Холодное пламя

POV Ларс Рейес Три года, да..? Учитывая, сколько проблем Мы принесли тебе… это мелочь. Сущий пустяк. Подумаешь, три года прожить в маске и на ощупь. Всяко лучше, чем чувства из ниоткуда, ни источника, ни природы которых не знаешь. Это терзало тебя несколько десятков тысячелетий, потому… после всего… три года для меня будут равны трем дням… нет… трем часам, ведь всё познается в сравнении… End POV Услышав от Ларса о том, что Леам начал отдыхать только после избавления от бремени, затем попросив пару-тройку лет, Коул посмеялся, вспомнив об этой милой, детской черте любимого брата, что была ему характерна До начала работы убийцей. Его неимоверно радовал факт начала возвращения памяти Леа по очереди, как и должно было быть изначально. Король фениксов тщательно следил за тем, насколько ответственно временная замена подходит к выполнению собственного желания помочь Леаму, дабы искупить хоть толику их с Рилтэ вины. Оказалось, по части чувства долга они похожи так же, как и в музыкальных вкусах, чему старший из братьев очень рад, так что позвал бога любви, чтоб тот присматривал за ним, пока король вернулся к работе. Дитя дважды побочной ветви королевской семьи драконов, к счастью, с последнего исчезновения более не появлялось. По истечении указанного промежутка времени, Ларс, за руку с супругом, пришел в кабинет Коула. Там, когда бог вселенной усадил его на диван, после удалившись, он начал говорить. Пообещал, по возможности, минимизировать собственное влияние на Леама, сказав, что сейчас передаст управление владельцу оболочки. Когда он вновь открыл глаза, взгляд его резко изменился. «Осторожно… неспешно… спешка ни к чему… у Нас с Тобой впереди целая вечность… уж теперь-то я об этом позабочусь», - повторял Леаму Коул каждое утро, с момента пробуждения любимого брата. В первый день ответ был… крайне ностальгическим… тот, каким младший всегда небрежно отвечал, пока «маленький, сука, секрет» не был ненароком раскрыт из-за его нежелания вставать с кровати: «Ка-ак скажешь, братик». Тогда он был напуган даже больше, чем обескураженный голубоглазый, у которого, на тот момент, ещё не было комплекса старшего брата. Так он и завис в тот раз, даже не предполагая, что должен делать… как стоит поступить. Это стало отправной точкой вышеупомянутого, ныне развитого чрезмерно сильно, комплекса. По этой причине старший и начал учить младшего, дабы тот более никогда не лгал. Сокрытие чего-либо также приравнивалось ко лжи. Никаких секретов. Изначально подразумевалось, что лгать можно всем, Кроме него, но что-то пошло не так. До следующего сна и пробуждения после Леам шугался короля. На следующий день будто наступило резкое похолодание, точь-в-точь как это было после признания, что только на убийства и способен: «Понял», - звучало настолько холодно, что Коула пробрала мелкая дрожь. Слишком уж отвык видеть его Таким, сразу становится грустно, вспоминая, сколько нынешний правитель Вольфа-Райе пытался донести до любимого брата обратное. Третий день, отчего-то, вызвал измождение Леа просто своим началом: «Хорошо, брат», - вот тут даже сам старший из братьев не ведает, о чём же мог вспомнить Леам за эту ночь. Затем последовало скучающее: «Ладно, брат», - Коул, на основе этого, начал осмысление теории, в которой братик вспомнил, что никогда не играл в детстве, даже если теория до безобразия абсурдна, она имеет место быть. Пятый день начался издёвкой: «Как прикажете, Ваше высочество», - владыка времени немного хихикнул, поскольку ответ очень похож на шутливое, столь милое для владельца бледно-голубых глаз, настроение солнышка. «Ага, да, попробую», - вот это даже разозлило старшего достаточно, чтобы дать щелбан тому, на ком лишний, совсем мизерный, кровоподтёк ранит до глубины души, ведь Леам помнит его, однако по-прежнему не готов идти дальше, ограничиваясь безразличием, словно его это никак не касается. И всё же, это характерно для инфантильной частички Леама, что прежде всегда была присуща ему после каждой временной смерти на протяжении недели. Коул просто решил сделать ставку на то, что сейчас к нему, после самых плохих, начали возвращаются теплые воспоминания, утраченные после многочисленных рабочих... неудач. Однако, следом, на седьмое утро, воплощающий солнце наконец ответил правильно, так, как этого от него ждал Коул: «Уву, Коу», - Леам вспомнил, как отвечал согласием близким, чувствуя себя в безопасности, потому, старший из братьев готов вести любимого братика к памятным местам. Важным для него вещам. Начать реабилитацию любимого брата король решил с визита рабочей комнаты своего милого пациента, придя туда, на всякий случай, в обход гражданских улиц. Туда Леам всегда приходил для отдыха после работы, либо сам, что происходило крайне редко, либо на руках единственного друга. Дойдя до порога Коул спиной оперся о лутку, наблюдая за тем, как Леа, в первую очередь, сел на кровать, сунув руку под подушку. Вдруг на его лице засияла радостная улыбка, после чего он достал оттуда нож. Покрутив его в руках, он провел пальцем по плоскости клинковой части ножа, затем задав единственный вопрос: «Кто ухаживал за ним?», - улыбка не исчезла, но взгляд его был предельно серьезен, что не удивительно, поскольку орудие, предназначенное для самообороны, с ним так давно и настолько ему дорого. Слыша в ответ «Клод» настрой его резко сменился нежностью, с которой пятое солнце, прижимая к груди оружие, прошептал о необходимости отблагодарить драгоценного Хара в дальнейшем. Сделав глубокий вдох, он, на выдохе, положил орудие обратно под подушку, затем встряхнув головой. Осмотревшись вновь, словно в поисках чего-то, Леа заприметил свой первый диспетчер с белым ремешком. Подойдя и подняв его, Леам увидел ярко-желтую кнопку с черной надписью: «Жми», нажимать которую брату запретил. После нажатия звучит его изнурённый голос с нотками гнева: «Обязан отплатить за всё хорошее, что получил. Обязан принять кару за все погрешности, что совершил», - дослушав, пламенный феникс дернулся и поперхнулся, затем, не сильно разборчиво, произнеся: - Ввавив, вааави, вававувва. – он, очевидно, прикусил язык, настолько сильно, что изо рта кровь хлынула рекой. Коул перепугался и мигом рванул за лечащим пистолетом в верхнем ящике комода, а после выстрелил прямо в рот недоумевающему Леаму, после обратив вспять время пистолета и пола, дабы они не расплавились. По поводу братского недоумения старший предположил, что Леа ещё не вспомнил Весь принцип работы этих пуль. Король фениксов сильно обрадовался, что, вместе с системой такого лечения, узнал у Василиска заранее, куда любимый брат, по некой причине, положил ещё один подарок матери. Разобравшись с проблемой в полной мере, старший Фехлер решил следующим помочь любимому пациенту добраться до места, где, в свое время, проводил Очень много времени, занимаясь самообучением в области кулинарии. Проходя туда по коридору, на всякий случай, держась за руки, Леам замер, когда они приблизились к единственной железной двери. Он отпустил руку брата, оттолкнув его оттуда… даже Слишком слабо, хотя прежде при всём желании не смог бы. Коул испугался не только этого… то, как лицо ценнейшего сокровища исказил страх... затем Леам, схватившись за горло, рухнул на колени. Выглядело, будто кто-то, или что-то, душит его. С истечением минуты… лик его покинули какие-либо чувства. Словно смирился с невозможностью дышать. При этом, когда, судя по его виду, чувство удушения прекратилось, он не вымолвил ни слова, будто иначе нарушит какое-то табу. Коул поднял его, усадив себе на правую руку, придерживая при этом левой. Однако… пассажир ручного такси никак не отреагировал, продолжая игнорировать необходимость организма. Даже с учетом факта, что он Практически полностью состоит из пламени… имеющиеся органы в кислороде по-прежнему нуждаются. Владыку времени всегда бесили тренировки любимого брата для максимально-долгой задержки дыхания… теперь очевидно, что на то была своя причина. Глаза воплощающего солнце, с прекращением дыхания, угасли, прямо как при потере зрения, что пугало пуще прежнего… это так же сильно ускорило короля. Коул, принеся своё сокровище в зал, усадил его на диван и обнял, гладя по голове, а затем чмокнул в лоб. Последнее буквально оживило Леама, он улыбнулся неизмеримо счастливо, как не улыбался братику уже столь давно, вместе с тем, вновь начав дышать. Занявшись приготовлением успокоительного, Коу отдельно порадовался, что не прекращал тренировки ни на день, пусть и, перед заходом на кухонную часть комнаты, потребовалось размять руки. Пусть они продолжали болеть. Пусть слегка подрагивали… главное – он смог помочь любимому брату, остальное не имеет значения. Коул накормил братика его любимой сладостью, поскольку захотел ещё немного побаловать своё солнышко, тем самым утешив. Далее братья отправились к замку по гражданской дороге и, проходя мимо одного из прилавков, Леам пошевелил носом. Обычно это символизировало грядущие неприятности, которые он унюхал. Из-за этого запаха его вырвало кровью, поскольку больше и нечем. Коул, осмотревшись, заметил причину уже после, так что они быстро ретировались оттуда, а он сам, пока они уходили, избавлялся от последствий, возвращая время всего, кроме них, До их прибытия к торговой улице. «Нужно будет приказать построить отдельное заведение для товаров этой области…», - думал любящий старший брат, по прибытию стреляя лечащими пулями Войд, достаточно долгосрочному отпускнику, в живот, поскольку принцип, аннулирующий все побочные эффекты пламени для брата, включая обжигающий, работает в обе стороны. Самый ярый ненавистник их фамилии надеялся, что так сможет избавить своё солнце от вреда органам, располагающимся на рвотном пути. Следующим шагом стал королевский сад, являющий собой один большой подарок лучшему, для своего владельца, убийственному, солнцу. Тому, что греет не только тело, но и душу. Ещё только подходя к нему, совсем беспомощный убийца вновь остановился, что-то унюхав. Пламенный феникс начал прощупывать свои жизненно-важные точки, что помогло королю понять причину: «Аа, ощутил запах васильков и ищет рану… так мило», - выглядело это особенно умилительно благодаря тому, что младший принюхивался, шевеля носиком, тем самым вынуждая Коула хихикнуть. Тогда Леа обиженно надул губки, но позже посмеялся сам с себя, не обнаружив ран и заприметив источник аромата, сами цветы. Вздохнув, он, за руку с братом, прошел немного дальше и осмотрелся вновь, в первую очередь заметив зону с кадупулом, после чего мигом подбежал туда. Сначала Леам собирался коснуться одного из них, но резко одернулся, скорее всего, вспомнив об их хрупкости при и без того непродолжительном существовании. Однако Коул показательно наступил на один из таковых, дабы убедить, что ничего страшного с ними не случится. Леа успокоился, облегченно выдохнул и поблагодарил братика за этот цветочный рай. Он отдельно упомянул, что аромат этих цветов ощущается очень важным, успокаивая при этом. Улегшись в их окружении, солнышко уснул. Проснулся через свои привычные три часа, однако… с густым румянцем на щеках, даже на переносице. Вопрос о причине вызвал прерывистые попытки ответить, будто волнуясь, так что Коул остановил его, утвердив необходимость младшего, для начала, полностью проснуться. Несколько позже герцог фениксов, глубоко вдохнув, начал свой рассказ о том, что вспомнил: поведал он о том, как, однажды, после выполнения задания, заказчица, милая юная леди, призналась ему в любви, сказав, что видела, как он выполнял её задание. Как красиво это было. Словно элегантный танец для одного. Однако, он отказал ей, поскольку не вступает в отношения с заказчиками. Она даже хихикнула, чего он тогда не понял. Позже Хар всё прояснил, периодически закашливаясь от смеха. Сказал, что барышня не стала грустить из-за отказа благодаря возможности узреть лучшего убийцу Таким. Настолько сильно зардевшегося, просто слушая её. Так же он вспомнил и тот факт, что ближайшая смерть стерла данный фрагмент из его памяти. Как и многие другие. Сейчас ему Очень стыдно перед той девушкой. Следующим этапом стал поход в тронный зал, откуда король всех выгнал заранее. Там, посадив Леама на свой трон, Коул коснулся собственной груди, затем достав оттуда куб времени, в котором хранил бесценное сердечко любимого брата. После, слегка подрагивая, владыка времени вручил его Леа. Причина дрожи, в свою очередь, состояла лишь в страхе безграничного холода, что ощущался сквозь кубические грани, пред которым не устояло даже солнце. Это и стало мотивом, по которому старший брат не дал само пламенное ядро, только в пределах нерушимого вместилища. Пока столь ценная частичка солнышка в нём… произошедшее однажды не случится дважды. Лишь вскользь коснувшись его, младший из братьев начал подрагивать, несколько позже внеся ясность. Он вспомнил свою 274-ю, окончательную, смерть: «Угасать… так холодно… всё холоднее… и холоднее… словно не течет больше кровь по организму…», - глаза его, пока он говорил об этом, были будто кукольными, как это всегда бывало, когда он опечален чем-либо. Однако, видимо, ещё не вспомнил, что всякий раз, находясь в этом состоянии, прятался на несколько лет. По его описанию, для других это, по примерной оценке, схоже с ощущением медленной гибели от кровопотери. Воплощающий солнце даже извинился за принесенные неприятности и переживания, а вот факт возвращения воспоминаний об их с Клодом попытках исправить происходящее… из-за которых его сердце ныне хранит столько холода… .нагоняло ещё больше чувства вины Голубоглазый феникс, отвернувшись, только фыркнул, потащив пятое солнце за собой. А повел он его не абы куда. Следующим пунктом стал зал с сейфом, прозрачным лишь для Них. Там хранилось Всё рабочее обмундирование «Пустоты», преисполненного самоиронии. Из мелочей, помимо всего прочего, вместе с остальным валялись внутри диспетчер и наушники, последние из которых созданы самим убийцей. Владелец снаряжения, лишь увидев всё издалека, прильнул к сейфу, мигом введя привычный пароль брата, состоящий из тринадцати цифр, в которых были указаны год и время рождения любимого братика. Только они вдвоем знали, что поле для пароля не подразумевает столько чисел, при этом требуя их. Простая предусмотрительность от тех, кто не ведает, насколько сильно король обожает младшего брата, понятия не имеет, что голубоглазый Очень не хочет позволять кому-либо знать о его любимом брате слишком много. Хотя, так или иначе, всё, где нужен пароль, поднимет тревогу от прикосновения некого неизвестного. Владыка времени предусмотрел всё так, чтобы даже в перчатках считывался их материал, сила нажатия и температура рук. Из трёх параметров не критичен только первый, пока последний способен нивелировать несоответствие других. Король фениксов Очень осторожен. Открыв прозрачную дверь, воплощающий солнце рассказал о чувстве важности всех этих вещей. Об ощущении частички себя в боевом одеянии… о чувстве невероятной ценности этих мечей. Однако, даже так, спросил разрешения у растерянного братика, может ли облачиться во всё это. Коул оторопел, поскольку… это Слишком мило. Потрусив головой, дабы успокоить покрасневшие щёки, король кивнул. Переодевшись, Леам взмахнул мечами, как прежде делал это в бою. По его словам, взяв в руки оружие, вспомнил все свои навыки, что зарабатывал путём долгих тренировок. На радостях убийца сделал сальто назад, в объятья братику, затем опустив голову, прося прощения за… мягко говоря, давешние промашки в обучении. Голубоглазый, в качестве безмолвного ответа, только погладил Леа по голове, как бы говоря: «Я не злюсь. Никогда не злился, солнышко», - голос его нежен, а взгляд выражал только чувство вины за текущее положение дел. Словно это не перед ним нужно извиняться, а именно ему. В глазах буквально читалось: «Будь твой король сильнее… ты бы не погиб…», - это стало видно и самому воплощению солнца, когда старший брат поднял его голову. Леам, хихикнув, просто растрепал волосы владыки времени, из-за чего они засмеялись вместе. Поспав, как они делали это ещё в детстве, обнимаясь в одной кровати, Коул в полной мере осознал, как сильно недооценивал столь ценное тепло. Именно оно напомнило правителю о том, как он, после свидания Ларса, переложил карту с музыкой братишки во внутренний карман снаряжения владельца. С наступлением домашнего рассвета, Коу рассказал о ней любимому сокровищу, на всякий случай проинструктировав о её применении. Он рассудил, что музыка может помочь больше, чем кажется. Это оказалось верным решением, поскольку, прослушав первую песню, так же известный под псевдонимом «Войд» вспомнил Василиска, своего верного стража. Прослушивание оставшейся части сборки напомнило и о деталях применения всех тех умений, коими обладает. Леам отдельно упомянул, что сильно удивлён подобному применению умений иного характера, а оттого крайне горд собой. Затем король попросил прощения за то, куда отведёт Своё солнце теперь, поскольку абсолютно не уверен, какие эмоции или чувства это вызовет у самого ценного существа. Они отправились к месту выполнения первого задания Войд, в дальнейшем ставшего наиболее известным профессионалом. Единственное место на всё королевство, где не растут ни цветы, ни трава. Даже сорняки избегают это место, находящееся на вершине ущелья, где нет воды, ведь там не идут дожди. Лишь обжигает солнце, которому, как правило, характерна наиболее низкая температура. Печальна судьба корней, добравшихся туда, тем самым убивая самое несчастное дерево. Только ступив шаг в мёртвую зону, Леам вспомнил, с чего всё началось. Отчего решил стать убийцей. Однако, на этом всё не закончилось. Когда Коул обнял его, чтобы взбодрить и увести оттуда, любимый братик владыки времени вспомнил и причину, по которой всё же продолжил этим заниматься. Вспомнил, как хотел карать всех, кто, каким-либо образом, избежал кармического правосудия. Своими силами восстанавливать справедливость, пока это в его силах, перед этим убедившись в повинности цели. От сего момента Леам начал сам руководить, задавая направление. Старший брат только шел за ним, выполняя просьбы и присматривая. Как и ожидалось, первым делом воплощающий солнце радостно побежал в королевский сад. Там же вспомнил, как носился по нему, увидев впервые. Новый забег младшего братца, уже такого взрослого, насмешил и обрадовал Коула, из-за чего они первый раз пробежались вместе. Прислуга короля фениксов была в шоке, видя правителя таким веселым, ведь немногим ранее он всегда был хмур и крайне раздражителен. Но, это ничто в сравнении с тем, что было далее. Тренировочный поединок братьев… горничные млели, наблюдая за тем, как нелепо ошибается величайший убийца, как его обучает король. Наставляет по различным мелочам. Напоминало первый танец новичка. А сколько деревьев пало, пока пятое солнце вспоминал о распределении веса… Сама земля трепетала под его шагами, пока он пытался вспомнить азы. Голубоглазый феникс даже принес записную карту с тренировками, которыми занимался младший, показывал, какая нужна разминка, спустя столько пропущенных лет для восстановления гибкости и возвращения тонуса мышц, дабы не порвать их при использовании. Таким темпом, весело, с перерывами на сон, еду и работу старшего брата… самый послушный пациент полностью выздоровел по истечении ближайшего десятилетия. Коул неописуемо счастлив видеть свое солнышко в полном здравии и, услышав кое-что от Ларса прежде, готов успокоить Леама сейчас: «Вся вселенная, включая меня, нуждается в твоем правосудии, а потому прошу, не загоняй себя в ещё большие рамки, мой милый Леа. Не воспринимай брата-короля как причину стать кем-то другим…», - нежным голосом молвил Коул, гладя любимого младшего брата по щеке рукой, что укутана в охлаждающие бинты. Леам же, лежа в кровати, мурлыкнул: «Увку» и уснул. Король фениксов очень рад, что прохлада по-прежнему помогает Леаму умиротворенно засыпать. --- «С возвращением, мой милый герой… сильно же ты припозднился…», - тихонько, ласково, молвил Клод, аккуратно проведя пальцами по ладошке ценнейшего в его жизни существа, затем усевшись рядом с постелью Леама. Пришел он туда ненадолго, услышав от короля фениксов о полном выздоровлении любимого, дабы узреть лучезарный лик солнышка, простой взгляд на который развеет его мглу. Демон был по-прежнему одет в подарок феникса, ведь всё время ожидания усиленно пытался отвлечься при помощи работы. «Видеть твои муки… твои страдания… быть вдалеке от тебя… слишком больно… но, будучи рядом… так тяжело не сболтнуть лишнего… однако, пока ты спишь… я могу сидеть рядом… очистить всю яростную тьму внутри… дабы позже встретить, как подобает…», - думал демон, вместе с тем размышляя, когда ему нужно уйти. Когда Леам уснул… ведь от того момента необходимо начать отсчёт. Высчитывать три часа…