Имена

Юлия Хованская – самое ужасное из всего, что случалось с Психом. Юлия Хованская – это «пожалуйста», выдавленное сквозь стыд, чтобы получить конверт с зарплатой в трясущиеся от гнева руки. Юлия Хованская – это выцветшая рубашка и колени, остро выглядывающие из-под кромки стрейчевой юбки. Юлия Хованская – это миллион отрицаний в секунду и химическая реакция в мозгу. Юлия Хованская – та, кто просыпается в его кровати, развалившись на две её трети и спихнув Психа к самому краю. Юлия Хованская – та, кто без спроса утаскивает его вещи со спинки стула и расхаживает в них по дому, забыв причесаться и стереть с лица оставшуюся ещё с вечера косметику. Юлия Хованская – это «я тебя ненавижу» и тонна ехидства в ответ. Юлия Хованская – то, без чего его жизнь была бы гораздо спокойнее и, наверное, всё-таки скучнее. Юлия Хованская совсем не похожа на его вымышленный идеал. Юлия Хованская – та, кому не нужно разрешения, чтобы нагло ворваться в чужую жизнь, оставив после себя дверь нараспашку и шлейф из духов, одеколона и алкоголя. Юлия Хованская садится к нему на колени, не давая подняться с кушетки, и медовым голосом шепчет что-то на ухо, мягко проводя носом по шее, пока пытается добраться руками до спрятанной бутылки с шампанским. Юлия Хованская – настоящая язва, но Псих честно и справедливо сам её заслужил. Юлия Хованская – это растерянность от вида её расстёгнутой рубашки и чёрного белья. Юлия Хованская – это «Юля», мягкое и совершенно неподходящее женщине вроде этой, но так хорошо ложащееся на слух, когда Псих утыкается в её сбитые волосы, разметавшиеся по подушке. Юлия Хованская – это «Андрей», тихое и просящее, слетевшее с обветренных губ в ответ вместе с тяжёлым вздохом. Юлия Хованская – лучшая из всех ужасных вещей, которые только случались с Психом. Юлия Хованская этой ночью спит рядом с ним.