Твой хороший мальчик

Джисон вырывает свою руку из жесткой хватки Бан Чана, болезненно шипя на него. Хан, вообще-то, впервые в жизни хотел подойти к Ли не для того, чтобы втащить тому хорошенько, а нормально поговорить, а тут этот еблан австралийский лезет, куда надо и не надо. — Хули тебе надо? — огрызается Хан, сверкая льдом во взгляде. — Ты можешь перестать докапываться до Минхо, или это уже стало твоим хобби?! — низким, повышая тон, почти что кричит старший, грубо пихая Джисона в плечо. — Вы уже давно не дети, забудь ты слова этой мрази, что называлась твоей матерью, наконец, — Джисон припечатывает Чана к стене, надавливая согнутой рукой на шею. Бан сглатывает, но во взгляде ни капли страха перед яростным Ханом — даже наоборот, старшего начинает раздражать такое поведение. — Завали свое ебало, — выплевывает Хан и тут же корчится, стоит Бан Чану без каких-либо усилий оттолкнуть парня в противоположную стену. — Ты опять про эту свою Юци вспомнил? Тебе сколько раз повторять, что эта шлюха сама на Минхо вешалась? Пока ты не постареешь, долбоеб безмозговый?! — Да причем тут эта ебаная Юци! — уже вовсю орет раздраженный Хан. — Сдалась она мне блять! — Тогда зачем ты трогаешь Минхо? — Чан всплескивает руками, большими глазами смотря на какого-то резко растерявшегося Джисона. — Я не знаю, как по-другому, — говорит синеволосый, но получается это так тихо, что Чану приходится подойти и чуть ли не ухом ткнуться парню в лицо. — Не знаю я, как по-другому подойти к нему, говорю, — Хан пихает Чана, отворачиваясь от него. — А? — Я не ненавижу его, — бурчит Хан, в ответ Бан наигранно хватается за сердце. — Иди нахуй, хен, и без тебя охуеть как непросто к этому привыкнуть, — Джисон стукается лбом о стену, вздыхая. — Твою мать… Джисон глубоко вздыхает, оборачиваясь на старшего. Бан стоит все в таком же шоке, но теперь его лицо кажется слишком тупым. Хан хочет сказать об этом, но его прерывают. Хенджин присылает одно единственное сообщение с отсчетом времени. У Джисона сердце падает куда-то вниз и разбивается об асфальт. У него есть всего 3 минуты, и кто вообще знает, куда Хенджин слинял. Нехорошее предчувствие закрадывается в его душе, и он опасливо спрашивает у Чана: — Ты не видел, куда ушел Минхо? — Минхо? — удивляется старший. — Хенджин ждал его возле… — и тут же осекается, — пиздец, не говори мне, что… Бан не успевает закончить предложение, как Джисон в ту же секунду срывается с места, не разбирая, где стены, а где двери, собирая все углы по дороге, и выбегает на улицу. В голове полный хаос. Нет, Хенджин не мог, он ведь не настолько отбитый. И тут же Хан понимает, что он еще хуже, что он может сделать с Ли все что угодно, потому что если Хван уже начал, его ничто не остановит. Джисон, тяжело дыша, с какой-то дикой паникой в глазах и бешено колотящимся сердцем пытается вспомнить, куда он мог хотя бы примерно его повести, и на ум приходит только одно место…

***

Минхо чувствует, как быстро стучит его сердце, и что-то ему совсем не хочется идти за Хенджином, но ноги словно живут своей жизнью, не слушаясь хозяина. Ли шагает чисто на инстинктах, головой понимая, что произойдет что-то не очень хорошее, вот прям очень нехорошее, но телом действуя совершенно противоположно. Они идут довольно долго, Ли не может достать телефон и посмотреть время, потому как на улице слишком холодно и руки мерзнут даже в карманах теплого пальто. Хван останавливается совершенно неожиданно и оглядывается, словно ища кого-то. — Так о чем ты хотел поговорить? — неловко спрашивает блондин, чуть не врезавшись в парня. — Нужно немного подождать, — следует в ответ. — Подождать чего? — Минхо страшно. Он чувствует, как его голос дрожит от страха, хочется прям сейчас сорваться с места и убежать подальше от этой тяжелой атмосферы, что исходит от Хвана. Они просто стоят несколько минут, пока Ли раскачивается из стороны в сторону, отчего-то до сих пор не давая деру отсюда. Хенджин внезапно разворачивается лицом к блондину, и тот пугается, потому что в глазах Хвана какая-то бешеная искра, от которой явно ничего хорошего не стоит ожидать. Он якобы бережно берет Минхо за плечи и слегка подталкивает к концу бордюра. — Что ты делаешь? — нервно спрашивает Ли, но в ответ лишь какая-то расслабленная улыбочка. — Хенджин, отпусти меня, — настойчиво просит Минхо и дергается, чтобы выбраться, но хватка внезапно становится настолько сильной, что Ли всего корчит от этой пронизывающей боли. Его уши улавливают скрежет колес автомобиля, явно приближающегося, а Хенджин делает еще один шаг — так, что Минхо оказывается практически висящим над дорогой. — Еще совсем немного, потерпи чуть-чуть, — сладко просит Хван, но Минхо уже не слушается его, пытаясь выбраться, причиняя себе боль посредством рук Хенджина. Ему страшно, очень страшно; сердце сжимается, а воздух, кажется, готовится покинуть легкие раз и навсегда. Глаза застилает белесая пелена; он практически кричит о том, чтобы Хенджин отпустил его сейчас же, а свет фар все приближается и приближается на бешеной скорости. Минхо слышит запыхавшийся голос Джисона, который кричит, чуть ли не разрывая себе горло о том, чтобы он отпустил парня, но Хенджин лишь смеется и впивается глазами в испуганные заплаканные глаза напротив. — Я надеюсь, твои чувства к нему умрут вместе с тобой, — и отпускает. Минхо слышит истошный крик Джисона и успевает лишь слегка разглядеть очертания Хана. Через секунду Минхо слышит лишь ужасный звон в ушах, чувствует, как у него, кажется, трещит голова и как горло наполняется какой-то густой субстанцией с привкусом железа. Тело Ли отбрасывает на несколько метров вперед, раздирая ладони в кровь и пачкая новое пальто. Джисон, сбитый с толку, налетает на Хвана, повалив того на твердый асфальт. Хенджин отделывается лишь парочкой сломанных ребер, и то потому, что Хан расслышал сквозь шум в своей голове, хриплый голос Ли, зовущий на помощь. — Хо, Минхо, — Джисон боится как-то прикасаться к нему, трясущимися руками звоня в скорую и сообщая им адрес, — подожди, скоро все будет хорошо, Хо, слушай меня, не отключайся только, — Минхо ослабевшими пальцами хватается за край джисоновой футболки, переводя взгляд с неба на него. Все его тело бьется в судороге, но в глазах все еще видны отголоски жизни — значит, Ли борется за нее; значит, он не должен умереть. Скорая приезжает за считанные секунды — врачи кружат вокруг парня, думая, как бы лучше поместить того на носилки. Джисон беспомощно сидит на коленях на сырой земле, опустошенно смотря вниз. Его руки изгвазданы в грязи; голос, кажется, придется восстанавливать несколько недель, но это не сравнится с тем, что произошло с Минхо. Хенджин свалил куда-то еще когда Джисон только бежал к лежащему блондину. Хан поднимает взгляд лишь тогда, когда Минхо кладут на носилки. Джисон замечает безжизненно шатающуюся руку и уже готов был броситься к парню, но перед его носом дверь в скорую захлопывается; мигающий звук проносится, кажется, по всему телу, и уже через секунду мерцающие лампочки исчезают в ночной темноте, оставляя Джисона совершенно одного и совершенно разбитого.