Dum spiro, spero

— Акерли, Джордж! Мальчик, стоявший в самом конце нашей нестройной шеренги, нерешительно вышел вперёд. — Смелее, — Дамблдор улыбнулся, — Шляпа вовсе не собирается тебя кусать. Спустя всего пару секунд после того, как артефакт опустился на голову Джорджа, стол слева взорвался аплодисментами. Галстук мальчика окрасился в синий с серебром. Ну, первый есть. — Блэк, Вальбурга! Будущая родительница смутьяна Сириуса шла очень гордо, будто ей не шляпу сейчас собирались надеть, а корону и объявить правительницей Англии. — Слизерин! Девочка с победной улыбкой пошла к своему столу. Там хлопали громко. Конечно, благородная девица из благородного дома… мне же будет очень хорошо и спокойно на хаффлпаффе вместе с Дорой. Джерард, опять же, не бросит, если совсем уж припечет — зря я, что ли, в рот ему глядела всё лето? И рассаду его лелеяла, как родную. Кухня, вроде бы, рядом… сплошные плюсы. Да, поесть бы по-человечески… — Понд, Рута! Я чуть не пропустила собственное имя, но умница Дора подтолкнула меня вперёд и пожелала удачи. Так, надо просто уговорить шляпу, да. Если память не изменяет, договориться с ней вполне можно. Табурет подо мной тихонько скрипнул — ну, с Мерлиновой помощью! «Можно на Хаффлпафф?» «Обычно я иду навстречу просьбам учеников, да-да… я мудрая Шляпа, и ещё основатели… но я распределяю, понятно? Нет, решительно нет!» Это что ещё за новости? Но мне очень надо на Хаффлпафф! Там Дора, Джерард и кухня! Ну, пожалуйста… «Решительно нет! Факультет славной Хельги — дом для трудолюбивых умниц, а не смутьянок, как ты.» «Ладно, может, Равенкло?» Шляпа завозилась на моей голове. Ощущения, честно сказать, было мерзейшим — будто чем-то шершавым по извилинам прошлись. «А ты, может, ищешь знания ради знания?» Ну, знать что-то просто так — действительно, как по мне, не слишком-то полезно. Наука для людей, а не люди для науки, всё такое. Конечно, я собиралась провести много часов в школьной библиотеке, но только затем, чтоб достичь конкретных целей: стать сильнее, умнее и выше. Быстрее еще — нужно было выбираться из моего незавидного положения никому не нужной нищенки. «Ну, вообще-то… так, Гриффиндор…» «Гриффиндор? Тогда зачем ты большую часть отваги в сундуке оставила? Что, не оставляла? Тогда решительно нет. Да, остаётся…» Только не Слизерин, как скажет однажды черноволосый мальчик в очках. Да и что вообще за идея спихивать туда тех, кто не подходит остальным факультетам… и точно ли не подходит? По крайней мере, дом со змеей на гербе привечал амбициозных и может быть, хитрых, а во мне амбиций не больше, чем в толстожопой диванной собачке — чтоб комфортно, сыто и нескучно. «Не надо, меня же там сожрут!» А ещё там будущий Тёмный Лорд в соседней комнате на тропу зла начнёт вставать. Я этого не сказала, но раз уж она читает мысли… да и что на этом параде евгеники делать деревенской, по сути, девчонке? «Ничего не знаю. Сама Леди Равенкло велела мне распределять учеников, а не препираться с ними. Так что…» «Не надо! Пусть будет Хаффлпафф!» «Все, помолчи! В Доме Салазара тебе будет самое место, уж не сомневайся. Решено…» — СЛИЗЕРИН!!! За столом вяло хлопали. Я села на край со стороны преподавательского стола, рядом с Вальбургой Блэк, и распределение пошло своим чередом. Дора смотрела на меня с ужасом, но поделать уже ничего было нельзя. Дурацкая пожёванная отрыжка пьяного кожевника! Твою мать… Следующий первокурсник, чье имя я прослушала, выдумывая все новые оскорбления для гадкого артефакта, тоже распределился на Слизерин. Сын Лорда Нотта, Магнус, ожидаемо присоединился к нам. Его, как и Вальбургу, встречали радостно, и один из старшекурсников, очень на него, кстати, похожий, даже лихо свистнул. Старший брат или кузен, так и запишем. Затем была еще пара фамилий, ни о чем мне не говоривших, и настала очередь Тома. Тот просидел под Шляпой минут пять, не меньше, и за это время всё его наверняка хорошо разглядели: и заношенные ботинки, и посеревшая от многих и многих стирок мантия, и общее впечатление какой-то недосмотренности, что ли — ничто не пропустили цепкие детские взгляды. За моим столом, по крайней мере, шушукались в едином порыве презрения к грязнокровным оборванцам. Эх, детишки, этот оборванец, не пройдет и десяти лет, всем вам по клейму поставит… — СЛИЗЕРИН!!! Прозвучало несколько истерично. Он, что же, её всё это время уговаривал? Или мордредов головной убор хотел создать для него отдельный факультет строгого режима, а Том убеждал этого не делать? — Кажется, шляпа сломалась… — зашептал мальчик курса эдак с третьего, темноволосый и со смешно торчащими ушами. Однако в образовавшейся тишине за столом услышали его все. — Тихо, Флинт, — кудрявая девушка напротив него недовольно поджала губы. — Ну, Пьюси понятно, а эти-то? — Понд — из наших вассалов, — светленький мальчик — сын лорда Нотта, глянул на меня и кивнул. Ну, по крайней мере, мой будущий сюзерен не допустит смертоубийства. Но это не точно, может, у них тут безродных по пятницам в жертву приносят? Ну, или по вторникам… — Ладно, а этот Риддл? — Вальбурга произнесла его фамилию, будто та была чём-то неприличным. — Ты чьих будешь? — ещё одна первокурсница, чье имя я пропустила, рассматривала лицо Тома, будто пыталась угадать знакомые черты. — Я сирота, — Том с вызовом оглядел уставившихся на не него детишек, — какие-то проблемы с этим? Я пнула его под столом, и он ответил тем же. Что ж ты себя топишь, жабий сын? Весь будущий цвет магической Британии (по крайней мере, с нашей трети стола — со стороны входа в Большой Зал было, все же, не слишком хорошо слышно) смотрел сейчас на этого мальчишку, ожидая продолжения. Да уж, хлеба и зрелищ… — Кусаться умеешь, — белобрысый Нотт нарушил затянувшуюся тишину; он скривил рот в улыбке и хмыкнул, точь-в-точь тётушка, когда была особенно мной довольна, — может статься, что и приживешься. — Своих только не кусай, — посоветовал кто-то низким голосом, взрослым почти, — а то… — Всё, замолчали и слушаем речь директора. Тебя, Макнейр, больше всех касается! Староста, рыжеволосая и очень симпатичная, смогла-таки призвать всех к порядку, и спустя пару минут душеспасительной речи Диппета начался пир. Не шведский стол в пятизвездочном отеле, но все еще очень, очень неплохо.