***
— Слишком громкая музыка, правда? — слышится женский кричащий голос. Он оборачивает голову и видит перед собой брюнетку, держащую в руках коктейльную рюмку с каким-то напитком. Недовольно хмуриться и отворачивается, снова утыкаясь в свой бокал и рассматривая что-то в десятках лиц танцующих. — Ага, — холодно произносит он и делает пару шагов от девушки. Показав полное отсутствие интереса к этому диалогу, он продолжил осматривать клуб, пытаясь встретить хоть одно знакомое лицо. В одночасье в нём билось два чувства: одно заставляло его вздрагивать от мысли встретить тут её, толкало его на безрассудные попытки обойти клуб, выискивая хоть где-то её очертание. А второе в мольбе просило не наткнуться на неё, не видеть хотя бы здесь. Чувство долга заставляло его вернуться домой, принять душ, залезть в огромную постель и обнять свою жену со спины, вдыхая аромат её каштановых волос. Каштановых? Нет, теперь ему нравится блонд. Может быть, Карон следует перекраситься? Он хмурится, и пытается отбросить этот сумбурный поток мыслей. Он понимает, что хочет переделать свою жену под неё. Под актрису, что чудом играет у него главную роль. Но нельзя переделать то, что уже существует. Можно уйти. — Ого, кого я вижу! — Дэвид чувствует руку на своём плече и оборачивается. Перед ним стоит Энтони Вуд с Джино Габардини. Они весело смеются и зазывают Дэвида пойти с ними в Вип-ложе. Там они играют в какую-то игру. — А кто там? — спрашивает он безучастно, понимая, что проведёт там не более часа и отправится обратно домой. — Там Эллен, Саманта, мы и ещё пара актёров. Он соглашается. Ставит бокал с виски на стойку, говоря о том, что ждёт следующий в вип ложе через минуту, и следует за мужчинами. Энтони задорно что-то болтает, Джино молчаливо плетётся сзади. Когда они попадают в помещение, то музыка в одночасье затухает, что становится просто сладостью для барабанных перепонок. Дэвид прокашливается и осматривает помещение. Эллен, Саманта, Рэй, какая-то девушка, Томас и Эмма сидят... Стоп! Эмма? Его сердце начинает отплясывать канкан в грудной клетке и на ватных ногах он подходит к креслу, усаживаясь напротив неё через стол. Мужчина коротко кивает, девушка отвечает ему тем же. Он дрожит, весь его холодный расчет и острый ум хрупким стеклом разбиваются о её острые колени, смотрящие в его сторону. Почему из всех баров, клубов, дней, ночей и городов он выбрал этой ночью этот клуб? — Мы играем в правду или действие, — говорит с акцентом Джино и по-хозяйки находит место рядом с Эммой. Она слегка отодвигается от него, находясь под пристальным взглядом Тарино. В его глазах скачут черти и он точно знает, что Джино не поедет этой ночью в её квартиру. Чёртов ублюдок. — Дэвид, раз ты новенький, то выбирай: правда, или действие? — Правда, — произносит он, сразу же возненавидев свой выбор. — Кто хочет задать вопрос Дэву? Все вокруг молчат. — Ну же, он вас не укусит, вы не на площадке. — Хорошо, — усмехается Эллен и придвигается. — У вас когда-нибудь был секс с фанаткой? Дэвид коротко улыбнулся, нащупывая в руке обручальное кольцо. Он хочет его выбросить. Глаза Эммы внимательно устремлены в его сторону, и как только он поднимает свои, то она быстро меняет направление взгляда на Вуда. Он улыбается ещё больше. — Нет. Все вокруг заливаются смехом, не веря словам мужчины. Он смущен, но старается не подавать виду. — А с актрисами? — слышится голос извне. Дэвид мигом хмурится. Заметив это, Энтони подбадривает обстановку. — Так—так, время Тарино прошло, теперь ты, Рэй, — улыбается он. — Правда, — хихикает он. — Рэй, — начинает Саманта. — Ты когда-нибудь думал о сексе с парнем? — Если только с тем, что в зеркале, — парень усмехается, а все вокруг мигом заливаются смехом. Он обращает внимание на глупость собственных слов и краснеет, не переставая стесняться и отмахиваться. Время летит незаметно, компания и правда получилась весёлая. Дэвид заметно захмелел и уже не видел граней работы. Он, удобно расположившись в кресле, перекинул одну ногу на другую. — Теперь твоя очередь, Эмма, — улыбается он. — Хорошо, – актриса увлечённо выпрямляет спинку и задорно улыбается. — Выбираю действие. Активные возгласы смущают актрису, но одновременно и подбадривают на новые свершения. Она уже достаточно пьяна, чтобы пойти на отважные меры этой игры. — Поцелуй Дэвида, — произносит Эллен. Все вокруг мигом замолкают. Казалось, что тишина длилась вечно. Джино недовольно стиснул зубы и крепко сжал её ладонь. — Это вовсе необязательно, — тихо произнёс он. — Брось, Габардини, это же просто игра, — произносит пьяный Дэвид, проглатывая слова. Эмма уверенно поднимается с дивана и на ватных ногах следует к мужчине, пару раз споткнувшись. Всё вокруг будто замерли в оцепенении и издавали лишь смешки. Она уверенно подошла к мужчине и наклонилась, оставляя на его щеке влажный след. Миллион мурашек прошибает его тело, и он не успевает даже глазом моргнуть, как слышит недовольные возгласы компании. — Ну нет, так не пойдёт, — кричит Томас. — Нужна экспрессия и чувства! Эмма, забыв обо всём, плюхается на колени к режиссёру и, хватая его за лицо ладонями, прижимается к его губам своими. Она жадно целует их, покусывая. Сначала он боится пошевелиться, чувствуя, будто весь мир уходит из под ног. Из его руки выпадает обручальное кольцо, что он крутил в руках весь вечер, и бесшумно касается пола так, что никто даже и заметить этого не мог. Он тоже не обратил на это внимания. Он прижал её к себе поближе и проник в её рот языком. Всем вокруг стало казаться, что игра перешла любые грани дозволенного, пока кто-то не отдернул от него Эмму. Его Эмму. Он поднял глаза и увидел, как злой взгляд Джино, устремленный в самую глубь Тарино, горел огнём. Он крепко держит девушку за руку и что-то безразборно кричит. Что именно — Дэв уже не слышит, он смог лишь подняться и накинуться на него, заставляя защищаться. Дэвид хватает его пиджак, и они вместе падают на пол, вокруг слышны лишь визг и крики. Перед глазами плывёт образ итальянца и то, как он с жаром машет кулаками, пока Дэвид, сидя на нём, таскает его за воротник.***
Самый большой пик злости для него был тогда, когда он смотрел на то, чем не может овладеть. Ведь для Дэвида Тарино не было ничего, что он не мог бы взять. И вот последние месяцы что-то изо дня в день било по его самолюбию. Это что-то было ежедневной соринкой в глазу и самой противной мозолью на пальце. Макушка золотых прядей изо дня в день появлялась на съёмках, обедах, в толпе, во снах. Он злился. На себя, на неё, на свою жену. — Мистер Тарино, может быть, пойдём обратно? — послышался тонкий голосок. Дэвид поднял глаза и увидел Эмму. Разум стал более чистый, и он проморгался, дабы убедиться в реальности ситуации. — Куда? — Ко всем. Он обречённо махнул рукой, будто воспоминания накатывали с новой силой, и поморщился. — Нет, не хочу. Она промолчала. Они сидели на улице, огни ночных фонарей ярко освещали тротуар. Скамейка, а на ней двое. По разным углам. Эмма смеётся. — Что? — ухмыляется он, выглядывая исподлобья. — Час назад я сидела у вас на коленях и мы страстно целовались, — заливалась она смехом. — Вы когда-нибудь могли себе такое представить? Он тяжело вздохнул, принимая происходящее как должное. Осмотрев свои руки, он вдруг заметил, что обручального кольца на них нет. Он не помнил, где оно и как его снял. Может это переворот судьбы? В мгновенье он прокрутил в своей голове ситуацию, что попал в параллельный мир, где не женат, а горячая актриса желает поиметь его, как только можно. Он провел ладонью по лицу с томным выдохом. А Эмма всё не могла угомониться. — Я и вы сливаемся в страстном поцелуе. Нет, ну вы могли такое когда-то представить? Звонкий смех пляшет больным чувством в его висках. Взгляд становится более томным, когда он вполоборота начинает за ней наблюдать. Грудь аккуратно вздымается, ветер слегка развивает платье, а белоснежные зубы играют со светом луны. — Каждую минуту. Мгновение. Секунда. Буквально в одно движение он оказывается рядом, прижимая актрису к себе за талию. Он впивается в её губы, будто приказывая замолчать. Его напор растёт с каждой секундой, когда он понимает, что она отвечает. Дэвид прижимает её сильнее, не смея оторваться от пухлых губ. Удар в грудь. Отторжение. Она смотрит на него из-под опущенных ресниц. Взгляд слегка размытый, капельки туши упали на нижнее веко. Их тяжёлые вздохи слышно будто на всю округу. Эмма молча хватает сумочку и убегает обратно в здание.