Где реальность среди всех этих вопросов?
Я словно не услышал будильник и проспал
Ноги сломаны, но я преследую совершенство
Эти стены — мое пустое выражение
Мой разум — дом, в котором я заперт
И я одинок в этом замке
NF — Mansion
Юкихито дёрнулся и резко открыл глаза. Ладони сжимали старенький глок. Тело потряхивало. Он потёр лоб и зажмурился, прогоняя тошноту. Здесь никого нет. Нужно немного расслабиться. Однако руки только сильнее вцепились в рукоять. Так спокойнее. Тот день приближался. Поджав губы, Юки спрятал пистолет и встал. Три утра. Слишком рано, но уже не уснуть. Не в эту неделю. «Ю-ку-у-ун» — нараспев пронеслось в голове. Юкихито сглотнул и замотал головой, пытаясь отогнать ненавистный голос. Кошмар-воспоминание окончилось. Это не замок. Тут Сет не властвует. Нужно в душ. Сегодня уже три тысячи сто девяносто второй день; если сделать отсчёт с этого года — двести пятьдесят пятый. Честно говоря, он ведёт подсчёт даже в минутах. Может, начать учитывать и секунды? Но тогда он станет как бомба замедленного действия. Остается вопрос. Когда же рванёт? Юки будто под водой: звуки приглушены, действия замедленны. Каждый год одно и то же, но в этот раз есть существенное отличие — он дома. Почему-то данный факт не влияет на ментальное состояние. Совершенно… Отчаянно хватается за мысли о празднике брата. Хочет надеяться, что размышления о Тсуне перекроют кошмары. Наивный. Он тонет в часах и ехидном шёпоте демона. Каждую секунду чувствует дуло пистолета, видит золото глаз. Жжётся. Как и девять лет назад. Всё одно и то же. Одно и тоже… Тренировка проходит мимо (действия отведены до автоматизма). Как и дорога в школу. Как и занятия. Как и разговоры приятелей, учителей, прочих людей. Юкихито будто не с ними. Будто до сих пор в замке. Но он-то здесь. А замок — там. Сет тоже должен быть там. Должен. Но складывается впечатление, что нет. «Ненавижу…» Он не хочет думать об этом. Не хочет чувствовать всё это. Существует ли рубильник, способный отключить систему? Неожиданно вибрирует пенал, отвлекая от — как говорил учитель — саморазрушения. Нужно перестать так делать. Юки незаметно достает телефон. Отправитель: «Japan Post». Выдыхает. Ну, наконец-то, подарок пришёл. Было проблематично, если бы тот задержался ещё на день или больше. Заказ-то он оформил в начале месяца. Любимый сорт кофе и кофейный набор (джезва и четыре небольших чашки). По неизвестным причинам их отправили отдельно. И если кофе прибыл в понедельник, то возле набора, стоило только зайти на сайт, светилось жёлтым «в пути». Консультант заверял: посылка будет доставлена до конца недели. Это радовало мало. Праздник ведь в субботу. Уже завтра. Хорошо, что успели вовремя. Слушая нудную лекцию об электроэнергетике Японии, ученики отсчитывали секунды до конца занятия. Когда прозвенел звонок — все тут же подскочили с мест и начали собираться. Юки не знал, куда, но предполагал, что кто-то наверняка отправится домой, а кто-то останется, чтобы посетить внеклассный клуб, и, написав в общий чат СМС, быстро вышел в коридор. Он немногословен в последнее время. Если точнее, то со среды. К собственному удивлению, его не доставали. Даже Кенджи. Это заставляло одновременно ощущать благодарность и вину — эти подростки видели в нём друга. Странного, социально-неловкого, немногословного, но друга. Однако для Юки они едва ли могли дотянуть до приятелей. Так, конечно, хотелось назвать их друзьями, хотя бы в мыслях… Нет-нет. Он помотал головой. Они не заслуживают подобного. Вздохнул. Красная вывеска привлекала внимание, из-за чего пропустить почтовое отделение было невозможно, даже если бы на его месте была подслеповатая бабушка. Внутри оказалось прохладно. Взяв номерок, Юкихито отыскал кулер и налил немного воды, чтобы утолить жажду. Людей в такое время мало, поэтому через пятнадцать минут он уже получил долгожданную посылку. Проверив целостность набора — керамика всё же! — Юки подписал все бумаги и, скривившись, вышел наружу. Фух… середина октября, а жара стояла летняя. Вдруг Юкихито получил от интуиции тык между лопатками, а когда завернул за угол, то понял причину. Такада-семпай — капитан клуба сумо — со своими дружками загородил проход. Только на сей раз придурка Широ с ними не было. Видимо, выучил урок. Oddio, что за примитивные индивидуумы? Мысленно закатив глаза, он раздражённо уставился на компанию старшеклассников (а ещё незаметно снял рюкзак, где находился хрупкий подарок). — Теперь Хибари тебя не спасёт, мелкий выродок, — презрительно выплюнул Такада. Слова бесполезны с определёнными людьми и в определённых ситуациях. Некоторые способны понимать только грубую силу. Что же, Юки не святой и не Иисус. Драка, так драка. С профессионализмом отметив, что Такада принял стойку в полуприсяде для того, чтобы иметь больше шансов на выгодную атаку, вздохнул — остальные встали точно также. Спортсмены, что с них взять? Бои у них только по правилам, из-за чего язык тела понятен и предсказуем. Юкихито хмыкнул. Не дожидаясь никаких действий со стороны, он кинулся к Такаде, метко заехав с колена прямо в пах — тот приглушенно пискнул и сразу рухнул на асфальт, скрючившись от боли. На улицах нету правил и справедливости. Идиот, кто этого придерживается. Заметавшаяся троица из парней начала окружать, а потом посыпались удары, парировать которым не стоило труда: один пытался заехать в глаз, в результате чего в ответ тому прилетел кулак в печень; другой хотел выполнить подсечку, встречая удар ногой и буквально отшвыриваясь назад. Третий, абсолютно никак не наученный горьким опытом товарищей, нацелился прямо в голову, но получил удар коленом в лицо. Оцепеневшего от страха последнего, еще стоящего на ногах парня, который все это время был рядом с метающемся на земле Такадой, вырубил с одного удара, чтобы не мешался и не наделал глупостей в ущерб себе. Все произошло очень быстро — буквально за минуту он уложил пятерых человек, два из которых корчились от боли на асфальте. Реальные бои отличались от тех, что Кенджи показывал ему в фильмах. Никаких красивых и долгих движений, прыжков, пафосных фраз и поз. Чем быстрее и эффективнее, тем лучше. Савада взял недалеко стоящий рюкзак и надменно глянул в сторону побеждённых. — Надеюсь, конфликт улажен, семпай. Если считаете по-другому, я всегда не против ещё одного «разговора», — и зашагал в сторону дома. Четырнадцатое октября наступило слишком быстро. Даже если Юкихито тщательно готовился, отсчитывал секунды и мечтал, чтобы время остановилось, чёртов день со своим приходом словно ударил обухом по голове. Четырнадцатое октября… Если какую-либо дату можно было вычеркнуть из страниц истории, то он непременно вырвал бы лист с той, где написан день их рождения девятилетней давности. Юки не единожды представлял это «если». Если бы не активировал пламя, если бы упал и свернул шею. Если бы кровь лужей растекалась под клёном и пачкала обувь Тсунаёши. Если бы его не забрали на Хоккайдо, а уложили в гроб и устроили похороны. Если бы, если бы… если… Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Как говорил Будда? Жизнь — это страдания, да? Только вот Юки не буддист. Юки насильно обернули в католицизм. Похоже, его Бог давно умер. Ангелы покинули небо и совсем позабыли путь на землю. Похоже, с ним остался лишь дьявол. Дьявол на левом плече и демон на правом. Так и живёт. А живёт ли? Шестнадцатое октября уже послезавтра. В понедельник. У него есть меньше двух суток. Ещё сорок два с половиной часа и откроются врата в личную Геенну. Нет-нет… лучше не думать. Сету не удастся затянуть его на нижние этажи. Нужно просто не спать, как и в прошлом году. Просто продержаться одну ночь… Савада сидел под дубом на тренировочной поляне и завороженно наблюдал за заживлением кожи. Она стягивалась мгновенно, не оставляя ни шрамов, ни отметин. Этот процесс более не поражал, как в детстве. Рана пекла, горела, словно не пламя солнца вливали, а саму лаву. Хотелось её почесать, а лучше вообще разодрать до крови. Послышался неприятный хруст — кости встали на место. Внутри будто пылала целая Альфа Центавра. Желание достать нож, воткнуть в плоть и выдрать этот жар не проходило, только нарастало с каждой минутой всё больше. Он сжал кулаки, впившись ногтями в ладони. Нет-нет. Нет. Он прислонился спиной к дереву, ударяясь головой. Прикусил губу. Нет, только не опять! Как же хреново. Солнце и Туман ужасно влияли на тело. Иногда Юки спокойно реагировал на эти атрибуты, а иногда, как сейчас, хотелось залезть под кожу и вырвать оттуда даже малюсенькую искорку этих типов пламени. Он не рассказывал никому. Потому что другие всё спокойно переносили и не жаловались. В книжках по этому поводу ничего не было. Совершенно. Оно и неудивительно, ведь ему всегда давали только «нужные» и «правильные» знания. Ничего лишнего. На мгновение Юки почувствовал лёгкие холодные касания к спине и запах лилий. Аззурра. Видимо, пыталась успокоить. Стало и правда легче. Сделав глубокий вздох, Савада открыл глаза и несфокусированным взглядом посмотрел на правую руку. Размял её, проверяя целостность. Вроде в порядке. Хотя пару минут назад даже пальцем пошевелить не мог. Грёбанный Сельваджио. Собрав вещи в сумку, он направился к спуску с горы. Олимпийка с длинными рукавами скрывала уже успевшую засохнуть кровь. А он вообще-то планировал зайти в пекарню, чтобы захватить круассанов с клубничным джемом! Придётся отказаться от этой идеи. К тому времени, пока Юки дошкандыбает до дома и приведёт себя в относительный порядок, всё раскупят. Завалившись в коридор, он с хрипом растянулся на полу, пытаясь перевести дух. Домочадцы, похоже, ещё спали… В ту же секунду с кухни раздался грохот тарелок. Юкихито мгновенно подорвался. Не хватало, чтобы его увидели в подобном положении! Сняв кроссовки, он поднялся к себе, чтобы принять душ и переодеться. Обувь вымоет позже. Спустя четверть часа Юки уже лазил в заметках на телефоне, а точнее в разделе рецептов. Искал замену круассанам. Перед переездом в Намимори он несколько раз удачно готовил панкейки. Можно попробовать их. Кивнув самому себе, Савада направился на кухню. — Доброе утро, — бросил почти шёпотом. Ма вздрогнула и замерла. Палочки выпали из рук, глухо стукаясь о сковороду. Омлет развалился на две некрасивые части. Женщина сглотнула и напряжённо глянула через плечо. — Ах, это ты… — а кто ещё это мог бы быть в такое время? Не Тсуна ведь? Мама привычно улыбнулась. Привычно преувеличенно. Привычно неестественно. — Поздравляю, Юкихито. Юкихито мугукнул. Плевать. Какая разница, как она реагирует, если по-прежнему заботится, любит? Его это вообще никак не должно задевать. На самом деле его это и не задевает. Он не чужак здесь. Он дома. Среди самых дорогих людей. Мама ему даже улыбается! — Ты хочешь что-то приготовить? — Мгм. Ма помогла найти миксер, и он приступил, следуя инструкциям в заметках. Рецепт был несложным, поэтому уже через сорок минут Юкихито старательно выкладывал последние блинчики на общую тарелку. Разделив панкейки по порциям, он занялся украшением. Тсуна с детства обожал клубнику, поэтому именно её Юки и решил использовать, а сверху посыпал сахарной пудрой. Маме — с бананами и кленовым сиропом, себе — с ягодами и шоколадом. Далее на очереди кофе. Достав керамический набор из ранее оговоренного с ма тайного места (брат не должен был найти подарок раньше времени), Юкихито приступил к делу. Зёрна он измельчил в начале недели, чтобы не тратить время сегодня. — Пахнет божественно, — прокомментировала ма. — Тсу-кун наверняка оценит. Он вообще с прошлого года, когда работал баристой, сильно увлёкся кофе. Стал настоящим экспертом. Этот сорт откуда? — Из восточной Гватемалы, — мама нахмурилась, видимо, пытаясь припомнить, в какой части мира находилась данная страна. Он не раз замечал: японцам не особо интересен внешний мир. Поэтому пояснил, — это южная часть Северной Америки. Ма понятливо акнула и с любопытством уставилась на джезву. Кофе достаточно поднялся — и Юки снял турку с плиты. — Разбудишь его? А я пока закончу здесь. Кивнув, мама покинула кухню. Юкихито нервно выдохнул и поджал губы. Он полтора месяца не пытался наладить отношений с близнецом. Оставил всё, как есть. А сейчас впервые за долгое время опять сделает шаг. Хватило ли этого перерыва в их отношениях? Согласится ли Тсунаёши на сей раз пойти навстречу? Юки был бы рад, даже если брат просто повернулся в его направлении. Не отвергал. А весь путь он и сам может пройти. Главное — чтобы в конце не столкнуться с холодным взглядом, брошенным со спины. Внутри что-то затрепетало. Легко, едва касаясь, еле-еле. Что это? Юкихито ошарашенно замер. Надежда. Он грубо вцепился в неё. Маленькая. Ничтожная. Хрупкая до безобразия. Ей не место здесь, в его душе, поэтому он сдавил ладонь крепче. Та задёргалась в припадке удушья. Пыталась отбиться и резко затихла, обмякнув. Через мгновение растворилась, будто и не было никогда. В его ящике ей не место. Для собственного благополучия так лучше. Никаких надежд, никаких мечтаний, никаких желаний. Иначе позже будет слишком больно. Голоса приближались. Последний раз взглянув на стол, чтобы в очередной раз удостовериться в идеальном виде всего приготовленного, Юкихито беспокойно сжал полотенце в руках. Сглотнул вязкую слюну. Пульс отдавал где-то в ушах, а сердце сделало кульбит. Вот и они. В проёме показался сонный брат с макаронным взрывом на голове. Он резко остановился, стоило им встретиться взглядами. В карамельных глазах перемешалось привычное осуждение вместе с раздражением. Наверное, игра света. Юкихито предпочёл изучать узоры на кафельном полу. Ма вместе с Тсуной молча уселись за стол. Скомкав полотенце в трубочку, Юки отложил его подальше и присоединился к семье. В тишине они приступили к завтраку. Правда, кусок в горло не лез, хотя живот урчал ещё во время готовки. Юкихито сделал глоток кофе, чтобы немного успокоиться. Исподлобья глянул сначала на маму, желая проверить её реакцию. Ела она с лёгкой улыбкой на губах. Похоже, ей нравилось. Снова глотнув кофе, Юки отважился посмотреть на близнеца. Тот выглядел безразлично. Неужели, плохо? Юкихито со скепсисом уставился на свою порцию. Он же пробовал тесто, а потом один готовый блинчик. Вроде было нормально. Он точно не пересолил. Да и с сахаром тоже не переборщил. Или Тсуна любит как-то по-другому? Отрезав кусочек, Юки осторожно куснул. Да нет. Всё хорошо. Даже вкусно. Он вновь воззрился на порцию брата. Может, много положил клубники или сахарной пудры? Или наоборот — слишком мало? А может дело в кофе? Брат, к примеру, пьёт только сладкий или с молоком? Нет-нет. Ма ведь сказала, что он любит любой: от эспрессо до лавандового рафа. В чём же тогда проблема? — Вкусно. Спасибо, — прокомментировал Тсуна, тщательно пережёвывая. Юки же оцепенел, словно молнией поражённый. Быть не может. Мурашки прошлись по всему телу. Он сжался, будто ожидал хлёстких ударов. Но это только для того, чтобы не задрожать. Слёзы подступили к глазам, поэтому он с усиленной внимательностью наблюдал за шоколадом, стекающим с блинчика на тарелку. Мышцы из-за перенапряжения уже начали печь, но расслабиться Юкихито не мог. Он вцепился в холодные нож с вилкой, желая отрезвить голову и не поддаваться эмоциям. Помогало слабо. Внутри словно взрывалась сверхновая… Тсуна сейчас поблагодарил его, правда ведь? Это не послышалось, верно?! Он сказал «спасибо»! Ему понравилась еда! Святая Дева Мария… Это же тот самый шанс, да?! Брат даёт ему шанс! Он наконец повернулся к Юки и позволил пойти навстречу… — Не похоже на твой обычный рецепт. Что? Разве Юкихито уже готовил панкейки? Точно нет. Дома — это первый раз. Никаких сомнений. Тогда о чём вообще…? — Ох, — поразилась ма и вопросительно глянула на Юки. — И когда же ты успел? — В смысле? — нахмурился близнец. — Ты же готовила панкейки несколько недель назад. Юки похолодел. Ах… вот оно что… Каждая сверхновая рано или поздно затухает. Обычно это происходит медленно. Но его затухла сразу же после взрыва. Напряжение мгновенно отпустило. Тело наконец расслабилось. Юкихито отложил приборы, чтобы скрыть дрожь. Больно. Не ему предназначалась похвала, не его Тсуна благодарил. Да и не развернулся брат навстречу. Не позволил сделать никакой дурацкий первый шаг! Всё это просто нелепая фантазия. Каким идиотом нужно быть, чтобы поверить? Что за святая наивность?! В графе об особых навыках и умениях можно смело ставить «бесконечные танцы на граблях». Уровень: профи. Ха-ха-х. — Нет-нет, Тсу-кун! — мягко пожурила того мама. Юки же желал просто исчезнуть. Да хоть провалиться сквозь землю прямо сейчас. Что угодно, лишь бы не слышать следующих слов: — Всё это заслуга Юкихито. Завтрак, кофе, даже кофейный набор. Он так переживал из-за посылки… Тсунаёши наконец обратил внимание на новые чашки, а после бросил поражённый взгляд на Юкихито. Жар опалил лицо. Нет, он больше не выдержит. Хватит! — У меня дела, — выпалил на одном дыхании, резко поднявшись из-из стола. Теперь и ма смотрела с удивлением. Ему не нужна жалость. Также он не хочет наблюдать за появившемся на лице близнеца недоверии. Видимо, даже в мыслях не мог допустить, что Юки способен сделать подарок. О чём вообще дальше говорить? Юкихито развернулся к выходу. Побег — не лучшее решение. Пусть. Неважно. Осточертело, что Тсуна видит в нём только худшее. Он влетел в комнату и начал собирать вещи. Выходные и понедельник проведёт в Токио. Чтобы никто ничего не понял, не заподозрил. Естественно, потом он получит по шапке от Сельваджио. Плевать. Пусть расценивают его поведение как подростковый бунт. Верно, это бунт, а не побег! Неожиданно раздался стук в дверь. Два раза. Ма никогда так не стучит. А это значит, что по ту сторону мог стоять только один человек. Нет-нет-нет. Нет. Ну, зачем? — Можно? — непривычно робко поинтересовался Тсунаёши.