Мой Учиха

— Сестрица Котаро, подожди, — Наруто хватает за руку, когда уже собираюсь уходить. — Почему ты не можешь заставить Саске вернуться в деревню? Он очень дорожит тобой и вашими семейными узами… — Именно из-за этого и не могу, — разворачиваюсь лицом к подростку. — Связь с семьёй и желание её защитить двигает братом… Он видел умирающего Итачи, ослепшего Шисуи, потрёпанного отца, застал самоубийства матерей, которые не смогли пережить смерти их детей, не вернувшихся с задания.       Уклоняюсь от полетевшего в голову куная, злобно смотря на Какаши, который не собирается давать спокойно покинуть это место. — Зачем нужно было убивать Данзо? — сенсей выпрямляется, подходя ближе, отодвигая блондина. — Саске заявил о себе, как о преступнике, ворвавшись на собрание пяти Каге. — Командир АНБУ перебил столько моих соклановцев, что не сосчитать… Это была необходимая месть для братишки, — непроизвольно касаюсь рукоятки меча, ища в лезвие поддержку. — Рядовых шиноби вешайте на мою совесть, причин объяснять не собираюсь. — Ты действительно преступница или просто притворяешься, на самом деле помогая Конохе? — Сакура вступает в разговор, задавая странный вопрос. — Если я не убиваю вас, не значит, что сражаюсь за деревню, — проговариваю холодно и безэмоционально. — С тринадцати лет лишаю жизни и пытаю людей… И есть только несколько человек, которых никогда не трону, потому что обязана им своим существованием.       Замечаю краем глаза на ближайшем дереве терпеливо ждущую ворону и решаю заканчивать этот разговор. Итачи обещал прислать письмо, как только найдёт глаза Саске, поэтому медлить не стоит. — Короче, встретимся на войне, — бросаю, стараясь удалиться. — У меня слишком много дел, чтобы беседовать сейчас. ***       Со старшим братом пересекаемся только через три дня, потому что новость о формировании альянса шиноби застала врасплох, заставив будущего главу и заместителя вновь работать в усиленном режиме. — Удивительно, что смог так быстро достать глаза, подходящие по всем критериям, — принимаю из чужих рук свиток. — Шисуи пришлось ждать около месяца. — Нам просто повезло, — явно не собираясь вдаваться в подробности. — Подвернулся хороший донор. Если бы не война, удалось бы провернуть всё ещё быстрее.       Искренне улыбаюсь, пряча довольно ценный груз под плащ. Саске ненавидит ощущать себя беспомощным, поэтому ухудшившееся зрение сильно подкосило гордость и самолюбие. — Сестра, после удачного завершения операции, возвращайся в клан, — братишка огорошивает странной просьбой. — Женщины Учих не идут в бой, мы не хотим обречь ещё одно поколение на почти полное бесплодие из-за серьёзных ранений, не позволяющих выносить ребёнка.       Непонимающе вглядываюсь в родные чёрные глаза, пытаясь найти ответы на вопросы, закрутившиеся в голове. — В сражениях от меня толку больше, — твёрдо проговариваю, придав лицу серьёзности. — Это приказ главы, я запрещаю спорить, — интонация совсем иная, не похожая на ту, к которой привыкла. — Твоё задание по слежке закончено, более ничего не требуется. — Не смей говорить со мной так холодно, Итачи, — непроизвольно активирую шаринган, пошатнувшись от резкой боли, ударившей в голову.       Тёплые руки подхватывают, не дав упасть, ставя обратно на землю, слегка придерживая. — Котаро, твоё здоровье слишком ухудшилось, мы больше не можем подвергать девушку такому риску, — позволив проскользнуть беспокойству, резко прижав к груди, стискивая в объятиях. — Хватит упрямиться, живого места на теле уже нет… Да и кто лучше тебя подойдёт на пост главы в случае моей смерти?       Впадаю в ступор, не веря в услышанное, стиснув в кулаках чужую одежду. — Я запрещаю тебе умирать, — бурчу, прижимаясь сильнее. — Брат, ты единственный, за кем обладатели нашего «проклятья» следуют без лишних вопросов… Прекрати нести бред! — Это ты заканчивай геройствовать! — отстраняя, сжимая подрагивающие плечи крепкими руками. — Шисуи и мама с отцом ни разу не были спокойны с того момента, как ты ушла… Каждый день все молятся о том, чтобы вернулась без травм, живая и здоровая! Саске сильный, он наследник огромной силы, полный потенциал которой не раскрыт до сих пор, а ты… — Плод глупости не думающих о последствиях родителей, — заканчиваю, делая шаг назад, высвобождаясь из хватки. — Но упорством я добилась слишком много, чтобы отлынивать от того, в чём частично виновна. Будь чуточку упрямее и умнее, предотвратила бы эту надвигающуюся страшную бойню… — Пожалуйста, умоляю тебя, прекрати винить во всех смертных грехах одну себя, — перестав контролировать эмоции. — Расплатилась уже за каждую отнятую жизнь… Стань обычной домохозяйкой и помогай растить клановых ребятишек, пока не обзаведёшься своими. — Нет, — спокойно проговариваю. — Я доведу до конца то, что начала… Никто никогда не остановит, ты же знаешь, что смесь таких страшных кровей даёт неимоверную упёртость. — Сестра… — делая небольшую паузу. — Ты невыносима! — Знаю, — невинно улыбаюсь. — Передавай привет всем, совсем скоро я снова окажусь дома, буду помогать Изуми с малышом… А пока надо отдать все долги Мадаре и Кисаме, потому что без них меня бы уже давно не было на этом свете.       Больше не слышу ничего, использовав шуншин, чтобы сбежать и больше не спорить. Ужин моментально выходит наружу, стоит остановиться, заставляя скручиваться от выворачивающего внутренности неприятного ощущения. Решение прислать Итачи было ошибочным, он всегда был слишком мягок в отношении моей персоны… Стоило отправить Шисуи, его я слушаюсь больше, детские привычки не искоренить. Он старше, и его нотации воспринимаются более серьёзно. — Я вернулась! — выкрикиваю, входя в просторную пещеру. — Тоби, подкинь одежды, там ливень!       Вызванный человек моментально возникает рядом, недовольно оглядывая с головы до ног. — Достала глаза? — облокотившись о стенку позади. — Мне надоело нянчиться с юным ниндзя. — Можем провести операцию сегодня же, поэтому приготовь все инструменты, — командую, испытывая терпение Мадары неуважением. — Но поделись переодёвкой, я вся промокла.       В меня молча кидают свиток, стараясь удалиться в подобие лаборатории, чтобы не наблюдать за не самым приятным зрелищем. Хотя, скорее всего, это его некая верность Рин, которую мужчина продолжает не нарушать. Ни разу за всё время не замечала в баре или борделях… Обычно Обито обходится бутылочкой сакэ в полном одиночестве в одной из самых дальних комнат, никого не впуская.       Быстро скидываю вещи, натягивая слегка великоватые мужские, а потом нахожу младшего братишку. Он невероятно рад наконец-то вернуть способность видеть ясно, поэтому выполняет абсолютно все указания, предпочитая помалкивать. — Когда проснёшься, глазницы будут болеть, но я постараюсь сгладить всё обезболивающими, — проговариваю, протягивая небольшой бутылёк со снотворным. — Я буду рядом, поэтому можешь звать и просить, что хочешь, в пределах разумного. — Как с маленьким, — Саске усмехается. — Переживу. — Не хочу, чтобы ты мучился, поэтому говори обо всех неприятных ощущениях, понял? — наблюдаю за тем, как почти прозрачная жидкость выливается в чужой рот. — Будь хорошим мальчиком, не трепи нервы. — Надейся дальше, сестрица, — юноша укладывается на кушетку, прикрывая глаза. ***       Дальше следуют несколько бессонных ночей, наполненных болезненным скулением и постоянной сменой повязок. Всё прошло очень удачно, но моментально ничего не заживает, поэтому приходится пичкать Саске различными препаратами, заодно терпя недовольное бурчание рядом сидящего Тоби, который контролирует каждое действие. — Не надоело тебе носить эту маску? — спрашиваю в один из дней, когда братишка уже спит. — Могу приготовить ужин, если согласишься поесть вместе. — Предпочитаю не разделять трапезу с кем-то, — присаживаясь за стол, чтобы что-то написать. — Займись обязанностями, не доставай бессмысленными разговорами. — Ты такой злой, — специально делаю детский голос. — Будешь так много хмуриться, морщины появятся.       На меня оборачиваются, явно намекая на то, что стоит удалиться. — Я знаю местоположение твоего тайного убежища, так что ещё долго не отделаешься от моей компании, — хмыкаю, разворачиваясь. — Обито, ты слишком пессимистичный. — Прекрати звать этим именем, — кинув кунай, предупреждая о том, что терпение на исходе. — Я Мадара, запомни наконец-то…       Усмехаюсь, обнажив зубы, а потом хлопаю дверью, оставив мужчину в полном одиночестве. Какие все неразговорчивые стали, побеседовать даже не с кем.       Спустя полторы недели я ухожу от Саске, попросив Зецу присмотреть, не дав снять повязки раньше положенного срока. Мою совесть сильно беспокоят деревенские жители, которых почти не эвакуируют. За сутки я успеваю помочь двум близлежащим поселениям, оградив пещеры, в которых будут находиться, сильными барьерами. С переносом провизии тоже пришлось помогать, её слишком много, чтобы смогли унести самостоятельно.       Ночью решаю вернуться в личную пещеру Тоби, прикупив немного выпивки, чтобы расслабиться. Та лаборатория слишком сильно гнетет запахом лекарств и ужасным пугающим освещением. Хозяин сия логова ничего против иметь не будет, если посижу тихо, не беспокоя разговорами. Однако я попала сюда в не самое удачное время. — Конан-сан неплохо потрепала, да? — спрашиваю, завидев отколотую маску. — Какого это чуть не проиграть женщине? — Заткнись, — кинув стул в мою сторону. — Что ты вообще здесь забыла?! — Не видно что ли? — беззаботно пожимаю плечами. — Избавляюсь от стресса.       Отпиваю вино прям из горла, не заботясь о приличиях, оглядывая собеседника, который устало опускается на пол, зажимая кровоточащую рану. — Снимай плащ, подлечу, — вздыхаю, ставя на стол бутылку. — Воевать нормально не получится с таким порезом. — Ты должна быть только рада этому, — откидывая в сторону деревяшку, прикрывающую лицо. — Дай попить, в горле пересохло.       Удивлённо оглядываю лже-Мадару, который, кажется, совсем забыл о том, что свою настоящую личность надо скрывать. Подхожу ближе, протягивая почти пустую ёмкость с алкоголем. — Обито-сан, настолько отчаялся? — ухмыляюсь, наблюдая за тем, как одежда отлетает в сторону, открывая вид на обнажённый торс с довольно неплохим ранением. — Рожу видно, если не в курсе. — Ты всё равно никому не расскажешь, зачем отказывать себе в комфорте, — опускаюсь на колени, прикладывая ладони, пуская по чужому телу лечебную чакру, стягивая кожу. — Не знаю почему, но продолжаешь держать эту информацию в секрете, несмотря на то, что особо не шантажирую. — Возвращаю долг, — стираю с лица улыбочку, сосредотачиваясь на работе. — Когда-то подобрал и дал возможность выжить, я не хочу быть обязанной…       Собеседник явно впадает в ступор, не совсем понимая смысл произнесённого. — Я просто использовал тебя… Совсем дура? — удивительно спокойно. — Единственная, кто говорит спасибо за подобное. — Ради душевного спокойствия, — бурчу под нос. — Не имею ничего против тебя, но виденье мира слегка расходится… Я не буду сражаться на стороне Акацуки во время войны. — Ожидаемо, — он делает несколько глотков спиртного. — Было бы правильнее убить тебя прямо здесь, но ты всегда выполняешь то, что обещаешь. Не вижу смысла отнимать жизнь того, кто работает на организацию так долго…       Искренне радуюсь, отстраняясь от мужчины, намекая на то, что рана благополучно ликвидирована, а после сажусь рядом, распечатывая ещё одну бутылку, купленную как раз на тот случай, если придётся с кем-то делиться. — Труп Конан просто бросил? — спрашиваю после небольшой паузы. — Должен был притащить к тебе? — хмыкнув, расслабившись. — Зачем нужен мёртвый человек? — Похоронить нормально, — ответ не заставляет долго ждать. — Нагато и Яхико тоже… Отведёшь завтра к телам, ладно? — Сама будешь копать, я в этом не участвую, — тяжело вздохнув. — Просто помоги перенести, — алкоголь определённо развязывает язык, раз даже Обито заговорил. — Потом можешь уходить, я не вернусь больше… Это будет последнее, что сделаю в качестве Юко для когда-то хороших друзей.       Воцаряется тишина, абсолютно не давящая, даже слегка приятная. — Во время сражений давай договоримся не нападать друг на друга? — нарушаю молчание странной просьбой. — Не хочу марать руки кровью знакомых. — Мягкосердечная, — недовольно, с толикой презрения. — Но если прям так хочется, сделаю одолжение в качестве благодарности за былые заслуги. — Удачи тебе в завершении крупномасштабного плана, — искренне говорю, слегка толкнув плечом. — А ты постарайся не сдохнуть, попав впросак из-за ослепшего левого глаза, — ощущаю лёгкий удар в ответ. — Я заготовила тысячу ядовитых иголок в свитке, меня не так то просто будет убить, — смеюсь, заливая в рот веселящую жидкость. — Парочка бессонных ночей дали свои плоды. — Так вот, чем ты постоянно занималась, мешая высыпаться, — слегка скривившись. — Хуже Сасори. — Надеюсь, на том свете ему неплохо, — шепчу, закрывая глаза. — Он был первым, кого потеряли… — Пей и не напоминай о просчётах, — спокойно и безэмоционально, абсолютно не жалея о смерти бывших товарищей. ***       В обед следующего дня мою тушку перенесли в какой-то густой лес, расположенный не так далеко от границы с деревней Дождя, вручив явно украденную лопату, чтобы выкапывать ямы было легче и быстрее. Погибших компаньон выкинул из своего измерения, завёрнутых в какую-то довольно плотную ткань, пропитанную трупным запахом, от которого выворачивает на изнанку. — Закончи с этим побыстрее, вонь ужасная, — Тоби облокачивается на ближайшее дерево, сильнее натягивая на голову капюшон. — Кабуто взял ДНК? — спрашиваю, откидывая очередную горсть земли. — Не хотелось бы, чтобы потом это кто-то снова доставал. — Да, — безэмоционально. — Более от этих мертвецов никакого толка. — Относись хоть чуток уважительнее к тем, кто уже покинул этот мир, — бурчу, вытирая со лба пот. — Работай, я не хочу торчать тут весь день под палящим солнцем, — замечаю сверкнувший алым взгляд, заставляющий замолчать.       Несмотря на то, что уже осень, погода действительно довольно жаркая. Благо, ветерок обдувает, и я не получу случайно теплового удара. Однако хотелось бы побыстрее со всем разобраться и уйти куда-нибудь в более прохладное место. — Прикольно же подышать свежим воздухом без дурацкой маски, правда? — спрашиваю спустя какое-то время, устав слушать пение птиц. — Хорошо, что старая сломалась, а новая будет готова только к вечеру. — Не чувствую особой разницы, — недовольно хмыкнув. — Тем более приходится натягивать капюшон из-за дурацких воронов, которые постоянно кружат где-то рядом. — Могу поставить барьер, — предлагаю, отряхивая перчатки от пыли, дав рукам на мгновение отдохнуть. — Посторонние не пройдут, и мы скроемся от любых глаз. — Не собираюсь рисковать, — оседая на землю. — Но купол поставь, чтобы не пришлось никого убивать, если случайно какой-нибудь идиот забредёт так глубоко в чащу.       Привычно складываю парочку печатей, ощущая, как опустошился резерв, и возвращаюсь к уже поднадоевшему занятию. Освобождать душонку от грехов довольно тяжело, если приходится не просто молиться, а копать высохшую землю.       В итоге, вся эта попытка сделать доброе дело затянулось часов на пять или шесть, но зато я теперь точно уверена в том, что выносливость у меня хорошая, как и сила воли. Упорно игнорировать просьбы бросить всё и уйти, когда уже устал, сможет не каждый. — После войны попрошу жителей ближайших деревень ухаживать за этими могилами, — поднимаюсь с колен, отряхивая штаны от грязи. — Хоть раз в год пусть убирают и приносят цветы. — У тебя настолько много свободного времени, что умудрилась вырезать из палок колья для забора? — мужчина подходит, прикасаясь к древесине. — Очень смешно, — хмурюсь, проверяя надёжность вбитых дощечек, обозначающих наличие захоронения. — Я их купила за сбережения. — Бесполезная трата денег, — собеседник подходит ближе, чтобы посмотреть на всё с моего ракурса. — Безымянные могилы со временем будут снесены.       Толкаю локтем чужое тело, намекая на то, что стоит помалкивать. — Если рассказать историю этих людей ближайшим жителям, несколько поколений точно не забудут о том, что стоит почтить память погибших, — грустно улыбаюсь. — Нагато и Конан постоянно брали заказы на убийства, которые спасали обычных гражданских от набегов воров и бывших шиноби, пытающихся таким образом заработать на жизнь. — Видишь, слишком много хорошего в преступниках, — скептически окинув взглядом. — Наивность погубит рано или поздно. — Если бы я не мыслила настолько позитивно, вряд ли бы мы с Кисаме поладили, — поворачиваю голову, чтобы посмотреть в лицо собеседнику. — Да и многие, кто не имеют отношения к прогнившему миру ниндзя, обходили бы десятой дорогой, не помогая в трудные времена подработкой и едой. — Но это всего лишь одна из твоих многочисленных масок, — ухмыльнувшись. — Слишком не натурально, Котаро… Меня не обманешь. На деле ты куда более депрессивный человек, часто опускающий руки. — Обито, ты тоже не вселенское зло, коим пытаешься показаться, — обнажаю зубы, распуская волосы. — Однако, в отличие от меня, близких людей, знающих настоящую натуру, ты лишил себя сам.       В ответ не получаю ничего, кроме молчания, а потом мужчина просто исчезает, воспользовавшись способностями мангекё, оставляя от своего присутствия только лёгкий ветерок. — Даже не попрощался, зараза, — проговариваю, убирая барьер. — Мы же больше не увидимся…