивали за большие пальцы в подземельях и тому подобное. Филч часто любит об этом погундеть, когда думает, что один. Но сейчас нам это не грозит. Дамблдор ввёл свою систему.       При упоминании директора блондин нагло и презрительно фыркнул. Гарри ещё не совсем понимал показного презрения к директору со стороны Драко, но в целом догадывался. Его воспитание говорило само за себя. Если бы ему самому навязывали с пелёнок ненависть к полукровкам, магглорожденным и предателям крови, возможно он вместе с Драко сейчас глумился над любовью директора к таким выходцам из семей. Однако, его воспитывали по другому. И сам он являлся полукровкой. Можно сказать на четверть или даже на половину, он являлся магглом. Хоть и оба его родители были колдунами, но всё же мать была магглорожденной. В поместье Малфоев он довольно много узнал. Обрывки, фразы, намёки. Всё это было сложно сложить в одну картину, но он точно знал, что его родители были бравыми Гриффиндорцами, а их сын попал на Слизерин. И это оставалось очередной загадкой для Мальчика-Который-Выжил. В голове в очередной раз всплыло непрошенной вспышкой то самое сочетание чисел, заканчивающейся буквой. Однако, наваждение быстро развеялось и вскоре оба поспешили на уроки.       Про заклинание, о котором обмолвилась Нарцисса Малфой, конечно же, учителя не стали ему рассказывать. Снейп парировал тем, что это заклинание слишком высокого для них уровня и не пригодится, уткнув в учебник носом обратно. Профессор Макгонагалл чуть ли не устроила допрос на месте, откуда ему стало известно про это заклинание. Впрочем, спрашивать декана главного факультета-соперника и без того было не лучшим решением. Профессора Флитвика спрашивать не было настроения, особенно с учётом, что каждое его занятие по Заклинаниям превращалось в поле боя между Слизерин и Гриффиндор.       Первое время, почти все смежные уроки по Заклинаниям были более чем спокойными. Но стоило пройти теории и Гермионе Грейнджер впервые показать себя, Драко будто воспринял это за личную обиду. Каждая её удача — повод для него превзойти или добиться такого же результата. Каждая его удача — багровые щеки возмущения Грейнджер и утроенные усилия. Что и говорить про остальных студентов факультета. Пока искры и молнии накаляли воздух, многие из Слизерин по началу не обращали внимания, а иногда и вовсе подшучивали. Гриффиндорцы были более вспыльчивы по натуре, поэтому довольно быстро вовлеклись в соревнование. Вскоре дух соперничества на уроках по Заклинаниям возобладал и вовлёк практически всех участников. Даже сам Гарри на некоторых заклинаниях старался вписаться в эту гонку: Кто-Первый-Освоит-Новое-Заклинание. Профессор же не нарадовался такому рвению и щедро начислял очки факультетам, а вскоре к этой гонке присоединились Когтевран и Хаффлпаф. Дошло и до того, что в конце учебного года на стене за Флитвиком висела целая зачарованная доска со счётом пяти лучших учеников от каждого факультета.       Не обошлось и без подтруниваний со стороны факультетов. В один из дней рядом с доской, кто-то исхитрился и наколдовал ещё одну небольшую досочку, где гордым золотым цветом было выведено: Дней без взрывов Симуса Финнигана. Правда, волшебство вышло не стабильным и даты часто слетали, а иногда и вовсе убегали то вперёд, то назад. Несмотря на столь дерзкий жест, профессор Флитвик не стал затевать «Охоту на ведьм» и похвалил на каждом из четырёх факультетов ученика, который поставил такой «Образец стремления к знаниям, пусть и в несколько варварской подаче».       В отличии от непринужденной обстановки на Заклинаниях, строгости на Трансфигурации и атмосфере пыльной скуки в кабинете Истории магии, уроки, которые Северус Снейп давал им в течении года были тяжелее и не шли ни в какое сравнение с другими. Трудно было описать атмосферу, которая стояла трижды в неделю по утрам, когда друзья добровольно приходили к небольшой каморке-складу.       Поговаривали, что преподаватель по зельям проводил здесь часы. В тесноте и посреди полок, уходящих до самого высокого потолка, что ингредиенты терялись в высоте. Но впервые когда мальчики переступили через порог, они ощутили толчок магии, преобразующий тесное помещение и растягивая его. Сотни полок выстроились ровным рядами вдоль продолговатых стен, за секунду до тусклое освещение расширилось, теперь равномерно покрывая всё помещение. Окон, так и не прибавилось, однако внутри помещения было достаточно прохладно и легко дышалось, чтобы сосредоточиться на работе и не думать о недостатке света или воздуха. Даже знаменитой сырости подземелий здесь не присутствовало. Две парты и преподавательский стол, стулья, доска и упаковка с мелом.       Северус Снейп не распинался и начинал без предисловий. Ему не нужно было ознаменовать начало урока тривиальным звуковым сигналом. Стоило лишь начать говорить. Вскоре Драко и Гарри привыкли к его холодной манере чеканить материал, обрисовывая главную тему, делая дополнения. Любая попытка отлынивать от работы — полностью лишала их возможности приходить на дополнительные занятия в течении недели. Поначалу Драко пытался сопротивляться, кичился рассказать отцу. Но Гарри удалось его уговорить, оперируя тем, что они будут превосходить своих сверстников на голову, а также это повлияет на их оценки.       Близился конец года, а значит и отдельные зачёты, которые им обещал предподаватель по зельям. Защита от Тёмных искусств (включая книгу первого курса Тёмные силы: пособие по самозащите) была в основном как вводные лекции, а практическое применение они оттачивали при заклинании Незримого расширения, где привычный кабинет для записей превращался в просторный зал, а внутри него появлялось всё необходимое для практики. Как бы не уговаривал Гарри рассказать принцип этого заклинания, Северус Снейп оставался непреклонен в своём курсе.       К Новому Году он составил план обучения специально для них, но какого-то индивидиуализма в нём не допускалось. Строго и по порядку. Систематизированно и непреклонно, таким Северус Снейп видел их образование. Предмет, что ставился во главу угла стала Защита от Тёмных искусств. Следующими по значению шли дополнения к Заклинаниям, изучение Истории магии вне курса и дополнительные уроки по Зельеварению и Травологии.       К концу года Гарри ощущал, как голова его пухла от знаний, а обычные уроки становились тем не менее не легче. Снейп давал им более углубленный курс, где затрагивались заклинания и знания вне программы. Базовую программу им всё также приходилось изучать вместе с курсом. Хотя какое-никакое преимущество они всё же получили. Отточенность движений, концентрация, а также навык читать между строк помогали осваивать базовый материал также успешно, как если бы на уроках Снейпа. Им ещё было далеко до идеала, но даже такая малость как более быстрая и точная реакция, нежели у сверстников помогала обоим стать лучше.       Или хуже. Чем дальше и сильнее они совершенствовались, тем сильнее росла самооценка обоих. Некому было их осадить, кроме самого Снейпа. На этой почве пути двоих начали расходиться. Драко, был горд теми достижениями, которые они получали в виде отличных оценок и дополнительных баллов их факультету. Но тем не менее слишком зарывался перед сокурсниками, из-за чего вскоре Крэбб и Гойл начали избегать его, Пэнси задирала чаще обычного. Пара из Нотта и Блейза снисходительно улыбались при очередном рассказе о высшем балле. Однажды в разговор вклинилась фраза «Ты словно львиная зазнайка, только со змеиным языком». Все знали, что Слизерин друг за друга горой. Поддержат и вытянут, но видимо терпение остальных постепенно подходило к концу.       Если Драко чуть ли не рухнул с пъедестала из-за своей гордыни, то Гарри казалось начал наоборот закрываться от внешнего мира. Ему не нужны были глупые погони за вкладышами шоколадных лягушек, сплетни принесённые на хвосте. Он охотился за одобрением. Не получая ни единой похвалы у Дурслей, когда твой талант начинает раскрываться, когда получаешь похвалу за похвалой. Будто дурман окутывал сознание, заставляя гнаться за знаниями и достижениями. Для себя Поттер уже твёрдо решил, что обязательно в следующем году попробует себя в Квиддиче, но главная цель, которая пресследовала его сознание — получить вербальное одобрение от Северуса Снейпа. Он оставался единственным преподавателем, который ни разу не высказал хорошего слова в его адрес.       Порою, Гарри казалось, что зельевар жалел о своём решении. В мимолётных взглядах, которые он кидал на него во время обучения. Стоило войти в кабинет, пройти мимо или допустить ошибку, он видел как Северус едва заметно кривился отводя взгляд. И наоборот, стоило ему сделать нечто идеально, улыбнуться или пересечься взглядами с профессором, того словно пронзала едва заметная боль. Её было трудно заметить. Крайне трудно. За всем напускным каскадом холода и отстранненности, в тёмных омутах профессора скользила некая боль. Боль, которая раз за разом проявлялась только в присустствии Гарри Поттера. И последний никак не мог понять, что не так в его существовании.       Мальчик умел наблюдать. Молча сидеть, подмечать детали и не выходить из тени. Он делал это многие года и мог продолжать в том же духе, хотя часть его кричала о вопиющей несправедливости по отношению к нему. За что его ненавидят? Ведь если не одобряют, значит недолюбливают. А если его не любят, вероятнее всего, то его ненавидят. 11-летний мальчик сидел в кабинете, скребя пером по пергаменту, записывая очередную часть текста, которую посчитал целесообразной в тексте. Сегодня профессор Снейп пригласил их поздно вечером, так как не смог уделить внимание на неделе утром и пришлось переносить их урок. Мельком глянув на своего соседа Драко, тот заметил, что последний откровенно хмурится, вглядываясь в строки на пергаменте. Мерное тикание часов, шорох двух перьев и бумаг, были единственным, что нарушало тишину в помещении. Преподаватель по зельеварению просматривал какие-то свои документы, когда резко дёрнулся, будто по нему провели ток.       Подняв взгляд мальчишки получили молчаливый намёк не обращать внимания, но конечно же оба исподтишка подглядывали за тем, как их преподаватель сначала хмурится, а затем торопливо поднимается. Медленный чеканящий голос нарушил тишину за долгое время: — Заканчивайте и возвращайтесь в свои спальни.       Оставив их с этой информацией, было видно, как профессор направился на выход так быстро, что полы его мантии развевались за спиной мрачным призраком. Переглянувшись, Драко и Гарри смели пергамент в сумки, вытянули палочки и выждав паузу последовали за Снейпом.

***

      Тёплое освещение и неспешно плывущая пыль в воздухе были самыми лучшими свидетелями и слушателями для Гермионы Грейнджер, девочки с факультета львов, которую относили к Когтеврану. По каким причинам она искренне не понимала, ведь пылко верила, что её место на Гриффиндор. Там, где учились многие великие волшебники, включая самого Альбуса Дамблдора. Здесь же обучалась и Минерва МакГонагалл. Здесь обучался Перси Уизли…       Она вновь мечтательно вздохнула в тишину пустого кабинета, который присмотрела для внеурочных занятий. В гостиной Гриффиндор постоянно стоял шум и было попросту невозможно сосредоточиться на чём-то. Да и за Перси не удавалось понаблюдать. В последнее время он слишком часто отсутствовал и всё больше уделял времени патрулированию. К сожалению ей не часто удавалось теперь отследить его. Словно старший Уизли начал избегать её общества. Но последнее, конечно же, было полнейшим абсурдом. Гермиона делала всё, чтобы быть как он. Прилежно училась, рьяно следовала правилам и всегда помогала поддерживать дисциплину.       Девочка не ждала одобрения со стороны сверстников. Не искала она в них собеседников или друзей. Все её попытки найти схожие темы для разговора или хотя бы схожие интересы, неизменно приводили к тому, что другие ученики закатывали глаза и махали на неё рукой. В конечном итоге она бросила попытки сблизиться с кем-то и решила действовать согласно разработанному ею плану — стать лучшей ученицей, получить значок Старосты и завоевать внимание Перси Уизли.       Да, последний был намного её старше, не сказать, что она вообще задумывалась о мальчиках до этого года, но те объятия перевернули её мировоззрение в тот самый миг. То, с какой радостью, нежностью, преисполненные облегчением за её жизнь, объятия подарил ей Персиваль в тот миг… Юная волшебница даже не подозревала, что могла быть так дорога кому либо. Тем более на тот момент прошло всего ничего по времени. Ей казалось, дальше он определенно объяснит своё поведение. Но время шло и она не получила и крохи такого же внимания от старшего Уизли больше ни разу.

«Он просто не может больше себе позволить сделать подобное на публике. Это всё из-за разницы в возрасте, я уверена. Просто не хочет выставлять на всеобщее обозрение и подвергаться критике со стороны публики. Ведь он — староста факультета. Пример для всех. Выдающийся ученик. А я лишь первокурсница, конечно же такого не должно быть» — думалось Герми.

      В эти моменты девочка ощущала себя как никогда правой. Ведь от её логики не скрыться! Она точно могла придумать дюжину причин «Почему Персиваль Уизли больше не показывает симпатии» и ещё дюжину вариантов развития их дальнейшего будущего проступающего только в наилучшем свете.

«Но если подумать, то Перси выпускается в следующем году, а я буду только на втором курсе… Надо обязательно к тому моменту сблизиться с ним, чтобы взять контактные данные» — робкая мысль, превращаясь в уверенность заставила первокурсницу запнуться в своих рассуждениях.

«Хм! А ведь я могу их добыть не только через самого Перси, но и через его братьев. Фред и Джордж явно не поймут, но вот их младший… Как его звали? Рональд Уизли, точно!»

      Обрадовавшись складности своих мыслей, шатенка захлопнула пару припылившихся томов, которые она открыла, но так и не прочитала и странички, погрузившись в свои фантазии. Гриффиндорка готова была уже припустить в гостиную, чтобы допросить Рональда, как снаружи послышались торопливый шаг и характерный звук развевающейся мантии. Не в силах перебороть природное любопытство, волшебница лишь корото приоткрыла дверь, чтобы высунуть нос и посмотреть, кто несётся по коридорам.       Её догадки оправдались и это был никто иной как Северус Снейп собственной персоной уходящий куда-то в сторону запретного этажа. На этом она бы уже остановилась, но затем заметила вопиющее нарушение, которое не могла игнорировать, но и попадаться на глаза преподавателю зельеварений в столь поздний час ей не хотелось. Подождав пока злостные нарушители проскочат мимо, Герми достала палочку и тихой тенью последовала за ними.

***

      Рыжие, жёлтые и красные отсветы от камина носились по стенам гостиной в конце учебного года. Лёгкие, мельтешащие и беззаботные, им не было дела до проблем с учёбой, подростковых переживаний и страхов. Кто-то всегда должен быть достаточно непробиваем, чтобы даже в самой тяжелой и безвыходной ситуации, казаться на вершине горы благодаря неисчерпаемому запасу оптимизма. Ярко-рыжие с золотом обои будто поддерживали энтузиазм огня и гостиная наполнялась тёплым светом, словно исходящим от самих стен.       В этой беззаботной атмосфере несколько первокурсников играли в плюй-камни. Волшебные шахматы уже были отложены в сторону, потому что никто так и не смог даже подобраться к тому, чтобы сыграть в ничью с Рональдом Уизли. Бесспорно, этот мальчик несмотря на все свои промахи в других предметах был великолепным игроком в шахматы. Только знали об этом единицы. В основном из тех, кому не повезло предложить рыжему сыграть партейку в волшебные шахматы, ещё не подозревая что в этой голове не только свистит ветер.       Несмотря на подобную атмосферу, через пару конов младший Уизли откинулся на спинку дивана, задирая голову вверх и уставившись в потолок. В последнее время ничего из забав его сильно не веселило, а тяжелый груз неудоволетворительных оценок как бы намекал, что стоило бы погрузиться в учёбу, или стоило бы это сделать раньше… Однако он не желал задерживаться на подобных мыслях.

«Ещё чего!» — фыркал про себя парень — «Стану ещё, небось, как эта заучка. Буду за одобрением учителей бегать, как Мальчик-который-подлизывает, или ещё чего похуже…»

«Почему им всем неймётся?! Что такого удивительного в истории магии?! Я уже тысячу раз слышал, какая она занудная, а самые смешные моменты Фред и Джордж пересказали не менее десятка раз! К чему это Зельеварение вообще?! Ведь можно всегда найти то, что необходимо, да и никто же не отбирает палочку. Вот без палочки да, это уже никуда…»

      Плавно съезжая по спинке дивана, мальчик лениво потянулся к чьей-то упаковке снэков. Всё равно в общем гвалте все рано или поздно начинали делиться и не важно, что он даже не знал чья эта упаковка. Он тоже делился! Когда было чем.       Однако медленные перемены, которые происходили вокруг него невозможно было не отметить. Многие его однокурсники гораздо меньше валяли дурака и намного больше посвящали себя обучению. Вначале ему казалось, что тот же Гарри Поттер попадёт на Гриффиндор и будет вместе с ним на одном уровне познаний. Ведь он не жил в магическом мире. А он, Рон Уизли, стал бы его проводником. Рассказал, что да как в этом мире устроено…       Но вместо этого, он попал на мерзкий факультет слизней! Кто бы мог подумать. Мальчик-который-выжил, станет одним из тех, кто в прошлом и был причиной гибели его родителей. Как неосмотрительно со стороны Гарри. Или со стороны распределительной шляпы? Может на самом деле это всё ширма, чтобы скрыть от их поколения нового тёмного великого мага?! Но конечно!       В голове вдруг сложилась довольно ясная картинка. Именно поэтому Гарри попал на факультет слизней. Поэтому принял предложение этого Малфоя. Поэтому стал избегать общества сверстников, всё чаще проводя время с учителями в их кабинетах вне занятий. Перестал интересоваться квиддичем, выглядел ещё более бледным, чем обычно, иногда даже останавливался и смотрел куда-то стеклянным взглядом. Как он мог не заметить этого раньше! Да это же супер-важная новость, которую следует разгласить прямо сейчас!       Уизли встрепенулся, чуть ли не подскаивая с дивана и рванулся наверх. Его сокурсники проводили мальчика поднятыми бровями и удивленными возгласами. Но о скором уходе рыжего волшебника вскоре позабыли, в то время как гриффиндорец на всех порах нёсся в сторону, где по его мнению был либо кабинет МакГонагалл, либо сам кабинет директора. Ему было плевать, что время уже позднее и что ему могут сделать выговор и снять баллы с его факультета. Всё равно в этом году Слизерин шёл с таким громадным отрывом, что остальные факультеты подрастеряли желание соревноваться.       Многие ожидали, что в конце года их уличат в жульничестве, потому как количество баллов было уж слишком подозрительно высоким. Некоторые связывали это с привычной натурой слизеринцев, другие считали, что всему виной никто иной как Гарри Поттер и преподаватели просто пытаются подмазаться к Избранному. Третьи оставались при своём мнении и не распространялись о нём. Рональду Уизли же было всё равно, потеряет он очки факультета, или наоборот приобретёт. Сейчас жгучее желание справедливости, откровение, что снизошло до него в конце года — вот и всё, что его волновало в этот миг. Взлетев по ступенькам перемещающейся лестницы, он даже не заметил тени, которая скользнула из одного старого кабинета, который не использовали. Пронёсся мимо, пока тень потрусила на третий этаж, пока не поменялись лестницы.       Пробегая очередной поворот, он наконец-то попал в кабинет профессора МакГонагалл, где та встревоженно сидела и прижимала пальцы к губам. Не обращая внимания на настрой их декана, Рон уверенным шагом вошёл в кабинет, делая наиболее важный и серьёзный вид, на который был способен в смятой пижаме, пушистых тапочках и взъерошенных волосах. — Мне нужно поговорить с профессором Дамблдором. Это очень важно! — гордо и громко высказал рыжий волшебник, смотря на то как выражение крайнего беспокойства на лице учительницы сменяется недоумением. — Мистер Уизли, что привело вас в столь поздний час ко мне? Вам напомнить правила Хогвартс? Или вы ходите во сне? — замешательство декана Гриффиндор не длилось долго и взяв себя в руки, она строго воззрилась на мальчика, который не отступил и на шаг. — Вы не понимаете! Это очень важно! Это касается Гарри Поттера! — выпалил он. У первокурсника даже щеки раскраснелись не только от бега, но и поднимающегося гнева, что его столь важную информацию хотят просто взять и проигнорировать. — Хорошо, мистер Уизли. Но боюсь профессора Дамблдора сейчас нет в Хогвартс. Он отбыл по важному поручению в Министерство Магии. Что же касается вашей информации, если только мистер Поттер не нарушает школьные правила прямо сейчас, то за его действия ответственен профессор Снейп. В ином случае вам придётся дожидаться возвращения господина директора. Это всё, что вы хотели сообщить? — непробиваемое спокойствие и поразительная собранность были теми самыми отличительными чертами профессора Трансфигурации, которые делали из неё железную леди. Мало что могло потрясти женщину, но и говорить первокурснику, что в замке враги было бы опрометчиво. Минерва была уверена в том, что некто попытался проникнуть к философскому камню. Только недавно она ощутила, как её собственное заклинание-испытание было пройдено самым варварским и тёмным способом из тех, которые можно было бы предположить. Несмотря на это небольшое отступление в собственных мыслях, кажется она смогла довести свою основную мысль до Рональда Уизли.       Мальчик открыл и закрыл рот. Насупился, раскраснелся и не найдя, что сказать пробормотал: — Да, профессор… — после чего развернулся и побрёл обратно на выход из кабинета. Правда далеко уйти ему не удалось, на пол пути его подхватила под локоть сама Минерва, решив сопроводить ученика в столь опасное время обратно в гостиную его факультета. Стоило рыжей макушке скрыться за портретом Полной дамы, профессор заговорила: — Проследите, чтобы никто не ошивался в коридорах в этот час. Известите старост, чтобы они проверили наличие всех учеников в спальнях. Никто, повторяю, никто за исключением преподавателей и старост не может разгуливать по Хогвартс в эту ночь.       Полная Дама мягко улыбнулась и поспешила разослать весть по всем соседним портретам, а от них пойдёт ещё больше вестников.

***

      Мантия профессора Снейпа скрылась за очередным поворотом, когда крадущихся мальчишек кто-то ухватил сзади за шкирку. Они бы честно и не заметили, что кто-то за ними следует, если бы не этот жест. Дыхание обоих прервалось на мгновение, они сжались уже беспокоясь о том, что это их декан стоит сзади и вот вот поднимет вверх. Или что ещё хуже, Филч. Но спустя пару мгновений стало ясно, что хватка довольно слабая для мужских рук, да и не сильно похожа на взрослую. Рывком развернув к себе двух слизеринцев, Грейнджер стояла пылая правденым гневом. — Да как вы… Да как вы посмели! Нарушать правила! Гулять ночью, а ещё и зайти на запрещенный этаж! Вы… Вы! — возмущенный шепот едва переходивший в громкую речь. Руки девочки тряслись от гнева. Ожидать от Гриффиндорки страха, это как ждать конфетный дождь посреди весны. — Я немедленно…!       Договорить девочка не успела. Пара мальчишеских рук довольно прытко заткнули ей рот ладонями. Сначала рука Гарри, а сверху уже и Драко. Удивлённый взгляд быстро перешёл в гневливый, и вскоре гриффиндорку пришлось бы удерживать чем-то посильнее, чем просто руки. Однако столь неожиданное поведение мальчишек стало оправданным. Совсем недалеко послышался противный «Мяу!», который принадлежал Миссис Норрис. Тогда-то и пришлось принимать экстренные решения. Страх быть схваченными и выставленными из школы, заставил весь троих нестись к двери так слажено, словно они провели вместе этот год, а не просто пересекались на парных уроках.       На этот раз дверь не была закрыта. Прошедший перед ними профессор не озаботился вернуть ту в исходное положение. Музыка практически сразу коснулась слуха, убаюкивающей мелодией. В правой части помещения расположилась зачарованая арфа, играющая колыбельную. А прямо перед тремя учениками Хогвартс довольно громко сопел гигантский трёхглавый пёс.

«Вот чёрт! Она же впервые видит этого трёхглавого пса! Сейчас закричит!»

      Но гриффиндорка выпучив глаза от удивления и осознания того, что сейчас нарушила уже как минимум два правила школы, только судорожно вдохнула воздух и кажется старалась быть как можно тише. Стоило отдать должное, она не завизжала от страха и теперь переводила взгляд с собаки на арфу и обратно. Правда, Драко тоже не спешил предпринимать каких либо действий. Сейчас он выразительно смотрел на Гарри с одним явным посылом, который даже не нужно было произносить: «И что теперь?!».

«Нужно идти дальше. Я не вижу здесь профессора, а комната кажется такой… пустой что ли? Тут определенно должен быть ход. Но можем ли мы использовать чары при этой… собаке? Мы ещё не проходили такой вид ни на занятиях о Защите от Тёмных искусств, ни на дополнительных занятиях с профессором. Что же делать, что же делать…»

      Судорожно соображая, брюнет сделал пару неуверенных шагов к псу под напряженные взгляды со стороны Драко и Гермионы. Девочка то ли икнула, то ли пискнула, но обернувшись на звук, Гарри заметил, что она указывает не на голову, а на лапу пса. Присмотревшись внимательнее, он заметил деревянный люк под здоровенной лапищей, которая была пожалуй, размером с двух или даже трёх Гарри. Отчего то молча кивнув и в мрачной решительности направившись к лапе, Гермиона выдала прерывающимся шёпотом: — Остановись! Вы нарушаете правила! — А ты сама-то их не нарушаешь прямо сейчас, заучка? — не сдержавшись, злобно прошипел Малфой. — Я не могу позволить вам туда идти! Вы чокнутые! — уже чуть громче, но всё также шёпотом взвивалась Гермиона. Пока Драко отвлекал на себя её внимание, или просто вступил в словесную перепалку, Гарри попытался сдвинуть лапу пса. Но та была уж слишком тяжелой. Нужна была помощь и теперь он нахмурившись смотрел на этих двоих. — Если ты сейчас не заткнёшься, я использую на тебе Петрификус тоталус и мы оставим тебя здесь. Думаю, ты бы не хотела оставаться здесь одной, когда он проснётся — с нажимом и явно рискуя с такой угрозой, высказал юный слизеренец. А затем недовольно зыркнув ещё и на Драко, добавил: — Тебя это тоже касается. Помогайте! Иначе нас всех тут могут разорвать ещё до того, как он проснётся.       Удивительно, но запугивание вышло успешным. Даже слишком. Быстро закрыв рот, практически его захлопнув, Гермиона поспешила с кислой миной помогать сдвинуть лапу пса. Драко же изогнув одну бровь вначале не поверил блефу, но заметив, что Гарри вполне серьёзен в своих намерениях, только вздохнул и втроём они кое-как, но сумели сдвинуть лапу. Дверца под ней оказалась не зачарована, и даже на удивление, не заперта. Простое медное кольцо, за которое удалось пододвинуть громко скрипнувшый деревянный люк, вёл в тёмный туннель. И пытаться туда спуститься вот так, без сноровки и лестницы было бы чистым самоубийством, если бы не один странный момент.       Стоило скрипнуть деревянной двери прикрывающей проход вниз, наступила мёртвая тишина. Настолько давящая на плечи, сколь и повергающая в ужас, ведь теперь пришло в движение нечто ещё, что сулило троице настоящими смертельными проблемами. Соображать было практически некогда. Первым вниз сиганул на удивление именно Малфой. Гермиону пришлось буквально сталкивать, пока низкий рык начинал топить тишину в рокоте и страхе, быстро цепляющимся за сердца детей. Услышав, что внизу остальные приземлились на нечто и коротко подняв голову, Гарри перед тем как спрыгнуть успел увидеть налитые гневом глаза трёхглавого пса и лишь чудом ушёл от клацнувших над головой сразу трёх пар зубов.