Такой себе панк-рок

      Нежно взявшись за руки, Алёна и Саша шли по дороге из школы домой. Девушки, приехав в Питер, сняли одну квартиру в девятиэтажном доме неподалеку от школы.       Швец что-то тихо и мелодично напевала под нос. На улице было холодно, и белые щёчки девушек покрылись румянцем.       Пока Алёна и Саня шагали домой, наслаждаясь тем, что они просто рядом друг с другом, Соня, Алина и Кирилл шли в противоположную сторону, так как жили с другой стороны от школы.       Алина шла между Соней и Кириллом, поглядывая то на свою подругу, то на Бледного, яростно шипперя их у себя в голове. Она твердо решила свести этих двух и для начала хотела поговорить об этом с Соней. Пока они шли, Алина всё дальше отдалялась от подруги, тем самым "пододвигая" её к Кириллу.       Они шли молча, только иногда Соня выдавала какую-нибудь шутку, от чего все втроем ржали.       Когда Олешева зашла за спины своих одноклассников, это заметила Соня. Она посмотрела на Алину, а та сделала вид, будто ничего не знает и вообще, как это было в ее мыслях: «Я просто хожу медленно, это вы бежите вперед.»       Не дождавшись ответного взгляда от своей подруги, Сомусева обратила свое внимание к Кириллу, который начал рассказывать очередную историю (а их у него было много), ни то выдуманную им самим, ни то действительно приключившуюся с ним, но во втором варианте это бы значило, что с Бледным произошло что-то действительно странное.       — Короче, один раз я с кентами пошёл на заброшку. Там были Димон, Никита, Данил и мелкий пиздюк, брат кого-то из них, я хз, чей. Так вот, мы такие запёрлись в эту заброшенную кафешку, а оттуда выбегают три дефки и орут. Мы спрашиваем, че вы орёте, а одна визжит: "Там Пиковую даму вызвали!"       Соня, не особо верившая в подобную хрень, со скептическим интересом посмотрела на одноклассника. — Вот. Ну, пацаны их успокоить попытались, а я с пиздюком в комнату полез, на которую девка одна показала.       Кирилл сделал небольшую паузу в своем рассказе, а затем продолжил: — Там воняло какой-то гнилью и спиртом, похуже, чем у химички в кабинете. На стене висело зеркало, а вокруг всякие знаки сатанистские нарисованы.       — Мда.. А у химички воняет действительно ужасно.— согласилась с ним Сомусева. Она внимательно смотрела на Кирилла, вглядывалась в его глаза, следила за движением губ, наблюдала, как он поправляет свои зеленые волосы.       И это не осталось незамеченным Алиной, которая уже невооруженным глазом видела, как щеки подруги краснеют, а в голубых глазах появляются искорки, сердечки, звездочки и прочая милая ерунда.       Соне вообще было похер на то, какую фигню рассказывает Кирилл, ибо истории, который он описывал до этого, были гораздо интереснее. Соня всё ближе приближалась к парню, и вот она уже чувствует его дыхание возле своего лица.       Всё ближе и ближе Сомусева приближается к зелёноволосому, который так увлечён своим стрёмным рассказом, что даже не заметил, что что-то тут не чисто.       Только когда они снизили темп и Соня уже почти вплотную подошла к Кириллу, теперь и он почувствовал её дыхание. На улице мороз, а она так быстро дышит. Парень стал тонуть в её голубых глазах, и его губы нежно прильнули к её губам. Им двоим становилось всё теплее. — Заткнись уже, мне не интересно. — пробурчала Соня, улыбаясь, и приобнимая Кирилла.       В этот момент Алина, которая всю дорогу шипперила их, не испытывала особой радости...       Олешева смотрела на Соню и внутри что-то будто рвалось на части, но, решив, что так явно будет лучше, Алина заткнула это разрывающее чувство. Она через силу улыбнулась и подошла ближе к одноклассникам.       — Ох вы мои милааашки! — Алина мило улыбалась, и когда Соня и Кирилл отстранились.       Девушка пыталась максимально скрыть печаль под маской радости, и у неё это получалось, однако Соня заметила, что не всё в порядке.       Сомусева улыбнулась, её щеки пылали, а губы чуть-чуть припухли от поцелуя, но состояние подруги сейчас было важнее даже близости с Кириллом, в которого она, кажется, влюбилась и собиралась принять это чувство. Ребята вскоре дошли до девятиэтажки, в которой подружки снимали квартиру. Алина и Соня попрощались с Кириллом и вошли в подъезд. Они поднялись на свой этаж, Алина достала свои ключи и открыла дверь съёмной квартиры.       Сомусева всё это время молчала, при этом улыбаясь, а Алина пыталась подавить то чувство, которое вспыхнуло при поцелуе Сони и Кирилла. Но как бы она не старалась, сердце просто рвалось на части. — Алиин, ты чего? — подруга коснулась её плеча, и та вздрогнула. — Да ничего особенного, устала просто. — монотонно ответила девушка, опустив вниз глаза. — Ты не приболела? — рыжеволосая продолжила задавать вопросы. — Нет-нет, всё отлично. — Олешева бросила тяжелый рюкзак на пол, вслед за ней полетела и куртка, затем девушка прошла в комнату и плюхнулась на диван лицом вниз.       Соня повесила куртку подруги и свою на вешалку, сняла рюкзак и прошла в комнату к Алине. Она присела на диван рядом с Олешевой и посмотрела на неё. — Конечно, я не хочу навязываться и ты можешь не говорить мне ничего... — Сомусева сделала паузу, вздохнула и продолжила.— Но я вижу, что с тобой что-то не так и я бы могла... наверное, помочь тебе?       — Сонь, понимаешь... — Алина резко замолчала. Она просто не знала, что можно ответить. В голове крутилось столько мыслей, что она не смогла бы озвучить их всех. — Знаешь, я... влюбилась. Сомусева удевлённо поглядела на подругу. — Если не секрет, то в кого? — сердце стало биться сильнее. "В тебя", — подумала Алина, но ответила первое попавшееся имя: — В Давида.       Соня молча уставилась  на подругу. В ее голове всплыл момент в школе, когда она придумывала план по исправлению оценок (как мы знаем, все пошло вообще не по плану, а скорее по пизде), а Сайфулоев смотрел то на неё, то на Алину. И если на Сомусеву он тогда смотрел с любопытством и ожиданием, то на Олешеву совсем по-другому, — скорее с нежностью и неким желанием, но так же с, почти невидимой, грустью. И не стоит спрашивать, когда Соня все это успела разглядеть в его взгляде...