***
Когда с утра Элфи зашла в офис, она ни капельки не удивилась периодически царившему там полному хаосу. «Кажется в психиатрической клинике доктора Аргона и то спокойней бывает», — подумала Элфи. Миновав свой кабинет она направилась в офис кентавра. — Привет. Ты прочитал мое вчерашнее сообщение? — Об итальянце Джованни? Да, извини, так замотался, что забыл тебе ответить. Вчера кое-что что произошло, но я все равно успел покопаться и найти человека, которому скорее всего и продали краденые шедевры. — Что случилось? — спросила Элфи, присаживаясь на один из столов, заваленных каким-то барахлом, явно представляющим невероятную ценность для кентавра. — Ночью позвонил Кван. Ему стало плохо, когда он был на поверхности. Сказал, что почувствовал странную магическую активность. Хотя наши датчики ничего не засекли. По его словам, это было где-то на поверхности. — Думаешь это серьезно? — Пока рано бить тревогу. Это может быть и естественные магические вспышки, вызванные обычной жизнедеятельностью нашей планеты, — пожал плечами кентавр. — Возможно, усиленные магнитными бурями на Солнце. Сейчас Квана осматривают медики-кудесники. Но он сопротивляется и настаивает на том, что нужно искать источник вспышки магии. — Что насчет итальянца? Жеребкинс провел несколько манипуляций на голографическом экране. — Есть как минимум пять Джованни с серьезной криминальной деятельностью, но из них только один на протяжении последних семи лет активно увлекаться коллекционированием ценного антиквариата. Собирает его по всему миру и иногда хвастается перед своими богатенькими друзьями. Он как раз собирается выставить на показ часть своей коллекции на благотворительном вечере в одной из своих итальянских вилл. — Думаешь, стоит прийти на ужин и поискать улики? — Определенно. — Когда вечеринка? — Завтра. — Тогда мне стоит сегодня после работы совершить Ритуал, — на лице эльфийки появилась знакомая вампирская улыбочка. — Надо же, последние три месяца тебе постоянно нужно пополнять магию, — фыркнул кентавр. — Забочусь о своем здоровье. С нашей работой нужно всегда быть в лучшей форме. — И как давно тебя стало волновать твое здоровье? — Ты же сам сказал, последние три месяца, — подмигнула Элфи, — Ну я пойду. У меня впереди ещё целый день на бесконечное количество бестолковых бумажек. — Артемису привет, — не оборачиваясь сказал Жеребкинс вслед закрывающейся за ним дверью.***
Маленькие голубые искорки танцевали вокруг Элфи, когда она закопала желудь. Окутавшая её тело эйфория, отразилась счастливой улыбкой на лице. Она открыла глаза и стала лицом к огромному многовековому дубу. Её маленькая ладонь легла на старую потрескавшуюся кору. Когда-то это дерево стало свидетелем первого за много тысяч лет контакта человека с волшебным народцем, в результате которого вершку не стерли память. Невероятное событие, которое эффектом домино повлекло за собой не менее невероятные последствия. «Столько всего изменилось. Как будто это произошло несколько десятков лет назад.» — подумала Элфи и взлетела высоко к облакам. Подлетев к особняку Фаулов она обнаружила, что окно в его комнате закрыто. Просканировав дом, она не нашла следов Артемиса, хотя его семья и телохранитель были внутри. «Значит он где-то на улице?» Внимание Элфи привлек мягкий стук копыт и тихое ржание где-то позади особняка. Рыже-чалая чистокровная верховая лошадь мягкой поступью приближалась к конюшне. Верхом на ней сидел Артемис в черном легком осеннем пальто и шлеме. Когда лошадь подошла к воротам, он почти грациозно слез с неё и достал из кармана несколько кусочков сахара. Элфи, устроившаяся на крыше конюшни наблюдала за тем как животное радостно зафыркало и потянулось к лакомству. Волшебный народец не любил эксплуатацию животных в любом виде. Только людям пришло когда-то в голову приручать собак, доить коров, залезать верхом на слонов, верблюдов, лошадей и кататься на них в свое удовольствие. Но эта кобыла выглядела вполне счастливой, отметила для себя Элфи. Животному явно нравились эти ласковые и заботливые жесты, когда Артемис гладил её по мордочке и нежно похлопав по шее повел в стойло. — Ты собираешься провести там весь вечер? — ухмыльнувшись сказал Фаул. — Не хотела вам мешать, — улыбнулась в ответ Элфи. Она спустилась на землю, привлекая тем самым внимание лошади. Это существо ей было явно незнакомо, поэтому животное навострило уши и внимательно разглядывая спустившуюся с неба эльфийку, беспокойно зафыркало. — Тише, Афина. Это мой друг, — гладя по морде успокаивал кобылу Артемис. Элфи протянула руку и погладила мускулистый круп лошади. — Готова поспорить, что это какой-то невероятно дорогой скакун, — сказала эльфийка, глядя на великолепную стать, изящные гладкие ноги и элегантную шею кобылы. — Чистокровная верховая. Самые быстрые лошади в мире. Они родом из Англии. Там я её и купил на день Рождения матери. Это её любимая порода и масть. Лошадь негромко заржала. — Что сказала Афина? — любопытно посмотрел на Элфи парень. — Она хочет домой. Артемис кивнул и они пошли к стойлу. Лошадь снова фыркнула. — И ещё сахара. Человек и эльфийка гуляли вдоль сада непринужденно болтая на разные темы. Не смотря на то, что еще была осень в воздухе уже кружились редкие снежинки. Солнце уже зашло за горизонт, погружая Ирландию в темноту. Артемис улыбнулся, когда на нос эльфийки упал целый комок снежинок, заставив ту чихнуть и мгновенно съежиться от холода. Начали зажигаться фонари, придавая саду какую-то особую волшебную атмосферу. Артемис с удивлением почувствовал, что ему хорошо. И даже… весело? Это был определенно новой опыт для Артемиса Фаула. Он также внезапно понял, что последние два месяца стал чаще улыбаться. Гораздо чаще, чем в детстве. Такое бывает, когда ты говоришь с другом о какой-нибудь несущественной ерунде, но тебе на удивление хорошо и весело. Для большинства людей такие вещи происходят в порядке вещей, но для Артемиса Фаула это все было в новинку. Эти чувства и эмоции пугали его. Он всегда привык контролировать себя, потому что чувства — это слабость. Так всегда говорил ему отец. Все эмоции должны быть заменены логикой. Холодным рациональным мышлением. А разговоры всегда должны сводится к бизнесу или науке. Или к издевкам. В основном над психологами. Остальное же было пустым времяпровождением, которое Артемис всегда считал глупым и бесполезным. Но сейчас было так хорошо чувствовать себя свободным и не обремененным бизнесом или очередной семейной или мировой катастрофой. Так приятно ощущать радость в обыденных вещах. В простых разговорах с дорогих другом. «Иногда можно просто наслаждаться жизнью», — с удивлением подумал Фаул и искренне улыбнувшись посмотрел на Элфи. «Я был сломанным мальчиком, но ты починила меня, — повторил про себя свои же собственные слова гений, — и продолжаешь менять меня в лучшую сторону.» В этот момент Артемис осознал какую сильную привязанность испытывает к своему лучшему другу. Чувства уважения, доверия, восхищения, ответственности друг за друга и их неописуемой крепкой связи, смешались с нежностью и какой-то непреодолимой тягой к эльфийке. Однако Артемис никогда не был силен в проявлении эмоций. Ему хотелось как-то сказать или хотя бы намекнуть эльфийке, что он очень счастлив тому, что она прилетела сегодня, и что они провели такой замечательный вечер. Но даже написав кучу книг по психологии, парень понял, что действовать на практике было куда сложнее. Артемису легче было написать новую симфонию чем делится с близкими своими эмоциями. Эльфийка заметила смущенный и кажется немного растерянный взгляд её лучшего друга. Она решила взять дело в свои руки, потому что чувствовала сейчас то же самое, но в отличии от своего скованного друга умела выражать эмоции, поэтому легко поддавшись чувствам крепко обняла вершка за талию. Буквально на секунду остолбенев Артемис стал на одно колено и поравнявшись с Элфи так же крепко обнял её в ответ. — Мне показалось, что тебе сейчас это было необходимо. — Ты как никогда права, — сказал Артемис и почувствовал как его охватывает очередная волна тепла. Он почувствовал приятный запах травы и цитрусовых, который теперь всегда ассоциировался у него с эльфийкой. Фонарь мягким светом освещал их тропинку, когда маленькие снежинки начали превращаться в большие хлопья и стали медленно накрывать весь сад тонким белым покрывалом. Переполненная эмоциями Элфи поцеловала вершка в щеку. — А что вы тут делаете? — спросил тихий и любопытный голос. Пока Артемис быстро встал на ноги и отряхнул колено, из куста бело-розовой гортензии вылез перепачканный с ног до головы светловолосый мальчик. В руках он держал большую стеклянную банку. — Беккет, почему ты ещё на улице? — Мы хотели ловить ночных жуков. — Мы? На дорожке появился Майлз с сачком. — Простак! Нас никто не должен был увидеть, — разочарованно сказал черноволосый мальчик. — Прости, — проскулил брат-близнец. Артемис вздохнул. — Уже поздно и очень холодно. Возвращайтесь домой, пока не простудились. Вас уже наверняка все ищут. — Пошли, Беккет, — сказал надувшийся Майлз и побрел по дорожке, ведущей к дому. — Зачем им жуки? — недоуменно спросила Элфи. — Наверно тебе лучше не знать. Артемис наблюдал как удаляются его братья, следя за тем, чтобы они не свернули на другую тропинку. — Я хотела тебе кое-что вернуть, — неловко замялась эльфийка, — хотя, вообще-то это от Мульча. — От Мульча? — удивленно подняв левую бровь переспросил Артемис. Она взяла его правую руку и положила на ладонь маленькую золотую монету с круглым отверстием посередине. Парень внимательно осматривал драгоценную для него вещь. — Даже думать не хочу о том, как он её достал. И вряд ли хотела бы узнать. Наверно не стоило- — Спасибо, — тихо ответил Артемис. Парень сжал монету, чувствуя как воспоминания, связанные с ней мелькают в голове и заполняют его разум. — Полагаю, Мульч забрал её в тот же день. Сразу после того как ты улетела. Надо будет поблагодарить его. Это…очень дорогая мне вещь. — Это просто монета, — пожала плечами Элфи. «Одна из немногих сентиментальных вещей, которые мне действительно дороги». Артемис повесил её себе на шею. — Теперь я чувствую себя еще ближе к своей прошлой жизни. Эльфийка внимательно следила за своим задумчивым другом. На его лице не отражались никакие эмоции, и она могла лишь только догадываться, что может чувствовать человек вернувшийся с того света и по крупицам собирающий свои воспоминания и ощущения прошлой жизни. — Она напоминает мне о моей искре порядочности. — Ты давно изменился, Арти. Искра больше не нужна там, где есть огонь. — Он горит, потому что ты не даешь ему погаснуть, — слова вырвались сами собой, удивленно отметил для себя Артемис. «Без тебя я мог бы снова замерзнуть и превратится в лед. Снова стать айсбергом, как несколько лет назад, когда мне стерли память о волшебном народце». — Тогда на благо всего мира мне лучше оставаться рядом и не спускать с тебя глаз, — подмигнула Элфи. — Да, — искренне улыбнулся Артемис. — Ради блага всего мира. Человек завороженно смотрел в глаза эльфийки. Элфи была смущена и искренне надеялась, что не краснеет, хотя и прекрасно чувствовала как нагреваются острые кончики её ушей. Она напоследок взяла его руку в свою понимая, что ей, к сожалению, пора уже уходить. Этот прекрасный вечер рано или поздно должен был закончиться. — Твой шаттл улетает через тридцать минут, — будто без слов понимая эльфийку, сказал Артемис. — Ты знаешь расписание уже лучше меня. — До встречи, Элфи. — Пока, Арти, — улыбнулась на последок эльфийка, включила крылья и растворилась в воздухе. Возможно ему всего лишь показалось, но Артемис был уверен, что почувствовал как что-то на несколько мгновений мягко прикоснулось к его щеке. Медленно возвращаясь домой по тропинке, он задавался вопросом, когда научится так же легко и открыто отвечать ей взаимностью.