Peace in the Valley

Старый костёл, построенный, кажется, первыми колонистами, встретил их запахом ладана, пыли и старого дерева. Шершавые белые стены так никогда и не были расписаны, их венчало переплетение деревянных балок, формировавших свод готического стиля. Яркий дневной свет пробивался сквозь цветные витражи. Зрелище завораживало. Кажется, давно забытый местный архитектор вдохновлялся рисунками ДаВинчи. Повернувшись спиной к алтарю, Ивет потянула его за рукав. - Смотри. На хорах выстроились рядами матово поблёскивающие трубки. У Джерри Ли захватило дух. - Покажи ближе. Они поднялись на хоры. Механический пульт призывно белет с тремя мануалами. Не до конца осознавая, что делает, Джерри Ли наугад выдвинул регистр и взял аккорд. Инструмент отозвался громом принципалов, многократно отразившимся от сводов. От мощи вызванных к жизни звуков захватывало дух. Он присел на скамью, расположив ноги над педалью и, во все глаза глядя на пульт, выдвинул еще один регистр и опустил руки на мануал. Костел наполнился звуком. Следующие несколько секунд стали для него удивлением. Его руки бегло касались незнакомого инструмента, посылая под своды костела аккорд за аккордом. Оказывается, и голова, и тело помнили это странное, похожее на транс чувство, когда творится музыка, когда пытаешься постичь замысел и чувства ушедшего вместе со своей эпохой композитора. Через минуту музыканта охватила паника. А что, если он забыл аккорды? Что будет, если старый инструмент подведет? Какое страшное похмелье и стыд станут наказанием за ошибку? К его удивлению, сквозь подступающую панику, как солнечный свет в разрывах грозового фронта, прорезались азарт и упрямство. Не забыл, смогу, мы еще поборемся, и аккорды продолжили нанизываться один на другой, составляя известный образец органного барокко. Аккорд, еще один, другой мануал, копула, флейты во всю мощь, педаль, не сбиться, включить аликвоты, снова приницпалы, азарт уступил место вдохновению, мелодия полилась свободно и быстро. Волны звука прокатывались по центральному нефу, оседая на колоннах, прибоем касаясь алтарных витражей, звенели победоносными трубами ангелов, возвещавшими радость всему миру. Музыкант потерял счет времени, когда взлетел ввысь последний аккорд. Джерри Ли встал со скамьи, и облокотившись на перила хоров, посмотрел на затихающий костел. Его руки подрагивали от напряжения. Он засмеялся. Костел, еще не полностью впитавший в себя музыку, отражал звуки его смеха. Его радость не выглядела здесь чужеродной и некому было его осудить. Отвернувшись от перил, он обнял застывшую во внимательном восхищении Ивет и замер, силясь воспринять логикой постигшее его озарение чувств. Откуда-то снизу послышались аплодисменты. - Кто бы вы ни были, маэстро, это непередаваемо прекрасно. По центральному нефу в сторону алтаря прошествовал священник. Джерри Ли, схватив Ивет за руку, бегом спустился с хоров, и выпалил: - падре, пожените нас. Рука Ивет дрогнула в его ладони. Падре удивленно поднял бровь. - А ваша спутница согласна? Прямой вопрос нисколько не смутил музыканта, чувствовавшего себя в этот момент никак не меньше, чем всемогущим. –Заодно и спросите, полагаю, это часть ритуала - хмыкнул он. Ивет, видя замешательство святого отца, улыбнулась и кивнула. – Да. - Хорошо. – самообладанию святого отца можно было позавидовать. – Я поженю вас. Но только при условии – он сделал драматическую паузу – что вы, молодой человек, будете играть мессу в следующее воскресенье. В голове Джерри Ли вихрем пронеслось: «Да что ты думаешь, старый козел? Я чуть не умер, вспоминая одну единственную фугу, о какой мессе ты вообще говоришь?!», но вслух он сказал: - мне понадобится много репетировать. Падре сохранял полную невозмутимость. - На это у Вас будет все потребное вам время из имеющегося в сутках. А сейчас у вас ровно тридцать минут, чтобы найти кольца.