Мозаика прошлых жизней...

      Почувствовав, как дневной свет из распахнутого окна пробивается сквозь сомкнутые веки и услышав: - Охайо годзаимас, химэ-тян! Сонно морщусь и на автопилоте отвечаю: - Охайо годзаимас, Маса... - Переворачиваюсь на другой бок и только тут понимаю... Маса приехал! Весь сон улетучивается, как будто и не было. Открываю глаза и пытаюсь настолько быстро соскочить с кровати, что вместо этого под хохот друга сваливаюсь на пол и окончательно запутываюсь в одеяле. Веселее не придумаешь: картина маслом "Гейша-куколка" - маленькая, худенькая, да еще и обмотана простыней в тридцать три слоя, так, что двигаться тяжело. Хуже только мумии в склепе.       Помогая мне подняться, он смеется. Со мной видимо "русеет" - учится проявлять чувства. Говорит, что это не сложно, гораздо сложнее скрывать их - этому учусь уже я. Скажем так, у нас своеобразный обмен опытом. Он учит меня японским традициям, каллиграфии и истории, ежедневно с утра пораньше проводит уроки "необходимой самообороны" (на самом деле после таких "курсов" легче стать ниндзя, чем остаться девушкой), а когда начинаю жаловаться, сетует, что из меня не получится самурай. "Ага, потому что я должна быть гейшей", - притворно хнычу в ответ, и Маса снова смеется.       Мой друг готовит настоящие японские блюда (на чем свет стоит клянет наши рестораны и магазины, где продают совсем не то, что нужно, поэтому всегда привозит с собой "правильные" продукты) и очень любит заботиться обо мне, будто я самое дорогое сокровище, которое он обязан беречь. Если быть совсем честной, то он ведь никакой и не Масахиро вовсе, просто позволяет называть себя так нам - тем, кто помнит его под именем этого персонажа Акунина. И к Олегу Евгеньевичу приезжает ради таких вот незамысловатых встреч со мной. Но за несколько лет нашей искренней дружбы Маса ни разу не позволил себе откровенного взгляда в мою сторону, при этом я всегда чувствовала его поддержку и знала, что друг подставит плечо, защитит, выслушает, если нужно. В этом весь Маса - самурайская честь и гордость, (хотя, сам он называет себя якудзой).       В России бывает примерно раз в полгода (а когда и того реже) всего на две-три недели - проследить как идут дела русской ветви семейного бизнеса. В эти дни я становлюсь практически невыездной: работаю удаленно, а все свободное время провожу с ним. Пожалуй, Маса единственный мужчина, с которым можно дружить, не боясь однажды случайно перешагнуть эту грань. Порой, он шутит, что всему виной его японское воспитание, но куда бы я без его рисовых шариков, "бочки" и Куросавы с Китано по вечерам? Без этих разговоров о вечном, заботы и дружеской теплоты не было бы доброй половины меня, ведь это он подарил мне гармонию и уверенность в себе, создал мой внутренний мир. При этом, друг ничего не требует взамен. Разве что редкую возможность накормить меня завтраком, да и то привилегия сомнительная. Однако, это лучше, чем ничего, если из любви к девушке тебя в первую очередь беспокоит ее счастье. - Химе-тян, Саша звонил много раз. Очень нетерпеливый человек, - Маса поморщился. - Ох уж этот братец... Прознал уже? - Я обняла друга. - Самый терпеливый у нас ты, с твоим самурайским терпением и выдержкой никто не сравнится! Отпустишь меня на пару часиков? - Конечно. Один вечер я и в одиночестве проживу, - и тут же добавил, шутливо погрозив пальцем, - но только один.       Через силу, через "не хочу", огромным усилием воли заставляю себя взять в руки вчерашний песочный костюм. Маса отрицательно качает головой и выходит из комнаты, чтобы через несколько минут вернуться с комбинированным бело-синим платьем из последней коллекции Dior в руках. - Настроение тоже должно проснуться, - улыбнулся он. - Ты знаешь, что Dior всегда поднимает мне настроение! - Химе-тян, а теперь порадуй меня, если можно - на полчаса забудь свои проблемы и спокойно позавтракай.       Что и говорить, для моего друга приготовление пищи, точно так же как и употребление ее по прямому назначению - целое ритуальное искусство. Масахиро вообще считает, что тот кто спешит - не добьется настоящего результата и перекусывать на ходу нельзя. Будь то завтрак, обед или ужин - к нему нужно подходить с должным спокойствием и сосредоточенностью.       Итак, следующие полтора часа мой персональный японский повар, стилист и парикмахер в одном лице изо всех сил заботился о том, чтоб из дома вышла не девушка, а живая куколка. Надо сказать, что хитрый девятихвостый лис добился своего - впервые за довольно долгое время в такси садилась не задерганная журналистка с множеством нереализованных планов на день, а счастливая молодая леди в осенних сапожках и кашемировом пальто, скрывающем удивительное, плотного голубого шелка платье-тюльпан.       Прежде чем закрыть дверь такси, заботливый японец заглянул внутрь, посмотрел на водителя и сказал мне на своем родном языке: - Возвращайся поскорее, я буду ждать. - Хорошо, я постараюсь, - подыграла я ему, пытаясь как можно правильнее выговаривать японские слова, и улыбнулась. Все-таки японский не так прост, как хотелось бы.       Дверь захлопнулась и водитель, угрюмый бородатый мужчина, покосился на машущего за стеклом рукой провожатого: - Недобро он на меня глянул… - Боится, что до места не довезете. Велел предупредить, что он якудза, и если со мной что-нибудь случится - он вас найдет.       Водитель хмыкнул, но далее распространяться на эту тему не решился. Мотор перестал урчать вхолостую, и машина тронулась с места.       Не смотря на все величие нашей матушки-России, города ее для меня чем-то неуловимо похожи друг на друга. Должно быть, это и есть тот самый “русский дух”, о котором так любят много и максимально поэтично говорить патриоты. Я же не причисляю себя ни к ним, ни к их антиподам - космополитам и редко смотрю в окно авто на протекающую мимо обочину, потому что уже наизусть выучила эти грязные коричные листья осени. Кроме того, настроение сегодня не то - очевидно оно тоже не выспалось немного. Организм упорно пытался взять свое, склонив меня в сон, а дорога так и вилась безразличной лентой с крутыми поворотами.       Как только машина остановилась у подъезда одной из серых многоэтажек, дверь мне открыл уже не водитель, а сам Саша. Брат помог мне выбраться из салона: - Господи, сколько мы с тобой не виделись, а? Несколько месяцев? - засмеялся он, обнимая меня. - Ну, допустим, Господа ты не видел вообще, и, надеюсь, еще очень долго не увидишь, а мы с тобой не виделись почти три месяца и три недели. - Пошли в дом, там Таня уже стол накрыла, и Вика тебя заждалась.       И правда, не успела я порога переступить, как Сашина маленькая дочка с радостными визгами бросилась ко мне на шею. Потом вцепилась в руку и, что есть силы потащила за собой на кухню, щебеча: - Смотри, как у меня волосы отросли. Заплетешь мне косичку? - Конечно, Вжик, заплету. - А еще мы столько вкусностей наготовили, у нас торт есть. Будешь торт? Мама сама пекла.       Мы вошли в кухню, я села на свое привычное место у стола - спиной к окну. От радости ни секунды не стоящая на месте Вика продолжала юлить вокруг. Малышка так соскучилась, что старалась поделиться со мной всеми своими новостями сразу. - Погоди, Вика, дай Насте хоть дух перевести с дороги, - сказала Таня дочери и обратилась ко мне. - Устала? - Не очень, - слабо улыбнулась я в ответ, - просто немного не выспалась и еще не вошла в рабочий ритм, а так - полный порядок. Смотри какую куклу я тебе привезла, - сказала я Вике, доставая из пакета с надписью "Ragusa", который привезла с собой из дома, не совсем обычную Барби. - Маргери Тирелл! - обрадовалась она. - Спасибо! - Златовласка вновь обняла меня и уже собиралась убежать в свою комнату, чтобы там вдоволь наиграться с новой подружкой, но я остановила ее. - И это еще не все. - На этих словах чемоданчик с набором детской косметики перекочевал в руки счастливой обладательницы. - Иди, приводи себя в порядок, а как закончишь - приходи, я тебе прическу сделаю. - Вика весело кивнула и умчалась с подарками. - И где ты только берешь такие чудеса? - поразился Саша. - Я удивляюсь, как у твоей дочери до сих пор нет коллекции "Леди Вестероса" с твоими-то турне. Эти куклы разбросаны по всей Европе с единственной целью - как можно лучше изнасиловать франшизу. - Ладно, прекращайте. Насть, ты обедать будешь? - Нет, Таня, спасибо. Меня Маса недавно завтраком кормил. Давай я лучше с чаем помогу. - О, ну если твой японец вернулся, - кивнула она, - то я понимаю. Он основательно занимается твоим ритмом жизни и распорядком дня. - Наверное, и к нам отпустил на несколько часов всего? - поддержал жену Саша. - На самом деле, он всего лишь старается следить за моим здоровьем. - А кто против, солнце? Мы только "за", но из-за всех этих его запретов, мы почти не видимся. - А ты, с твоим безумным графиком, похоже почти не спишь, - Таня внимательно посмотрела на меня. - Может, кофе? - И правда, лучше кофе, а то усну посреди разговора. Честное слово, эта осень меня доканает! - Ничего, дотянуть бы до февраля, а там привезут тебе “Помпеи” и станет жарко - оживешь, - с видом знатока сообщил названный брат, пока его жена суетилась с джезвой у плиты, и заговорщически подмигнул. - Поговаривают, что непризнанный принц так и рвется в Россию. - Ты знаешь, моя профессия мгновенно отучает верить слухам. - Но именно из них порой рождаются сенсационные факты, - не уступал Саша.       Я сделала глоток кофе из кружки, что поставила передо мной Таня, и посмотрела за окно на зарождающиеся сумерки. - Время покажет. Не думаю, что я хоть как-то причастна к желанию Кита Харингтона появиться в Москве. - Настя, а Джон правда такой красивый, как в телевизоре? - в дверях кухни стояла Вика. Я жестом показала ей подтащить табуретку и сесть спиной ко мне, так, чтобы удобнее было заплетать косу. - Ну, да… - неуверенно начала я, перебирая золотые пряди ее волос и невольно вспоминая тот момент на пресс конференции, когда у меня перехватило дыхание, - он симпатичный, но без грима немного другой. Более “живой”, настоящий что ли… - Таким он тебе нравится больше? - Боюсь, Вжик, мы с ним слишком разные, чтобы хотя бы предположить, что мы можем быть вместе. А вот вам всей семьей не помешало бы побывать в Хорватии, так что уговаривай родителей ехать в отпуск - в Дубровнике сейчас самый сезон для отдыха. Если повезет, еще успеешь увидеть скелет дракона на пляже пока не разобрали.       И был долгий рассказ о городе-крепости, где еще сохранился узнаваемый отпечаток Средневековья и о том, что древняя, рыцарская часть его, после заката закрывается для туристов. О неповторимом шарме Адриатики с ее закатами под шум прибоя… Удивительно, но картинки последних двух дней оживали в воображении даже охотнее обычного. Все те ощущения и мысли будто были прожиты заново, что придавало рассказу яркость и реалистичность.       Обратно до дома Саша решил отвести меня сам, мотивировав это тем, что время позднее, а во Вселенной не существует таксиста, которому он мог бы меня доверить. - Устами младенца глаголит истина, помнишь? - спросил он, когда я стала садиться в машину. - Как бы я не любила твою дочь, Саша, Вика - отнюдь не истина в последней инстанции. А в тебе говорит желание выдать меня замуж. - Я не выдам тебя замуж, пока не буду уверен, что твой будущий муж - человек, которому я могу доверить твое счастье, - твердо сказал Саша.       Еще какое-то время я пыталась разговаривать, вернее отвечать сквозь сон, но в итоге все же сдалась, свернувшись “калачиком” на переднем сидении авто. Помню только, что последней мыслью было что-то вроде: “Жизнь - не мультфильм Диснея, но черт вечно шутит, пока Бог спит. Лукавый, смирись, мы все равно тебя сильней!” - Приказала я мысленно, улыбнулась цитате и провалилась в сон.