Мой Учиха

Со стиркой я управилась относительно быстро, всё-таки это достаточно привычное занятие. Кисаме теперь долго будет подкалывать подобной беспомощностью, а я не считаю чем-то зазорным тот факт, что осталась без единой царапинки и с полностью целыми конечностями. Злой Хидан — это абсолютно невесело, а становится игрушкой, на которой можно сорвать злобу совершенно не хотелось. Он бы как-нибудь выкрутился и всё равно нанёс рану, просто потому что ему это нравится. — Опять твои вороны следуют по пятам, — напарник оглядывается, смотря в сторону дерева, на ветке которого сидит чёрная птица. — Меня временами раздражает их пристальное внимание. — Ничего не могу с этим поделать, — развожу руками в разные стороны, беспомощно пожимая плечами. — Сама не в курсе, чем они могут помочь в сложной ситуации. — Твоему щенку определённо надо урезать количество свободного времени, — опуская самехаду на землю. — Молчи, если не уверен в том, что человек бездельничает, — холодно смотрю в сторону напарника. — Вся грязная работа на его плечах, выходных почти не бывает. — Однако, парочку раз я умудрялся встречать его в заведениях не столь приличных, — заставляя меня недовольно хмыкнуть и замолчать. — Но сделаем вид, что он просто находился под прикрытием. Плюхаюсь на землю, решив немного подремать, чтобы больше не заводить бессмысленных разговоров. Спать сидя уже привычно, потому что из этого положения вскочить и нанести удар в случае опасности куда легче. — Какого чёрта этот идиот задерживается?! — мужчина выражает и мои мысли тоже. Человек, который должен был принести нам свиток, опаздывает уже на полчаса, если не больше. Не могу сказать, что данный факт очень сильно радует. Миссия отменится и у нас будет внеплановый выходной, но деньги то нужны сейчас куда больше обычного. Я не хочу снова искать подработку на одну ночь, потому что поблизости ничего приличного не наблюдается, а глаза до сих пор болят после похода в Коноху. Возможности нормально выспаться не представлялось, поэтому я просто закапываю их, стараясь поддерживать в нормальном состоянии, шаринган сейчас использовать не совсем верное решение. — Может засада? — тихо проговариваю, пытаясь обнаружить кого-то чужого. — Чересчур тихо и спокойно. — Глупо столько выжидать, — товарищ тоже понижает громкость своего голоса. — Хотя, всё возможно. Уверена, что его ладонь сейчас крепко сжала рукоять меча. Мы попадаем в подобные ситуации периодически, поэтому отрицать, что вероятность обмана присутствует, не стоит. — Нашла, — резко вытаскиваю кунай и бросаю в сторону одного из кустов за спиной. Вскрик следует незамедлительно, выдавая неудачливого человека. Чакра невероятно слабая, собственно поэтому и была трудность в обнаружении. И я, и напарник сосредотачиваемся на чём-то более внушительном, совсем не считаясь со слабыми людьми. — Не убивай только, — выкрикиваю, краем глаза заметив, как Кисаме моментально ринулся в сторону места моей атаки. — Нужен живым и способным к разговору. — Тут по твоей части, — удивлённо разворачиваюсь, вглядываясь в то, что только что за шкирку высунули из листвы. — Почему тут ребёнок? — срывается с губ прежде, чем успеваю подумать. Руки сами тянутся к небольшому мальчугану, лет двенадцати на вид, который сжимает в подрагивающих ладонях небольшой свиток. — Потому что это шиноби, дура, — потряхивая тушку в воздухе. — Внимательно на одежду смотри, ты в его возрасте тоже бегала по заданиям. — Я в его возрасте была куда сильнее, — подхватываю подростка, стараясь удержать на руках. — Он же слабее любого генина в Конохе. Присаживаюсь, опуская чужое тело на землю. На лице Хошигаке проскальзывает удивление, смешанное с сочувствием, но он мгновенно возвращает холодность, не желая показаться понимающим совершенно чужому человеку. — Забирай у него эту бумажку и пошли, — закидывая за спину самехаду и разворачиваясь в нужном направлении. — Куда ты торопишься? — максимально недовольно. — Дай с ребёнком поговорю, может ему помощь нужна. Поворачиваю голову к пареньку и тепло улыбаюсь, спуская маску, но между нами появляется чужое оружие, отодвигая мою тушку подальше. — Ему уже не поможешь, — мужчина сам забирает нужный свёрток. — И тебе лучше не знать, по какой причине. — Прекрати такое говорить, — упорствую, но маленькие руки хватают за одежду, останавливая. Детские глаза страшно пусты и лишены эмоций, в них как будто нет жизни. Сердце уходит в пятки от подобного взгляда, я не привыкла видеть столь маленькое тело с таким взрослым выражением лица. В нём как будто собрано жизненного опыта больше, чем в отце, который прошёл ни одну войну. — По дороге объясню, а сейчас не создавай проблем, — безэмоционально, беря за рукав плаща и утаскивая за собой, подальше от маленького беспомощного существа. Мальчик напоследок улыбается мне и исчезает в листве деревьев, заставляя непонимающе смотреть в его сторону. — Кисаме, отпусти, — пытаюсь вырваться из крепкой хватки. — Я сама в состоянии передвигаться. — Тогда не отставай, — моментально ускоряясь, переходя на бег. — Мы и так опаздываем. Тоже срываюсь с места, стараясь поравняться с напарником. Мне совершенно не ясна его реакция, обычно он не препятствует моей странной мании помочь каждому встречному сиротке. — Это посыльные, они практически с рождения воспитываются для такой работы, как эта, — говорить Хошигаке начинает только тогда, когда мы отходим на приличное расстояние. — Их продают бедные люди богатеньким феодалам, которые делают из малышни идеальных слуг. Мурашки пробегают по телу, а последняя брошенная фраза и вовсе заставляет остановится, осознав насколько жесток мир, в котором я оказалась: — Котаро, он немой и не сможет заговорить уже никогда. С рождения проданных младенцев лишают языка и обращаются совершенно не как с детьми, поэтому попробуй воспринимать их в качестве расходного материала. Порыв ветра сдувает с головы капюшон, обдавая разгорячённые после бега щёки приятной прохладой. — Такого просто быть не может, — шепчу, стараясь сохранить спокойствие. — Это незаконно, за это сажают. Почему власть бездействует? Ответом служит лишь молчание и ледяной взгляд, который намекает на то, что мне и без его объяснений всё известно. — Пошли, не надо за ним возвращаться, — начав снова двигаться в нужном направлении. — Извини, что не сразу понял, кто он. Не хотелось, чтобы ты сталкивалась с этим, учитывая трепетное отношение ко всем мелким, но у меня не вышло. — Всё в норме, — сглатываю подступивший к горлу ком и запрыгиваю на ближайшую ветку, накидывая на голову капюшон и надевая любимую маску. — Это реальность, мне стоило привыкнуть. Спасибо, что переживал за мою психику. Наверное, если бы мне было лет пятнадцать, я впала в истерику. Слишком шокирующая информация, плюс, теперь у меня точно есть ещё одна цель в жизни. Я с трепетом буду ждать того момента, когда надо будет грохнуть данного заказчика. Долго люди, затевающие переворот, не живут, скоро мы самолично убьём этого тирана. — Глупостей только не твори, не хочется разгребать, — слышу сзади уставший мужской голос. — Деньги заберу сам, ты можешь кинуться на ничего неподозревающего человека. — Не делай из меня сумасшедшую, — получается менее энергично, чем хотелось бы. — Но отдохнуть не откажусь. Дальше всё идёт гладко, свиток попадает в руки к нужному человеку. Возможно, по пути его убьют, но в качестве телохранителей никто нашу компанию не нанимал, поэтому это уже совершенно не наши проблемы. Хошигаке отводит меня в ближайшую гостиницу, где снова угрожает жизни хозяина заведения, заставив предоставить комнату бесплатно. Ничего не меняется, просто ещё пара людей начинает ненавидеть чуть больше, чем раньше. Помещение нам выделяют довольно просторное, даже с двумя кроватями, которые стоят раздельно. Кисаме вполне доволен, потому что ему редко выпадает возможность спать на мягком матрасе, его обычно занимаю я. Мужчина не особо противится, если не ранен и чувствует себя отлично. Проще говоря, никогда не высказывает недовольства. — Часа через три или четыре вернусь, если всё пройдёт хорошо, — напарник подходит к окну. — Поставь барьер какой-нибудь, запрограммировав впускать меня. — Это слишком сложно, — бурчу себе под нос, скидывая плащ организации и вешая его на стул. — Я не настолько хороша в этой области. — Так научись, — несколько недовольно, уже свесив одну ногу на улицу. — Займись саморазвитием, на травника же выучилась. Вякнуть то, что это совершенно разные вещи не успеваю, товарищ выпрыгивает из комнаты с противным лязгающим звуком, задев стекло мечом. Идея то не так уж и плоха, но нужны книги, на которые денег нет совершенно. Простенькие куполы я ставлю на раз два, без этого навыка сложно выживать, а вот сложные формы даются тяжело, их мало кто использует из-за огромных затрат чакры и специальных символов, которые надо знать идеально, иначе ничего не сработает. Пока Хошигаке дал мне такую прекрасную возможность побыть наедине с собой, решаю ушить штаны. Швея из меня не самая лучшая, но кое-что сделать могу. Этому навыку учили ещё в академии, чтобы ты мог залатать собственное снаряжение при непредвиденной ситуации. Слабо представляю, когда именно шиноби стал бы сидеть с иголкой и ниткой, зашивая дырочки в одежде, но стоит сказать спасибо преподавателям. — Может, не так уж я и бесполезна, — поднимаю нижнюю часть своей амуниции, критично осматривая проделанную работу. — Вполне что-то могу. Ворон запрыгивает на подоконник, привлекая внимание своим карканьем. Бедные птицы, Шисуи использует их в качестве камер видеонаблюдения, словно маньяк потом отсматривая полученный материал. Улыбаюсь, поманив чернокрылое создание к себе. Они вполне послушны, если с ними дружить. Правда, сделать их моим призывом не получилось, не настолько мы сошлись характерами, но хотя бы вполне охотно идут в руки, давая себя погладить. Никогда бы раньше не подумала, что буду использовать подобных существ в качестве домашних животных. — Вот как выучить барьеры, если совершенно неоткуда брать нужную литературу? — откидываюсь на кровать, расслабившись. — Этот Кисаме требует невозможного, с ядами мне помогал иногда Сасори, а тут всё самой. Угольно-чёрные глаза-пуговки смотрят с любопытством, напоминая мне Юки, который точно так же вслушивался в каждое слово, когда я объясняла, как контролировать чакру, чтобы ходить по воде. — Дожили, — выдыхаю, прикрывая лицо рукой. — Я разговариваю с вороной. Переворачиваюсь на бок, утыкаясь взглядом в стену, прижимая к себе колени. Дожидаться Хошигаке нет особо смысла, он может заскочить в какое-нибудь увеселительное заведение, поэтому устанавливаю слабенький барьер вокруг кровати, не желая заморачиваться с чем-то большим. Глаза закрываются сами собой от усталости, и я достаточно быстро проваливаюсь в глубокий сон, понадеявшись, что завтрашний день принесёт что-то хорошее. *** Кисаме я не видела ближайшие несколько дней, он просто ушёл, кинув на стол небольшую записку, в которой говорилось о том, что и у него могут быть личные дела, не касающиеся меня. Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего. Это был первый раз в жизни, когда мужчина бросал на произвол судьбы, не позаботившись предупредить даже главу. Возможно, таким способом мне пытались показать, как тяжело выгораживать чужие прогулы. Конан раскусила обман мгновенно, но решила промолчать, просто выдав очередное задание, которое значилось в нашем графике. Оказалось, что собирать информацию полностью в одиночку, без подсказок напарника, очень сложное занятие. Пришлось даже пару раз посетить бар в полном одиночестве и начистить рожу одному излишне приставучему типу. Стоит сказать Хошигаке спасибо за то, что познакомил с некоторыми информаторами, они облегчили ношу и слили достаточно много полезного. Естественно пришлось отплатить за помощь, но деньги откладывались совершенно для другого, поэтому в ход снова пошёл шаринган, который прекрасно справился с иллюзиями. Пришлось частично оголиться, потому что этот извращенец всё никак не смотрел в глаза, но все усилия определённо дали плоды. Правда, ужасно хотелось помыться после этого шоу, чужие прикосновения оказались невероятно противными, даже в борделе такого отвращения никогда не испытывала. Получив всё нужное, я быстро свалила в любимый лес, ища хоть какое-то подобие водоёма, где чуть не наткнулась на шиноби, ищущих что-то столь глубоко в чаще. В душе хотелось посрубать головы каждому, потому что сейчас эти молодые люди невероятно мешали моей странной потребности в купании, но я усилием воли сдержала злость и пошла в обход, стараясь не встретиться ни с кем посторонним. — Только попробуй появиться как ни в чём не бывало, распорю живот, — шепчу, скидывая одежду и ставя барьер, который сейчас служил гарантом безопасности. — Испариться, даже не предупредив заранее… придурок. Ледяная вода заставляет вздрогнуть, но я продолжаю упорно идти глубже, чтобы можно было присесть и окунуться с головой. Волосы пропахли сигаретным дымом и алкоголем, напоминая о недавнем посещении трущоб. Страшное место, которое оживает ближе к ночи, чтобы не привлекать особо много внимания. Власть не особо беспокоит, что там твориться, потому что налоги все хозяева заведений смиренно платят, а чем они там занимаются не так уж и важно. Когда поднимаюсь из воды, холодный порыв ветра обдаёт с ног до головы, явно намекая на то, что время года не подходит для подобного рода занятий и стоит уже начать искать гостиницы. Сейчас я и так запускаю небольшую простуду, которая может одарить ужасными осложнениями, если продолжу полностью забивать на элементарное правила поведения при болезни. Ноги что-то щекочет, заставляя опустить взгляд, удивившись количеству мальков, плавающих практически у самого берега. Вот вроде осень, а икринки продолжают вылупляться, как иногда поразительна природа. Невольно засматриваюсь на чешую, поблёскивающую в лунном свете, кажущуюся невероятно красивой, но отмерзающие пальцы разрушают волшебную атмосферу, буквально заставляя покидать водоём, чтобы закутаться в плащ. Голод тоже постоянно о себе напоминает урчащим желудком, но приходится его игнорировать. Подбираю рядом лежащие палочки и складываю в кучу, разводя небольшой костерок, чтобы согреться и создать ощущение уюта. Одеваться в пыльную одежку совсем нет желания, поэтому она так и валяется около других пожитков. Накидка и нижнее бельё вполне устраивает, купол немного сбивает порывы ветра, создавая ощущение не такой уж прохладной ночи. — Ненавижу одиночество, — бубню под нос, внезапно осознав насколько мне тяжко без людей поблизости. — Сразу хочется домой. Накидываю капюшон и заваливаюсь на бок, наблюдая за играющими языками пламени. В детстве миссии были куда веселей, мы с Итачи и Шисуи всегда после удачного выполнения сидели в такой обстановке. Костёр красиво отражался в их чёрных глазах, создавая иллюзию того, что твоему взору открывается огонёк чужой жизни. Страшно представить, что все эти совместные посиделки были последний раз семь лет назад. Время чересчур быстротечно, я не успеваю делать практически ничего, закрутившись в каком-то бесконечном колесе, метающему меня от одного задания к другому, лишь изредка закидывая на родину, позволяя пообщаться с семьёй. — Что за убитый вид? — слышу сзади знакомый голос. — И от кого ты пытаешься спрятаться таким слабеньким барьером? Резко оборачиваюсь, встречаясь взглядом с Кисаме, буквально облитого чужой кровью. — Вернулся значит, скотина, — энергия моментально наполняет тело, но я одёргиваю себя, внимательно осматривая тяжело дышащего товарища, который еле стоит на своих двоих. Любые вопросы и мысли о парочке неплохих ударов отодвигаются на второй план. Хошигаке явно ранен, причём не очень слабенько, раз выглядит столь жалко. — Сейчас поставлю купол посильнее, — серьёзно проговариваю, поднимаясь с земли. — Ополоснись, от тебя пасёт мертвечиной, а потом ложись и не вякай, что всё само затянется. Скидываю плащ, постелив на земле, создавая подобие хоть какого-то спального места. — Если бы я был уверен в заживлении без посторонней помощи, то сейчас не стоял бы в столь неподобающем виде, — мужчина недовольно хмыкает, начав снимать окровавленные вещи. — Не задавай вопросов, я не смогу ответить ни на один. Последняя фраза лишает даже возможности поинтересоваться, откуда столько порезов. Накидываю на оголённое тело не очень чистые вещи и начинаю распечатывать импровизированную аптечку, которую только-только пополнила. Как чувствовала, что она понадобится в ближайшее время. Взглядом изредка посматриваю в сторону озера, чтобы удостовериться в том, что человек всё ещё жив и не свалился в обморок прям в воде. — Подглядывать не особо хорошо, любопытная ты наша, — небольшая шутка разрезает тишину, не вызывая ни капли смущения. Как будто первый раз вижу в не особо одетом состоянии, ей богу. — В следующий раз скажу тебе то же самое, — недовольно проговариваю, взглядом указывая, куда Кисаме следует примоститься. — Не занудствуй, — на удивление, послушно укладываясь. — Водичка тёпленькая, так необычно для этого времени года. Как только хватает сил с такими ранениями и лихорадкой отпускать все эти фразочки? Столько вопросов роится в голове от представшей картины, что рот практически сам собой открывается. Повезло, что внутренние органы не задеты, иначе он бы не дошёл. Несколько глубоких порезов украшают грудь, на боку парочка рваных ран, из которых продолжает сочиться кровь — это далеко не весь список повреждений. Куда только можно было вляпаться, чтобы угробить себя настолько?! — Подожди секунду, всё-таки обколю обезболивающим, — тянусь рукой к очередному свитку, распечатывая бутылёк. — Можешь геройствовать сколько влезет, но подобное далеко не укус комарика и причиняет очень много страданий. — Не решай за меня, — на секунду потеряв контроль и зашипев, когда одна из иголок касается области раны. — Заткнись и не мешай, — ледяным тоном. — Иначе волью снотворное, сейчас вообще не до твоего сарказма и недовольства. Свободной рукой достаю из ближайшего кармана одежды усилитель, закидывая себе в рот и тут же проглатывая. — Зачем съела эту дрянь? — Хошигаке спрашивает максимально недовольно, пытаясь приподняться на локтях. — Тебе не хватает болевых ощущений? — Я, кажется, попросила не вякать, — в глазах непроизвольно загорается шаринган из-за неожиданно поступившего большого количества чакры. — У меня был наполовину пустой резерв, а тебе надо хоть немного затянуть порезы сбоку, которые будут мешать двигаться свободно, постоянно открываясь. Не выводи из себя уже очень злую женщину, твоя жизнь сейчас зависит от того, насколько аккуратно я проделаю все манипуляции. — Смени тон, — подражая моей холодной интонации. — И не повышай голос на более старшего. Тяжело вздыхаю, решив игнорировать и помалкивать. Лучше заняться делом, а потом уже чесать языками. Раны сами себя не зашьют, надо поторапливаться, и так крови было потеряно немало. — Скажи, если будет больно, — вставляю иголку в чужую кожу, начав соединять разорванные края. — Серьёзно, не терпи, мне обезболивающее совершенно не нужно, только из-за тебя делаю постоянно. — Да-да, прекрасно помню, что ты у нас монстр, не замечающий собственных повреждений, — уже не так живенько, как в самом начале, смирившись с моей заботой. — Заканчивай побыстрее, нам ещё пропущенное задание выполнять. — По сбору информации которое? — спрашиваю несколько заторможено, потому что внимание сосредоточено на правильности движения иглы. — Да, — немного хрипло. — Феодалы опять воду мутят. Завязываю узелок и тянусь к колбочке с жаропонижающим, практически насильно запихивая небольшую таблетку в чужой рот. Даю запить и снова прошу лечь в прежнюю позу. — Я всё уже сделала, поэтому можешь отдыхать, — продолжаю разговор после небольшой паузы. — Но в таверну, которая неподалёку, больше никогда в жизни не сунусь. — Так и знал, что натворишь что-то, стоит ненадолго оставить, — обречённо вздыхая. — Вообще-то мне просто неприятен твой информатор, не хочу смотреть в глаза этому похотливому извращенцу, — фыркаю, начав сшивать края следующей раны. — Ради сведений пришлось использовать свой козырь и порадовать человека иллюзиями. — Господи, ты опять это сделала, — прикрыв на мгновение глаза, как-то обречённо протянув всю эту фразу. — Твоё лицо теперь украшает доску с разыскиваемыми преступниками, нельзя просто так сейчас брать и использовать эти своеобразные навыки. — Слухи и так пошли, так что разницы особо никакой, — грустно улыбаюсь, прикладывая руки к швам, чтобы хоть немного срастить и уменьшить возможные болевые ощущения после прекращения действия лекарств. — Потом придумаю, как объяснить всё отцу, пока нет необходимости. — Я бы на его месте вставил тебе пару подзатыльников, — он старается максимально расслабиться, чтобы облегчить мою непростую задачу. Решаю не развивать дальше всю эту непростую тему. Рано или поздно до клана долетит мой странный способ заработка, и никто не подумает, что всё совершается с помощью обычного гендзюцу, поэтому даже от Итачи неплохо попадёт. Я в его глазах до сих пор остаюсь маленькой сестрёнкой, несмотря на все совершаемые убийства, а теперь, кажется, меня начнут воспринимать несколько иначе. — Кисаме, ты заставляешь думать в очень пессимистичном направлении, — бурчу себе под нос, вызвав мимолётный смешок напарника. — Скажи честно, у тебя две личности? — нагло ухмыляясь. — Временами даже меня страх берёт от испускаемой тобой жажды крови, а в такие моменты кажется, что человека подменили, посадив на его место какого-то маленького ребёнка. — Не выдумывай, — недовольно скашиваю взгляд на Хошигаке. — Я совершенно серьёзно, — сменив малость шутливую интонацию на более подходящую под такой разговор. — Со стороны просто не видишь, насколько похожа на дикого зверя, разрывающего добычу. Если сможешь увеличить скорость движений, от тебя невозможно будет скрыться даже опытным джонинам. — Я достигла предела в этой области, тело не выдерживает большего, — честно отвечаю, поделившись собственными ощущениями. — Научись пользоваться шуншином правильно, тогда дискомфорта не будет, — мужчина приподнимается на локтях, критично окидывая взглядом. — Твой рост и вес совершенно не подходит под мой стиль боя, который пытаешься частично скопировать, надо пользоваться подобной миниатюрностью. Сама себя же губишь… Опускаю глаза, признав частичное поражение. Надо искать время на развитие, иначе на предстоящей войне стану лёгкой добычей. У Кисаме много опыта, поэтому следует прислушиваться и делать то, что он советует, чтобы получить столь желанную силу. — Удивительно, что найти наставника получилось даже среди преступников, — искренне улыбаюсь, радуясь тому, что один из опаснейших убийц совершенно не лишён обычных человеческих эмоций.