Мой Учиха

      В итоге Шисуи, естественно, не смог убедить меня вернуться в Коноху. Его доводы слабо действовали на человека, который постоянно находился на грани жизни и смерти, тем более я не хотела оставлять брата и будущего муженька тут одних. Медиков согнали не самых лучших, потому что Учихи не особо охотно шли на эти курсы, предпочитая натаскивать боевые техники. — Разберись лучше с джонинами, которые ожидают дальнейших приказов, — хмыкаю, когда заканчиваю затягивать небольшие ранения на крепком теле. — Юко из Акацуки сама прекрасно справится с собственной безопасностью и здоровьем. — Кота, ты чересчур самоуверенная временами, — тяжело вздыхая, обнимая со спины, пока отмываю руки от крови. — Наши враги сильные и опытные, во главе с ними Мадара, которого в своё время боялись абсолютно все. — Это мои бывшие товарищи, — спокойно проговариваю. — Поверь, сердце у них есть… У некоторых очень даже доброе, просто жизнь заставила стать жестокими. — Ты умудрилась как-то подстраховаться? — сразу поняв, к чему клоню, избавляя от лишних предисловий. — Да, — резко разворачиваюсь, встретившись с удивлённым взглядом тёмных глаз. — Меня не тронут, но взамен… Я тоже не должна трогать несколько людей.       Слегка напряжённая тишина повисает в воздухе, но я развеиваю её, просто чмокнув в нос посерьёзневшего юношу. — Займись работой, — отстраняюсь. — Мне тоже пора, потому что Нейджи Хьюга до сих пор в лазарете по какой-то непонятной причине. — Надеюсь, Итачи найдёт человека, который контролирует технику воскрешения, — бросает Шисуи, накидывая стянутую мной зелёную жилетку. — Переоденься в военную амуницию, иначе перепутают с врагом. — Как прикажите, командир, — шуточно склоняюсь в поклоне, вылетая из импровизированной коморки.       Найти представителя клана моей матери не составляет труда, он всё так же сидит на кровати, явно ожидая именно мою персону. Присаживаюсь на рядом стоящий стул, вопросительно окидывая взглядом, всем видом намекая на то, что времени мало, и лучше бы ему поторопиться. — Твои чакроканалы в плохом состоянии, — проговаривает мальчуган, активировав бьякуган. — Я не медик, но могу сказать точно, что они сильно отличаются от тех, что привык видеть. Такое обычно происходит, если переусердствуешь с использованием чакры, причём не один раз.       Невольно натыкаюсь глазами на собственные руки, которые покрыты небольшими ожогами, говорящими о том, что снова обжигаю себя, пока лечу других. Давненько такого не было, обычно держала в узде контроль, не давая ранить. — Если продолжишь в том же духе, не сможешь нормально использовать техники, — парень снова заговаривает после короткой паузы. — Это будет причинять дискомфорт или боль, в зависимости от того, насколько сильно усугубишь состояние. — Полезная информация, учту, — улыбаюсь, поправляя волосы. — Но зачем тебе помогать кому-то вроде меня? — Возвращаю долг за залеченную рану тогда на озере, — безэмоционально и холодно, как и подобает гениям. — Не люблю быть обязанным. — Хорошая черта для юного шиноби, — поднимаюсь на ноги, услышав шаги, направляющиеся в нашу сторону. — Но пора бы тебе вернуться к себе, у нас много раненных. — Значит, собираешься дальше перенапрягать своё тело? — тоже встав, выпрямившись во весь немалый рост. — Твои родственники будут не рады. — С ними я уж сама как-нибудь разберусь, — фыркаю, намекая на то, что разговор окончен. ***       Итачи возвращается ближе к вечеру, когда солнце уже начало заходить за горизонт, забирая у людей тепло. Выглядел братишка злым и недовольным, потому что отыскать человека, контролирующего технику воскрешения, не удалось. Не особо удивительно, потому что по канону его должны были обезвредить только на второй день войны. Собственно, по этой причине я не отправляла координаты местоположения Кабуто, прекрасно зная их изначально. — Закончите с этими больными сами, — командую, вытирая руки. — Там ничего сложного нет… Новые раненные ночью должны прибывать меньше, позовёте, если не справитесь.       Дожидаюсь утвердительного кивка, а потом поправляю повязку на голове, от которой успела отвыкнуть, пока бегала по поручениям Акацуки. Как я только раньше могла с ней сражаться, не чувствуя дискомфорта? — Котаро-сама, Вас вызывает глава, — Акио подбегает, отчеканивая приказ. — Просили поторопиться, потому что времени мало. — Передай, что сейчас подойду, — закрепляю привычный пояс с ножнами и свитками, предпочитая не выходить наружу полностью беззащитной.       Жилет, обозначающий мой ранг чунина, летит в сторону, потому что сильно мешает привычному расположению вещей. Ничего страшного не произойдёт, если буду ходить без него. Тут многие шиноби пренебрегают этой частью амуниции, оставаясь в чёрном комбинезоне. — Учиха Котаро прибыла, — говорю, отодвигая ткань, когда вхожу в небольшое помещение для собраний. — Итачи-сама, вызывали? — Можешь говорить без этой напускной вежливости, чужих нет, — слышу родной голос, который сразу же заставляет расслабиться, поселив на лице улыбку. — Ругать за то, что не послушалась, не буду. У меня нет сил на эту бесполезную болтовню. — Неужели понадобилась помощь человека, которого хотели отправить в деревню? — усмехаюсь, присаживаясь на выделенное место.       Юноши предпочитают игнорировать мою небольшую издёвку, сразу переходя к теме разговора. Факт того, что я знаю план действий Обито, очевиден. Однако это далеко не значит, что раскрою абсолютно всё. Рушить естественный ход событий не стоит, кто знает, чем это обернётся, поэтому в моих силах оповестить только о местоположении Кабуто, до которого полдня пути с моей скоростью. — Брат, не стоит выходить ночью, — проговариваю после того, как указала на карте нужную точку. — Днём защиты меньше, потому что все пешки выходят в бой. — Предлагаешь отсиживаться здесь и терять время? — слегка повысив голос, непроизвольно пытаясь показать высоту своего положения. — Это глупо.       Последнее уже более спокойно, устало потирая виски, явно стараясь унять головную боль. Заметив это, поднимаюсь, подходя ближе и прикладываю ладони, закрывая глаза, которые и являются причиной дискомфорта. Как бы силён не был глава Учих, болезнь всегда будет давать о себе знать. Ему необходимо соблюдать определённый режим сна и питания, чтобы не усугубить состояние. С подобным шутки плохи… Можно и умереть, если вовремя не уйти на покой. — Расслабься чуток, ты мешаешь, блокируя мою чакру, — тихо проговариваю, чувствуя, как чужое тело слегка обмякает, перестав быть натянутым, словно струна на музыкальном инструменте. — Итачи, тебе нужно лечь поспать, иначе завтра будет хуже… Отдохни хотя бы пару часов, иначе не смогут помочь даже лекарства. — Я соглашусь с ней, — проговаривает Шисуи, стягивая со своей головы повязку. — Клан не выдержит, если сляжешь и не сможешь подняться. Меня будет вполне достаточно для присмотра за джонинами и местностью.       Удивлённо посматриваю в сторону заместителя, недовольно цокнув языком. — Дорогой, ты тоже идёшь спать, — твёрдо, не терпя возражений. — Нам нужно два здоровых сильных шиноби, а не один полудохлый с наполовину больным. За лагерем могу посмотреть и я, потому что днём была возможность поспать, так что не противьтесь.       Лгать не очень хорошо, но по-другому меня не послушают. Я привыкла не спать, мой организм уже поломан, поэтому хуже не сделаю, а эти двое просто обязаны следить за самочувствием и восстанавливать силы нормальным способом, а не усилителями. Замечаю, как будущий муженёк открывает рот, пытаясь возразить, но старший брат заговаривает первым, жестом призывая молчать. — Сестра в данной ситуации права, — явно оценивая всё без лишних эмоций. — На рассвете проснёмся и вернёмся к делам, не стоит пренебрегать выгодными предложениями. — Я это понимаю, но… — слегка неуверенно говорит второй парень. — Коте тоже нужно восстановиться, она весь день лечила людей, её резерв должен быть почти пустым. — Тебе ли не знать, что сейчас чакры у этой девчушки больше, чем у нас двоих вместе взятых? — глава тепло улыбается, поражая своим спокойствием. — Мы постоянно стараемся её опекать, а по итогу больше всего о нас заботится она. Давай не создавать лишних проблем, чтобы завтра не пришлось залечивать серьёзные раны, которые получили из-за недосыпа.       Поднимаюсь на ноги, выпрямляя спину, натягивая на кисти перчатки, которые скрывают обожжённые руки. Хорошо, что в потёмках различить почти ничего невозможно, иначе так просто никто бы не согласился на мою помощь. — Я разбужу, если что-то произойдёт, — тепло оглядываю собеседников, распуская высокий хвост, чтобы переплести его в привычную косичку. — Если трудно заснуть, могу дать не особо сильное снотворное или успокоительное. — Просто посиди тут, пока не начнём дремать, — Шисуи нехотя прикладывается на землю, предварительно подстелив какой-то плащ. — Хорошее предложение, — брат соглашается, проделывая те же самые действия, что и его лучший друг. — Так будет проще вырубиться.       Перевязываю лентой волосы, отпуская косу, которая свободно свисает с плеча. Вздыхаю, а потом складываю несколько привычных печатей, устанавливая барьер. — Только минут на десять, лазарет нельзя оставлять без наблюдения, вы набрали удивительно неопытных медиков, — плюхаюсь обратно на подушку, вытягивая ноги. — Тем более надо проверить неопытный молодняк, который до сих пор не улёгся, играя в карты.       Ответа не следует, потому что юноши усиленно сосредоточились на попытке задремать, замедляя ток чакры и делая дыхание более размеренным и спокойным. Проходит буквально несколько минут, и я начинаю отчётливо понимать, что родные люди спят. Не самым крепким сном, конечно, но хоть что-то.       Чисто машинально ещё раз проверяю купол, и вылетаю наружу, радуясь тому, что актёрские навыки на высоте. На самом-то деле усталость накрывает и меня, но я умею не показывать. Надо будет выпить кофе для бодрости или заглотить какую-нибудь пилюлю из имеющегося арсенала, иначе свалюсь часа в четыре ночи, напугав подчинённых. — Выключили свет и легли, — холодно проговариваю, заглядывая в палатку мальчуганов, которым только-только исполнилось шестнадцать. — Котаро-сама, не будьте так строги, дайте доиграть, — слышу где-то сбоку ещё не до конца сломавшийся подростковый голос.       Кажется, большинство этих парней даже не в курсе, что я старше. Папа отлично подтёр всю информацию, не предназначенную для ушей детишек. Ловко достаю из кармана иглу и кидаю в заговорившего, который спустя секунду падает на землю, отключившись. — Кто-то ещё хочет уснуть подобным образом? — выразительно изгибаю бровь, заметив некое замешательство и ступор. — Я занимаюсь травничеством, если ещё не догадались. В арсенале снотворного хватит на всех. — Извините, госпожа, — почти хором, мгновенно отставляя все игрушки в сторону, забираясь в спальные мешки. — Так мне, определённо, больше нравится, — улыбаюсь, задувая свечу в светильнике, который болтается на входе. — Учитесь думать, прежде чем говорить.       В лазарете тоже довольно быстро навожу порядок, обозначив график дежурств сегодняшней ночью, чтобы все успели отдохнуть хоть немного, сменяя друг друга. Естественно, мне такая роскошь не светит, потому что надо наблюдать за выполнением поручений. Тяжело раненные до сих пор нуждаются в присмотре, мы не смогли затянуть некоторые порезы до конца. — Акио, ты весь день на ногах, укладывайся, — треплю чужие волосы. — Завтра будет тяжелее, нужно набраться сил. — Вы тоже работаете, даже перерыв на чай не делая, — вижу слегка надутые щёки и ухмыляюсь. — Тебе только пятнадцать, успеешь ещё подпортить здоровье, — подталкиваю в сторону свободной кровати, заставляя лечь. — А сейчас послушай тётю и не перечь. — Котаро-сама… — слышу вздох, но мальчонка послушно переворачивается на бок, прикрывая глаза. ***       Как только первые лучи солнца озарили землю, Итачи и Шисуи ворвались в лазарет, чтобы узнать, как прошла ночь. Однако ничего особо странного не было, поэтому я просто вручила отчёт о полностью вылеченных шиноби с небольшими рекомендациями. Проигнорировав половину приказов, касающихся моего здоровья, выпила одну из таблеток, поддерживающих организм, и отправилась обратно заниматься делами. Сегодня после обеда начнётся самая попа. Воскрешённый Мадара появится, напугает половину ниндзя… Надо будет выйти в сражение, чтобы лечить тех, кто до прихода в лагерь не доживёт. Однако стоит держаться подальше от атак, чтобы лишний раз не подвергать жизнь опасности. — Чего встали? — недовольно спрашиваю, завидев несколько любопытных глаз. — У вас работы нет? На второй койке загноившееся ранение, бегом работать!       Замечаю промелькнувший страх, а потом силуэты удаляются, оставив одну над бумажками со статистикой и кучей имён. Если бы лечили одних Учих, было бы куда проще, но ведь остальные кланы теперь тоже надо вписывать, чтобы потом потребовать деньги за потраченные лекарства. И не особо важно, что используем мои личные запасы, компенсация клану никогда не помешает. — Как Кисаме там натачивал меч? — проговариваю про себя, вытаскивая нужный инструмент. — Я же помру, если лезвие не будет нормально резать.       Делаю несколько непривычных движений, про себя сматерившись, что поцарапала клинок, а потом всё начинает идти куда более гладко. Возможно, я даже не совсем безнадёжна. — Госпожа, командира серьёзно ранили, — в мою коморку влетает джонин, когда уже складываю оружие в ножны. — Доставили до лагеря? — подавляю эмоции, стараясь сохранить лицо перед подчинёнными. — Или этот идиот остался на поле боя? — Второе, — слегка виновато. — Пожалуйста, на Вас надежда, больше никого из медиков нельзя в сражение, они погибнут быстрее, чем достигнут нужной точки.       Моментально закрепляю на поясе ножны и свитки, закинув за спину танто. Нехотя завязываю повязку на голове, и выхожу вслед за мужчиной лет тридцати, которого в детстве часто замечала на полигонах. — Моя скорость немного не дотягивает до скорости главы, поэтому двигайтесь в любом темпе, — проговариваю, заметив лёгкое замешательство. — Я всё-таки шпионила в Акацуки, слабых там не принимают. — Простите за грубость, — поклонившись, и сразу исчезая в листве.       Активирую шаринган, чтобы повысить резкость зрения и бросаюсь следом, про себя подумав, что стоило оставить пару инструкций в лазарете перед внезапным уходом, но Акио и без меня должен был понять, как действовать. Новому ответственному всё доложит и объяснит. Мальчонка далеко не глупый, я бы даже взяла его в ассистенты на постоянной основе. Однако ему светит другая судьба. Отец и мать продают оружие и печати, значит, этот бизнес по наследству перейдёт и подростку. Как только они могли отпустить ребёнка на войну? Не понимаю… — Он прикрыл неопытного чунина, — слышу голос, выводящий из раздумий. — Его чуть не убили… Шисуи-сан всегда слишком беспечен, если дело касается молодых подчинённых. При его способностях легко не получать увечий, но он продолжает прикрывать тех, кто ещё не научился себя защищать. — Так было с детства… — выдыхаю. — Внутренние органы повреждены? — Невозможно увидеть, он закрыл доступ к ране жилетом, — мужчина говорит слегка обеспокоенно, выдав, насколько сильно дорожит товарищем. — Этот юноша всегда вступает в бой в одном комбинезоне, а если получает увечье, прикрывает сверху этой зелёной частью амуниции. — Придурок, — чертыхаюсь, активируя на максимум локатор, чтобы определить, насколько много гадости вокруг. — Заместитель главы должен больше себя беречь, его не заменить. — Соглашусь, ведь сам Фугаку-сама приложил руку к обучению, — замечаю утвердительный кивок. — До поля боя осталось совсем немного. — Заметно, — вытаскиваю тати из ножен, на ходу срубая голову Белого Зецу. — Чёртов Тоби наплодил кучу этих тварей, я засуну их ему в задницу, как только встречу.       Замечаю слегка удивлённый взгляд сопровождающего, который не ожидал от приёмной дочери главы ругательств. Однако стоит отдать должное, человек промолчал, предпочтя не указывать на неподобающее поведение. — Подкрепление прибыло, — оповещаю, аккуратно приземлившись на землю. — Кажется, кто-то слегка не рассчитал количество бойцов и свои силы.       Безумие мелькает в моих глазах, оповещая присутствующих о том, что лучше не подходить. Секунда, и я срываюсь с места, напитав лезвие впервые вне тренировок чакрой, ловко разрубая белые тела на мелкие кусочки. Их регенерация неплоха, но если вовремя придать огонька, ничего не восстановится. — Шисуи, будь добр, сделай огненный шар, — прошу, на ходу снося чужую ногу. — Кажется, ты прилично устал, помоги хоть этим.       Винить за это не стоит, у него-то нет таблеток, которые жрут внутренние органы взамен на нормальное самочувствие в любое время дня и ночи. Я скрашиваю последствия от их использования, но придётся месяц восстанавливать всё в первозданный вид, чтобы не помереть от отказа печени. Хошигаке всегда ругал за подобное пренебрежение, но жизнь такова, что слабые могут выжить только подобным способом. Тренировки в моём случае уже не дадут плодов, поэтому за силу приходится платить. — Просто жгите, что сложного? — спрашиваю, когда заканчиваю, удивившись внезапно появившейся одышке, которой обычно не было от такого маленького количества противников.       Поправляю волосы и стряхиваю с меча белую жижу, неприятно морщась. Хотя, вид крови похуже будет. Клинок привычным движением заскакивает обратно в ножны, и я подхожу ближе к небольшой группе, заметив, как Шисуи слегка пошатывается на явно ватных ногах. — Просил же не лезть… — родной голос рассекает воцарившуюся тишину. — Тебе нечего делать за пределами лагеря, Котаро-сан. — Не указывай, — замечаю пробежавшее удивление среди подчинённых, которые явно впервые слышат такое пренебрежение в сторону главного. — И избавь от этих суффиксов, тут только Учихи… Думаешь, они не понимают, что общаемся, как люди, потому что дружим с детства? — Возвращайся, у нас ещё одна территория на зачистку, — разворачиваясь, игнорируя всё выше сказанное. — Сначала услуги медика и парочка витаминок, иначе вы даже не дойдёте, — хватаю за руку, останавливая. — Я, кажется, уже сказал… — пытаясь вырвать конечность.       Придаю лицу холодности и безэмоциональности, впервые в жизни решив использовать козырь, данный с момента усыновления. — Ты ниже рангом, выполняй приказы, — отпускаю запястье, почувствовав, как ветер неприятно запутывает волосы. — Если никто не хочет проблем, сейчас смирно сядут на землю и дадут мне подлечить полученные увечья.       Прохожусь взглядом по присутствующим, которые нехотя опускаются на траву, с опаской поглядывая на своего предводителя, застывшего на месте. — Шисуи-сан, тебя тоже касается, —       специально выделяю уважительное обращение. — Снимай жилет, иначе сделаю это сама.       Разнять нас сейчас никто не сможет, потому что влезать в перепалку двух довольно сильных шиноби себе дороже. Ещё убьют ненароком, а извиниться забудут. — Выключай начальницу, тебе не идёт, — усмехнувшись. — Похожа на хомячка, пытающегося победить тигра. — Злюка, — выдыхаю. — Моё упрямство не одолеть, поэтому не трепи лишний раз нервы. — Поднимаю белый флаг и вверяю себя в твои умелые руки, — юноша скидывает ненужную часть амуниции, открывая вид на обширный порез, который до сих пор не перестал кровоточить.