Dum spiro, spero (Пока дышу, надеюсь)

      Один день спокойно сменял другой, третий и так, казалось, до бесконечности. Август закончился затяжными дождями, плавно перетёкшими в сентябрь. Как вдруг, будто награда за серость, грянуло бабье лето.       Однажды на рынке Эсмеральда встретила Гренгуара. Тот немало смутился, но, не услышав от неё даже намёка на упрёк, успокоился. Видно, чувство вины, хоть и запоздало, всё же взыграло в нём: он предложил ей помочь с покупками и заметил, что она хочет ему что-то сказать, но стесняется. Только когда они покинули городские стены, Пьер превозмог природную робость.       В дороге Эсмеральда сбивчиво поведала, что такие походы за продуктами и другими необходимыми вещами трудны не столько физически, сколько морально. Разумеется, её узнают, а потому мало кто хочет иметь с ней дело. Про Фролло и говорить нечего: каждый раз для походов в Париж ему приходилось проявлять поистине театральные перевоплощения. Пару раз такие вылазки едва не закончились плохо: конечно, он молчал, но затёртые следы от столкновений на его одежде говорили красноречивее любых слов.       — Вы хотите попросить меня делать эти покупки за вас? — наконец спросил Гренгуар.       Больше медлить нельзя: до дома оставалось меньше минуты ходьбы.       — О Пьер, если вам не трудно!.. Я буду вам так благодарна! И он тоже.       — Отчего вы не уехали из Парижа? Безусловно, это прекраснейший город в целом мире. Однако, смею заметить, крайне жестокий…       — Нужно было уладить дела. Это заняло так много времени и сил, — Эсмеральда вздохнула. — А когда всё закончилось, уже почти наступила осень. Мы бы успели доехать до соседнего городишки. А потом… Пьер, вы же видели, какие полили дожди. Кто бы поехал в такую погоду?       Он промолчал. Вскоре они переступили порог дома. Эсмеральда, повесив плащ на крюк, огляделась: конечно Фролло в кабинете. Теперь, когда нет ни обязанностей архидьякона и второго викария епископа, ни дел, связанных с поместьями, всё свободное время он проводил в занятиях наукой.       Эсмеральда тихонько открыла дверь, и Клод поднял на неё удивлённый взгляд:       — Ты уже вернулась? Так быстро?       — Вы не рады? Я зашла сказать, что у нас гости.       — Гости? У нас? — он недоуменно взглянул на неё. — Ты сознаёшь, как это опасно?       — Вряд ли Гренгуар опасен, — Эсмеральда пожала плечами.       — Пьер здесь? Хорошо, я сейчас выйду.       Она молча кивнула и закрыла за собой дверь. Гренгуар сидел на лавке, облокотившись на стол, и задумчиво глядел на очаг.       — Должен признаться, вы неплохо здесь устроились, — натянуто улыбнулся Гренгуар, обернувшись к Эсмеральде. — Вы не скучаете по вашему домику во Дворе Чудес? Признаться, без вас обеих там стало довольно пусто.       — Ох Пьер, — Эсмеральда опустилась на стул, — я стараюсь пореже вспоминать об этом.       — Что здесь происходит? — от звука голоса Фролло Гренгуар едва не подскочил с места, схватившись за шапку. Клод подошёл к Эсмеральде и сжал её плечо, вынуждая обернуться. — Он чем-то обидел тебя?       — Нет, что вы! Мы просто вспоминали прошлое. Вы ведь знаете, я грущу без танцев и…       — Учитель, я так рад видеть, что вы в добром здравии и… и что мадемуазель Эсмеральда… тоже в порядке.       Фролло бросил на него такой горящий подозрительный взгляд, что у Гренгуара кровь отлила от лица. Эсмеральда сжала руку Клода, и он смягчился:       — Взаимно, мэтр Пьер. Вы, надо полагать, тоже не бедствуете?       — Милостью Господа, это так, учитель. Должен сказать, я был немало удивлён, ни разу не встретив вас во Дворе Чудес.       — Что же мне там делать? Не вижу поводов наведываться туда, — хмыкнул Фролло, и Гренгуар, изумлённо взглянув на него, тут же отвёл глаза, но, после короткого молчания, затараторил извиняющимся тоном:       — Простите, возможно, я лезу не в своё дело, однако мне это кажется странным. Конечно, Жоаннес бывает подчас трудным в общении…       — Постойте — Жеан? Вам что-то известно о нём?       — Разумеется! Двор Чудес подчас и напоминает улей, где невозможно не заблудиться, — надеюсь, мадемуазель Эсмеральда, вы простите мне такое непоэтичное сравнение, — но всё-таки…       — Мэтр Пьер, прошу, говорите толком. Вы хотите сказать, что Жеан… во Дворе Чудес?!       — Именно так, учитель. Он славный малый…       — Как давно он там?       — Дайте подумать, — Пьер замолчал ненадолго. — Кажется, он пришёл через несколько дней после дня Петра и Павла¹…       — Два месяца назад… — Клод приложил руку ко лбу, пробормотав: — Да, всё сходится…       — Я… я сейчас вернусь… принесу что-нибудь к столу… — Эсмеральда выскользнула из кухни и, оставшись в одиночестве, прислонилась спиной к стене.       Одно унижение за другим — когда же это кончится? Это для неё, не ведавшей иной жизни, Двор Чудес со всеми его обитателями когда-то был родным домом, но ведь Клод и его брат — другое дело. Таким, как они, не пристало жить в таком месте. Эсмеральда знала, ощущала каждым дюймом своего тела его злость и… стыд, хоть Клод даже взглядом не выдал себя. Но она давно и без этого чувствует в нём такие перемены.       Эсмеральда закрыла лицо руками, вздохнув. Спохватившись, она взяла из корзины первые попавшиеся свёртки и на пороге в кухню столкнулась с Гренгуаром. Тот неловко улыбнулся, на удивление коротко распрощался и вышел, оставив её в недоумении.       Время шло, они занимались каждый своими делами, словно всё было, как обычно. Но за эти часы Клод не произнёс и слова. Конечно, глупо ждать от него разговорчивости, но эта тишина слишком тяжела.       — Что-то не так? — наконец спросила Эсмеральда.       — Всё в порядке. Гренгуар утомил меня своей болтовнёй, вот и всё.       — Это из-за вашего брата? Потому что он теперь живёт во Дворе Чудес, да?       — Как он посмел!.. Пьянство, разврат, прогулы, потасовки — ему всего было мало. Нужно было унизить себя и меня окончательно. Его счастье, что он не попадался мне на глаза и я узнал об этом таким способом…       — Мы можем сходить во Двор Чудес. Я помню, что… что они не искали меня, но они нас не тронут…       — Нет, даже не думай об этом! Это рискованно. К тому же в этом совершенно нет смысла. Он жив и здоров — этого мне достаточно.