Triangles

У Кёна был камень вместо сердца, жгучая ненависть к больницам и отвращение к болезни, которая мучила ДанО всю её сознательную жизнь. А ещё жизнь вне сцен. Там он мог перестать ненавидеть всех людей вокруг себя и признаться хотя бы самому себе, что нуждался в человеке, который был бы всегда рядом. Его раздражал настоящий Хару, но нравился тот, который следовал установкам автора. Он мечтал, чтобы ДанО превратилась в себя прошлую, зовущую лишь его. Настоящая Ын ДанО раздражала его своей смелостью и уверенностью, будто была совершенно другим человеком в сценах и в тени. Но почему-то он желал их обеих. Любая Ын ДанО заставляла его переживать и ревновать, будто в её больших искренних глазах был сосредоточен весь его тёмный мир. Но миром Ын ДанО был увы не он. Даже потеряв память, она стремилась к Хару, к своей тихой безмолвной любви. И Кён смирился. Пусть она была единственным верным решением для него с самого детства, но на самом деле он её не заслуживал. Его чернота была опасна. Монстр, живущий в его груди, мог в любой момент причинить ей боль. Ей нужен был свет и тепло, чтобы продолжать сиять так же ослепительно. Кён умел лишь тушить её свет. Пусть он и был с ней бесконечно счастлив и хотел улыбаться так, как улыбался только в далёком детстве, когда ещё была жива его мама, а отец не казался тираном. Она не могла быть счастливой, если бы он не уступил. И это была бы только его вина. Кён всегда приносил ей одни только неприятности и боль, потому что не умел любить по-другому. А он любил. Всей своей тёмной душой тянулся к её, но сгорал от тепла, которое окружало ДанО. Хару был таким же, как и она. И Пэк Кён был бы рад этого не замечать, но не выходило. Они сияли, пока он утопал в собственной злобе. Но счастье и жизнь ДанО стали его приоритетами. У Кёна было израненное сердце, страх остаться одиноким и бесконечная любовь к той, которую он никогда не заслужит.