Soft Focus

Себастьян просыпается достаточно поздно, что вовсе и не удивительно, учитывая как мало из прошедшей ночи он помнит, и сколько виски бесследно пропало из бутылки. Его почти что сразу встречает чувство ностальгии, неприятно царапающее глотку, что напоминает о хорошем сне; сне о тех временах, которые больше никогда не смогут вернутся. Воспоминания о приснившемся практически настигают его, но он выпрямляется, присев на край кровати, отгоняя навязчивые мысли прочь, потому что он не сможет справиться с этими всеми чувствами сейчас. Возможно, когда-то у него окажется достаточно сил, чтобы взглянуть прошлому в глаза. Ему просто необходимо отвлечься, поэтому, детектив тянётся за ручкой и блокнотом, в спешке записывая всё, что может вспомнить из допроса Валентини. Это единственное, что пока он в состоянии сделать, дабы хоть отчасти восстановить файлы дела, но его, в самом деле, это мало волнует, ведь возможность работать со Стефано — ключ к успеху. Каждый раз, когда его телефон звонит, Кастелланос подрывается с места, но первые два звонка оказываются от Джозефа, и он их попросту игнорирует, пусть и чувствует себя слегка виноватым за это. Ода, без сомнений, собирался сказать нечто ободряющее по поводу всего случившегося, ведь он хороший человек и прекрасный друг, однако, Себастьян просто не готов говорить о чём-то из этого, и ему значительно проще избегать звонков коллеги, нежели пытаться заговорить о погоде или же подобном. Уже постепенно приближается обед, когда наконец звонит Холлистер, оповещая, что Стефано в скором времени освободят, поэтому, ещё раз поблагодарив её и убедив, что уж точно не упустит Валентини из виду, он едет к тюрьме. Детектив уже ожидает на улице, когда Стефано выходит из здания, прищурившись из-за ярких лучей солнца, поправляя собственный пиджак — тот же самый, который был на нём во время ареста. Кастелланос осматривается вокруг, убеждаясь, что никто, кроме него, больше не ждёт мужчину. Понятное дело, ему совершенно не нужно появляться на глазах у кого-то лишнего, однако, кажется, Валентини сейчас в полном одиночестве. Тот так же беглым взглядом пробегается по дорогам, словно бы опасаясь, что за ним могут следить, после чего начинает спускаться вниз. Себастьян обращается к нему, как только он подходит к автомобилю: — Хэй, хочешь прокатиться? Стефано слегка вздрагивает, но затем расслабляется, увидев его. — Даже не знаю, — отвечает тот с вкрадчивой улыбкой. — Когда я в последний раз сел в твою машину, всё закончилось крайне плохо для меня. — Просто не предлагай отсосать мне за деньги, и всё будет в порядке, — произносит детектив, наклонившись, чтобы открыть заднюю дверь. — Хорошо тогда, — Валентини садится на пасажирское сиденье, после чего закрывает за собой дверь, подняв взгляд к небу. — А куда подевалась крыша? — Сегодня слишком жарко, чтобы находиться в закрытой металлической коробке, — Кастелланос издаёт тихий смешок, заодно выезжая на дорогу. — Мы едем в участок? — уточняет Стефано. — Нет. — Только сейчас он внезапно понимает, что вовсе и не задумывался, где именно произойдёт эта встреча. — Не стоит, чтобы кто-то мог увидеть, как ты выходишь из полицейского здания, — добавляет, думая, куда можно было бы пойти и остаться незамеченными. Участок, очевидно, сразу не подходит, но детектив не уверен, что ему хотелось бы показывать, где он живёт, поэтому, парк кажется весьма подходящим вариантом. Весь остальной путь Валентини ведёт себя тихо, хоть и, кажется, довольно раздражённым в те мгновения, когда очередной резкий порыв ветра, проскальзывая через открытую крышу джипа, растрёпывает ранее аккуратно уложенные волосы. Поэтому, первое, что он делает, пока Себастьян припарковывает машину, так это пытается поправить чёлку на прежнее место. Он выбирает место в самом конце парковки, вдали от других авто, в то время как Стефано осматривает парк вокруг с некой растерянностью, переходящей в почти что озадаченность; детектив неосознанно задаётся вопросом, встречался ли мужчина здесь с клиентами, но это определённо не то, что могло бы быть важным. — Итак, — Кастелланос поворачивается к Валентини, дабы взглянуть на него, — тебя освободили, потому что теперь ты помогаешь в расследовании, следовательно, существуют правила, которые стоит соблюдать. Тот лишь кивает в ответ. — Правило первое: ты не можешь уезжать из Кримсон Сити без моего разрешения, — он делает паузу, и Стефано кивает вновь. — Второе правило: ты должен поддерживать со мной связь, — продолжает Себастьян. — Это значит, что если я позвоню или напишу тебе, ответ должен прийти в течении нескольких часов, если не быстрее. В ином случае, я могу подумать о том, что что-то произошло. — И как мне это осуществить, если ты забрал мой телефон? — Верно, — подтверждает детектив, потому что он действительно забрал телефон Валентини, чтобы отнести в комнату для улик, и теперь нет ни единого шанса вернуть его оттуда, пока больничный не подойдёт к концу. К счастью, он уже до этого обдумал ответ на заданный вопрос. Он вынимает телефон, который купил для мужчины как раз на время расследования, после чего и передаёт его Стефано. — Вот, возьми. Оплачено за первый месяц. Валентини берёт телефон, в очередной раз кивая. — Мой номер там уже есть, — оповещает Кастелланос, пока тот проверяет список контактов, убеждаясь в этом. — Нам следует быть очень осторожными в сообщениях, в том числе, если вдруг переписку кто-то увидит, — он ненадолго умолкает. — Слейд вообще просматривает твой телефон? — Иногда, — признаётся Стефано. — Думаю, тебе стоит просто притвориться одним из моих клиентов; тем, с которыми приходится часто видеться, я даю свой номер. — Хорошо, — соглашается Себастьян, — я так и сделаю. Правило третье: KCPD не станет прикрывать тебя, поэтому, нарушай закон на свой страх и риск. Информаторы, вообще-то, должны оставаться вне чего-нибудь незаконного, но у него нет никаких сомнений, что Валентини вновь будет использовать наркотики, как только предоставится шанс. — Но в целях расследования, конечно же, я не стану арестовывать тебя за использование наркотиков или же твою работу, — добавляет он. — Обещаешь? — спрашивает Стефано, взглянув на детектива с долей интереса. — Да, — отвечает Кастелланос. Затем ему становится чертовски любопытно, поэтому, он задаёт ответный вопрос: — Моё слово для тебя что-то значит? Едва уловимая тень улыбки притаилась в уголках губ мужчины. — Это ещё предстоит узнать, детектив. — Правило четвёртое: перестань называть меня так, — просит Себастьян. — Зови меня по имени, пока мы работаем над делом. Иначе ты можешь забыться и назвать меня детективом перед кем-то важным, после чего нас двоих убьют. — Как скажешь, Себастьян, — произносит Валентини, и его имя из этих уст звучит почти что неприлично. Детектив тяжело сглатывает, застыв на мгновение на месте, весьма удивлённый, что кто-то может вызвать такую реакцию, всего лишь произнося его имя. Само собой, Стефано профессионал своего дела... — Как... Как клиенты зовут тебя? — на мгновение запнувшись, подбирая нужные слова, уточняет Кастелланос, вспоминая, что он вообще хотел сказать. Валентини ухмыляется. — Они называют меня совершенно по-разному, но моё имя известно постоянным клиентам. — Понял. — Ему вовсе не интересно, как именно ”по-разному” могут называть Стефано, потому что обычно люди, что нанимают проституток, ещё те твари. — Правило пятое: если ты чувствуешь, что твоему здоровью или даже жизни что-то угрожает из-за расследования, тебе стоит немедленно сообщить это мне. Тогда есть способы, чтобы избежать опасности, но тебе нужно обязательно сказать о подобном. Тот кивает в знак ответа. — Есть ещё вопросы? — затем уточняет Себастьян. — Да, — практически сразу же отзывается Валентини. — Я могу забрать мой кинжал обратно? — Нет, — возражает детектив. — Это улика теперь, которая хранится в участке до тех пор, пока твоё дело не будет оконченным. — Конечно же, он не стал говорить, что даже если бы ему и хотелось вернуть вещь, у него попросту нет доступа к комнате улик во время больничного. Кажется, Стефано выглядит несколько разочарованно, но ставит ещё один вопрос: — Мне разрешено писать или звонить тебе первым? — Да, конечно, — отвечает Кастелланос. — Только не забывай про аккуратность. Сам знаешь, что может произойти, если кто-нибудь узнает. — Знаю, — подтверждает Валентини. — Слейд и его люди бывают довольно жестокими даже в лучшие времена, — он делает секундную паузу. — Моё дело закрыто с сегодняшнего дня? — Да, — Себастьян более чем уверен, что Холлистер позаботилась об этом. — По крайней мере, до тех пор, пока ты на должности информатора. Стефано кивает вновь. — Каков наш следующий шаг? — Отвезти тебя домой, — объясняет детектив. — Нам нужно будет встретиться опять где-то на днях. Сейчас тебе, скорее всего, требуется отдых после пребывания в тюрьме. Кастелланос знает, что после тюрьмы люди находятся далеко не в лучшем состоянии, и он уверен, что у Валентини возникнет куда больше вопросов или предложений, когда обстановка сменится на более привычную. Валентини только пожимает плечами. — Не то, чтобы дом Слейда являлся тем местом, где можно отдохнуть. Ты скоро поймёшь это. Себастьян с неким сочувствием улыбается. Он уверен, что этот дом действительно никак уж нельзя назвать таковым, но причина, по которой Стефано вообще получил освобождение, так это возможность работать на Слейда. — Тебя отвезти на Кальверт Стрит? — решает спросить он. — Да, — соглашается Стефано. — Может, остановиться стоит чуть дальше. Позже мужчина отказывается от предложения заказать какую-нибудь еду, к удивлению детектива, а оставшийся путь они вдвоём проводят молча; Валентини вновь шевелится только когда автомобиль останавливается неподалёку от Кальверт Стрит, 610. — Я позвоню, — добавляет Кастелланос, когда тот выходит на улицу. — Нет, если я позвоню тебе первым, — отвечает Валентини с лёгкой улыбкой. Себастьян лишь слегка мотает головой, отъезжая от бордюра. Стефано словно загадка — даже когда он не под наркотиками, его поведение остаётся чертовски непредсказуемым, и угадать, что им движет, совершенно невозможно. Однако у него ещё будет достаточно времени, чтобы узнать эту личность получше. Через несколько мгновений его телефон звонит, и первая мысль, которая приходит ему в голову, так это то, что Стефано пытается с ним связаться, собственно. Но стоит ему взглянуть на экран, там сразу же высвечивается имя Джозефа. Детектив тихо вздыхает. Ему действительно не хотелось бы говорить с кем-то про свой внеплановый больничный, но если не ответить и в этот раз, то, весьма вероятно, Ода заявится к его дому под предлогом проверить, жив ли он. — Привет, Джозеф, — всё же отвечает Кастелланос, пытаясь вложить в собственный голос хоть долю радости. — Где ты был? — В тоне коллеги слышится нотка резкости, как будто бы его ругают или отчитывают. — Я звонил раньше. — Да, прости. Я просто делал всю работу по дому и оставил телефон в другой комнате. Откровенно говоря, это далеко не лучшее оправдание и, судя по длительному молчанию собеседника, никто и не поверил. По крайней мере, Джозеф достаточно вежлив, чтобы ничего не сказать по этому поводу. — Как ты там? — В конце концов, выдаёт Ода. — Слышал, что ты на больничном. — Верно, — подтверждает он. — Это не было моей идеей, но я смирился с этим. — Похоже, ты воспринял это куда спокойней, чем я думал, — замечает Джозеф с едва уловимым недоверием. — Даже не знаю, — возражает Себастьян. — Возможно, мне просто пока не надоело. Уверен, когда пройдёт ещё несколько дней, я буду сходить с ума. — Он просто ненавидит врать другу, но иного выбора нет, ведь последнее, чего ему бы хотелось, так это вплетать Оду в своё расследование у полиции за спиной. — Ну ты знаешь, что всегда можешь позвонить мне, если что, — напоминает тот. — Если хочешь, мы могли бы пойти выпить чего-нибудь на этой неделе? Теперь детектив уж точно убеждён, что Джозеф волнуется, поскольку он почти что никогда не предлагает выпить вместе. Точнее говоря, он даже старается не пить алкоголь в присутствии коллеги, ведь после этого могут последовать долгие разговоры о его же самочувствии или подобном. — Может, — уклоняется от ответа Кастелланос. — Спасибо, что не забываешь. — Само собой. Береги себя. — Постараюсь, — произносит Себастьян в ответ, после добавляя: — до встречи. — Пока, Себ, — прощается тот, прежде чем окончить разговор. Детектив кладёт мобильник на одно из задних сидений, после чего тихо ругается себе под нос, понимая, что из привычки едва ли не подъехал опасно близко к участку. Он бросает беглый взгляд на часы, но, опять-таки, слишком рано для визита в какой-нибудь бар, поэтому, без особого на то желания, он едет в сторону места, именуемого ему домом. Проходит четыре часа, за которые Себастьян успел покосить траву, полить растения и даже подстричь кусты, пусть он и убеждён, что увидь бы это Майра, то определённо посмеялась. Он едва уловимо хмурится своим же мыслям. Сколько бы он попыток ни делал помочь ей с уходом за садом, но у него никогда ничего не получалось. Но теперь дом не выглядит уж прямо заброшенным, как создавалось впечатление до этого. Стоит ему зайти внутрь здания, как он сразу же снимает футболку, что в такую жару казалась слишком тёплой, отправившись к холодильнику за пивом. Скорее всего, он бы отдал предпочтение чему-то покрепче, но он провёл несколько часов подряд посреди жары, обитающей на улице, а крепкий алкоголь вряд ли смог бы утолить жажду. Детектив открывает крышку напитка, после, немного подумав, принимает решение присесть на веранде; время как раз попадает на закат, из-за чего лёгкий ветер играет в волосах, кажется, заодно навеевая и воспоминания, коими буквально пропитан весь дом, в том числе, задний двор. Если где-нибудь стоит искать чувство меланхолии, то это как раз верное место. Расположившись там, Кастелланос делает небольшой глоток пива, стараясь смотреть на деревья за домом, а не на пустую песочницу, от которой он всё никак не находит в себе сил избавиться, даже если она уже давно является бесполезной. Тень тусклой улыбки притаилась в уголках губ, пока он вспоминает, какими заботливыми родителями они с Майрой были. Всегда покупали лучшие игрушки, затем удивляясь, когда Лили часами могла играть с коробкой, в которую те были упакованы. Проводили дни, читая книги с советами, над чем-то спорили, над иным смеялись до тех пор, пока не... Телефон громко оповещает о новом уведомлении, и Себастьян отвлекается на то, чтобы достать его из кармана — номер неизвестный, но угадать, от кого сообщение, сложным не представляется. Думаешь обо мне? Первая пришедшая в голову мысль — ответить нечто наподобие «нет» или же «нет, чёрт возьми», но он удерживает себя от подобного, вспоминая, что Стефано приходится работать с довольно опасными людьми, и они имеют доступ к его телефону. Поэтому, если он не хочет подвергать Валентини лишней угрозе и поддерживать связь с ним, стоит подыграть, а это обещает быть интересным. Он печатает ответ: Может быть. Проходит несколько секунд, прежде чем на экране высвечивается новое уведомление: “Может быть“? Мне казалось, я произвёл более сильное впечатление. Детектив неосознанно улыбается — уверенность Стефано в себе и недоверие к его словам заметно даже сквозь сообщение. Он вновь набирает ответ: Что ещё мне сказать? Меня тяжело удивить. Кастелланос делает ещё один глоток пива, но практически давится, когда видит содержимое следующего уведомления: Да, кому, как не мне, знать это. — Твою мать, — он тихо ругается себе же под нос, пытаясь принять ту ситуацию, в которую сам себя и загнал. Он не может сказать Стефано прекратить, поскольку Слейд может в любой момент увидеть переписку; чёрт побери, он может даже сейчас находиться рядом с Валентини. Себастьян не может знать, просто скучно ли ему или он пытается связаться с ним по поводу какой-то важной информации, поэтому детектив решает уточнить более конкретно. Я могу что-то сделать для тебя? Только когда он отсылает это, то внезапно понимает, что фраза только играет Стефано на руку. Что же, и ответ был весьма предсказуемым: Ох, есть довольно много вещей, которые ты бы мог сделать для меня... или со мной. И несколько, что я бы мог сделать для тебя. Кастелланос лишь в едва уловимом жесте мотает головой, отпивая ещё немного пива, пока раздумывает, что вообще он мог бы ответить, но очередное сообщение приходит раньше: Когда я смогу увидеть тебя вновь? Себастьян выдыхает с облегчением, потому что напечатать ответ на это значительно проще: Думаю, завтра. Я напишу. Несколько мгновений он просто ждёт, опасаясь, что Валентини продолжит его дразнить, если это вовсе можно было так назвать, но за это время телефон не подаёт никаких признаков жизни, из-за чего детектив прячет мобильник обратно в карман, вернув свой взгляд куда-то вдаль. В этот раз он думает о расследовании. Работы много, но большинство зависит от Слейда, тем самым и от Стефано, и ему потребуется как можно больше информации, прежде чем он будет в состоянии придумать какой-нибудь план действий. И у Валентини может храниться эта информация, поэтому, возможно, и к лучшему, что они уже договорились о встрече завтра. Но Стефано кажется ещё тем наказанием; он работал с информаторами ранее, и почти все из них стремились показать свой характер с лучшей стороны, так что даже самые дерзкие пытались общаться с работниками полиции вежливо, но Валентини, видимо, это совершенно не смутило. Хотя, не исключено, что это и есть его лучшее поведение. Кастелланос в голос смеётся из-за этой мысли. Кроме того, ему всё равно нужно иметь что-то, чем отвлечься, а работа со Стефано обещает быть какой угодно, но явно не скучной.