***
Было ещё совсем рано, когда мой телефон издал эту тошнотворную вибрацию. И как бы сладко не спалось в тёплых объятиях Тони, меня она разбудила. Пытаюсь дотянуться к телефону, пока спящий Тони притягивает меня ближе, прижимая рукой к себе. А может, ну его этот телефон? Точно. Так, а если это опять жаворонку по имени Андреа не спится, и она меня потеряла? Чёрт. Приходится всё-таки выбираться. Это сложнее, чем казалось. Не думала, что когда-нибудь расстроюсь из-за того, что Тони меня слишком крепко обнимает. Какой же он милый, когда спит. Да и когда не спит. Так, Бекки. Телефон. Даже не смотрю на экран, потому что он слишком ярко светит. А я вампир. — Алло? — хриплю едва ли не мужским голосом. После сна всегда так. — Проснись и пой, лисёнок, — слишком жизнерадостно для такой рани произносит отец. — Пап, это не смешно. Сколько времени? — всё же пересиливая себя и смотрю на светящийся экран блокировки. 6:50. — Я тебя люблю, конечно, но я не рада твоему звонку. — Вот как. А ты была бы рада меня увидеть? — даже не вижу, но чувствую усмешку в его голосе. — Не в 6:50, — ворчу и зеваю в трубку. — Значит, придётся смотреть на твою недовольную мордашку. — В каком смысле? — его слова меня напрягают. — В дом запустишь? — сон ветром сдуло. Если это шутка, то очень плохая. — Детка? Ты там что уснула? — Нет, я просто пытаюсь переварить информацию, — отвечаю честно. — Моя дочь вроде всегда была сообразительной. Я решил залететь к вам на пару дней, а потом вернуться домой, — поясняет папа. — И ты сейчас за дверью? — с моих губ слетает нервный смешок. — Бинго! Открывай, — смеётся отец. — Минутку, — кладу трубку. Мне нужно пару секунд, чтобы прийти в себя. Аааааааааа! — Тони, вставай! — трясу его за плечо. Тони! — Ты чего? — недовольно разделяет он глаза. Паука увидела? — Какие пауки! Мне не до шуток. Папа сейчас стоит за дверью и ждёт что я ему открою! — меня охватывает паника. — Что? — переспрашивает парень, видимо, пытаясь понять, не сниться ли ему это. — Чёрт, что делать? — Ну, открыть ему дверь, — тянется он в постели. — В твоей рубашке? — Точно лучше в ней, чем без, — улыбается этот паршивец, отвлекая меня от мозговой атаки. — И что я ему скажу? — уже чуть за голову не хватаюсь, мечась по комнате. — Почему ты такой спокойный? Вдруг он догадается? — Не догадается, беги уже. И успокойся, прошу тебя, — закатывает глаза Тони. — Где ключи? — дёргаю за ручку на запертой двери. — В тумбочке около зеркала в… — открываю верхний ящик, не дослушав. Да, я спешу, но не могу не посмотреть на Тони с немым вопросом, потому что в руках у меня пачка презервативов. Впервые в жизни. — … среднем ящике. Это не моё. Оба прыскаем от смеха. — Передавай привет отцу, — Тони падает на подушку и прячется под одеяло. — Очень смешно, Тони. Дверь открыла, бегу открывать вторую. Поворачиваю ключ. А вот и моя любимая улыбка. — Малышка, — папа обнимает меня, и я понимаю, что я всё ещё в рубашке Тони. Вот чёрт. — Привет, папуль. Это так неожиданно и приятно, что ты решил сделать мне сюрприз, я так по тебе скучала. Как перелёт? Ты не устал? Может спать пойдёшь? — заваливаю его вопросами. Может не обратит внимание? — Помедленнее, Бекки. — Принести тебе чего-нибудь? — Да, детка, сделай кофе пожалуйста. И почему ты в мужской рубашке? — спокойно спрашивает отец. «Пртмлот вотроамиа омтаотмлотыдлвт одстсыо», — мысли в моей голове в этот самый момент были примерно такими. — Это моя, — вру и не краснею. — В ней очень удобно спать. Купила недавно. Тебе кофе с сахаром? Со сливками? — Бекки, ты же знаешь, какой я кофе пью., — смотрит он на меня исподлобья. — Пытаешься меня заболтать? — Что? Зачем мне это? — нда. Актриса погорелого театра. Делаю самый наивный вид на свете. Я не я, и корова не моя. — А духи мужские тоже твои? — папа делает лицо «Я Шерлок Холмс». Так всегда, когда я пытаюсь его обмануть. Ещё с детства знаю это выражение с прищуренными глазами. Твоя легенда с треском провалилась, Бекки. И что дальше делать? — И что это за парень? Надеюсь, он сейчас не прячется у тебя в шкафу, потому что я ещё не успел сделать лицензию на ружьё, — смеюсь, как дурочка. Отличная шутка, пап. — У тебя кто-то появился, детка? — Нет, это просто… — лихорадочный рой мыслей жужжит у меня в голове. — Мы вчера гуляли в компании, и один парень дал мне свою рубашку, потому что я замёрзла, потом он ушёл и забыл её забрать. — А спишь ты в ней просто потому что она удобная? — выражение «так я тебе и поверил» уже красуется на папином лице. — Ну да, — врать так до конца. — А почему сразу не сказала? — Неудобно. Вдруг бы ты там чего-то себе придумал, — скрещиваю пальцы за спиной. Уже лучше, Бекки. Так и до Оскара недалеко. — И что за парень? — папу передёрнуло, видимо он всё-таки что-то себе надумал. — Просто парень, пап. Он мне не нравится. — Я не стал бы спать в одежде человека, который мне не нравится, — слишком логичный довод. — Это допрос? — недовольно спрашиваю я, зная, что отцу не нравится быть излишне строгим родителем. В команде из двух полицейских, плохой коп — мама. — Я просто волнуюсь, милая, — он улыбнулся и забрал кофе из моих рук. — Не из-за чего волноваться В голове мелькают события вчерашней ночи, тут же краснею. Папа это замечает, но решает, что допрос окончен. — Ладно, храни свои секретики. Только будь осторожна. Ты же знаешь какие парни в этом возрасте… — Пап, не начинай, — переживаю его нравоучительный тон. — Молчу, — поднимает он руки в знак капитуляции, — спасибо за кофе. — Как дела у дедушки Тома? — пора переводить тему подальше от моей личной жизни. — Отлично. Провернули с ним очень выгодную сделку, — отпивает кофе отец, прикрыкрывая глаза от наслаждения. — Он стал всё чаще втягивать тебя в свои дела, — подмечаю. — Говоришь так, будто он мафиози. — Просто мне иногда кажется, что он хочет переманить вас в Швейцарию жить. Поэтому посвящает тебя в свои дела, — признаюсь честно. — Милая, у него есть дочь, — пытается вразумить меня отец, но как-то не слишком убедительно. — Да, но она замужем, и у неё богатый муж. Не думаю, что ей интересен его бизнес. — В кого ты такая проницательная? — он отставляет чашку на стол. — Я права? — неужели, я попала в точку? — Ингрид не хочет, чтобы он оформлял на неё компанию. — Он хочет оставить её тебе? — Ну… — папа задумался, — в общем, да. Том говорит, что устал работать, и хочет постепенно всё свалить на меня. — Пап? Но мы живем в США, а компания в Швейцарии. — Я буду помогать ему дистанционно. Ну и летать туда время от времени. Не бойся, Бекки. Мы не уедем из Америки. По крайней мере, в ближайшее время точно. Ты же знаешь, как я люблю Сан-Франциско. Тем более мамина школа там, — успокаивает меня он. По крайней мере в ближайшее время? Что это значит? Ладно, возьму пример с папы. Хватит допросов. — Есть хочешь? — улыбаюсь. Несмотря ни на что, я очень рада его видеть. — Нет, позже. Я, кстати, удивлён, что вы тут без Карлоса с голоду не вымерли. — Мы не так безнадёжны, пап. Всё-таки не по десять лет уже. Тони отлично готовит. Ну кто тебя тянул за язык? — Это был комплимент в его сторону? — округляются глаза папы, едва не покидая свои орбиты. — Вау. Куда ты дела мою дочь? Она бы не стала есть то, что приготовил Тони, под предлогом того, что там может быть яд. — Яд ядом, а есть то хочется, — отшутилссь я. — Кажется, у вас перемирие? — Ну, вроде того, — надеюсь, я не слишком красная сейчас. — Отлично, — выдохнул папа. — Думал, вы никогда не повзрослеете. Они с Андреа ещё спят? — Да… наверное. Не знаю. — Я всё-таки вздремну недолго. Карлос сказал пользоваться их спальней, потому что ты сейчас обитаешь в нашей. Моя малышка доросла до собственных апартаментов, — папа засмеялся, щёлкнув меня по носу. Не могу не улыбаться, когда он смеётся. — Бекки, дай пожалуйста свой телефон, а то на моём деньги сняли из-за роуминга. Хочу маме позвонить. Приплыли. А где он? — Пап, ты пока располагайся, а я схожу за телефоном. Я его забыла в комнате, кажется. — вот только не в своей. — Слушаюсь, командир, — он чмокнул меня в лоб, когда мы поднялись на второй этаж. Папа пошёл в комнату крёстного — налево от лестницы. А я — направо. К себе. Зашла в свою комнату, выдохнув весь воздух из лёгких, и, набрав его по новой, быстро юркнула в соседнюю. — Соскучилась? — Тони растянул губы в улыбке, какой бы позавидовал чеширский кот. — Телефон забыла. Не видел, где он? Тони достал мой телефон из-под подушки. Я подошла, чтобы его забрать, но не тут-то было. Тони дернул меня за руку, и я упала на него. Он прикоснулся своими губами к моим. — Ай, больно, — шикнул парень, когда я его стукнула на плечу. — Ты с ума сошёл? — Почему? — Тут мой папа, а ты целоваться лезешь, — объяснила я. — Ну, Бекс… — он погладил меня по спине, запуская табун мурашек. — Один маленький поцелуй. Делаю серьёзный вид, хотя у самой уже в голове пони летит на бабочке вокруг радуги. Нежно целую в уголок губ. Конечно, ему этого не достаточно. Опять суёт свой нахальный язык мне в рот. Чёрт. Как же сложно ему сопротивляться. Заливают краской, вспоминая, где вчера был этот язык. Блять. — Так, всё. Лимит, — вскакиваю к кровати и бегу в комнату к папе.***
Кажется, просыпаться к обеду уже стало нормой. Могу сказать одно — кровать у Тони удобнее, куда мягче, чем эта. Привожу себя в порядок — снимаю рубаху. Сразу становится холодно и неуютно. Как будто не рубашку снимаю, а собственную кожу. Думаю, мне больше идёт, так что теперь она моя. Ладно, пап, твои любимые шорты я не буду надевать, так уж и быть. Спускаюсь на кухню. Ну просто идиллия. Андреа хлопочет с обедом, с каких пор неизвестно. Папа с Тони что-то бурно обсуждают, обмениваясь шуточками. Эти двое всегда отлично ладили. Интересно, будет ли это так, когда папа узнает о нас? Хотелось бы, но что-то мне не верится. Того же Дэна папа даже на порог не пускал, хотя мы с ним встречались больше года. Но это ведь Тони. Он его знает с пелёнок. — О чем болтаете? — спросила, заметив, что они замолчали, когда я вошла. — О тебе, детка, — отвечает отец. Что? И что это за взгляд? — А поконкретнее можно? — по спине пробежали мурашки. — Пытаюсь выпытать у Тони, в чьих рубашках ты спишь, — прищуривает глаза папа Тони спокоен, как удав. Я одна тут волнуюсь? Он что на успокоительных? — Пап, может, хватит? — Да не волнуйся, Бэкс. Я тебя не сдал, — усмехается Тони, подмигивая мне. — Чем ты его так запугала, милая? Тихо-мирно. Совершенно непринуждённая обстановка. Только не для меня. Чувствовала себя так, как будто хожу по лезвию ножа. — Пап, не хочешь на море? — Само собой, Бекки. Андреа, Тони, вы же с нами? — Конечно, — кивает подруга. — С удовольствием! — отвечает её брат, глядя прямо мне в глаза, отчего задремавшие бабочки, снова расправляют крылышки. Погода сегодня просто чудесная. Людей на пляже не слишком много, потому что будние дни. — Сыграем? — Тони, тебе тренировок мало что-ли? И откуда ты вообще этот волейбольный мяч вытащил? — Два на два? — Андреа, ну ты то куда? Я думала, что ты такая же ленивая задница, как я. — Девочки против мальчиков? — предлагает отец. — Пап, ты прикалываешься? Дайте хоть шанс. — Тогда давайте так. У нас есть профи — Тони и Андреа. Мы с тобой любители, детка, — разъясняет папа, потягивая мышцы. — Я не любитель. Совсем не люблю волейбол, — глупо отшучиваюсь, понимая, на что он намекает. — Детка, у тебя нет выхода. Думаю, будет справедливо, если я буду с Андреа, а ты с Тони. — Я за, — Андреа, ты предательница. — Да ладно тебе, Бекс. У нас рост на двоих такой же, как у них, — Тони протянул мне руки, чтобы дать «пять», а я чуть инстинктивно его не обняла. Но вовремя одумалась. Он поймал на секунду мою ладонь, отчего меня тряхнуло, и подмигнул. — Мы их порвём. — Серьезно? — с губ снова слетает нервный смешок. — Я всегда настроен только на победу, — какая же ослепительная у него улыб… Нет, только не снимай футболку. Ну всё, теперь мы точно проиграем. Я же на мяч вообще не смогу смотреть. — Бекс, подавай. Чёрт, кажется, последний раз я это делала год назад, если не больше. Ловлю мяч, бью об землю, и момент истины. Сетка. Тони замечает моё расстроенное лицо, когда мы становимся на приём. Андреа подаёт. Мяч летит на меня. Ну конечно, я не достала его. Куда с моим ростом-то? — Извини, я безнадёжна, — почему-то внезапно стало важным, чтобы он не разочаровался во мне. — Расслабься, мы же не на олимпийских играх. Получай удовольствие, — добрый голос говорит о том, что он не сердится. А ещё его тембр меня успокаивает. Андреа снова подаёт, Тони принимается, подкидывая мяч вверх. — Бекс, навесь, — принимаю мяч снизу, и он летит точно над сеткой. Тони накрывает его рукой, секунда — мяч лежит на песке, а рядом с ним Андреа на коленях. — Отлично, дай пять. Навешивай почаще, и победа у нас к кармане. Улыбаюсь. Ну как можно ему не улыбаться? Счёт 12:15. Мы проиграли. Я расстроилась. Тони так старался, а я вечно всё порчу. — Как смотрите на то, чтобы искупаться, а потом продолжить? — папа выглядит немного уставшим. Идём к морю. Папа и Андреа ушли вперёд, мы с Тони немного отстали от них. — Спорт — это не про меня, — рассматриваю свои голые ноги, утопающие в песке. — Для дилетанта ты была очень даже ничего, — схожу с ума, от того, как он смотрит на меня. Ах да, я же тоже сняла футболку. И не только футболку. — Классный купальник, кстати. — Спасибо, — он случайно касается моей руки. А нет, не случайно. — Тони… — Знаешь почему мы проиграли? — говорит негромко, а взгляд-то какой странный. — Потому, что я ужасно играю? — Нет, ты слишком красивая, — склоняется ближе, чтобы, кажется, украсть моё дыхание. — Я постоянно на тебя отвлекался. — Кто бы говорил, мистер Я-не-хвастаюсь-своим телом, — я его рассмешила? Мило. — Ныряй, — подмигивает. Это то, о чём я подумала? Я ныряю, хотя не собиралась вообще мочить волосы. Слишком большой соблазн. Мы уже пол дня его не целовались. Меня прямо ломает, если честно. А вот и самые сладкие губы. И самый сладкий поцелуй. Хотя с ним они все такие. И снова зависимость от кислорода. Хотя, кажется, у меня теперь другая зависимость. Выныриваем, я оглядываюсь. Папа и Андреа плавают довольно далеко, так, а где Тони? Он же только что был здесь? АЙ! Вот паршивец! Ну только попробуй вынырнуть, и я тебе покажу, как меня за задницу кусать. — Вообще-то больно было, — пытаюсь злиться. — Я не смог удержаться. Хочется от тебя кусок откусить, клацает зубами Тони, а я начинаю смеяться, вперемешку со смущением. — Так что? Может, оденемся и надерём им зад? — Ты всё ещё веришь в это? — Бекс, мы почти выиграли. Просто поймай кайф от игры. А знаешь, что? — Что? — я заинтригована. — Давай, чтобы тебе было интереснее играть, если мы выиграем, я буду должен тебе желание. Смотрю на него своим лисьим взглядом. Пытаюсь уже что-то придумать, но в голову ничего не лезет. Ну, ничего. Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Хотя, сказать честно, стимула у меня конкретно так прибавилось. Вторая партия была за нами. А потом и третья. — Мы выиграли? Тони, мы выиграли! — я так счастлива, что бегу обнимать его, прыгая на шею. Нет, нет, нет! Бекки, ну ты, конечно, совсем без мозгов. А потом бегу обнимать папу и Андреа. Теперь они думают, что я просто ненормальная. Пусть лучше так. Остаток дня пролетел очень быстро. После пляжа мы погуляли по городу, зашли в кафе и вернулись домой ближе к ночи. Андреа от нас сбежала ещё в шесть, так как к восемь ей надо было в кино. В доме было две ванные. Первая — в левом крыле, где жили папа и Андреа, вторая — в правом, где я и Тони. — Так, молодежь, уступите старику Брэндону душ первому? — Пап, ну где ты старика увидел? — не могу сдержать смех. — Ну по сравнению с вами, я уже пенсионер. Ещё только десять часов, а я уже вырубаюсь, — треплет меня по лохматым волосам отец, окончательно превращая их в гнездо. — Андреа всё равно нет, так что никто не будет стоять у вас над душой, — Тони кивает в сторону душа. — А где она в такое время? — суровый взгляд появляется на лице моего доброго, но строго папули. Я только хотела наврать, что она в кино, как Тони своим спокойным ничуть не дрогнувшим голосом сказал: — Она сегодня у подруги остаётся. У подруги? Что-то мне не верится. — Родители в курсе? — Конечно, — врёт и даже не краснеет. — Ладно, я пошёл в душ и спать. Добрых снов, — папа целует меня в макушку. — Добрых снов, — желает ему парень. — Спокойной ночи, папуль. Как только слышу, что папа закрылся в душе, беру Тони за руку и веду в свою комнату. — Что ты задумала? — в его глазах неподдельный интерес. — У нас есть 5 минут, пока папа в душе, — шепчу ему прямо в губы. — Ну Бекс, за пять минут у меня даже не встанет, — Тони пытается не рассмеяться, а я пытаюсь не придушить его. — Я вообще-то хотела тебя поцеловать, но если тебе не интересно, то можешь идти, — он встаёт и идёт к двери. Кажется, флиртую я не очень. И что, он серьёзно сейчас уйдёт? Но он не уходит, а закрывает мою дверь за замок. — Тони? Вижу, как чёртики бегают у него в глазах. А потом он подхватывает меня, и через пару секунд мы лежим. Он на моей постели, я — на нём. И как всегда целуемся. — Так у какой там подруги Андреа? — Она на свидании, — не хотя отпускает он мои распухшие губы. — И она не придёт ночевать? — Останется у Пабло, — Тони тянется за новым поцелуем. — И ты не против? — уворачиваюсь. Мне слишком интересно, правда. — Нет. Он же не будет к ней приставать. — Почему ты в этом уверен? — усмехаюсь. Папа, наверное, так же думает о нас. — Потому что он знает, что Андреа его пошлёт после случая с Диего. А она ему действительно нравится, — терпеливо объясняет он. — Пабло вроде хотел катать её по городу всю ночь. — Очень романтично, — улыбаюсь искренне. Пабло, кажется, очень милый. — Знаешь, что ещё романтично? Я уже начала бояться, что совсем сдвинулась, и нельзя столько целоваться, но раз я не одна такая, то мне не страшно. Так и целуемся минут пять, иногда прерываясь на то, чтобы набрать в лёгкие воздуха. — Тебе пора, — пытаюсь оттолкнуть его, хотя хочется обратного. — Ты прогоняешь меня? — шепчет хрипло. — Ага, — усмехаюсь. ДА, я тоже так умею. — Иди в душ. Потом я. — Можем сходить вместе и сэкономить воду, — ох уж этот нахальный серо-зелёный взгляд. — Нет, Тони. Но ты не сильно воду лей, и спасёшь планету, — борись, Бекс. Ты сможешь. Ты выстоишь. Твой отец здесь. — Эх, попытаться стоило, — дует свои охрененные губы, искушая меня. Целую его на прощание и закрываю дверь. Забыла пожелать добрых снов. — Детка, ты ещё не купалась? — папа зашёл. Даже постучал. Как галантно. — Я всё. Можешь сходить в другую ванную. — Спасибо пап, а то Тони там застрял, — если не считать, что он туда две минуты назад зашёл. — Пойду действительно там искупаюсь, а то соль от моря кожу стягивает. Как же я люблю воду. Моя стихия. Смывает всю усталость и дурные мысли. А ещё смывает сон. Спать теперь совсем не хочется. Вытерла волосы, переоделась в свою новую любимую пижаму — его рубашку — и легла. Тони: «Ты где?» Вы: «У себя, а что такое?» Тони: «Я ждал, что ты будешь выгонять меня из душа. Специально проторчал там час» Улыбаюсь экрану. Ну точно дура. Вы: «Я купалась в другой ванной» Тони: «Зря ждал:(» Вы: «Сладких снов, Тони <3» Тони: «Спокойной ночи <3» Прошло минуты две-три. Я пялюсь в потолок и слышу смс. Тони: «Не могу уснуть» Вы: «Прошло две минуты» Тони: «Без тебя не спится» Ну зачем? Зачем такое писать? Теперь и я не буду спать всю ночь. Вы: «Ну, а что я могу сделать?» Тони: «Например, прийти ко мне» Ты не пойдёшь, Ребекка. Нет. Не смей. А пошло всё к чёрту! На цыпочках, чтобы не спугнуть саму себя, крадусь в комнату Тони. Открываю дверь. — А где же Тони, даже не знаю. А что это за две огромные ноги торчат из-под одеяла? — откидывает одеяло и даже в этой темноте вижу, как красиво он улыбается. — Честно говоря, думал ты не придёшь. — Я всё ещё могу уйти, — берусь за дверную ручку. — Я не дам тебе уйти. А вот и мурашки. Добрый вечер, здравствуйте. Такой нахальный вид у этого засранца, я просто не могу. Откинулся на подушке, руки за головой, одеяло прикрывает тело ниже пояса. И, конечно, без майки. Зачем бедной Бекки нормальный цвет лица? Ей и пунцовой хорошо. — Иди ко мне, — господи, ну всё. Это лучшее, что я слышала в жизни. Два слова. Но от них сердце делает кувырок и катится в пятки. Что там с мозгом? А что это? Сама не заметила, как уже лежу рядом, обнимая за талию. — Ты такой горячий, — срывается с губ. — Ну я же испанец, — этими словами он облизывает палец и прикладывает к своей груди, — пщщщ, — не могу я рядом с ним не улыбаться, ясно? Опять втягивает меня в свои эти целовашки. Спускаюсь к его шее. Я, похоже, бессмертная. Слышу, как его дыхание уже совсем сбилось. Да и моё, собственно, тоже. В комнате тихо играет музыка из его телефона. — Бекки? — Да? — выдыхаю интимно. — Это, наверное, странно, но меня просто дико заводит то, что твой отец здесь, — шепчет Тони мне куда-то в шею, покрывая уже саднящую кожу новыми поцелуями. — Пошляк. — Эй, твои стоны принимают за порно, а пошляк я? — тихо смеётся он, окончательно вгоняя меня в беспамятство. — Не напоминай. Мне было ужасно стыдно. — Да ну? А мне показалось, что тебе понравилось, — прикусывает мочку моего уха. Сучёныш. Конечно, мне понравилось. Я тут вообще-то влюбилась по уши. А первый сексуальный опыт я точно не так себе представляла, каким он был вчера. Это было слишком прекрасно. А ещё понимаю, что меня и саму адреналин — в виде отца, что может постучать в любой момент — заводит. Даже жутко становится. — Бекс, о чём ты думаешь? — О тебе. — Зачем думать обо мне? Я ведь рядом. Лучше просто поцелуй меня, — накрывает мои губы своими, проходится языком, проникая внутрь. — А если я не хочу просто целоваться? — боже, что я несу. Кто это вообще сказал? Точно не я. — А чего же ты хочешь? — смотрит в глаза, а я удивляюсь, что ещё могу сфокусироваться. Крышу сносит хуже, чем алкоголь. Знает же, что у меня язык не повернётся. Краснею. Когда же это закончится? Сажусь на кровати, опираясь на подушки. Смотрю Тони в глаза. У него там ураган. Зрачки сейчас настолько расширенные, будто он под кайфом. Что ты там говорил? Слова могу соврать? Значит будем действовать без слов. Откидываю волнистые волосы назад и начинаю расстегивать рубашку. Тони смотрит, как заворожённый. И вот, когда с пуговицами покончено, я целую его и сажусь сверху. Уже чувствую стояк. Он, продолжая целовать, медленно снимает с меня рубашку. Ветер из приоткрытого окна приятно щекочет спину. Доносится громкий раскат грома совсем рядом, и сверкает молния, освещая комнату на долю секунды, а когда снова темнеет, Тони отрывается от моих губ, осыпая поцелуями шею. Нежно и влажно. Я там уже, наверное, десять раз утекла. Руками он гладит мою спину, медленно, вырисовывая пальцами узоры, а губы опускаются ниже, обхватывая мой сосок. Ощущения становятся слишком острыми. Чувствуют обжигающее кожу дыхание; чувствую движение языка на моей груди; чувствую дикую пульсацию межу ног. И свою и его. Чувствую, что стон, который только что сорвался с моих губ, был слишком громким. Но ничего не могу поделать. Не могу остановиться. Не хочу. Когда я во второй раз застонала, Тони прижал меня к своему телу, впиваясь в губы. Его руки плавным движением переместились со спины на мою попу. Сначала он просто гладил, а потом стал сжимать её, углубляя при этом поцелуй. Но даже при всём этом нежность ни на секунду не заканчивалась. Ои резко оказался сверху, я даже не поняла, как это случилось. Но всё, что происходит, мне, определённо, безумно нравится. Каждый вздох отдаётся приятным, но немного болезненным спазмом внизу живота, сопровождающимся горячими приливами. Тони целует моё тело, спускаясь всё ниже и ниже, стягивает мои трусики. К самым чувствительным местам. Я закрываю рот рукой, когда его язык вновь скользит по влажной коже. Руками он придерживает мои ноги, которые так и дёргаются сдвинуться, хотя последнее чего мне сейчас хочется — прекратить это. Но они сами дёргаются. Я же уже говорила. Я не руковожу своим телом, когда он рядом. — Тони… -больше похожее на стон. — М? — не поднимая глаз спрашивает он. — Хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, как мне… — встречаюсь с затуманенным взглядом. Тони стрельнул глазами, приподнимая одну бровь. О чём он там подумал? Ну ясно. Сама виновата. Звучало так, как будто я предлагаю ему поменяться местами. — Я хочу тебя. Аааах… пожалуйста… Тони ничего не ответил, продолжая доставлять мне удовольствие, но я заметила, как его рука стала скользить всё ниже по моему бедру, а потом почувствовала, что он аккуратно и медленно стал входить в меня пальцем. Хоть я и девственница, но возбудилась так сильно, что это действие не причинило мне никакого дискомфорта. Только подумала об этом, как тут же почувствовала неприятные ощущения. Чёрт, похоже, что палец уже не один. Больно, но ощущения, которые он доставляет мне языком, затмевают эту боль. Я тут задыхаюсь, стараясь не стонать или не кричать, сжимая рот рукой, а он всё ещё ничего не получает. Чувствую себя эгоисткой. — Ты уверена? — голос у него очень сел. Наверное, я тогда вообще ничего не смогу из себя выдавить. Поэтому просто киваю. Тони отстраняется, доставая что-то из кармана. Да. Чёрт возьми. — Можно я? — такая вот я любопытная особа. Никогда в руках презерватива не держала. Тони просто протягивает его мне, ответив лишь кивком. Выглядит реально, как под кайфом. Он стягивает с себя шорты, я не замечаю этого, упрямо стараясь разорвать серебристую упаковку, которая всё-таки поддаётся. Тони снова надо мной. Я опускаю глаза, чтобы «оценить масштаб трагедии». Твою ж… Я передумала. К такому меня жизнь не готовила. Я не подписывалась на это. Это же мой первый секс. Простите, но это в меня не влезет. Тони наклоняется и целует меня, замечая, что я замешкалась. Он кладёт свою руку на мою, в которой презерватив и проводит по своему… члену, чёрт. Мне семнадцать лет. Я могу сказать слово член. Хотя бы в своей голове. — Здесь всё так же, как в игре, — он слегка толкает меня, намекая, чтобы я легла. — Тебе нужно расслабиться и постараться получить удовольствие, — вижу же, что он тоже дико волнуется, но всё равно старается разрядить обстановку. Соберись, Бекс. — Днём из нас вышла отличная команда, — голос дрожит. Опять мой рот оказывается в его полном подчинении, и вскоре я понимаю, зачем он меня заткнул. Сначала снова ввёл один палец, потом два, а после убрал их. И я почувствовала, как он начал входить в меня. Боже. Ну, а чего я ждала? Тут-тук, блять? Твою маааать… Ну всё. Моя смерть близка. Он проник в меня совсем чуть-чуть. Уверена, что там даже ещё не вся головка, но мне уже было больно. Чудовищно. — Бекки, сосредоточься на моём голосе, — он наклонился к моему уху и прошептал: — Не думай больше ни о чём. Я хочу тебе кое-что сказать, — его тихий, хрипловатый, ласкающий голос действительно меня расслаблял. Я сконцентрировалась на нём, стараясь забыть о боли. — Я люблю тебя. Прости… — произнося эти слова, полностью вошёл в меня. Из глаз брызнули слёзы, катясь по щекам. Тысяча ножей резали меня изнутри. Но в моей голове были только эти слова. Я люблю тебя. Тони не двигался, он вытирал мне слезы и целовал в мокрые щеки и губы. Я обняла его за шею, цепляясь, как за спасательный круг. Тони понял, что я готова продолжать. Он почти вышел, а потом стал снова входить, с каждым разом чуть глубже. Мне всё ещё было больно, но где-то за занавесом этой боли проскакивало удовольствие. Я не переставала плакать, но махнула головой и поцеловала его. Его поцелуи были мне сейчас нужны сильнее, чем успокоение. Потому что я чувствовала, что становится всё приятнее, а значит, недалеко до стонов. — Ммм… — простонала ему в губы. Мне не нужно было даже ничего говорить. Кажется, Тони понимает моё тело куда лучше, чем я сама. Потому что он стал двигаться чуть активнее, и мне стало приятнее — боль почти ушла на задний план. А когда он стал ласкать мне клитор пальцами, я наконец-то поняла, что значит это «расслабься и получай удовольствие». Я почувствовала, как под моими руками дёргаются его скулы. А ещё почувствовала, как заряжаются те самые фейерверки, что были вчера. Я напряглась, прижимая его ногами к себе ещё сильнее, чтобы он ускорился. ТВОЮ… На волне оргазма, я вцепилась губами ему в шею, пока парень совершал финальные толчки… Он простонал что-то нечленораздельное, и я почувствовала, как горячо становится внутри. Тони опустил голову на мою грудь, восстанавливая дыхание. А я, кажется, вообще не дышала. И, кажется, даже забыла, как меня зовут. Я положила свои трясущиеся руки ему на голову, пропуская короткие жесткие кудряшки через свои пальцы. Тони целовал меня в ложбинку, между грудей. — Бекки, ты как? — Счастлива, — выдохнула я, улыбаясь ему. Тони невероятно нежно поцеловал меня в губы. Потому что он меня любит. Любит. Я всё ещё не верю в то, что он сказал это. — Ты куда? — напряглась я, когда она стал подниматься с кровати. — Вставай, малыш, — протянул мне руку. — Нужно в душ.