Dum spiro, spero

      В замок мы вернулись ещё до обеда, и Джерард, видимо, воодушевлённый перспективами будущих научных изысканий, отконвоировал меня в библиотеку и посулил на прощание: — Один флакон того, что получится — твой.       Обитель книг была последним местом, где ученики хотели бы оказаться в первую субботу учебного года, так что после беглого просмотра корешков книг на нужном стеллаже и непростого, но очевидного выбора, мне удалось занять самый удобный стол; на слегка истертую столешницу падало несколько цветных бликов с витражного окна — дева в жёлтом платье, гордо восседавшая на грозящем кому-то витым рогом коне, кажется, чуть развернула в мою сторону венчаную короной голову. — Здравствуйте, — на всякий случай прошептала я. Тоже на всякий случай.       Дева кивнула и вновь устремила печальный взгляд глаз куда-то вдаль, за границу оконной рамы. Ну, если есть живые портреты, чего бы и живым витражам не быть? Оставалось только надеяться, что это не запертые навек в предметах души, а всего лишь безобидное колдовство.       К сожалению, писчих принадлежностей я с собой захватить не подумала, и пришлось ограничиться полезным вовсе не с академической точки зрения чтением: однажды, скорее всего, пришло бы время выяснить, в каком таком сорте срани вертелась моя мать. Для собственной безопасности, естественно, и небольшой экскурс в историю вполне мог сойти за точку старта. Главное, ненароком не… — А вот и пропажа! — на стол, в компанию к труду «Б. Бэгшот», бухнулся здоровенный талмуд, который, кажется, от такого обращения недовольно крякнул, — скажи спасибо, что Кеттлберн в первое же занятие принялся раздавать штрафные эссе, и первым тебя нашёл я. Хмелкирк обещала вымочить тебя в гное бубонтюбера и подвесить за ногу в гостиной — в назидание. — Спасибо?       Старший сын моего лендлорда, чье имя я пока не успела выяснить, в ответ на моё блеяние только беззлобно оскалился. Да уж, видимо, моё исчезновение прямо из-под носа Муфалду не позабавило; не позабавило не слишком сильно — иначе, чую, староста мальчиков вместо зубоскальства уже лично бы прикручивал меня за ногу к какому-нибудь держателю факела. С особой жестокостью. — Да пожалуйста. Лучше бы тебе поспешить найтись самостоятельно. Я-то за девчонок не отвечаю, но… понятно?       Он состроил до нелепости страшную гримасу — на всякий случай пришлось испугаться; у них явно была какая-то своя версия системы «плохой коп — хороший коп», только преобразованная согласно волшебному разумению. Где хороших, кажется, не было вовсе, только плохой и Очень Плохой. Знать бы ещё, кто из них кто. — Простите.       Экскурс в историю пришлось отложить, но ту самую книгу про последнее гоблинское восстание я определённо точно собиралась проштудировать вдоль и поперёк; хоть описываемый период и был далёк от нужных мне годов почти на полвека… политика и экономика что в обычном, что в магическом мире идут рука об руку. И уж что-что, а небольшая войнушка должны были на последнюю повлиять не в последнюю очередь.       Возможно, где-то на середине размотки этого червячного клубка станет понятно, чего это чистокровные наследнички вприпрыжку побежали за Томми. Конечно, времени развернуться в полную силу у него пока не было, но тот же младший Нотт смотрел на него явно неприязненно. Особенно после случая в коридоре перед кабинетом трансфигурации — тот самый пиздюль маленький барчук явно не забыл, а решил приберечь до времени.       В Большой Зал я добралась благодаря всё тем же портретам, пусть некоторые из них и были сегодня менее любезными; один старый волшебник в волшебных же красных латах вместо указания направления… вернее, направление-то он указал, только туда мне было слегка, скажем так, рановато. Не по возрасту, я имею ввиду.