ЗЕЛейдоскоп

      Перед зимой темнеет рано. В темноте видно только, что по улице идут рослый, усатый, с растрёпанными волосами лётчик и его маленький сын. Что лётчик — понятно по лётчицкой куртке и белому шарфу. Сколько мальчику лет — не то пять, не то семь — не разберёшь; одно только и удивит, возможно, — отчего обут не по погоде в кроссовки, и отчего к ним, белым, грязь не пристаёт.       В темноте не видно, как волосы у обоих отливают синевой.       За короткий светлый день люди слишком устали: им и дела нет, как совсем не по-человечески вдруг тянет носом папа, даже подаётся всем корпусом в сторону киосков с уличной едой. Разве что продавца в киоске, возможно, слегка ошарашит непривычно зычный голос посетителя — а впрочем, кто их разберёт, в окошко не так уж и много видно. Две большие гонконгские вафли с мороженым? — хорошо; счастливо погулять.       И слава богу, что в темноте не разберёшь — как широко открывается рот лётчика: раз, два, три куснул — всё; нет рожка и мороженого нет. Встреть кто такого в тёмном переулке — шарахнулся бы в ужасе от одного вида этой пасти, а разглядев и у мальчика едва ли не такую же — в обморок бы упал.       По дороге в аэропорт — чуть ли не на другой конец города — им встречаются редкие прохожие, но что-то совсем никому из них не приходит в голову выспрашивать у папы с сыном ни дорогу, ни который час.       И правильно.       И только на границе аэровокзала папа наконец-то запрокидывает руки и вытягивается. Весь. На глазах обрастая синей шерстью. И куртка, недлинная в чужом обличии, сливается с хозяином и ниспадает до земли волшебной шубой. И усы — теперь уже по-кошачьи длинные, белые, каждый с бутоном на конце — нектарники, — выстреливают за самые плечи.       Тут — его знают. И не удивляются превращению: а как иначе навестишь сына, когда ты ростом с трёхэтажный дом. Хоть ненадолго — человеческий облик тесен обоим, — да побыть вместе получается.       А потом — каждый на своё место: маленький-большой дворовой Зелибоба — во Двор на Улице Сезам, аэродромный великан-дворовой Кембэлгро — в рейс, сопровождать пассажирский самолёт в туманную погоду: лететь чуть ниже него, пока тот безопасно не приземлится.       Со стороны взлётной полосы Кембэлгро окликают диспетчеры. Время не ждёт. Но уж подкинуть сына в воздух, поймать, обнять и осторожно поставить на землю — прежде чем запахнуться в шубу, раскинуть её уже широкими крыльями и, точно ветер, унестись вслед за поднявшимся в воздух лайнером — время у него всегда найдётся.       Всегда.