Счастливая концовка

– Моника, мы с Эри уже здесь! – влетев в клубную комнату, заявила Сайори. – Чуть помедленнее! – раздалось из коридора, и спустя несколько секунд в класс шагнула и сама Хикэри. – Вот теперь здесь, – не сдержала тихого смешка она. – Привет. – О, М-моники и Н-нацуки п-пока н-нет, – робко ответила Юри. – А... Тогда я подожду их здесь, – Сайори плюхнулась на стул позади неё и, вытащив из сумки какую-то книгу, погрузилась в чтение. – Что ты читаешь, Юри? –осторожно поинтересовалась Эрика. – П-портрет Маркова, – ответила та смущенно. – Надо же, – едва заметно улыбнулась Эри. – Это книга о девушке в старшей школе, которая приезжает к своей давно потерянной младшей сестре… Но как только она это делает, тут же начинаются странные события. За ней охотятся люди, сбежавшие из тюрьмы, где проводились эксперименты над людьми. Учитывая, в какой она опасности, ей необходимо осторожно выбирать, кому доверять. И что бы она не делала, все её отношения с другими людьми ухудшаются, и её жизнь идёт под откос… Верно? – процитировала саму же Юри Эрика. – Д-да... – глаза темноволосой округлились. – Т-ты тоже её ч-читала? – Давно уже, – пожала плечами Эрика. – Н-не хочешь... П-почитать её с-со мной? – вдруг выпалила девушка. –М-м? – растерялась Нокс. – Конечно. Хикэри перенесла ближайший стул к её парте и села рядом с темноволосой, коснувшись тёплого плеча. Юри покраснела и... Придвинулась ближе. Вообще-то Эрика думала, что всё будет наоборот... – Шестая глава, – оценила девушка. – как раз самое то, чтобы увлечься событиями и не упустить чего-то интересного, верно? – Д-да, т-ты п-права, – нерешительно кивнула девушка. Внимание, сканирование файла Yuri.chr... Осторожно, файл повреждён! Начать восстановление? Да/Нет. Восстановление запущено. Внимание, желательно находиться вблизи файла при его восстановлении для ускорения процесса. – Это выглядит весело... Я к вам! – Сайори, перетащив свой стул, села по другую сторону от темноволосой. – Э, мы так Юри придавим! – Эрика встала, но сдалась под двумя печальными взглядами. – Предлагаю сесть на пол. Там места больше. – Класс! – Сайори мгновенно плюхнулась у стены. – Х-хорошая идея, – Юри села так, чтобы оставить место между ней и Сайори. Взяв книгу, Эрика осторожно присела туда, согреваемая двумя тёплыми телами. Нокс не знала, говорит ли это о её ориентации, но... Между симпатичными парнями и симпатичными девушками она бы, если бы был выбор, выбрала девушек. А вообще, так и восстановление быстрее пройдёт. – Когда прочитаете страницу, можете толкнуть, – предложила Эри. – Ну, или как-то так. Уже скоро Юри положила руку на предплечье беловолосой и мягко его сжала. Через пару секунд и Сайори чуть-чуть дёрнула её за рукав пиджака. Сама Нокс прочитала страницу первой, что немало её обрадовало: заставлять девушек ждать не хотелось. Ух, если бы это ещё был не сон... – Привет! – в класс заглянула Нацуки, захихикавшая над ними. – Сейчас, подождите, я тоже присоединюсь. Розоволосая, сбегав за какой-то мангой, плюхнулась сбоку от округлившей глаза Юри. – Что? – окрысилась она на ухмыльнувшуюся Сайори. – Одной читать немного скучнее... Эрика сосредоточилась. Внимание, сканирование файла Natsuki.chr... Файл просканирован. Повреждений не обнаружено. Надо же, единственная нормальная в этом сборище суицидников... Ну, конечно: Сайори повесилась, Юри зарезалась, Моника самоудалилась, и только Нацуки ушла не сама. И, почему-то, как персонаж, Нацуки нравилась ей чуть меньше остальных. Наверное, что-то с Эрикой не так... Покоряясь дёрганью Сайори, Хикэри перевернула страницу. По коридору зазвучали быстрые шаги. – О, Моника идёт, – поняла Нокс, вскидывая голову. Девушки удивлённо взглянули на альбиноса. Они не услышали? – Простите! Я не хотела! – через несколько секунд дверь открылась. – А... – Моника огляделась, прежде чем заметила девушек. – Поднимаете коллективный дух? – поинтересовалась шатенка, присаживаясь рядом с Сайори и заглядывая в книгу. – Привет, Моника, – мягко поздоровалась Хикэри под кивки остальных. – Ага! – радостно кивнула вице-президент Клуба. – Так ты с нами? А потом обменяемся поэмами! – Это выглядит действительно интересно, читать с кем-то, – тепло улыбнулась Моника. – Когда мы дочитываем страницу, мы подаём знак Эри, – пояснила Сайори. – И она перелистывает её. Нацуки, кажется, тоже заинтересовалась, потому что отложила мангу и полуоперлась на смутившуюся Юри, заглядывая в книгу. – Итак, пора обмениваться поэмами, – Заявила Моника, поднимаясь и отряхиваясь. – Здорово! – Сайори вскочила на ноги и рванула к своей сумке. Остальные девушки, включая Эрику, разбрелись к своим партам. Теперь Нокс могла подойти к Монике первой: её ничто не держало. – О, Эри! – кажется, шатенка обрадовалась. – предлагаю тебе прочитать сначала мою. – Конечно, – Нокс с явным интересом взяла ярко-зелёный блокнот Моники, отложив свою чёрно-белую тетрадь на пружине на парту. Неожиданно шатенка заложила руки за спину и немного наклонилась вперёд, прогнув спину. В жизни это смотрелась даже круче, чем на экране ноутбука. — Э-э-э... Эри, почему ты так на меня смотришь? — Постой-ка так! — Эрика пару раз обошла вокруг недоуменно замершей девушки. — Как ты можешь так стоять? — Не знаю, — растерянно ответила шатенка. — Оно как-то само так получается. Эри осторожно попыталась повторить "позу Моники", но — а Эрика никогда не была неловкой и даже несколько лет назад ходила на гимнастику! — потеряла равновесие и рухнула на пол под тихое хихиканье Сайори и Нацуки. Моника помогла ей подняться, тоже с трудом сдерживая смех. Она вообще была круче, чем на экране ноутбука. Наверное, она была самой красивой девушкой, которую Эрика только видела в своей жизни. Длинные волосы, перевязанные белым бантом, идеальная фигура, прекрасные черты лица и невероятные, яркие-яркие глаза, цветом затмевающие даже изумрудную зелень свежей травы за окном. Почувствовав, что залипает, Эрика быстро перевела взгляд в блокнот. Перемены Странные фразы и слова. Непонятный код. То, что не существовало раньше, но теперь тут. Перемен можно ждать час, неделю, а может, год. Время не важно. Не помешать, и скоро они придут. Что-то сломано. Может, глубже пора копнуть? Не знаю, что делать с ними. Не прошу объяснить. Пытаюсь напрасно узнать я команды суть. Не злись, коль помогать скоро будет равно казнить. – Весьма абстрактно, но с явным скрытым смыслом, – кажется, это было посвящено Эрике. – Очень красиво, Моника. – Спасибо, – тепло улыбнулась шатенка. – Могу я прочитать твоё? – Конечно, – Эрика пролистала до нужной страницы и протянула тетрадь Монике. Неподвластное За любопытство сильно можно поплатиться: Шагнув туда, куда позвали вестники ненастья, Легко найти кошмар, что может воплотиться, Разрушив искры хрупкие придуманного счастья. Не сможем не принять с реальностью мы бой, Пусть обернется этот бой нежданной болью. Не зная делать что, чтоб снова стать собой, Как справиться с навязанной нам ролью? Вокруг марачнеет непривычный антураж, Нам обещая усложнить и так нелёгкий путь. Вверху забыли, что здесь выбор – только наш? Пока мы чувствуем – спасёмся как-нибудь... Не обвиняй же в нежелеланном алогизме Идущих против воли тех, кто это сотворил, И снова ищущих в упрямом фанатизме Слова из тех, что нам никто не говорил. Но что есть слово? Звук и пустота. Программный код сломать не так уж сложно. Дорога найдена, пусть, может быть, совсем не та, Но разобраться стало проще в том, что ложно. – Знаешь, Эри, – Моника с каким-то непонятным выражением лица взглянула на неё. – У тебя, безусловно, талант. Это... Очень интересное стихотворение. – Спасибо, – краешком губ улыбнулась светловолосая. – Эри, теперь моя очередь, хорошо? – Нокс кивнула, протягивая тетрадь девушке. – Э? Грустное... Но очень-очень красивое! – солнечно улыбнулась Сайори. – Теперь моё. Лучик Это было нежданно, и я не поняла, как случилось. Посреди проливного дождя не бывает солнца, Но что-то рядом так ярко теплом лучилось, Ясный день, открывающий в свет оконца. Это мгновенье – счастливый случай, Как белый голубь взлетел на ветку. Яркие мысли рассыпались листьев кучей, Мне обещая, что не вернутся в клетку. В солнечном свете капли, что льют дожди, Не грустят, мне радостно так искрясь. Мой солнечный лучик, меня подожди! Ведь ты не уйдёшь, до конца борясь? – Замечательно, Сай, – на мгновение глаза Эрики ярко, радостно сверкнули. – У тебя было хорошее настроение вчера, да? – Ага! – Сайори кивнула и на несколько секунд замерла, словно ожидая чего-то, а потом, резко повернувшись, улыбнулась Монике, протягивая ей стихотворение. Смысл стихотворения рыжеволосой ускользнул, но оно явно было позитивным. Нокс осторожно подошла к Юри, и они молча обменялись стихами. Разве что у темноволосой подрагивали руки. Ловушка Серебристый блеск завораживает, отражаясь в глазах. Это странное ощущения контраста тепла и холода. Не увидеть спасения в правде, раскрытии и слезах, Ничто не избавит от странного-страшного голода. Зайдя слишком далеко, невозможно уйти из западни, Напрасно стараться вернуться к истокам света. И, слишком поздно поняв, что кончаются дни, Нет времени дождаться столь желанного ответа. – Сложное стихотворение, – тихо сказала Эрика. – Его сложно понять, но это красиво, хотя и довольно пугающе. – Т-ты думаешь? – лицо Юри посветлело. – С-спасибо. Мне... Твоё т-тоже понравилось. Хотя я с-слабо уловила г-главную мысль, но сразу заметно, что ты н-не первый раз п-пишешь стихи, и твой стиль уже п-проработан. – Хэй, теперь моё время! – Нацуки оттолкнула Юри, но, как заметила Эрика, очень осторожно. Яркие цвета приятны глазу, Вкусные запахи радуют обоняние, Красивые ноты слышны сразу, Глаза укажут души состояние. Художник красиво рисует, Красивы и песни певца. Спасатели жизнью рискуют, Перо – лучший друг для писца. Тот, кто не знает свой путь, Гонясь за попутной удачей Кто делает хоть что-нибудь, Ничто не получит в придачу. – Весьма простой стиль, но стих имеет глубокий смысл, – заметила Эрика. – Вот именно! Просто – не значит, что не имеет смысла! – Нацуки надулась от гордости, но вскоре вернулась в привычное немного раздражительное состояние. – У тебя оно немного сложноватое и грустное, но вполне читабельно, и смысл не ускользает. – О, полагаю, вы все уже обменялись поэмами? – позади словно из ниоткуда появилась Моника. – Тогда, думаю, нам пора закругляться. "Поза Моники" чертовски приятна в эстетическом смысле. Хотя, будь на месте Эрики парень, он, скорее всего, смотрел чуть ниже её прекрасных сияющих глаз. Э?! Что это за гомосексуальные мыслишки?! Эрика, попрощавшись, ускользнула в коридор. – Моника, подожди! – услышав знакомый голос, девушка немного растерялась, но почувствовала, что это отличный шанс лучше узнать Хикэри и понять, что за загадка в ней скрыта. – Ты тоже идёшь в эту сторону? Резким, стремительным шагом беловолосая нагнала её. Да уж, раньше только рядом с Юри она чувствовала себя такой... Невысокой. А Хикэри была даже выше той! – Да. Не составишь мне компанию? – спросила шатенка, улыбнувшись. – Конечно, – почему-то девушка казалась смущенной. – Не расскажешь что-нибудь о себе, или, например, своих увлечениях? – немного нерешительно спросила она. – М? – Моника удивилась, но решила быть честной. – Ну... Я люблю играть на пианино. А ты? – На гитаре, – самым краешком губ улыбнулась Эри. Вспомнив немного низкий, с бархатными нотками вкрадчивый голос алоглазой, шатенка поняла, что та, вероятно, очень красиво поёт. Надо же, как... – А с другими увлечениями как? – поинтересовалась Моника. – Я подрабатываю программистом, но не знаю, можно ли назвать это увлечением, – пожала плечами Хикэри и вдруг вскинулась. – Зато я неплохо рисую. – Интересно, – шатенка прищурилась. – Покажешь как-нибудь? – Конечно, – со слабой улыбкой кивнула она, и вдруг прищурилась в ответ. – Но только если ты сыграешь мне на пианино. – Только если ты мне споёшь, – засмеялась Моника. – Ну... Хорошо, – кивнула Эри. – Кстати, вот и мой дом, – через несколько минут внезапно сообщила беловолосая. – Зайдёшь? За неожиданно интересным разговором Моника и не заметила, как они дошли почти до её дома. Получается, они живут недалеко... Впрочем, карта их мира не такая уж большая, чтобы они могли жить действительно далеко друг от друга. – С удовольствием, – кивнула шатенка. Дом Хикэри был довольно обычен, но здесь витал какой-то необычный дух. Что-то было в деталях обстановки, что создавало необычный уют. И, безусловно, налёт одиночества, что пропитал эти стены, сразу бросался в глаза. – Ты живёшь одна? – спросила Моника осторожно. – Ну да, – равнодушно пожала плечами, ставя чайник, девушка, и шатенка решила не углубляться в этот вопрос. Тем более, у неё была целая куча других. В течение всего разговора Эри, сидящая напротив Моники, не отводила от неё мягко мерцающего взгляда. У Хикэри не было ни внезапной агрессии, ни странных оговорок, ни необычных привычек. Ни-че-го. Но и в её нормальность Моника не верила. Да и в ненормальность тоже... Не могла же настолько мягкая, интересная и приятная Эри быть, например, убийцей? За окном стемнело. – Э-эм... Ты уверена? – переспросила Моника, увидев, что Эри собирается провожать её. – Конечно, – недоумённо пожала плечами девушка, казавшаяся искренне удивлённой её вопросом. – Ну не одна же ты пойдёшь. Уже поздно. Несмотря на то, что наш район вполне благополучен, приблудную шпану никто не отменял. – А как ты одна вернёшься? – конечно же, никакой шпаны в игре не было, но всё же не спросить шатенка не могла. – Да нормально вернусь. Я с первого класса на боёвку... Ну, в боевую секцию, то есть, ходила, – пожала плечами Эри. – Хотя, конечно, давно уже это забросила... Но навыки никуда не делись. Надеюсь... – намного тише добавила она, закидывая сумку зеленоглазой на своё плечо. – Идём, Моника, – на секунду вся печаль исчезла из алых глаз. Эрика села за письменный стол и схватила ручку в приливе вдохновения. Моника была прекрасным собеседником. Даже месяцами не общающаяся ни с кем Нокс хотела слушать её заливистый, нежный голос как можно дольше. Эрика ни разу не влюблялась, поэтому не могла понять, что чувствует по отношению к этой девушке. Прекрасные глаза напротив меня ярко горят, Как тёплое, но не обжигающее болью пламя. Нежный и чистый голос – мой сладкий яд, Мой выбор: умереть или встать под зелёное знамя. Тихими переливами речь убивает сознанье, Я не могу понять, зачем позволяю это тебе, И больше не получается свалить на незнанье: Ты станешь, возможно, окончаньем в моей судьбе. Печальные ноты звучат в комнате в пустоте, И я не могу сдержать /не/ реальных слёз, Растворяясь в безумности, в простоте Тобою подаренных светлых счастливых грёз. Э? Хикэри не знала, что вышло из-под её пера, но это было явно не то, что она могла показать в клубе, поэтому перевернула лист. Падая, кружится белый и холодный снег, Колючие снежинки обжигают, тая на щеках. Круговорот этой воды – напрасный от себя побег. В конце нас ждёт такой же быстрый крах. Мы все пытаемся быть не собой, а "нормой". Безумцы, пессимисты и безвинные страдальцы, Все, кого хочется послать нам грубой формой, Или, быть может, взять за руку, переплетая пальцы? Даже те, кто вгоняют себя в рамки обычных, Никогда не смогут стать ими на самом деле. Поэтому мир просто глотает ему непривычных, Если их не спасти, или, может, подтолкнуть еле. Жаль тех, кто не знает, как сам себе помочь, Кому не втиснуться в понятие "стандарт". Бесполезная смена цикла: зима-лето, день-ночь. Бесполезный расклад неподвластных системе карт. Вот это уже более-менее, хотя, честно говоря, тоже слегка не то. Решив подумать ещё утром, Эрика накинула куртку поверх рубашки и вышла на улицу, подышать свежим воздухом. – Солнца лучи продеруться сквозь тучи, Дав ярких красок в серый смурый день! И тот, кто шанс на жизнь получит Ещё не скоро снова встанет в тень! Сайори удивлённо моргнула. Приятный глубокий голос, кажущийся знакомым и доносящийся с улицы, сначала показался ей галлюцинацией, придуманной её воспаленным разумом для того, чтобы она наконец встала с кровати и нашла силы прожить ещё один день: слишком сильно текст напоминал её надежды. – Не плачь, не ной. Вставай: пора! Не важно, что сегодня ждёт! Работа, отдых, дел гора... Лишь время, тикая, идёт! Но, вопреки опасениям, голос не замолкал, чистыми звуками выгоняя из головы Сайори тяжелые, свинцовые тучи. Кажется, сопровождающим его инструментом была гитара. Может, это сон? Девушка вскочила с кровати: внезапное желанье жить всколыхнулось в душе. В надежде рассмотреть причину прожить сегодняшний день Сайори рванула к окну, но никого не увидела. – Быстрей, пока ещё есть время! Пока надежды глас ещё звучит, Пока найдется взявший это бремя, Ещё есть время: голос не молчит! Сайори, поняв, что не увидит певшую из окна, бросилась одеваться. Всё это время прекрасный голос сопровождал её. – Позволь пробиться ты надежде Через печальных мыслей сеть, Поверь, не будет так, как прежде, Тоска внутри тебя гореть... Иди на зов своей мечты, Презрев депрессии устои, Где будешь рядом с счастьем ты, А грусть того, поверь, не стоит... Наконец Сайори увидела владелицу голоса, сидевшую на скамейке у её дома и профессионально перебирающую тонкими, длинными пальцами гитарные струны. Это была Эри! – Так что решаешь? Не смущайся, Не скоро дать прошу ответ. Лишь раз за разом возвращайся, Ведь не скажу тебе я "нет", – видимо, девушка закончила: она положила в лежащий рядом с ней футляр инструмент и тетрадь, в которой что-то исправила. Может быть, она сама написала эту песню? – Эри-и! – закричала Сайори, ускоряясь. – Доброе утро, Сай. Я решила разбудить тебя, – мягко улыбнулась Хикэри. Рыжеволосая, засмеявшись, обвила талию девушки руками и подставила голову, надеясь, что та потреплет её по волосам. Раньше голубоглазая и не знала, что это так приятно – когда тебя гладят по голове. Сайори вполне могла смириться с тем, что первая поэму подруги читает Моника, ведь после неё шла очередь её вице-президента. Хикэри заботилась о ней, но это не вызывало такого скребущего противного чувства, как раньше. Чем чаще Сай была рядом с ней, тем реже приходили грустные тучки. Совсем как рядом с Рэйденом. Рэй тоже заботился о ней, и это приносило всё меньше боли. Она ведь тоже может заботиться о нём! И об Эри может. Сайори, чем больше узнавала Эри, тем больше убеждалась, что о ней очень нужно заботиться. Нет, Хикэри была абсолютно самостоятельна и не терпела ничьей помощи, но... У неё точно были грустные тучки, мелькающие иногда в глубине алых глаз. И, хотя Эри явно не обращала на них внимания, они были. И не уходили, в отличие от тучек Сайори. Эрика, перевернув страницу, автоматически убрала за ухо Моники явно мешающую той прядь. Девушки сидели за одной одиночной партой, тесно прижавшись друг к другу и погрузившись в интересный роман, одолженный у Юри. Сама темноволосая сидела на соседней партой, деля её с Нацуки. Сайори отпросилась пораньше, сказав, что хочет побольше времени провести с другом детства. На сегодня в поэмах был перерыв, но Моника попросила Нокс написать поэмы друг для друга. Прошло уже пять дней с того момента, как Эрика вступила в Литературный клуб. За это время успела подружиться и с Юри, и с Нацуки, и с Сайори и, главное, с Моникой. Кажется, теперь она понимала розоволосую: парень в клубе явно испортит всю атмосферу, но Рэйден, встреченный ею вчера в школе, показался ей весьма тихим и милым. Да нет, не в романтическом смысле, конечно. Просто в её мире таких мальчишек десяток на несколько сотен. В принципе, для Сайори он был бы хорошей парой. Тем более, чем больше восстанавливался её файл, тем чаще она говорила о том, что их отношения улучшились. Хорошо, что не при Монике: та могла бы воспринять это... Малость негативно. Последняя страница закончилась, и девушки отлипли друг от друга, беззвучно доставая свои поэмы: мешать Нацуки и Юри не хотелось обоим. Роковая ошибка Лишь ошибка глупая создателя программы, Лишь баг, что почему-то стал существовать. Как в сладком, нежном креме соли граммы… Непредсказуемость конца теперь не миновать. Пробравшуюся лишнюю команду в центр кода, Нам не убрать, не удаляя код, а с ним – себя. Никто не ожидал от случая такого хода, Но этот случай, может быть, жалел тебя, И в постоянстве слов, в обрывках фраз Мелькнула вдруг возможность посмотреть На то, как всё могло бы быть, хоть раз. И лишь потом понять: желаешь ли стереть? – О... О чём это, Эри? – голос Моники внезапно охрип. – О непредвиденной случайности, полагаю, – с готовностью ответила Хикэри, роясь в сумке. – В замкнутом круге серых дней постылой реальности всегда может произойти что-то вроде бага в игре. Например, в круговороте работа-дом-работа обычного обывателя внезапно появится новая переменная с неизвестным значением и командами. Как будто кто-то взял код и вписал в него что-то ещё. Искреннее увлечение, интересного человека, любовь... Или наоборот, стёр что-то, что обеспечивало замкнутость круга и вечное повторение событий, нарушил работу скриптов, но вместо того, чтобы разрушить последовательность команд... Ой, прости, это я уже заболталась... – немного смутилась Эрика. – Думаю, нам уже пора... До понедельника, Моника! Сквозняк едва не сдул с парты лист, случайно оставленный Эри. Моника перевернула его и с удивлением узнала в нём себя. Профессионально нарисованная чёрно-белая Моника мягко, но немного пугающе улыбалась, положив подбородок на сцепленные руки и смотрела яркими изумрудными глазами – единственным цветным пятном на рисунке.