С чистой совестью

— Пойдём, — Пайпер протянула руку и с многообещающей улыбкой повела жену в свою комнату.       Они не заметили, как оказались на кровати, но каждый поцелуй, каждое прикосновение отдавали огнём и плавили кожу. Хотелось одновременно не торопиться и продлить мгновения удовольствия, но в то же время и наверстать упущенное. Алекс, наконец-то, расправилась с рубашкой: — Красивое кружевное белье с застёжкой спереди, ты хорошо подготовилась. — Я знала, что тебе понравится, — Пайпер отбросила в сторону рубашку, Воуз почти одним движением скинула с себя толстовку и вновь нависла над своим десертом. Обычно она снимала очки в постели, но сегодня ей хотелось побольше сохранять чёткость, вспоминая карту родинок и изгибов такого любимого тела. Пайпер откинулась на спину, купаясь в наслаждении, шумно вдыхая и выдыхая воздух, превращаясь в одну сплошную эрогенную зону. Определённо! Алекс не потеряла своих навыков, помнила на что блондинка отзывается лучше всего. Чепмен запустила руку в шелковистую черную гриву жены и закрыла глаза, брюнетка расстегнула застёжку лифа: — Пайпс, я говорила тебе когда-нибудь, что обожаю твою грудь? — Да, Алекс, но я не прочь услышать это от тебя еще раз, — Воуз мягко сжала одну грудь и начала целовать другую, снизу, медленно поднимаясь к торчащему розовому сосочку, затем взяла его в рот и слегка, аккуратно оттянула зубами, из гортани блондинки вырвался стон, Ал отпустила сосок и нежно поцеловала его, после чего проложила дорожку чуть выше и добралась до губ, а затем переключилась на мочку уха, которую нежно прикусила, а затем прошептала: — Пайпер Элизабет Чемпен, Ваша грудь самая прекрасная среди тех, которые я видела в своей жизни. Если можно было бы поставить ей памятник, я бы установила его вместо статуи Свободы! — Обе груди были накрыты горячими руками брюнетки, она вновь начала спускаться вниз, рисуя поцелуями невидимые узоры — по шее, ключице, затем ложбинка между грудями, ниже, на животе она перестала касаться кожи, а просто горячо на нее дышала, наблюдая, как по телу Чемпен пробегают мурашки. Алекс подняла глаза и с улыбкой посмотрела наверх, расстегивая пуговицу и ширинку на джинсах жены, затем уверенным движением сняла всё с нижним бельем вместе. — Как приятно, когда тебя ждут, — брюнетка поцеловала жену в лобок — идеально гладкая Пайпер. Ты еще и надушилась тут? С ума меня решила свести! — Последние дни ожидания казались мне вечностью, так что я старалась подготовиться к твоему возвращению, как к самому важному экзамену в жизни, Алекс. — Ты однозначно заслужила самую высокую награду, — Воуз сняла очки, погладила бедра блондинки, провела языком от клитора вниз, чувствуя, горячее лоно Чепмен, затем захватила пухлыми губами клитор, вставила один палец и медленно начала двигать им вперед и назад, затем добавила второй и чуть увеличила темп, свободной рукой сжала грудь. Пайпер закатила глаза и выгнулась, хватаясь за простыни и подголовье кровати, изредка произнося: «О боже, о да!» Алекс ввела третий палец и начала творить невероятное! Она словно придала движению пальцев музыкальный ритм: три раза входила и выходила медленно, а на четвертый резко и быстро, чувствуя, что блондинка уже почти на финише, Воуз ускорила ритм и через несколько тактов своей эротической песни резко надавила на переднюю стенку Чепмен. — Аааалекс, ДААААА, о Боже, о да. — Тело блондинки затряслось, выждав несколько мгновений брюнетка всосала клитор жены и еще раз надавила на точку G, вызвав еще один оргазм. — Ты мне своим криком чуть барабанные перепонки не лопнула, — ухмыльнулась Алекс, вытирая о руку лицо и поднимаясь к лицу Папер, чтобы поцеловать. — Экзамен сдан успешно. — Это что сейчас было? — Чепмен удивленно смотрела на жену своими глазами Бемби и пыталась вернуться из космоса. — Ты так раньше никогда не делала. — Решила поэкспериментировать, если понравилось, введем этот предмет в основную программу и устроим тебе еще один экзамен. — Да, черт возьми. Я буду отличницей! — Девушки рассмеялись, Воуз надела обратно очки и прошептала: — Обожаю твой румянец после оргазма. И взгляд. Ты, словно пьяная — очень милая и забавная. — Я однозначно пьяна тобой. И ты мне нужна постоянно, я по ходу чертова алкоголичка! — Все возможно,— брюнетка улыбалась. —  Хочу принять душ. — Конечно, а я пока наберусь сил, переве… — Да черта с два! — Перебила Алекс. — Ты идешь со мной. — Тебе же не нравится секс в душе. — Не нравится. А после случая со здоровяком у меня вообще какая-то фобия появилась, если честно. Я после этого в душ старалась не ходить, если в соседних душевых никого не было. И спиной к клеенке не поворачивалась. Вот поэтому ты и идешь со мной, — Воуз подняла бровь и продолжила, — заодно покажешь мне, где у тебя какие гели, крема и всё такое. — Ну да, звучит уже не так эротично, но пойдем.       Пайпер накинула халат и повела Алекс в ванную комнату. Показала, где какие шампуни и прочие средства, и ушла в комнату за вещами для Воуз. — Я тут купила тебе, так ничего особенного, просто, чтобы было в чем дома ходить. —      Пайпер положила вещи и стала рассматривать свою сексапильную красотку, которая старательно намыливала себя гелем для душа. — Хэй, у тебя новая татуировка? Ты мне ничего о ней не говорила, и не писала. Иероглиф. Что это? — Напоминание не творить глупостей. По крайней мере таких глупостей, за которые можно угодить в тюрьму. — А ты уверена, что тебе набили правильный иероглиф? Вдруг кто-то набил тебе иероглиф с Доширака или инструкции к освежителю воздуха? — Тогда будет двойным напоминанием! — Алекс хохотнула. — Слушай, почему бутылочка этого геля похожа на член? — Это не член. Производители этих гелей для душа долго терпели поражения, высокую конкуренцию и почти разорились. Но в какой-то момент стали производить бутылочки в виде огурцов, моркови, баклажанчиков разной длины и ширины. Их продажи выросли на 80%! Представляешь? — Пайпер расширила глаза и подняла брови. — Чертовы гении! — рассмеялась Воуз. — Так вот, как ты справлялась без меня все это время? — Терпела, как могла, но иногда да — было совсем невмоготу. Но никакие гели для душа не сравнятся с тобой, Алекс.       Пайпер сбросила халат и встала за брюнеткой. Обычно бывало наоборот, но просто наблюдать со стороны было не так интересно. Чепмен взяла губку, гель для душа и начала тереть спину Воуз. Затем обняла, поцеловала в шею и начала смывать гель, массируя спину и плечи Алекс. — Как же это приятно и круто! Стоять, нихрена не делать и кайфовать, когда шикарная блондинка натирает тебя душистым гелем. — Алекс повернулась лицом к Пайпс и поцеловала в губы. — Могу натирать тебя теперь до конца жизни, — с улыбкой проговорила Чепмен. Когда с гелем было покончено, Пайпер отшвырнула губку и встала на колени перед Воуз, — давай попробуем избавиться от нашей фобии.       Алекс закинула одну ногу на плечо жены. Блондинка нежно провела языком вдоль половых губ Воуз, погладила бедра и ягодицы брюнетки, затем обхватила клитор губами и чуть-чуть потянула, услышала приглушенный стон и улыбнулась. Вошла языком внутрь, зажав клитор между большим и указательным пальцем, двигая языком она чувствовала, как внутри становится горячее. Через некоторое время Пайпер ввела один палец, затем второй, но потом подняла глаза на Алекс и спросила: — А может гель для душа в ход пустим? Не зря же производители так старались. — Почему бы и...да? Давай попробуем. — Почему бы и да? Кто так говорит вообще? — Усмехнулась Чепмен и взяла бутылочку геля, похожего на миниатюрный баклажан, встала с колен, посмотрела в глаза своей брюнетке, втянула в поцелуй и начала вводить бутылочку, массируя свободной рукой клитор. Воуз выдыхала стоны в губы своей блондинки, ухватившись за её хрупкую шею и упругую задницу. Пайпер попыталась повторить эксперимент с ритмом, который проделали недавно с ней. Это возымело ожидаемый эффект: Алекс дошла быстрее до финиша, чем обычно, и почти повалила жену, но вовремя спохватилась. — Черт, вот это тема, да? Нужно будет попробовать другие ритмы. Это типа четыре четверти? Впервые в жизни жалею, что не выучилась музыке. — Не знаю, но мы обязательно попробуем, Алекс. Все ритмы.       Девушки стояли под теплыми струями душа, чувствуя удовлетворение, радость и умиротворение. Идеальный первый день свободы подходил к концу.