I'll be your song when the dance is over

      Следующие три дня прошли очень быстро. Несмотря на всё плохое, что случилось ранее, они были по-своему идеальными. Алиса заставляла себя не раскисать, а вести себя как обычно. Они с отцом начали уборку. Разгребание (по-другому это и назвать было нельзя) мусора, избавление от пыли и мелких домашних вредителей, наведение порядка, как ни странно, успокаивало. Физический труд был утомителен, но в процессе работы Алиса выключала голову и просто концентрировалась на том, чтобы сделать всё чистым. Ей очень хотелось, чтобы и в её мыслях кто-то навёл порядок.       Отец осторожно поинтересовался, почему она не использует магию, Алиса уклонилась от ответа. Отец больше не спрашивал. Вместо этого он негласно решил не оставлять её надолго одну. Было ли это из-за страха, что дочь вновь пострадает от проклятия дома, или же из-за того, что он просто хотел быть рядом, Алиса не знала. Но она была ему благодарна.       Они проводили добрую половину дня за уборкой. Всё делали в тишине, иногда перекидываясь уточняющими вопросами, бытовыми советами или просьбами о помощи. Иногда, закатив рукава, яростно что-то мыли или драили, иногда, сидя рядом, вместе по очереди отправляли в мусорную корзину найденные семейные реликвии. Перестилали постельное бельё, освобождали комоды для вещей, как будто сюда вот-вот должен был приехать какой-то гость.       Они по очереди готовили. К кухне Кикимера не допускали. Сириус рассказывал, что, когда он был ребёнком, этот домовой эльф был способен приготовить еды на целый роскошный пир, но сейчас они не могли доверить ему даже чай — вдруг он кинет туда крысиный хвост? Сириус больше прибеднялся, когда заявлял, что не умеет готовить. Всё он умел. И Алисе пришлось применить всё своё красноречие, чтобы позволить иногда постоять у плиты, вернее, очага и ей.       Вечера проводили за разговорами. Обсуждали истории из прошлого, политику, книги, делились школьными байками и хохотали. Эти разговоры не были вымученными, светскими, которые приходилось вести из-за отсутствия альтернативных занятий. Алиса очень их ждала. С отцом было легко.       С ним почти что можно было забыть, что её магия не возвращается дольше обычного. Последний раз Алиса теряла свои способности, когда болела гриппом на четвёртом курсе. Маггловская болезнь, которую она подхватила в Портстьюарте на зимних каникулах, заставила её полторы недели валяться овощем в Больничном крыле, а потом, едва она вернулась к учёбе, ударила сверху осложнением в виде временной неспособности колдовать. Тогда учителя разрешили не посещать уроки, близнецы придумали кучу удачных шуток на эту тему, Анджи и Алисия наповал кормили фруктами и конфетами из «Сладкого королевства», а Род отдавал свои старые конспекты, чтобы она не сильно отстала по учёбе. Тогда Алиса перенесла ослабление магии легко, пусть и распереживалась…       Сейчас это было связано не с болезнью. Алиса уже начала думать, что это магия дома Блэков сковала всё магическое внутри неё и не отпустит, пока она отсюда не уедет. Но с отцом она по-прежнему не хотела делиться такими мыслями. Зачем ему переживать? Она справится.       На четвёртый день отец объявил о том, что вечером в доме будет собрание Ордена. Целое событие! Сириус сразу напомнил ей, что её никто не допустит на собрание, подслушивать или прятаться, чтобы что-то узнать, тоже будет бесполезно, но настроение Алисы всё равно было приподнятым. Она была рада наконец-то увидеть кого-то ещё. Общество папы её не тяготило, но атмосфера изоляции с каждым днём ощущалась всё сильнее. Более того, Сириус рассказывал много интересного про членов Ордена Феникса, и Алисе не хотелось упускать возможности узнать их лично.       — А мама приедет? — с улыбкой и надеждой поинтересовалась она. Сириус покачал головой.       — Её миссия ещё не закончилась.       Алиса аж замерла. В груди что-то горько ухнуло.       — Почти две недели уже…       — Я знаю.       Вечером дом быстро заполнили гости. Собрание хотели начать немедленно, поэтому Алиса сразу же ушла к себе, не успев ни с кем поздороваться. Она решила, что сделает это после собрания и не будет путаться под ногами у взрослых.       На подоконнике у приоткрытого окна её ждал Сычик со свежим письмом от Фреда. Алиса улыбнулась, нежно погладила птицу по всклоченным перьям. Они с Фредом писали друг другу каждый день; когда отец узнал об этом (поинтересовался, почему Гера гоняет по чердаку какую-то маленькую и перепуганную до смерти совушку), он только хитро улыбнулся и предупредил дочь, чтобы она со своей перепиской не попалась Грозному Глазу. У него сдвиг на теме безопасности дома на площади Гриммо, 12, и даже колыхание листка на ветру он воспринимает как потенциальную угрозу.       Сегодня письмо от Фреда было плотным и каким-то объёмным. И как бедный Сычик дотащил его?       Всё содержимое было завёрнуто в разлинованный лист пергамента, сплошь исписанный трёмя многократно повторяющимися словами. «Я люблю тебя». Алиса в прошлом письме, отправленном вчера вечером, угрожала, что при первой же возможности заставит Фреда работать в прописях, потому что почерк у него жутко неразборчивый. Вот он и решил исправиться…       От милоты кололо щёки.       Внутри было ещё несколько шоколадных конфет в упаковке («Лис, они не отравлены и не модифицированы нами — это просто для того, чтобы поднять тебе настроение»), другое письмо и странное, смутно знакомое Алисе изобретение. Девушка взяла его в руки, чтобы рассмотреть, но так и не поняла предназначение этого предмета. Изобретение представляло собой длинный и гибкий провод телесного цвета.       «Я уже слышу твоё настойчивое покашливание насчёт этой штуки. Это называется «Удлинитель ушей». Действует очень просто. Один конец нужно засунуть себе в ухо, затем произнести заклинание «Двигайтесь!» и направить в ту сторону, где идёт разговор, который ты хочешь подслушать. Мы вдохновились нашим прошлым неудачным изобретением, помнишь «Множественные уши»?.. От «Удлинителей» толку будет побольше и работают они отлично, мы с Джорджем проверили на своих родных. Отправляю и тебе экземпляр. Сегодня у тебя дома будет собрание Ордена, и давай я не буду заканчивать это предложение, хорошо? ;)».       Алиса грустно улыбнулась, покрутив изобретение в руке. Ещё бы действовало у неё заклинание «Двигайтесь!». Она попробовала, но без особой надежды. «Удлинитель» едва трепыхнулся и не сдвинулся с места. Алиса и сама хотела подслушать, о чём будут говорить на собрании. Она надеялась, что кто-то упомянет миссию, на которую ушла её мама, и передаст информацию о ней… А Алиса хотя бы будет знать, что происходит. Она очень тревожилась.       Но она вышла на лестничную клетку и попробовала активировать изобретение близнецов самостоятельно. У неё не вышло: без магии ничего не работало. Алиса вернулась к себе с намерением написать близнецам объёмный разгромный отзыв с пожеланиями по доработке «Удлинителей ушей».       Письмо Фреда было лёгким и смешным. Он много раз сказал, что невероятно скучает и что уже строит планы, как бы на время смыться к ней в Лондон — может, выпросить у мамы разрешения на то, чтобы пару дней пожить у Билла, а с самим Биллом он легко договорится, тот поможет проникнуть на Гриммо…       «Спрашивал у родителей, не могут ли они взять меня с собой на собрание. Мама почему-то рассердилась, а отец сказал не валять дурака. Я им сказал, что меня их Великие Взрослые Дела интересуют в последнюю очередь, я просто с тобой хочу повидаться. Но не прокатило. Извини…».       Но Фред так же был преисполнен оптимизма. И от его письма хотелось безудержно улыбаться. И скучать. Скучать по этому простому, умному, смелому и весёлому мальчишке, который любил её и которого любила она. Когда Алиса дочитала письмо до конца, она обнаружила себя на кровати, лежащей на спине с закрытыми глазами и прижимающей письмо к своей груди.       А ведь не прошло и двух недель из двух месяцев каникул…       Следующие два часа она провела, творя для Фреда ответное письмо. Много времени заняла открытка своими руками. Алисе впервые за долгое время хотелось нарисовать для Фреда милую картинку, раз уж выйти из дома и купить какую-нибудь приятную мелочь она не могла. Она лежала на кровати, подложив под лист один из своих учебников, и старательно раскрашивала шестую попытку своего любовного послания, когда услышала, как кто-то пересекает коридор в тяжёлых ботинках.       Это был не отец. Алиса уже запомнила его шаги за это время — он вряд ли мог ступать так легко и быстро, как будто куда-то опаздывая и при этом пританцовывая. А когда в дверь весело забарабанили длинные ногти, у Алисы уже не было сомнения, кто это.       — Тонкс? — громко спросила она. В следующую секунду дверь открылась с лёгким привычным скрипом, и в комнату заглянула любимая старшая сестра Алисы. Сегодня её волосы были светло-розовые, коралловые, глаза подведены яркими стрелками, в ушах было несколько серёжек сразу, но самые крупные были, конечно, в виде объёмных красных клубничек.       — Здорово! Ой, как тут неуютно. Как будто комната типичного Блэка!.. — сходу воскликнула она, проходя внутрь и осматриваясь. Алиса цокнула языком. — Обои бы переклеить… Или хоть плакат-другой повесить. Ух ты, что там у тебя? — она вдруг наклонилась над её раскрытым письмом для Фреда и выразительно ахнула.       Алиса поспешно убрала письмо и незаконченный рисунок, спрятав их между страниц учебника, а потом притворилась, что хочет стукнуть им Тонкс по носу.       — Хулиганка! — с хохотом Тонкс плюхнулась рядом с ней на кровать и, хотя Алиса шипела, как рассерженная кошка (она больше дурачилась, чем сердилась по-настоящему), крепко, по-медвежьи обняла её, навалившись сверху. Под её теплом Алиса притихла, а потом со смехом вырвалась.       — Как тебя тут не хватало… — с сарказмом вздохнула она, садясь и поправляя взлохмаченные волосы. Тонкс тоже села, широко улыбаясь. Её губы были подведены тёмно-зелёной помадой.       — Я всё голову ломала, как ты выживаешь в этом склепе, а ты — вот оно что! Ведёшь любовную переписку! — с хохотом сказала она, хлопнув Алису по коленке. — Ладно-ладно, не парься, дай мне позлорадствовать. Ты вечно в Хогвартсе, я зашиваюсь на работе и совсем забываю, что ты уже взрослая… Как ты тут, развлекаешься?       — Ещё как. С утра спорю с Кикимером, днём убираю трупы докси с подоконников… — она заметила, что Тонкс внимательно склонила голову вбок, и поправилась: — Нет, я не жалуюсь!..       — Мне можно жаловаться, — сразу перебила её Тонкс. Её голос стал спокойнее и мягче. — Сириус шепнул мне, что ты здесь немного подавлена из-за этой мрачной атмосферы… Ну и всего такого.       Алиса выдохнула.       — Папа зря беспокоится, — как можно небрежнее и увереннее сказала она. — Он всё время за меня переживает и напрасно это делает. Но я рада, что я с ним. Он классный.       — Ещё какой, — улыбнулась Тонкс. А потом вдруг неожиданно улеглась на кровать, болтая ногами и оглядываясь по сторонам. — А вот комната у тебя всё равно стрёмная.       — Мне тоже не нравится, — тут же согласилась Алиса. — Она лучше, чем многие комнаты в этом доме, но я жду, когда мама приедет, чтобы она привезла мои вещи из Портстьюарта, — она слегка замялась. — Тогда я здесь всё поменяю.       Тонкс помолчала несколько секунд, а потом нежно сказала:       — Твоя мама скоро приедет. Может, через пару дней. Она передала послание Дамблдору сейчас — я, конечно, не должна тебе об этом говорить, но это было бы просто преступление.       — Да?! — воскликнула Алиса. Внутри было огромное облегчение. — А с ней всё в порядке?       — Естественно. Ты что, сомневалась? — Тонкс хмыкнула и удивлённо посмотрела на неё. — Э-эй!       — Знаешь, это и правда пугает, — нервно сказала Алиса. — Война идёт как-никак, Волан-де-Морт возродился, а мама вдруг внезапно уехала на какую-то миссию… Я не могу не волноваться.       Тонкс, оперевшись на руки, снова села на кровать нормально.       — Уже скоро забудешь, что скучала по ней. Пойдём вниз? — предложила она. — Молли решила остаться здесь и приготовить потрясный ужин, а я такая голодная после смены в Министерстве, что с ног валюсь…       Перед выходом Тонкс немного поприхорашивалась у зеркала: поправила пальцами длинную чёлку, превратила прямые пряди до плеч в лёгкие локоны. Алиса усмехнулась:       — Перед кем ты будешь красоваться?       — Хотела бы перед Грюмом, но увы, — Тонкс подмигнула сестре в отражении. Взявшись за руки, они спустились вниз.       — Надеюсь, Снейп уже свалил, — громким шёпотом поделилась с ней Тонкс на лестнице. — Он так раздражает! Я школу окончила, а он вечно кривит рот, когда видит меня, и при любом удобном случае называет меня Нимфадорой…       — Фу, вообще не хочу его тут видеть, — поморщилась Алиса.       — Ты имеешь право выставить его наружу. Это же твой дом!       — Мне ещё экзамен у него сдавать.       — Да пошёл он!       На первом этаже снова голосила старуха Вальбурга. Кто-то из Ордена громко переговаривался, кто-то выходил из дома, никто не хотел (или не мог) заткнуть её.       — ОТРЕБЬЯ… ПОМОИ… ВЫРОДКИ… ГРЯЗНЫЕ ПСЫ!.. — она кричала уже не первую минуту и, видимо, у неё начало перехватывать дыхание. Высокий молодой парень, который выносил из буфета дополнительную посуду из серебра, хмыкнул. Его длинные рыжие волосы, собранные в хвост, в таком холодном освещении казались слегка желтоватыми.       — Про псов бы уж поаккуратнее… Да, Алис? — он весело подмигнул Алисе, которая уже тоже спустилась на первый этаж.       — ПОГАНЫЕ ТВАРИ!.. МЕРЗОСТЬ!.. ПРОПАДИТЕ ПРОПАДОМ!..       — Билл! — воскликнула Алиса, широко улыбаясь. Она сразу узнала его, за последние пять лет он, в отличии от неё, почти не изменился. Разве что его стиль теперь был не таким панковским, но некоторые детали одежды намекали на то, какова его натура. Он смотрел на неё так же добродушно, с интересом и с лёгкой ноткой наглости. Но наглость не была связана с отношением к ней, скорее это было частью его характера.       — Привет, крошка Лестер… — он прищурился; в его глазах был смех. — Или как там тебя называли?       — Меня уже никто так не называет, — фыркнула Алиса, чувствуя, что краснеет с головы до ног, но старалась не подавать виду.       Она живо вспомнила то лето, когда она впервые приехала в «Нору» и влюбилась в Билла так, что в груди болело и каждый вечер хотелось заливаться слезами от переполняющих её чувств. А ещё она очень надеялась, что Билл потерял или выкинул тот браслет, который она ему подарила, когда признавалась в своих чувствах…       Билл и тогда был взрослым, а теперь совсем взрослый. И она уже почти взрослая. Почему он до сих пор относится к ней как к ребёнку?       Ох!       — Нашёл что вспомнить, — весело сказала Тонкс, а потом хотела пройти дальше, в сторону кухни, но Билл остановил её жестом. Он изменился в лице так же быстро, как это делают Фред и Джордж. Он уже не посмеивался, стал серьёзным, и даже искорки в голубых глазах как будто потускнели.       — Лучше не задавайте лишних вопросов моей маме. И не удивляйтесь её поведению. Она опять в упадническом состоянии из-за этого кретина…       Тонкс понимающе кивнула и сморщила губы.       — Из-за кого? — спросила Алиса.       — Из-за Перси, разумеется, — безрадостно сказал Билл. — Длинная история… — он понизил голос, потому что мимо них в сторону выхода прошли двое волшебников в колпаках, которые бормотали что-то между собой. — Но он сейчас с нами не общается. Ни с кем. При родителях о нём вообще не надо говорить.       — Ладно, — удивлённо сказала Алиса.       Перси ей никогда особо не нравился. Пожалуй, он был самым неинтересным из Уизли. Когда он был старостой, он чувствовал себя королём и с педантичной въедливостью следил, чтобы все соблюдали правила, заправляли рубашки в брюки и носили галстуки. Его едва ли не трясло, если он видел, как кто-то нарушает общепринятые требования…       Джордж когда-то уверял всех в школе, что Перси на самом деле им не родной, а приёмный, и настоящий отец у него — Филч… До Перси, разумеется, дошли такие разговоры, и при первой же возможности он снял со своего брата кучу баллов.       Но Алиса никогда бы не подумала, что он поведёт себя так по-скотски.       На кухне было нечем дышать: в воздухе стоял густой запах кофе, пота, горелых дров, табака и чего-то сладковатого, гнилостного. Стол только что помыли и теперь на него постепенно отправляли посуду. Этот процесс был несколько замедлен, потому что им занималась не миссис Уизли; она стола в тени у дальнего конца стола и со стеклянным взглядом мяла в руках вафельное полотенце.       Многие волшебники, собравшиеся здесь, были Алисе не знакомы… И она не успела спуститься с лестницы, как дорогу ей перегородил сияющий отец.       — А вот и ты! Ну наконец-то, — радостно пропел он. Затем, обернувшись к остальным с сияющей улыбкой, Сириус взял её за руку и повёл вниз. Он окликнул двух волшебников, которые изучали какие-то карты, нарисованные от руки, и при виде Алисы тут же их припрятали. — Кингсли, Гестия! Вы уже знакомы с моей дочерью?..       Краска не сходила с лица Алисы. Она не ожидала такого! После нескольких дней в тишине, рядом лишь с отцом и вечно ворчащим где-то под ногами Кикимером, внимание орденовцев было чем-то неожиданным. Но все оказались очень приветливыми и милыми людьми. Сириус представлял её всем, не забывая говорить, какая она умница и большая его гордость, как будто ей не шестнадцать, а восемь. Алиса улыбалась, участвовала в маленьких беседах, старалась запомнить новые имена… Члены Ордена Феникса — те, кто, по крайней мере, остался на ужин — были удивительными и потрясающими. И все они трудились ради общего дела. Ради того, чтобы остановить Волан-де-Морта.       — Тут кто-то, кажется, обижался, что я обделил его вниманием… — устало, но тепло произнёс Римус, когда они с Сириусом наконец дошли до него через всю кухню. Люпин следил за ужином, который, видимо, оставила опечаленная миссис Уизли. Сейчас вместе с волшебницей, которая представилась Эммелиной Вэнс, они раскладывали рагу, от которого шёл густой пар, по тарелкам.       — И вот я здесь, — радостно произнесла Алиса, крепко обнимая своего крёстного. Тот несильно приобнял её одной рукой.       Потом подошёл мистер Уизли, который за то время, что Алиса его не видела, похудел ещё больше, но он выглядел дружелюбным и радушным. Чуть позже подошла непривычно тихая и заплаканная миссис Уизли. Она поцеловала Алису в щёку и спросила, как у неё дела.       Над матерью Фреда и Джорджа как будто навис огромный чан с ледяной водой, который вот-вот должен был окатить бедную женщину с головы до ног. И вот она ёжилась, сутулилась, прятала запястья в широких рукавах слегка растянутого кардигана.       — Римус, Эммелина, спасибо… Уже всё готово? — слабым голосом спросила она, как будто только что увидев полностью накрытый стол. Мистер Уизли мягко положил ладонь ей на спину чуть пониже плеча и повёл к тем местам, которые он им занял. А миссис Уизли, чуть ожив, сокрушалась: — Вот беда-то, и чего я так расклеилась…       — Молли, милая, не за что извиняться, — Тонкс уже щедро наливала в свою тарелку томатный соус. Она пролила мимо, умудрившись задеть при этом рукав Римуса. Заметив свою оплошность, она вся вздрогнула, а потом со смешком быстро поставила соусницу на стол (брызги во все стороны) и потянулась за салфетками. Римус пробовал справиться со своей рубашкой сам, сдержанно улыбаясь в ответ на её многочисленные извинения, но Тонкс и слышать об этом не хотела. Она не успокоилась, пока не была довольна результатом.       И когда Алиса посмотрела на отца, который сел во главе стола, слева от неё, тот едва сдерживал смех.       Первые минут пятнадцать разговоры шли с трудом, потому что все находящиеся на кухне были поглощены рагу, закусками, пудингом и фирменным пирогом миссис Уизли. Чем-то эта трапеза напоминала ужин в Большом зале Хогвартса, разве что вокруг не было сокурсников, которые жаловались на учёбу и делились сплетнями.       Позже Алиса поняла, что орденовцам, наверное, есть что обсудить, просто в её присутствии они этого сделать не могут. Потом Кингсли (высокий и красивый мужчина с серьгой в ухе и располагающим низким голосом) начал обсуждать с Тонкс и лохматым седым мужчиной, чьего имени Алиса не запомнила, последние новости из Министерства. Но и они были нейтральными, не касающимися дел Ордена: про забастовку работников в отделе магического хозяйства, реформу в суде, отстранение Дамблдора от решений Визенгамота…       Потом Римус и Сириус втянули её в беседу, и Алиса отвлеклась. Было легко, приятно и спокойно. Мотыльками по кухне разлетались крупицы чего-то, что было этому дому не присуще: уют, комфорт, приятная атмосфера… И тяжесть магии дома, которая в принципе ослабла, когда ослабла магия Алисы, тоже окончательно сошла на «нет».       — Билл, дорогой, предложи Тонкс ещё картошки, — настойчиво проворковала миссис Уизли. Тонкс с недоумённой улыбкой подняла брови, но сделала вид, что ничего не слышит. — Ей будет очень приятно твоё внимание…       — Мам, — одними губами прошептал Билл. У него, всегда такого уверенного и спокойного, поалели уши.       — Билли, я уверена, что Тонкс не откажется, — с большим напором проговорила миссис Уизли, не прекращая масляно улыбаться.       — Мама, она же сидит буквально перед тобой…       — Билл!       — Тонкс, не хочешь добавки картофеля? — изменив голос, поинтересовался Билл. Он изо всех сил закусывал щёки, чтобы не захохотать в голос. Тонкс часто закивала и протянула тарелку, пряча смеющееся лицо за чёлкой, ставшей сейчас лиловой. Миссис Уизли с видом, как будто она наблюдала за только что вылупившимися неуклюжими цыплятами, сложила руки на животе и довольно откинулась на спинку стула. Тонкс отвернула голову в сторону Алисы, зажав рот кулаком и трясясь от смеха. Билл поспешно пил воду. Он мотал головой, возведя глаза к грязному потолку.       — Молли мечтает их вместе свести, — весело шепнул Алисе Сириус, перегнувшись через стол. — Но ничего у неё не выйдет.       — Да уж, методы слишком радикальные, — хихикнула Алиса, поглядывая в сторону беззвучно закатывающейся Тонкс, которая переглядывалась с Биллом, который не знал, куда себя деть от немигающего и цепкого взора матушки.       — Дело не только в этом… — у отца сейчас был вид подростка, который совершил удачную шалость. Он зыркал в сторону Римуса, который, чуть насупив брови, прихлёбывал вино. — Билл, насколько мне известно, ухаживает за коллегой из банка… Да и Тонкс, не ровен час, не обделена вниманием!       Римус поднял на Сириуса тяжёлый взгляд, тот залихватски подмигнул ему.       А затем, когда все стали собираться, кто-то осторожно заговорил о мерах безопасности, которые Дамблдор примет в Хогвартсе для защиты детей. И вскоре с другого конца стола раздался судорожный всхлип… Миссис Уизли с грохотом опустила ложку в тарелку и, облокотившись о стол, закрыла покрасневшее лицо ладонями. Её муж поспешно начал тихо её утешать, но она с силой мотала головой и как будто заходилась ещё больше. И Билл теперь выглядел так, как будто хотел, чтобы мама продолжала сватать его хоть с каждой способной к деторождению колдуньей в Великобритании, но не плакала так, как будто её разрывало.       —… Нет, я не могу! — громко всхлипнула она. — П-п-постоянно думаю, что наши дети в опасности… Что нам нужно ещё больше защитных и охранных чар… Что Билл в «Гринготтсе» под постоянным прицелом…       — Ну мам, — вздохнул Билл, держа её за руку.       —… И сейчас мы здесь, а наши младшие в-в «Норе», может быть, отби-биваются от нападения и даже не знают, где м-м-мы, не могут позвать на помощь… И Перси ушё-ё-ё-л! — прорыдала она. Теперь она плакала так горько, что больше и говорить не могла.       — Отставить, Молли, — резковато сказал Римус, встав напротив неё с пустыми грязными тарелками в руках. — Какое нападение на «Нору»? Ты прекрасно знаешь, что в ближайшие недели Пожиратели не планируют… — он поспешно понизил голос, вспомнив, что Алиса ещё здесь. Та раздражённо фыркнула — уже откровенно напрягало нарочитое отстранение её от проблем. Одно дело, когда её просто не пускают на собрания и не позволяют ни в чём участвовать, совершенно другое — когда её лишают новостей и ясности о том, что происходит за стенами дома.       — Мы защитили «Нору» так надёжно, как могли, — успокаивающе сказал мистер Уизли. — Фред и Джордж уже совершеннолетние…       — Всё равно ещё дети… Они даже школу не окончили… И вряд ли окончат, с их-то успехами…       — Ну мам, ты только переживала, что они могут погибнуть в бою, и тут же вспомнила про их плохую успеваемость, — Билл не сдержал улыбки. — Может, они и плохо учатся, но защитить себя и Рона с Джинни они способны. Да и кому вообще охота нападать на них? Они дети!       — На Гарри и на Али-ису же пытались… — миссис Уизли шумно высморкалась.       — Ваши дети не такие интересные, как Гарри и Алиса, — задумчиво выдала Тонкс. От этих слов миссис Уизли даже плакать перестала. Тонкс улыбнулась ей: — Никаких обид, только факты!       — И вообще, Молли, — Сириус поднялся из-за стола. Его глаза горели огнём решимости. — Если ты так переживаешь за их безопасность… Вы можете предложить им… — он вдруг замялся. Все собравшиеся в кухне его внимательно слушали: — Я уверен, что они откажутся, здесь же нет того простора и возможности поиграть в квиддич или что они там любят…       — Ты хочешь предложить им приехать сюда, пап? — звонко спросила Алиса. В груди резко потеплело, а в голове начали взрываться снаряды салютов.       Сириус медленно кивнул и перевёл на дочь свой внимательный взгляд.       — Да, Касси… Пожалуй, стоило сначала обсудить это с тобой, я просто только что об этом подумал, не учёл, что ты будешь против…       — Против, пап, ты что, шутишь? — воскликнула Алиса, пожалуй, громче, чем следовало. Она тоже встала из-за стола. — Да это лучшая идея! У нас куча пустующих комнат, место найдётся каждому!       — Да! — отец живо обрадовался согласию дочери и снова посмотрел на Уизли. — Ну что, как вам? Безопаснее этого дома может быть только Хогвартс…       — Это великолепное предложение, — осторожно начал мистер Уизли, который в этот момент всерьёз раздумывал спонтанную идею Сириуса. — И мы очень, очень благодарны вам. Но нам нужно время, чтобы всё обсудить с Молли и с детьми…       — Все спальни, конечно, в ужасном состоянии, — начала вслух размышлять Алиса. — Но мы наведём уборку, это займёт не очень много времени…       — Фред и Джордж всё равно разнесут всё за пару секунд, они же гиперактивные… — вздохнула миссис Уизли, утерев лицо платком, который дал ей мистер Уизли. Она ещё слегка тряслась от недавних рыданий, но в целом была спокойна.       — Ничего они не гиперактивные… — раздражённым шёпотом проговорила Алиса. Тонкс и Билл громко хмыкнули.       — Сириус, это и правда хорошая идея. Спасибо, конечно, но ты уверен? — слабо спросила миссис Уизли. — Здесь будет шумно и тесно, мои дети могут перевернуть этот дом вверх дном…       — Ну и хорошо же! — одобрительно кивнул Сириус. — И Касси, может, хоть улыбаться чаще будет…       — О, ей бу-удет из-за кого улыбаться чаще, — громко прошептала Тонкс. Алиса посмотрела на неё свирепо.       — Ну так что, Молли, Артур? Нам ждать вас или…? — спросил Сириус.       — Мы поговорим с детьми. Но ваше предложение очень великодушное, и мы вряд ли в полной мере можем выразить свою благодарность, — тепло сказал мистер Уизли.       А его жена сделала то, чего никто не ожидал: вдруг резко встала, обошла стол и обняла Сириуса. Похоже, это был первый раз, когда она обняла его. Он замер с раскрытыми ладонями и удивлённым лицом, не веря, что эта женщина, абсолютно противоположная по нраву и духу, теперь заставляет его рёбра трещать.       — Семеро детей… — гулко прошептала она ему в пиджак. — И моё сердце разрывается за каждого из них каждую секунду, даже ночью… Я не могу спать, всё время дёргаюсь, а когда ухожу на дежурство, то и вовсе сама не своя… Теперь они будут в безопасности, ох, как я благодарна тебе… Ты очень добр… Я бы и не подумала, что ты в самом деле…       — У меня, конечно, не семеро детей, — Сириус мягко перебил её, рассеянно погладив по дрожащей спине. — Но я вполне представляю себе, что ты сейчас чувствуешь…       В его голосе была скрытая боль, от которой у Алисы мурашки по спине пробежали.

***

      Разумеется, близнецы, Рон и Джинни сразу же согласились перебраться на площадь Гриммо. Они обещали приехать через два дня, поэтому теперь Алиса с отцом убирались, не покладая рук. Приведение комнат в состояние пригодных для жизни начало раздражать Алису. Порой по одному и тому же месту нужно было провести раз пять, чтобы оно стало чистым. Порой им внезапно приходилось отбиваться от полчищ клопов, муравьёв, тараканов, докси — теперь это не вызывало бурю эмоций, а только напряжение и усталость. Застиранное постельное бельё пахло сыростью, и только заклинание, которое Тонкс узнала от своей матери, помогло избавиться от этого специфического запаха. А плесень так плотно въелась в дерево, в прорехи между старыми досками, что её приходилось соскабливать ножом…       И вот уже завтра должны приехать Уизли, а у них ещё полторы комнаты не готово. Алиса сидела на краю кровати в комнате, которая должна была стать комнатой Рона, и тупо смотрела на ковёр, покрытый каким-то очищающим средством. У неё болели локтевые суставы и пальцы, она решила оттянуть ужин, чтобы всё успеть… Но они с отцом не успевали. Даже с учётом того, что Сириус мог колдовать.       Она вздохнула, взяла губку, и тут же её руку перехватил отец. Алиса подняла на него взгляд. У отца волосы взлохмачены и рукава закатаны до локтей, он тоже устал, но слегка улыбается.       — Иди отдохни, будь другом, — сказал он. Алиса помотала головой. Сириус сказал настойчивее: — Нет, иди отдохни. Ты с ног валишься.       — Ты тоже, — пробурчала она. — И мы не успеем к приезду ребят…       — Это не страшно. Рон с близнецами могут пару ночей пожить вместе, хотя ты вроде говорила, что они не очень ладят.       — Да поладят они, — фыркнула Алиса. — А если нет, можно просто на пару дней подселить ко мне Джинни.       — Ты не будешь против? — Сириус удивлённо приподнял брови. Алиса пожала плечами.       — Это не проблема. Я буду рада компании.       — Вот и умница, — Сириус положил ладони ей на плечи. — Видишь, всё решили. Я здесь сам закончу, а ты иди поешь и отдыхай, хорошо?       Алиса вынужденно кивнула. Сириус со смешком наклонился и поцеловал её в лоб.       — Не будь такой букой.       В коридоре как будто было легче дышать. Алиса, чтобы быть не такой уж бесполезной, решила принести отцу кофе с чем-нибудь вкусным, чего в доме сейчас было хоть отбавляй. Миссис Уизли уже перевезла сюда часть вещей, а сегодня с утра без всякого предупреждения до отказа набила холодильные ящики едой. Фантазии в этом плане у неё было больше, чем у Римуса, который приносил стандартный набор продуктов.       Она уже окончательно привыкла к этому дому. Привычно не смотрела на тени от голов домовиков, привычно перешагнула скрипучие ступеньки, привычно обошла бутафорскую ногу тролля, привычно задержала дыхание у портрета Вальбурги… В доме было тихо. Эта тишина, по-прежнему наполненная потусторонними шорохами и неразличимыми голосами, теперь была привычной. И она имела особенный смысл, потому что уже завтра закончится. Сюда приедут ребята, и всё будет хорошо. У этого дома начнётся новая жизнь.       Фред, будто решив подогреть её ожидание, не писал ей последние три дня. Алиса не писала ему тоже… Но завтра они увидятся.       Улыбка сама расползлась по её лицу. Алиса сделала кофе, наполнила поднос пирожными и чипсами (отец, как подросток, обожал фаст-фуд), отнесла поднос наверх, выслушала от отца благодарность в духе: «Дочь, это всё того не стоило, лучше бы ты о себе позаботилась…», а потом пообещала, что сейчас же пойдёт отдыхать…       И её разум, как молния, пронзила внезапная мысль.       Как долго её магия будет взаперти? Может, Алиса сможет вернуть свои силы только когда выберется отсюда? А вдруг нет?       Вдруг она вернётся в Хогвартс, начнёт учиться, и окажется, что теперь её палочка так же бесполезна для неё, как зонтик для гриндилоу? Вдруг окажется, что ей незачем готовиться к поступлению в ВМА, ведь вряд ли этому университету нужны такие бесполезные недоволшебники?       Это маловероятно, это напрасные переживания… Но сама возможность навсегда остаться без магических сил очень и очень пугала Алису.       «Интересно, а дядя Регулус чувствовал то же самое?» — подумала она в следующую секунду. Подняла голову наверх… И решила, что больше, особенно после приезда шумных и вездесущих Уизли, у неё такой возможности не будет.       Она поднялась на предпоследнюю площадку, выше только гигантская мансардная спальня, где тихо и сонно урчал Клювокрыл. С одной стороны — дверь в спальню отца. С другой…       «Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка».       В лёгких будто поселилось что-то, выталкивающее воздух наружу. Отец не хотел рассказывать о своём младшем брате. Всё, что Алиса о нём знала точно — что он был любимым ребёнком Вальбурги, что он был слизеринцем и что он играл в квиддич (они с отцом нашли старый сувенирный футляр с набором мячей для квиддича, подписанный «Р.А.Б.», Сириус выбросил его с абсолютно постным выражением лица).       Ну и ещё он был невербалом.       И ещё он умер. Он не мог ответить на её вопросы.       Алиса безо всякой надежды нажала на дверную ручку — та не поддалась, как будто вместе с дверью была сделана из единого плотного камня. Она пробормотала «Алохомора», но это тоже было бесполезно. «Не входить без ясно выраженного разрешения…». Написано же. Наверняка здесь какие-то чары, не пускающие посторонних людей.       — Я знаю, что меня сюда никто не приглашал и в целом мне не особо здесь рады, — прошептала Алиса, положив ладонь на место под именем Регулуса. — Но, может быть, я смогу зайти ненадолго?       В двери что-то щёлкнуло. Алиса поспешно отдёрнула ладонь, ожидая удара или вспышки заклятия, но вместо этого дверь просто… Открылась.       Алиса осторожно заглянула вовнутрь, не решаясь сделать шаг, не то чтобы к чему-то прикасаться. Она помнила, что в этом доме всё может быть не тем, чем кажется на первый взгляд, и всё может содержать в себе проклятие.       Но внутри было… Тихо. Как будто белый шум дома, который наполнял каждый угол, здесь был отключён. И почему-то Алиса почувствовала своим невербальным нутром, что внутри совершенно безопасно.       Комната была такой изумрудно-серебристой, насколько это вообще было возможно. Пыль стояла в воздухе не так плотно, как в тех комнатах, которые они с отцом открывали ранее. В целом было такое ощущение, что Регулус уехал куда-то на пару недель, а не на шестнадцать лет, не на целую вечность. Это место не выглядело запущенным, хотя в нём никто ни разу не прибирался.       Роскошная мебель, дорогие учебные принадлежности. Ничего не говорило о том, что он обладал какой-то особенной магией. Ну а чего она ожидала? Личного дневника на самом видном месте, где в самых мельчайших подробностях расписаны его впечатления от невербальной магии?       Слизеринская и блэковская символика. Пожалуй, её было… слишком много. От самодельной растяжки «Чистота крови навек» горло засаднило, а от коллажа с вырезками, посвящёнными Волан-де-Морту, и вовсе стало дурно.       Но Алиса всё равно подошла ближе, не замечая, как от каждого её шага в комнате свет сам зажигается всё сильнее и сильнее.       «Лицо, называющее себя лордом Волан-де-Мортом, призывает присоединяться к его преступным деяниям…»       «Из всей деревни магглов в Уэльсе чудом выжили только трое — они в тяжёлом состоянии и без памяти…»       «Глава отдела международного сотрудничества был утоплен в собственном бассейне…»       «Все магазины на Косом переулке закрыты из-за участившихся нападений…»       «Учинители террора взяли на себя ответственность за ужасающие убийства. Они называют себя Пожирателями смерти…»       «Редакция Ежедневного пророка просит соблюдать комендантский час и не называть вслух имени Того-кого-нельзя-называть в интересах безопасности…»       «Лестрейнджи отрицают свою причастность к зверским убийствам Пруэттов…»       Алиса шумно сглотнула и огляделась, хотя перед глазами ещё скакали кошмарные вывески и подвижные выцветшие изображения людей в масках и их покровителя — страшного человека с обугленной кожей и яркими глазами. Она обернулась и увидела другую колдографию с молодым Регулусом, не старше пятнадцати, в дорогой и аккуратной школьной форме. Он стоял так, как будто его фотографировали для школьного ежедневника…       — Как ты мог… — горячо прошептала Алиса. Она, не контролируя себя, взяла в руки рамку с колдографией. Регулус слегка отстранённо и надменно смотрел на неё, приподняв худой подбородок. — В тебе было столько силы, столько потенциала… И ты поверил в чистоту крови? В мощь Волан-де-Морта? Серьёзно?..       — Не смейте обижать хозяина Регулуса! — пронзительно запищал Кикимер, с хлопком появляясь у неё под ногами. Он запрыгал и замахал своими скрюченными пальцами, пытаясь выбить у неё из рук колдографию с обожаемым хозяином.       — Да что ты понимаешь… — раздражённо произнесла Алиса, поспешно ставя колдографию на место.       — Кикимер много чего понимает, получше несостоявшейся бестолковой хозяйки! Хозяин Регулус был самым добрым, самым честным, самым ласковым из всех Блэков! Кикимер не позволит никому его обижать! — он сорвался на крик. — Только Кикимер знает, какой хозяин Регулус на самом деле!       — Касси, милая, всё нормально? — крикнул отец снизу. — Почему этот проклятый домовик голосит? Мне подняться?       — Не знаю, пап! Всё хорошо! — проорала Алиса в ответ. По щекам Кикимера текли крокодильи слёзы. И, наверное, Алиса могла бы ему посочувствовать, если бы она не была преисполнена ненависти ко всему живому и мёртвому, что может поддерживать любые действия Волан-де-Морта и его прихвостней.       Регулус не ответит на её вопросы. Алисе больше и не хотелось их задавать. Она хлопнула дверью, оставив на ковре рыдающего и причитающего Кикимера.