Мой Учиха

Следующие три дня я позволяла себе много капризничать. Однако, Шисуи не высказывал даже малейшего недовольства, выпроваживая из собственного дома всех непрошенных гостей, коими были в основном джонины, просящие подменить их на занятиях с детьми. Приближающиеся в академии промежуточные экзамены заставляли всех работать в усиленном режиме. Цунаде тоже выказала желание встретиться со мной лично и пообщаться, но это было тяжело исполнить, учитывая упрямый характер и не самое лучшее состояние. В итоге, все сошлись на официальной встрече через неделю, когда организм хоть немного придёт в привычную форму. Я сильно уставала даже от обычных походов в гостиную из спальни, ноги не хотели слушаться, сказывалась сильная кровопотеря и постоянно расходящиеся швы. Уверена, что эта травма бесследно не пройдёт и будет о себе напоминать. Под вечер парень просто носил ослабевшее тельце на руках, исполняя все прихоти, чтобы я лишний раз не перетруждалась. Итачи заходил раза два, удивляясь тому, насколько медленно иду на поправку в этот раз. Беспокойство явственно читалась в его взгляде, несмотря на привычное безэмоциональное лицо. Кстати, будущий глава радовался официальным бумагам о нашей с Шисуи помолвке больше нас самих. Вот она истинная личина старшего братишки, проклёвывающаяся в таких мелочах. Наверное, его и правда беспокоил факт моего постоянного отказа, никто не пожелает родному человеку одиночества. — Тебе правда комфортно в моих футболках? — как-то спросил будущий муженёк, окидывая с ног до головы взглядом. — Можно попросить у Изуми какие-нибудь лёгкие платья, она не откажет. Возможно, мой почти не одетый внешний вид его слегка смущал, но мы друг друга стоили. Юноша перемещался по дому, накидывая только лёгкие штаны, открывая вид на довольно хорошо сложенное тело. Ничего против такого никогда не имела, это лишняя возможность ощутить человеческое тепло, поэтому все разговоры о новой одежде свелись на нет. Честно, я была бы рада существовать так и дальше, но дела напоминали о себе довольно явно. Конан пару раз связывалась, спрашивая про самочувствие, потому что задания по сбору информации выполнялись нашей с Кисаме командой лучше других. Шаринган и моё умение вживаться в различные роли неплохо помогали в этом, так что пришлось ускорить выздоровление, начав самостоятельно сращивать ранение. — Я принёс кимоно для официальных встреч, — Итачи протягивает мне вещи. — Надеюсь, ещё помнишь, как оно надевается. — Это вбивалось с детства, естественно, — недовольно хмыкаю, беря свёрток в руки. — Чёрт бы побрал этих правителей… — Отец будет с тобой, так что не беспокойся, — мне растрёпывают волосы и выходят, предоставив возможность переодеться. Давненько не приходилось вести себя подобающем приёмной дочери главы образом. Я стала слишком далека от этикета и политических разборок, общаясь исключительно с не самым воспитанным временами Кисаме и остальной шайкой Акацуки. Тяжко будет строить пай-девочку, не угрожая и не обнажая зубы. — Тебе определённо идёт традиционная одежда, — Шисуи заправляет мне за ухо длинную прядку волос, поцеловав в макушку. — Просто признайся, что ревнуешь, когда я щеголяю в коротких юбках, — смеюсь, обнимая, прижимаясь к крепкой груди. — Слишком проницательная, — руки смыкаются за спиной, притягивая ближе. — Благо, ты перестала злоупотреблять этим. В доме главы первым делом натыкаюсь на маму, которая сразу же начинает обеспокоенно расспрашивать о самочувствии, подметив почти сразу и не самое лучшее состояние кистей рук. Я довольно коротко объясняю, что это всего лишь последствия усердной работы, соврав, что со временем это пройдёт, а потом тороплюсь в кабинет папы. Хокаге уже там, потому что пришла слегка раньше назначенного времени, заставляя поторапливаться. — Наши вороны там, так что мы узнаем, если что-то пойдёт не так, моментально, — братишка тяжело вздыхает и открывает сёдзи, пропуская внутрь. — Но пятая довольно добрая женщина, не нервничай. Натягиваю на лицо безэмоциональную серьёзную маску и переступаю порог знакомой комнаты, в которой не раз работала и помогала до этого. С течением времени она не меняется. — Здравствуйте, глава, Цунаде-сан, — проговариваю, склонившись в поклоне. — Простите за мой слегка неподобающий внешний вид, я должна была лучше подготовится к этой встрече. Наверное, Хокаге не поймёт, но отец то точно осознаёт, что распущенные волосы на такого рода мероприятиях не приветствуются. Однако, украдкой взглянув на родное лицо, не вижу на нём даже толики недовольства. — Честно говоря, я представляла тебя иначе, — женщина говорит мягко и спокойно. — Но теперь понятно, для кого берегут заместителя будущего управляющего вашего клана. — Просто Шисуи-сан ещё не нашёл достойную спутницу для совместного будущего, — присаживаюсь на выделенное место, слегка высокомерно выпрямив спину. Я не хочу афишировать нашу с парнем связь, это должно остаться внутри семьи и никуда пока не выливаться. Слухи расползаются удивительно быстро, Пейн или Обито в будущем могут шантажировать, используя их. У меня и так есть слабое место — Юки, который сам за себя постоять сможет очень нескоро. — Фугаку, не знай я всей истории, подумала бы, что это твой родной ребёнок, — она обращается к отцу, слегка улыбнувшись. — Манера разговора и этот гордый взгляд уж слишком похожи. — Они с Итачи воспитывались одинаково, потому что разница в возрасте составляет несколько месяцев, — папа слегка недоволен тем, что приходится разговаривать на отвлечённые темы. — Если бы нам не пришлось отправить её в Акацуки, сейчас это был бы лучший шиноби клана, наравне с моим сыном. В душе поселяется радость от таких заявлений, но я продолжаю сохранять лицо, не показывая лишних эмоций. Похвала родителей до сих пор является каким-то очень ценным сокровищем, которое не хочется терять. Не важно, что мозгом я понимаю, насколько мужчина преувеличил заслуги. — Давайте перейдём к основной теме встречи, — проговариваю, слегка повернув голову в сторону пятой. — Уверена, Вам бы хотелось понять, что именно произошло в битве с Хиданом и Какузу. — Действительно хотелось бы узнать твою версию событий, поскольку Асума услышал что-то о плате за четыре жизни, — мысленно чертыхаюсь, прокляв хороший слух джонина. — Да и, поведение одного из членов организации вызвало много вопросов, ведь он оказался твоим союзником, помогая задерживать обладателя косы. — Преступный мир страшен, — беззаботно начинаю издалека. — Ведь любую вещь можно выкупить обычными бумажками. Некоторые документы стоят дороже новорождённых младенцев, потому что являются компроматом, помогающем его обладателю подняться на ступеньку выше по лестнице власти. Делаю небольшую паузу, дав присутствующим осмыслить сказанное. — Поскольку я нахожусь в этой сфере уже восемь лет, научилась использовать все преимущества хороших знакомств, — подавляю вздох, вызванный ощущением разошедшихся швов. — Какузу любит деньги и никогда от них не откажется. Взамен на накопленные сбережения я попросила его сохранить жизнь людям из Конохи. Плата за помощь в остановке его напарника была иной, но о ней никому знать не стоит, это сугубо личное. — Значит, чисто теоретически, его можно попросить не трогать определённых личностей и он это исполнит? — Цунаде явно что-то придумала, но придётся её расстроить. — К сожалению, это единичная акция, — пожимаю плечами, позволив на мгновение проскользнуть улыбке. — Моему товарищу не нужны проблемы с собственным напарником из-за и так натянутых отношений. — В этот раз ты использовала все выкупленные жизни? — женщина довольно быстро включилась в негласные правила. — Да, более помощи от него никогда не будет, — заправляю за ухо волосы. В воздухе повисает напряжённая тишина. Как же тяжело выкручиваться из неудобных ситуаций, на ходу выдумывая причины поступков и отказов. — Кто был четвёртым человеком во время битвы? — она задаёт вопрос, на который я меньше всего хочу отвечать. — Шикамару доложил, что ты упомянула его. Однако, сам парень не чувствовал никакого присутствия, только украдкой заметив большую тень вдалеке. — Всего лишь мой клон, чтобы припугнуть всех сильнее, — вру, как дышу, аж самой противно. — С тремя потягаться попробовать можно было бы, но с четверыми уже, увы, точно не справиться. Не хочу впутывать Кисаме. Ему не нужно фигурировать во всей этой истории. Если узнают о наших довольно дружеских взаимоотношениях, будет тяжело отказываться его использовать. Хошигаке не просто напарник, он стал родным и дорогим человеком, за которого я буду готова побороться в случае необходимого. — Как с полученной раной тебе удалось добраться до кланового квартала? — женщина явно подозревает, что многого не договариваю, но меня не переиграть. Пейн куда страшнее и задаёт куда более провокационные вопросы, заставляя иногда прокалываться и говорить то, о чём стоило бы помалкивать. — Я медик, поэтому умею залечивать повреждения собственного тела, — максимально непринуждённо. — Плюс, опыт сражений насмерть даёт о себе знать. Если хотите, могу раздеться и показать насколько он обширен, шрамы расскажут больше, чем пустые слова. — Хочешь сказать, что серьёзные ранения для тебя обычное дело? — глупый вопрос, но её желание уточнить можно понять. — Естественно, — невинно улыбаюсь. — Всё моё тело покрыто рубцами разных форм и размеров, некоторые были получены на «дружеских» спаррингах с другими членами Акацуки. Задираю рукав, обнажая изувеченную руку до самого плеча, вызывая лёгкое удивление заодно и у отца, ещё не знавшего о новых «узорах». — Кровопотеря для меня обычное дело, как и чакроистощение, — продолжаю, не показывая ни малейшей эмоции. — Плюс, частенько Пейн разделяет с товарищем, отправляя выполнять поручения в одиночку. Там точно никто не поможет, поэтому быстро учишься игнорировать слабость и подкашивающиеся от каждого нового шага ноги. Со временем тело привыкает и даёт возможность даже бежать на приличной скорости, чтобы быстрее скрываться с места преступления. Последнее чистейшая ложь, потому что глава Акацуки предпочитает не рисковать и не терять лишний раз людей, постоянно отчитывая Кисаме и меня за то, что чередуем иногда миссии, выделяя напарнику лишние выходные. По идее, члены команды должны скрашивать слабости друг друга, дополняя и помогая… Но это не всегда работает именно так. — Почему ты не впадаешь в ступор от боли? Даже самые опытные шиноби иногда теряют рассудок, не в силах справится с ней, — в этот момент я благодарю всех святых за то, что у меня есть Шисуи, который давненько придумал оправдание странной особенности организма. — Ответ довольно очевиден и прост, — поправляю одежду, на секунду задержавшись взглядом на эмблеме Учих, вышитой на рукаве. — Из-за полученной психологической травмы после смерти родителей, у меня наблюдаются нарушения раздражимости нервной системы. Проще говоря, мне всё равно насколько сильно будет ранение, ведь особо дискомфорта не последует, пока не будет потеряно достаточное количество крови. Слишком много заумных слов даже для меня, ненавижу официальные встречи, они слишком нагружают мозг. — Это не было указано в твоей медицинской карте, оставшейся в госпитале, — Цунаде определённо изучила всё, что можно было, теперь вставляя слишком много палок в колёса. — Частичной амнезии там тоже не вписали, — придётся потом объяснять и отцу, почему молчала о потере памяти, но это пустяки. — Врачи в моём детстве работали из рук вон плохо, если дело касалось отпрысков Учих. Собственно по этой причине мы возвели свою больницу внутри квартала. — Я слышала, что эта проблема касалась только взрослых шиноби, — она до сих пор пытается меня подловить, как интересно играться в подобные игры. — Впервые слышу о халатном отношении к детям. — Вам не кажется, что мы слишком далеко ушли от темы разговора? — напоминаю, говоря слегка высокомерно. — Если так продолжится, я могу припомнить всех сгубленных членов Учиха, включая пропавших детей, что после были найдены уже почти разложившимися и с опустевшими глазницами. Брошенная вскользь фраза заставляет Цунаде замолчать, напомнив о всех зверствах, виновники которых до сих пор не были наказаны. — Продолжим спорить о прекрасном отношении к ни в чём неповинным ребятишкам? — безумие случайно мелькает в глазах вместе с активированным непроизвольно шаринганом. — Если до сих пор не верите, могу в гендзюцу показать собственные воспоминания с изуродованными телами брата и сестры. Их мать не выдержала и сошла с ума, повесившись в доме через сутки после похорон. — Котаро, — властный голос папы намекает на то, что лучше не развивать столь щепетильную тему. — Я знаю, что тот случай хорошо отпечатался в твоём подсознании из-за того, что ты самостоятельно транспортировала трупы, найденные в нескольких часах пути от Конохи, но давай не будем вспоминать… Отец прекрасно осведомлён, сколько феодалов погибло в мучениях из-за того, что попались с использованием ребятни в качестве посыльных. Я слишком презираю подобных людей, даря им невероятно болезненную смерть, используя все знания, полученные от Хидана с Какузу. Будь моя воля, Данзо лишился бы собственной никчёмной жизни уже очень давно. — Приношу свои искренние извинения, Фугаку-сама, — поднимаюсь, поклонившись. — Но я лучше других знаю, насколько женщинам нашего клана после последней войны было тяжело родить хотя бы одного дитя. — Садись, не стоит быть столь формальной, — махнув рукой. — Цунаде-сан просто не знает всех наших проблем, поэтому говорила столь легкомысленно. — Откуда ваша приёмная дочь знает подобное, не являясь официально зачисленным медиком? — ожидаемый вопрос, от которого уже не отвертеться. — Потому что лечением бесплодия в клане занимаюсь я, — возвращаю лицу отстранённость. — Жизнь заставила научиться разбираться в травах, поэтому имею некий опыт избавления от последствий использования ныне запрещённых усилителей. После этого я перебрасываюсь с Цунаде ещё парой фраз о медицине и мы переходим к другой животрепещущей теме. Ямато рассказал о моей связи с Орочимару, поэтому и так пошатнувшееся доверие начало стремительно падать вниз. — Я не клялась в верности деревне, — проговариваю всё так же спокойно, стараясь удержать бушующую злобу. — Поэтому о каком предательстве может идти речь? Оно было совершено ещё тогда, когда половина членов АНБУ погибла во сне от яда. — Такие заявления обязывают меня заключить тебя под стражу, понимаешь же? — женщина явно угрожает, вызывая на лице полулыбку. — Попробуйте, — усмехаюсь. — И тогда посмотрим сколько джонинов перестанут возвращаться с заданий. Коноха получает все сведения и помощь только из-за того, что внутри неё клан Учиха, которому я до сих пор верна. Но вообще, говоря честно, сейчас я полностью свободна в выборе пути и благодаря многочисленным связям имею возможность исчезнуть без следа. — С чего такая уверенность? — мне явно не верят, но да ладно. — Пока вы не знали о том, что я помогаю деревне, хоть один отряд сумел нанести мне и напарнику ущерб? — всё так же хладнокровно. — Насколько помню, ниндзя практически уничтожили парочку таверен гражданских, которые даже не были в курсе принадлежности их редко появляющегося работника к преступной организации. — Они уже давно восстановлены и работают в прежнем режиме… — признав ошибку. — Но не вашими стараниями, а моими, — показываю кисти, до этого прятавшиеся в длинных рукавах. — Благими намерениями строится дорога в ад, не забывайте. Семьи, тогда потерявшие единственный доход, могли умереть от голода и болезней. Вдруг, слышу, как за спиной открываются сёдзи, заставляя обернуться. Шисуи склоняется в лёгком поклоне и подходит ко мне, приподнимая и ставя на ноги. — На сегодня беседа окончена, — так холодно и безэмоционально, что мурашки начинают бегать по телу. — Поскольку в мои обязанности входит лечение членов правящей семьи, я не могу более оставлять без внимания всё увеличивающееся кровавое пятно на кимоно госпожи Котаро. — Приносим свои искрение извинения, — Итачи входит следом. — Сестре всё ещё нездоровится, столь длинные разговоры действительно способны её утомить. Далее следует ещё пара слов от главы и хокаге нас покидает, наконец-то позволив расслабиться. Сомневаюсь, что потеряла бы сознание, но мозг вскипает. — Всё, с меня хватит, — расслабляю пояс, откидываясь на пол, распластав в разные стороны руки. — Никогда больше не буду участвовать в официальных встречах. Я восемь лет живу в лесу и проживу дальше, лишь бы не исполнять гребаные правила этикета. — Ты была очень несдержена, — старший брат присаживается рядом, поглядывая в сторону отца. — Раньше лучше справлялась. — Оставь её, — папа тоже слегка расслабляется, позволив контролировать чакру чуть хуже. — Нам изначально не стоило устраивать этот цирк. Лишний раз потревожили серьёзную рану из-за прихотей верхушки. — Шисуи, тебе стоит сохранять хладнокровие в подобных этой ситуациях, — на этот раз отчитав своего будущего заместителя. — Сестра и сама бы справилась. — Не тебе меня учить, — скептически окинув друга взглядом. — Напомнить проколы в контроле эмоций, когда Изуми уходила на задания, не предупреждая? Не стесняясь, смеюсь, представив злого раздосадованного Итачи, которому в аниме подобные эмоции не были присущи. Наверное, такой братишка нравится мне куда больше, чем тот холодный вечно хмурый юноша. — Не ругайтесь, — строгий голос заставляет всех замолчать. — В детстве от вас шума меньше было. Все мы обычные люди и имеем право на волнение, особенно если дело касается родных. — Однако, деревенские всё равно продолжают считать, что в наших венах течёт холодная кровь, — грустно улыбаюсь. — Стереотип, въевшийся в умы настолько, что развеять не получится никогда. — Пусть думают, что угодно, — поднимаю взгляд на мужчину, у которого уже слегка проявляется седина. — Нам же проще, ведь в квартал лишний раз не заходят. Лучше расскажи, откуда столько новых рубцов… Мне казалось, что твои навыки довольно высоки для того, чтобы больше не получать глупых травм. Отец поднимается, чтобы пересесть поближе к нашей компании. Несмотря на всё больше проявляющиеся годы, былого величия он не растерял. Всё естество продолжает трепетать при одном взгляде. — Всего лишь спарринги с Хиданом и парочка пропущенных кунаев, — беззаботно отвечаю, садясь в позу лотоса, не заботясь о приличиях, задирая подол одежды. — А где самая обширная рана? — слегка удивляюсь интересу Итачи. — На бедре, я слишком разозлила этого сумасшедшего, бегающего с косой, — фыркаю, вспоминая прокол, который чуть не стоил ноги. Братишка слегка толкает Шисуи в плечо, странно улыбаясь. — Да, понял я, — наш общий знакомый вздыхает. — Сделаю всю документацию по бюджету, как только Кота покинет клан. Недоумённо оглядываюсь, не совсем понимая, что происходит. — Вы используете мои шрамы для решения споров по распределению работы?! — руки сами тянутся, чтобы вдарить двум олухам по затылку. — Хоть при мне это не афишируйте, заразы! — Это лучше, чем их спарринги, разносящие половину полигона, — папа как-то сразу грустнеет, явно что-то вспомнив. — Но лучше бы ты избегала любых повреждений. С подобным не шутят, потому что рано или поздно травмы начнут о себе напоминать… — Я знаю, чем подставляться, чтобы минимизировать последствия, — поправляю волосы, улыбнувшись. — Кстати, надо сменить бинты и одежду… — Я помогу, — будущий муженёк моментально поднимается на ноги, подхватывая мою тушку. — Надеюсь, против моей старой амуниции ничего против не имеешь. Это единственные вещи, что будут тебе более-менее как раз. Чувствую, как к щекам приливает кровь от осознания присутствия посторонних при этой сцене, но никто ничего не говорит против. — Потом возвращайтесь, — Фугаку как-то тепло оглядывает нас. — Подпишите оставшиеся документы о помолвке. Поскольку родители Шисуи, к сожалению, покинули этот мир, и он больше не был никем опекаем, процедура слегка отличается от обычной. — А ведь госпожа с детства пророчила вам быть вместе, — старший брат почему-то вспоминает покойную мать своего заместителя. — Кто ж знал, что эти шутки окажутся пророческими. *** Ближе к вечеру домой вернулся Юки, который повзрослел ещё сильнее с нашей последней встречи. Мальчонка решил, что длинные волосы будут мешать на заданиях, поэтому обстриг их под карэ, теперь иногда подвязывая в короткий смешной хвостик. — Мам, смотри, у меня лучшие оценки во всей параллели, — подросток протягивает табель с успеваемостью, весело улыбаясь. — Сенсеи говорят, что на миссиях я буду довольно легко справляться. Обнимаю ребёнка, прижимая к себе сильнее. Тот факт, что совсем скоро он будет выходить за пределы Конохи невероятно нервирует, но и оставить его в четырёх стенах тоже нельзя. Жизнь за барьером безопасна и беззаботна, однако, рано или поздно он определённо выпорхнет из этого гнезда. То, что последнее время он всё больше времени проводит за пределами квартала, явственно намекает на желание начать жить самостоятельно. — Ты мой умничка, — целую в макушку. — Прости, что прихожу так редко, совсем забросив тебя на Микото с Фугаку. — Тетя и дядя любят меня, поэтому всё хорошо, — его руки смыкаются за моей спиной, тоже слегка сжав. Шисуи спокойно сидит в углу, издалека наблюдая за развернувшей сценой, предпочитая не влезать. Наверное, ему уже хочется домой, усталость от недосыпа должна давить тяжёлым грузом. — Хочешь что-нибудь на выпускной? — спрашиваю, растрепав русые волосы. — Могу достать что угодно. — Меч, — выпаливает Юки, смотря на меня заискрившими в ожидании большими глазами. — И ещё… если сможешь, навести и отдай его сама. Тепло улыбаюсь, сразу пытаясь вспомнить, чем мне могут быть обязаны магазинчики с оружием. Кисаме определённо не откажет в помощи, но хотелось бы по такому случаю купить хороший клинок, а они продаются только в более-менее больших поселениях. Спустя примерно час или полтора я наконец-то покидаю дом главы, уложив мою маленькую радость, заряжающую бесконечным позитивом. — Давай ты сегодня поспишь на кровати со мной? — спрашиваю, укладываясь на мягкий матрас. — Не высыпаешься ведь на полу. — Я могу случайно задеть твою рану, — парень расстилает футон. — Поэтому нет. Подождём, пока не затянется получше. Смешно надуваю щёки, обиженно отворачиваясь. Всю неделю спит отдельно, иногда в обед прикладываясь рядом, чтобы подремать. — Скоро уже уходить… — грустно говорю, сменив игривую интонацию на серьёзную. — Действительно хочешь упустить шанс побыть хоть немного ближе? — Я слишком расслабляюсь, если ты рядом, — он садится, начав поглаживая по голове. — Не хочу причинять боль или доставлять дискомфорт. — Тогда просто полежи, пока не усну, — протягиваю руки, пытаясь насильно повалить рядом. — Какой же ты ребёнок временами, — юноша сдаётся, залезая под лёгкое одеяло, слегка приобнимая, заставляя чувствовать себя в полной безопасности. Пододвигаюсь, чмокнув в нос. — Закрой глаза, чтобы всё казалось по-настоящему, — обожаю вить верёвки из этого обычно собранного серьёзного человека. — Кота, мелкая зараза, — он выдыхает, всё же исполняя попрошенное, заставляя довольно улыбаться. А спустя пару минут я понимаю, что незамысловатенький план сработал. Шисуи слишком устал, чтобы сопротивляться сну, ведь последние ночи почти не дремал, постоянно вскакивая и проверяя у меня наличие лихорадки. Переворачиваюсь на неповреждённый бок и усмехаюсь. — Кто из нас ребёнок? — шепчу, аккуратно укрывая получше, стараясь не разбудить. — Ещё ведь и проснёшься позже, дав посмотреть на удивлённую моську.