Твой хороший мальчик

Минхо ворочается в шуршащем белоснежном одеяле, пряча лицо в подушку от неяркого солнца, что гуляет по лицу парня, старательно пытаясь вытянуть его из царства Морфея. Ли недовольно стонет, приоткрывая глаза. Тут же в голове всплывают события, произошедшие ночью, и парень утыкается обратно в подушку, пряча покрасневшие от стыда щеки. Минхо как-то по-дурацки хихикает, но тут же прекращает, приподнимается слегка и осматривается. Светлая и просторная комната, казавшаяся пугающе черной в ночной тьме, оказывается совершенно пустой, а на полуторной кровати от Джисона осталась лишь его пижама, скомканная и кинутая куда-то в ноги. Минхо полностью садится на кровать, потягиваясь и сонно зевая. Ли ерошит волосы, пытаясь окончательно проснуться. Парень вскидывает голову вверх, смотря на то, как его собственные блондинистые пряди закрывают обзор, и в голову приходит мысль о том, что он хочет перекраситься в темный, в черный даже, самый темный черный, цвета угля. Минхо коротко улыбается своим мыслям, вставая с кровати. Он поправляет пижамные штаны, что чуть перекрутились, и выходит из комнаты, натыкаясь на довольное лицо Чанбина и мрачный взгляд своего друга. — Доброе ут… — Вы спали вместе! — восклицает Со, несдержанно вскакивая из-за стола, тут же подлетая к опешившему блондину. — Скажи мне, что это Хан к тебе подложился, а не наоборот! — Я…— Минхо вмиг краснеет и отводит глаза, лепеча, — мне было страшно… — Айщ! — Чанбин раздраженно всплескивает руками. — Я так надеялся на него, а он оказался слишком тупым, — Со вздыхает и падает обратно на стул, строя выражение лица вселенской печали, но уже через секунду оно сменяется, и на губах старшего появляется хитрая улыбочка. — Зато у меня есть фоточка, где вы нежитесь в объятиях друг друга, — мечтательно произносит Со, тут же смеясь в голос с выражения лица Минхо, которое явно выдает то, что парню самому понравилось вот так засыпать. Щеки Ли вмиг приобретают помидорный оттенок. Он фырчит что-то себе под нос, плетясь пингвиньими шажочками к столу, отодвигая стул, садясь на него. — И как спалось тебе? — спрашивает Феликс, все это время стоящий, вжавшись в тумбу угловой раковины, сверля блондина глазами. Минхо взгляд замечает, но думает, что друг зря так на него смотрит — они же просто спали вместе, ничего больше. — Нормально, я думал будет хуже, — пожимает плечами Ли, Феликс лишь вздыхает и поворачивается к парням спиной, выкручивая вентиль крана, пуская прохладную воду, затем горячую. — Смотри, — Чанбин подталкивает к Минхо свой телефон, на котором открыта фотография. Минхо давится воздухом, но взгляда оторвать не может. Он, конечно, знал, что они спали в обнимку, но не думал, что сопел прямиком Хану в шею, пока тот спал, закинув ноги на несчастного блондина, хотя на фотке Ли выглядит очень даже довольным. — И как оно? Тепло было? — Очень… — выпаливает Минхо прежде, чем успевает подумать о том, что ему стоит говорить, а что нет. Чанбин снова смеется, по-доброму, он похлопывает смущенного парня по плечу, говоря, что не стоит этого смущаться при них, все равно всем все стало понятно, как только они с Феликсом увидели его вчерашний взгляд, направленный прямиком на Хана и ни на кого больше. Минхо вновь бубнит что-то невнятное, но Чанбин не вслушивается, обитая где-то в своей вселенной полного счастья за парней, потому что Со с самого начала заприметил этих двоих, решив сделать из них просто идеальнейшую пару, и у него это практически получилось, если не считать маленьких нюансов в виде потери памяти и прошлых отношений парней; осталась лишь последняя маленькая деталь, и все будет именно так, как хотел Бин, чему он заранее уже радуется — репетирует, так сказать. Минхо находится в некой прострации, но из нее его грубо выдергивает запах слегка подгоревшей яичницы и разочарованное цоканье Феликса. Завтрак оказался безнадежно испорчен. — Кстати, — вспоминает Ли, когда Феликс ставит на стол целую тарелку из бутербродов и бурчит извинение за то, что нормальная еда пригорела. Чанбин гладит своего парня по голове, подбадривая его таким образом, — где Джисон? — Ушел утром, — пожимает плечами Феликс, в наглую забирая из рук старшего бутерброд, откусывая тот и кладя ему в руки обратно, — рано утром, часов в шесть где-то, — Чанбин хочет возмутиться, но тут замечает, что Феликс какой-то странный, поэтому тут же откладывает бутерброд в сторону до лучших времен и спрашивает: — Он что-нибудь сказал? — Нет, —сухо отвечает брюнет, — но, кажется, он был не в лучшем настроении, — Минхо не понимает, почему Чанбин спрашивает друга о Хане, но тот объясняет, что сам проснулся только недавно, а фотка была сделана Чанбином, потому что они с Ли поспорили будут ли парни спать вместе или же нет, так что это было просто доказательство, хотя и очень милое. — Я спросил не останется ли он на завтрак, а он послал меня нахуй, назвал отребьем и вылетел из квартиры, — заканчивает свой рассказ Феликс, тяжело вздыхая, — Хо, я волнуюсь за тебя, — Минхо глупо хлопает глазами, понимая, наконец, прошлый взгляд друга. Чанбин приобнимает парня, предлагая побыстрее расправиться с едой и пойти прогуляться, тем более Минхо нужно будет сходить в больницу на плановую запись у невролога, так что до этого можно прогуляться и освежить голову. — Кстати о голове, — Минхо вспоминает о том, что ему не плохо бы подстричься, да и вообще пора бы сменить имидж, — я подумываю перекраситься в черный. — Вы с Ханом решили поменяться волосами? — усмехается Со, тут же поясняя, видя, что младший не понимает о чем речь, — до твоей «аварии» Хан был темным, — Минхо качает головой, словно припоминая что-то такое, но на самом деле вообще не может представить Хана с темными волосами. Чанбин воодушевляется идеей Минхо даже больше, чем сам парень. Он в считанные минуты распихивает парней по комнатам, подгоняя тех, чтобы они одевались быстрее, потому что Бину уже не терпится поглядеть на черноволосого младшего. Феликс лишь устало вздыхает и старается напяливать на себя одежду максимально быстро, насколько это вообще возможно. Парни вываливаются из подъезда кубарем, чуть ли не падая на запыленный асфальт. Феликс подхватывает Бина за талию, уберегая того от падения, а вот Минхо пришлось попрощаться со своими чистыми целыми коленями. Ли жалостливо скулит, понимая, что надевать рваные джинсы было очень плохой идеей. Парень самостоятельно поднимается на ноги, слегка морщась от неприятных щиплющих ощущений. Минхо бросает обиженный взгляд на парней, но те стоят, прижавшись друг к другу и смотрят на Ли глазами нашкодивших хомяков. Феликс бурчит неловкое извинение, на что друг лишь фыркает, притворно обижаясь, бросая: «Ну конечно, парень ведь важнее, чем друг». Феликс наигранно оскорбляется, перенимая игру Ли, стискивая ойкнувшего Чанбина в своих руках, фыркая, что тот вообще-то нуждается в защите и поддержке, а Минхо не калека и сам подняться вполне себе способен. Чанбин бьет Феликса по лбу, выбираясь из объятий парня, слегка толкает только поднявшегося Минхо в плечо и быстро спускается по ступеням вниз. Парни следуют за старшим, как утята за мамой-уткой, не решаясь подойти поближе. На середине пути Чанбин резко останавливается и разворачивается к ним. Феликс с Минхо, до этого шедшие тише воды, ниже травы, во все глаза уставившись в спину хену, тут же повернули головы в разные стороны, будто это не они прожигали в старшем дыру, а кто-то другой. Чанбин вздыхает, называет парней детьми-идиотами и просит прекратить эту клоунаду, что они устроили. Феликс берет своего хена за руку и что-то нашептывает тому прямо в ухо, пока не знающий куда себя деть Минхо шаркает ногой по асфальту, рассматривая сероватое небо над головой. Чанбин с нашептываниями соглашается, тут же поворачиваясь к застывшему Минхо. — Минхо, как думаешь, мне пойдет русый? — А? — дергается парень, возвращаясь с небес на землю. — Прости, можешь повторить еще раз? — старший повторяет вопрос, на что Ли тут же принимается активно кивать. Чанбин смеется с такой реакции, вновь поворачиваясь к Феликсу. Со слегка щипает его за щечку, мурча что-то про прекрасную идею, почти такую же прекрасную, как и сам парень. Минхо ничего не понимает, но на всякий случай изображает рвотные позывы, дабы эти двое наконец перестали миловаться, и они продвинулись хотя бы еще на несколько шагов вперед. Проходит несколько секунд, перед тем как парни наконец отлепляются друг от друга, оставляя лишь переплетенные пальцы, и все трое двигаются в нужном для них направлении. Они доходят до какого-то салона, в который их приводит Бин. Старший, только зайдя, успевает поздороваться чуть ли не с половиной народа, находящегося там, из-за чего смутились оба Ли. Со замечает это, из-за чего искренне смеется и просит не стоять парней столбом, а заходить и рассаживаться по креслам. Минхо ничего не понимает, поэтому смотрит на Феликса. Друг пожимает плечами, объясняя, что они тоже решили перекраситься, устроить, так сказать, флешмоб небольшой, на что Минхо называет их придурками и садится на первое попавшееся кресло, то же самое проделывает и Феликс, плюхаясь на кресло, расположенное рядом с креслом его парня. Где-то часа через два-три из салона, максимально пафосно открывая двери и выходя походкой супермоделей, выходят трое парней с обновленными головами: нежно-персиковый Феликс, русый Чанбин и роковой брюнет Минхо. Парни какое-то время привыкают к новым цветам волос друг друга, только потом вспоминая истинную причину их выхода из дома. Чанбин отпускает Феликса с Минхо вдвоем в больницу, оправдываясь тем, что он лучше приготовит парням чего-нибудь дома поесть, чем будет сидеть вместе с ними и ощущать эти больничные запахи. Феликс понимающе кивает, они прощаются со старшим, провожая того взглядом, а когда Со заходит за поворот, парни сразу же, чтобы не терять ни минуты, поворачивают в сторону больницы. Они размеренным шагом доходят до перекрёстка, разделяющего парней и место их назначения, когда разговоры о чем-то неважном прерываются резким скрежетом колес и противным звуком сигнализации. Феликс зажимает уши руками, жмуря глаза от страха. Совсем в нескольких метрах от них произошло небольшое столкновение двух иномарок, никто из водителей не пострадал, но на бампере одной и капоте другой осталась сильная вмятина, где-то даже сошла краска. Феликс переводит дыхание, оборачиваясь на друга. Минхо еле стоял на ногах, держась за голову, было видно, что еще немного и парень просто-напросто свалится без чувств на землю. Феликс подскакивает как раз в тот момент, когда темноволосый теряет равновесие и опускается на колени, сжимая короткие волосы в кулаках, с силой тянув их. Феликс спрашивает, что случилось, но в ответ лишь неясное мычание. У Минхо в голове самая настоящая каша. Каша из прошлого. Каша из едких фраз, брошенных в самое лицо, из болезненных, наливающихся фиолетовым синяков, из чувств, когда воздух покидает легкие с каждым ударом по спине, груди, в живот. Минхо кричит, истошно орет, чуть ли не деря на себе волосы, так, что уши закладывает. Это не может быть правдой, не может быть. В голове грубый, агрессивный, ненавидящий каждую частичку Ли, Джисон, от которого сердце начинает колоть, в груди больно щемить, а ноги не держат совсем. Минхо вспоминает… вспоминает самые ужасные годы своей жизни, самого ужасного человека в ней, и ему так больно, так чертовски больно от осознания того, что он вел себя как влюбленный мальчишка вчера. Минхо все еще чувствует то, что испытывал совсем недавно и старается убедить себя, что это все дурной сон, что на самом деле это не так, он не нравится ему, не должен нравиться, вообще ни капли. Джисон — бессердечный мудозвон — это факт, он просто не должен нравиться Минхо, которого унижал и которому сломал психику своими наездами и избиениями. Феликс в ужасе трясет друга за плечи, пытаясь привести того в чувства, но ничего не получается. Минхо кричит в агонии, а слезы по щекам текут чуть ли не реками, вышедшими из берегов; тело все сотрясается, в ушах звон, а голова будто бы раскалывается на части. Минхо слышит непонятный писк, и внутри будто что-то рвется, что-то лопается. Перед глазами резко темнеет, и бесчувственное тело Ли падает прямо в руки дрожащего от страха Феликса, зовущего на помощь.